То, что исправить нельзя

*** Через три месяца После возвращения обратно в Пристань Лотоса Вэй Усянь начал вести себя как законный хозяин этих территорий. Мог спокойно раздавать приказы адептам, даже было такое, что он и Цзян Чэном командовал, тот правда немного покричал для приличия что-то наподобие этого: «Да, как ты смеешь отдавать мне приказы!!!» или «Ты отдаёшь сейчас себя отчёт, кому ты и что сказал!?» и тому подобное, на что Вэй Ин просто махал рукой, тем самым, говоря, что слышать ничего не желает. Но как ни странно альфа выполнял то, что говорил ему омега. То были, конечно, не серьёзные просьбы, а так по мелочи. Если бы было что-то серьезное, Цзян Чэн вряд-ли так быстро бы согласился это выполнять. Вэй Усянь несмотря на свой не удачный побег был рад тому, что вернулся обратно в свой родной орден. Бродить по миру, конечно, хорошо, но дома лучше. Тем более, что Цзинь Лин пока что находился в Пристани Лотосов. Вэй Ину нравился его племянник, а точнее то, что его легко обмануть и поиметь от этого выгоду. Так было и в этот раз. Молодые люди играли в настольную игру, а именно Го. Эта игра издавна считается развлечение высшего общества. Логическая игра с глубоким стратегическим содержанием. В ней участвовали два игрока. Один играл за белый цвет, а другой — за чёрный. Первыми ходят, как ни странно чёрные. Они уже доигрывали вторую партию и было видно, что Вэй Усянь одерживает победу. У них уже по одной победи и чтобы было интересней играть, омега предложил следующее: — Слушай, А-Лин, просто так играть не интересно. — И что ты предлагаешь? — поинтересовался альфа. — Давай сыграем на желание? — сказал Вэй Ин. — На желание? — переспросил Цзинь Лин. — Ага. Цзинь Лина некоторое время одолевали сомнения, потому что перед ним был некто иной, как Вэй Усянь, тот кто славиться своими неадекватными мыслями и идеями, поэтому ему было не много не по себе, но всё же он сказал: — Ну ладно. А что будет за желание? — Когда я выиграю, то скажу обязательно, не переживай. — Только в твоих мечтах, — бросил Цзинь Лин. — Так играем или нет? — Играем. Молодые господа начали новую игру. По началу трудно было сказать, кто лидировал. Но из-за того, что у Вэй Усяня не закрывался рот, а так как для этой игры нужна полная концентрация, то ясное дело, что Цзинь Лин быстро проиграл. — Так не честно, — заявил он, отшвыривая доску. — О чём ты? — включил дурочка Вэй Ин, хотя он сам отлично понимал о чём говорит его племянник. — Всё было по честному. — У тебя не закрывался рот, — констатировал Цзинь Лин. — Это меня отвлекало. — Плохому танцору и музыка не та. — Не правда!!! — вскрикнул альфа. Вэй Усянь энергично закивал. — Правда-правда. — В эту игру нужно играть молча. — Ничего не знаю. Это не было оговорено за ранее? Правильно не было, вот и всё. Какие ко мне теперь претензии? — Всё я больше с тобой играть не буду. Говори своё желание, — потребовал Цзинь Лин. — Мне нужно подумать, — сказал Вэй Ин, через какое-то время его лицо озарило хитрая улыбка. — О, я придумал. — Мне немного напрягает твоё вырожение лица, поэтому мне даже страшно представить, что ты там придумал. — Ты не бойся, я сам немного побаиваюсь, но ничего. Так вот моё желание таково: ты должен будешь молчать ровно одни сутки. — Как ты себе это представляешь? — иронично спросил Цзинь Лин. — Это уже не мои проблемы, — спокойно ответил Вэй Усянь. — А чьи? — спросил альфа, но посмотревши на Вэй Ина, сказал. — Получается, что мои. — Молодец, правильно мыслишь, — похвалил его омега. — А как ты планируешь проконтролировать моё выполнение данного желания? — Я прикреплю на тебя талисман и он будет наблюдать за тем, что бы ты выполнил это желание в точности с моим условием. — А что будет, если я нарушу это условие? — О, тебе это явно не понравится, — ответил Вэй Усянь. — Скажешь? — с надеждой спросил Цзинь Лин. — Могу продемонстрировать, хочешь? — Хочу, — воскликнул альфа, даже не подозревая, что его ждёт. — Хорошо, — согласился Вэй Ин. Омега быстрыми взмахами руки начертил в воздухе узор заклинания и направил его в сторону Цзинь Лина. Оно плавно поместилось на его спине и стало видимо только Вэй Усяню. Юноша же почувствовал лишь, как что-то прикоснулось к его спине. — Желание уже начало действовать. Ты почувствуешь, когда заклинание прекратит работать. Попробуй что-нибудь сказать, — попросил его омега. — Что имен…, — начал Цзинь Лин, но на полуслове оборвался, так как неимоверная боль пронзила всё его тело. — Теперь понял? Юноша закивал головой, так как другого ему не оставалось. Ему реально было больно, поэтому лучше всего молчать. Тем более одни сутки это ерунда, это же не неделя. Он справится, не будь он Цзинь Лином. Дверь открылась без предварительного стука и в покоях Цзинь Лина появился Цзян Чэн. — Ну что идиоты, готовы? У меня есть для вас новость, — сказал глава ордена Цзян. — Какая? — спросил Вэй Ин при этом проигнорировав первые слова Цзян Чэна. — Вам нужно культурно обогащаться и поэтому вы вдвоём пойдёте на выставку, которая будет проходить в твоём, Цзинь Лин, ордене. — Почему это только нам нужно обогащаться? А тебе разве не надо? — задал вопрос Вэй Усянь. — Тихо, — приказал Цзян Чэн. — Если я сказал, значит так надо. Так же с вами отправятся пару адептов, которые будут следить за вашими действиями. И упасите небеса, если вы что-то вычудите там и опозорите орден. А если такое произойдёт, то вы можете не возвращаться обратно. Поняли? — Да, — ответил Вэй Усянь. — Хорошо. А ты, Цзинь Лин, понял? — перевёл свой взгляд на племянника глава ордена Цзян. Цзинь Лин кивнул. — Цзинь Лин, не заставляй меня повторять дважды. Ты же знаешь, что человек может стать калекой после того, как я повторю второй раз. Но в силу того, что мы родственники я повторюсь ещё раз. Ты меня понял? Цзинь Лин снова кивнул. — Ты, что издеваешься? Цзинь Лин, не доводи меня до жестокости. Ты меня знаешь, если я начинаю, то меня трудно потом остановить. Цзинь Лин понимающе кивнул. — Вэй Ин, почему он молчит? — А мне почём знать?— слукавил Вэй Усянь. Цзинь Лин угрожающе посмотрел на омегу. — Может быть он обиделся на тебя и поэтому молчит. Лучше у него спросить, — посоветовал Вэй Усянь. — Ты сейчас издеваешься, да? Как я у него спрошу, если он молчит и ничего не отвечает? — Не знаю, это не мои уже проблемы, — ответил омега, поднимаясь из-за стола. — Я пойду, а вы пока тут разберитесь со своими проблемами. А у меня есть ещё некоторые дела. — Это ещё какие у тебя есть дела? — спросил Цзян Чэн тем самым останавливая Вэй Усяня возле двери. — Личные, — единственное, что бросил Вэй Ин прежде чем покинуть комнату. *** — Зачем дядя нас сюда оправил? — возмущённо воскликнул Цзинь Лин. — Цзинь Лин, тебе нужно культурно обогащаться, а то кроме меча и лука ничего не знаешь и не видишь, а так нельзя, ты должен как будущий глава ордена быть осведомлён и в таких делах. А вдруг твой истинный будет заинтересован в искусстве, а ты будешь в нём профан. — Такое ощущение, что ты прям в этом мастак? Ты хотя бы сам в этом разбираешься? — Это не важно, сейчас речь идёт о тебе, а не обо мне. Цзинь Лин, тебе нужно культурно обогащаться, — опять настаивал на своём Вэй Ин. — Указывать на недостатки других является моветоном. Но спасибо тебе за то, что разделил со мной это прекрасное время препровождения. Цель достигнута. Всё пошли отсюда. — Ишь какой грамотный! — воскликнул омега. — Какие слова знаем! И вообще мы пришли сюда смотреть картины. — Та, что здесь смотреть. Я здесь всё видел. Альфа подошёл к какой-то картине непонятного содержания. — Это «Зябки и бамбук», — сказал наугад Цзинь Лин. — Точно? — Да. Просто зябки быстро летели и просто шмяк и вот мы имеем то, что имеем. — Цзинь Лин успокойся. — Это же какая-то размазня, — выдал альфа, затем подошёл и начал всматриваться. — Она бракованная изображение не появляется. — Добрый день, — раздался голос с права от альфы. — Рад Вас приветствовать на этой выставке, — сказал омега восемнадцати лет на вид. — Вы как раз смотрите мои работы. Как они вам? — А кто это у нас здесь такой умненький, чьй это такие глазки? — Цзинь Лин, — одёрнул его Вэй Усянь. — Ты что это делаешь? Почему ты с ним так разговариваешь? — А что? Судя по этим калякам-малякам ему лет пять отроду. — Я понимаю, не все могут понять моё новаторское творчество, — согласился художник. — Ты не слушай его, — сказал Вэй Ин. — У тебя неплохо получается. — Вы так думаете? Мне просто важно чужое мнение. — Это нечто новое. Я такого не разу ещё не видел. — Такое ощущение, что ты прям заседатель подобных выставок, — отозвался Цзинь Лин. — Представь себе, что так и есть. — Но у меня есть вопрос, — промолвил альфа. — Оставь его при себе, — отрезал Вэй Ин. — Не в этот раз, так вот мой вопрос: когда ты всё успеваешь и где находишь на это время? — Это нужно уметь, — сказал Вэй Усянь своему племяннику. Цзинь Лин фыркнул. — А ты давно занимаешься искусством? — С самого детства, — ответил художник. — Мне нравилось рисовать. Помню, как в детстве увидел кисть и у меня в голове мелькнула мысль, что это моё. Правда мой отец не сильно возрадовался таким положением дел. Он до сих пор против и не смерился с этим. Его не покидает отчаянное желание, что бы я бросил занятия ерундой и начал совершенствоваться, выбрав путь меча. А меня это совершенно не устраивает. — То есть ты вообще не умеешь с мечом управляться? — Я такого не говорил, — сказал омега. — Я могу управляться с мечом. Знаю основы и мне этого в принципе достаточно, я не считаю это главным в своей жизни. Я думаю, что есть много других интересных и важных занятий. — Твоя судьба напоминает мне судьбу одного моего знакомого. Ему тоже брат запрещал заниматься искусством, — сказал Вэй Ин. — А чего сейчас не запрещает? — поинтересовался Цзинь Лин. — Ну как бы он не может. — Почему? — спросил альфа. — С того света как-то не по возмущаешься, — прокомментировал Вэй Усянь. — А, тогда мне всё стало понятно, — ответил Цзинь Лин. — Так вот, я слышал, что он достиг больших высот в этом. И также он до сих пор занимается искусством. — А кто это? Может быть я его знаю? — поинтересовался художник. — Не Хуайсан. — Не Хуайсан? — изумлённо переспросил омега. — Да, — согласился Вэй Ин. — Ты его знаешь? — Ещё бы, он известная фигура в наших кругах, — восторженно воскликнул художник. — О, я рад за него, — ответил Вэй Усянь. — Вы же в курсе, что он является главой одного из четырёх великих орденов? — внёс свою лепту Цзинь Лин. Омеги одновременно закивали. — Тогда откуда у него есть время на эту ерунду? — спросил альфа. — Это не ерунда, — возразил художник. — А какой толка от твоего искусства? — Оно способствует очищению тела и души. Что такое катарсис знаешь? — спросил он с насмешкой. — А хотя кого я спрашиваю. По тебе же видно, что не знаешь. Но ничего, я возьму на себя эту ответственность и объясню что к чему. — Да, как ты смеешь… — А ну-ка рот свой сейчас закрыл, говорю я, потом может быть ты. Так вот, катарсис — это нравственное очищение в результате душевного потрясения или перенесённого страдания. — Но ведь страх — эмоция деструктивная и к положительному результату привести не может? — подметил Вэй Усянь. — Ответ скрывается в театре — безопасном месте, где под воздействием музыки и игры актёров человек может испытать целую бурю эмоций от страха и грусти до радости и наслаждения. А потом уже катарсис, — объяснил омега. — Так после посещения театра или галереи мы начинаем задумываться о неочевидных вещах, менять наше представление о жизни и искать вдохновение в окружающем мире. Иногда произведениям искусства удаётся полностью перевернуть наш внутренний мир и заставлять действовать. — В принципе да, я с тобой согласен,. — сказал Вэй Ин. — Также искусство учить думать, — продолжил художник. — Вот, А-Лин, ещё один плюс, чтобы ты изучал искусство. — И тебе тоже, — огрызнулся Цзинь Лин. — Так я уже. — Что-то не похоже, — подметил альфа. — Кстати, мы ещё не представились друг другу, — переключился на омегу Вэй Усянь, но юноша как-то заволновался, а затем поспешил скрыться. — Эй, ты куда? — крикнул ему в след омега. — Цзинь Лин, это ты виноват. — Я? — Да, ты. Зачем ты говорил ему плохие вещи? Хочешь, что бы я рассказал всё главе ордена Цзян? — Меня этим не напугаешь, — заявил альфа. — Посмотрим, — сказал Вэй Ин и принялся дальше смотреть картины на выставке. Они ещё по мелочи пререкались между собой, но всё-таки всё время пока была выставка молодые люди были там. *** Ночное небо над Пристанью Лотосов было спокойное как речная рябь. На нём не было ни единого облака, что было удивительным для такой местности. Лишь на небосводе был месяц — единственный хозяин небесного пространства, своим светом освещая путь заблудившим путникам. Было душно и легкий ветерок немного облегчал участь. Мало, кто сейчас спал в это время в ордене. Трудно спать, когда жарко. В покоях главы ордена Цзян точно не спали, а всему причиной был, как ни странно, Вэй Усянь. — Ну, А-Чэн, давай я тебе сделаю массаж? Тем более, когда тебе ещё выпадет такой шанс? — стал канючить омега. — Тебе сразу станет лучше. И вообще, как ты умудрился так подвернуть лодыжку? — спросил Вэй Усянь внимательно рассматривая ногу альфы. Мужчина лежал на кровати никого не трогая и нет же, надо было ему так вляпаться. — Так получилось, — ответил Цзян Чэн, прикрывая глаза, сильно саднила нога и нет бы получить желаемого покоя, было такое ощущение, что этот специалист над ним издевается. — Ладно, — согласился Вэй Усянь. — Устраивайся поудобнее, сейчас я буду делать тебе массаж. Ты мне ещё за это спасибо скажешь, — с явной уверенностью в голосе произнёс омега. — Не нужно, — отрицательно замахал головой Цзян Чэн. — Да почему нет? Я вообще-то к твоему сведенью глава ордена Цзян, обучался этому четыре месяца. — Где ты мог такому научится и самое главное когда? Если у тебя очень занятой график! — саркастично спросил Цзян Чэн. — То ты занимаешься основанием темного пути, то у тебя просыпается желание полетать, то ты великий путешественник. Так когда? — Между полётом и путешествием, — спокойно ответил Вэй Усянь, дотрагиваясь к больной лодыжке. — Так, что всё я буду приступать. — Если такое дело, то я тоже знаю этот массаж, — решил попробовать выкрутится Цзян Чэн. — Но от моего ты точно улетишь, — не унимался Вэй Усянь. — Это, что же за массаж такой? — Ты, что так ничего и не понял? — слова Вэй Ина прозвучали как обвинение. — А что я должен был понять? Что ты омега с садистскими замашками? Человеку плохо, а он издевается, — приструнил его Цзян Чэн. — Я просто, — его лицо не было осуждающим, но омега все равно почувствовал вспышку ступора, хотя слова Цзян Чэна были в какой то степени близки к правде. — Я хотел проявить к тебе заботу, но если ты считаешь, что я доставляю неприятности, то я не буду. Я лучше пойду посмотрю, что там Цзинь Лин. — Ладно, хорошо я не против делай свой массаж, — дал своё согласие альфа . Вэй Ин обрадовался и похлопал в ладоши. Затем он подсел к потерпевшему и сказал: — Ну, что приступим? — потер руками юноша. Вэй Усянь аккуратными движениями начал массировать ушибленное место. Спустя какое-то время вот таких вот ловких манипуляций и нажатий в определенные места Вэй Ин закончил своё дело и какого его было удивление, когда он обнаружил своего истинного мирно спящим на постели. — Вот же, Цзян Чэн, — вскинул руки Вэй Усянь. — Ты так долго сопротивлялся, а теперь вот спишь. Хорошая терапия, она знаешь и сон хороший. Вэй Ин на носочках покинул комнату, чтобы не разбудить Цзян Чэна. Омега понимал, что альфе нужен отдых. И поэтому мужчина решил навестить своего племянника. *** Вэй Усянь постучался в дверь племянника и дождавшись разрешения войти вошёл. Цзинь Лин сидел за столом и что-то настойчиво писал на листе бумаги. Его вид был сосредоточен на работе, которую он выполнял. Он старательно выводил иероглифы чёрными чернилами. И не смотря на поздний час был ни капельки не уставшим. Видимо он был занят таким делом, что даже сон к нему не шёл. — Цзинь Лин, привет, — поприветствовал его омега. Альфа поднял голову от бумаги и посмотрел на Вэй Усяня. — А это ты, — обречённо сказал Цзинь Лин и продолжил заниматься тем, что до этого делал. — Я сейчас что-то не понял, ты, что не рад меня видеть или что? — спросил Вэй Ин перекрестив на своей груди руки. — Ты просто так пришёл или по какому-то делу? — поинтересовался юноша. — А что такое? — возмутился омега. — Я, что по-твоему не могу просто так прийти к любимому племяннику? — Кто ты? Да ещё и просто так, да, никогда в жизни в такую чепуху не поверю. — А-Лин, ты смеешь мне дерзить? Позабыл, кто здесь главный? — надвигался на юношу Вэй Усянь. — Почему же? Я помню, кто здесь главный. Если меня не подводит память он сейчас отдыхает в своих покоях. Омега подошёл к столу и опёрся руками об него. И стал пристально смотреть ему в глаза. Затем он перевёл взгляд вниз и увидел то, что писал Цзинь Лин. Вэй Усянь тут же выхватил пергамент из под кисти племянника. Благо тот уже поднял кисть с чернилами от бумаги и они не успели размазаться, а то было бы обидно. Такой труд и коту под хвост. — Что это? — Отдай, — вскрикнул альфа, перегибаясь через стол, чтобы вернуть свою вещь себе обратно. — Нет, подожди, — ответил Вэй Усянь и быстро пробежался глазами по содержанию. — «План по завоеванию омеги-художника с выставки»? — Неважно, отдай. Это не твоё дело. — Да? А я так не думаю. Моей прямой обязанностью является организация счастья моего горячо любимого племянника, то есть тебя. Так что всё, готовься, скоро будет свадьба. — Ты так это уверенно заявил, не боишься оказаться пустословом? — зал вопрос альфа. — Кто я? Да никогда в жизни! — воскликнул Вэй Ин. — Ну всё приступим к делу. Бери кисть и записывай мою потдиктовку. Цзинь Лин сделал всё, как сказал Вэй Ин. — Значит так, начнём с того, что ты написал. Что ты там помимо названия написал? — Ничего, — честно признался наследник ордена Цзинь. — Серьёзно? — Да. Я выводил красивое заглавие плана. Вэй Усянь понимающе закивал. — Понимаю, красиво написанное название тоже не мало важно и всё равно, что потом содержание будет не очень. — Ты меня поддевать пришёл или всё-таки поможешь, коль сказал? — Ну не без этого. Ладно, тогда начнём с первого пункта. Пиши, — начал Вэй Ин диктовать текст. — Первое и самое главное, так это нужно узнать его имя, а то как-то художник, звучит, как погоняло. — Легко сказать, труднее сделать, — молвил Цзинь Лин. — Откуда мне его узнать, если я не знаю, где его искать? — Ничего, — ответил Вэй Усянь. — У меня есть человек, который вертится в этих кругах. Я напишу ему и он найдёт о нём информацию, по крайней мере, я надеюсь на это. — А он точно сможет это сделать? — спросил не много сомневаясь альфа. — Ну в любом случае, мы будем надеяться. — Отлично, дал ответ просто зашибись. Ладно, что дальше по-твоему плану? — Второй пункт плана: после того, как узнал всю возможную про него информацию, нужно будет попросить прощение за своё поведение на той выставке и правильно представиться, для того чтобы человек имел представление кто перед ним. — Да, ты прав, — согласился Цзинь Лин. — Он должен сразу осознавать, кто перед ним стоит. И что ему несказанно повезло, что на него обратил внимание наследник ордена Цзинь, одного из великих орденов. Вэй Ин покачал головой. — Я не совсем это имел ввиду, — промолвил омега. — Просто как-то не вежливо, что ты про него знаешь больше, чем он про тебя. — Я понял, — ответил альфа. — Молодец, — похвалил его Вэй Усянь. — Пиши дальше. Третий пункт гласит следующее: если он тебя простит, то тебе следует позвать его погулять. — А если он откажется? — спросил юноша у своего дяди. — Ну, ты не отчаивайся, прояви свою настойчивость, — посоветовал Вэй Ин. — В каком смысле? — Что ни на есть прямом. Свою доставучесть. — Ха-ха, очень смешно. Тебе смешно, а мне не весело. — Бывает. — Вэй Ин! — Да? — Не отвлекайся, — попросил его Цзинь Лин. — Час уже поздний, а у нас ещё много дел. — Да, четвёртый пункт: если даже не поможет твоё нытьё, то дави авторитетом. — Чьим? — Для начала своим, а если не зайдёт, то можешь воспользоваться моим именем, но только один раз, я сегодня добрый. — Да уже, ты сейчас прям сама доброта. — Бывает и такой день в моей жизни. Прям утром просыпаюсь, на ноги встаю и прям чувствую, что сегодня день доброты. — Не, у меня такого нет. — Очень жаль, — ответил Вэй Ин. — А после этого, что мне делать дальше? — задал свой вопрос альфа. — Походу событий разберёмся. Давай сначала выполним то, что написали, а там видно будет. — Хорошо, — согласился Цзинь Лин. — У меня есть один вопрос. — Да? — А кто тот знакомый, которому ты собираешься написать письмо? — О, это мой старый друг, — начал Вэй Ин. — Лучший друг, правда в прошлом, но я сам виноват, когда поступил так, как поступил и мне нет оправдания по этому поводу. Да и в принципе я и не ищу его. Я просто осознаю свою вину и всё. — А что ты сделал? — поинтересовался Цзинь Лин. Юноше правда было интересно слушать истории связанные с прошлым, но самые любимые были, так это комического содержания ситуации. Но так же он не был против и драматического оттенка историй. — Я повёл себя как последняя сволочь. — Это я понял ещё с предыдущей реплики, — подметил Цзинь Лин. — Я сейчас вообще ничего рассказывать не буду, если ты будешь так говорить. Шутки-шутками, но меру тоже нужно знать. — Я больше и слова тебе не скажу, — обиделся Цзинь Лин. Вэй Усянь понял по интонацией голоса, что своими словами обидел своего племянника. А это не есть хорошо, потому что Цзинь Лин может рассказать Цзян Чэну, что именно он ему сказал, а тот за своего племянника может и похлеще слова сказать. — Ладно, Цзинь Лин, не обижайся. Я может быть слишком резко сказал, поэтому прости меня. — Я не обижаюсь, но дяде скажу, как ты со мной разговариваешь. — Постой-постой, какому дяде ты собрался говорит? Никакому дядя говорить ничего не нужно. — А это уже я решу говорить или нет. — Давай заключим сделку? — предложил Вэй Усянь. — Сделку? — удивился Цзинь Лин. — Да, сделку. Я открою тебе маленькую тайну главы ордена Цзян, а ты не будешь обижаться и кому-то что-либо говорить. Ну как тебе? Цзинь Лин для приличия немного подумал, а затем сказал: — Ладно. — Это случилось можно сказать в детстве или в юности. Короче мне было лет четырнадцать. И я решил разыграть Цзян Чэна. Ну я, честное слово, не знал, что он поведётся. — И что же ты сделал? — Я сказал ему, если хочешь узнать: кто в будущем будет твоим спутником на пути совершенствования нужно сделать определённые действия. — И что же это за действия такие? — с явным любопытством спросил альфа. — Нужно было собрать лепестки лотоса, только их нужно было собирать в полночь и только те лепестки, на которые падал лунный свет. Затем этим лепестки надо было разбросать по комнате и самое главное, — Вэй Усянь замолчал на секунду, выжидая паузу для того, чтобы придать большего эффекта его словам, а затем продолжил. — Положить их в кровать и спать таким образом ровно трое суток. При этом, проговаривая определённые слова. Какие правда я не помню, но какие-то. И вот когда все эти условия будут соблюдены, то и узнаешь того человека. — И он, что реально повёлся на эту ахинею? — Если я тебе это рассказываю, значит повёлся. Он выполнил все мои указания и стал ждать, а когда понял, что это развод и что я над ним три дня смеялся, то мне пришлось потом ещё несколько дней от него прятаться, дабы не распрощаться со своей жизнью. — Вы, конечно, два идиота. — Почему это? — Один решил так разукрасить свой досуг, а друг повёлся на это. « Вот паршивец! Он думает, что на мои слова сложна повестись и кто это делает, то сразу недалёкий. Ну ничего, я ему сейчас покажу, что значит повестись», — думал про себя Вэй Ин. — Ты можешь оскорблять своего дядю, но своего папу не имеешь права, — заявил Вэй Усянь. — Что ты сказал? — обескураженно выдал Цзинь Лин. — Что слышал. — Ты, вероятно, меня разыгрываешь? — с надеждой в голосе спросил альфа. Омега отрицательно покачал головой. — Можешь спросить у Цзян Чэна. Цзинь Лин подорвался с места и быстро покинул покои, намереваясь узнать подтверждение или опровержение слов Вэй Ина. Ему не хотелось верить в то, что он только что услышал. Юноша ворвался в покои главы ордена Цзян, не соблюдая никаких правил приличия, ему было не до этого, главное на данный момент узнать правду, а остальное потом. Цзинь Лин подошёл к постели своего дяди, который в этот момент благополучно спал. Но молодого господина Цзинь это не остановило и он стал его будить. — Дядя, — начал тормозить его альфа. — Дядя, вставай. Цзян Чэн проснувшись, сначала не понял, что происходит. Немного придя в себя после сна, он огляделся источника беспокойства. — Цзинь Лин? Ты что очумел? Воды на ночь перепил? Или быть может у тебя есть лишняя пара ног? Ты чего без стука заходишь, я уже молчу про разрешение. — Это правда? — голос Цзинь Лин звучал взволнованно. Цзян Чэн не понял, что вообще происходит. — Что? Ты вообще о чём? Глубокая ночь, нормальные люди уже спять. Я не пойму, что ты от меня хочешь? — Я хочу знать, правда ли то, что сказал Вэй Усянь, отвечай? — потребовал Цзинь Лин. — Чтобы сказать правда это или нет, мне нужно сначала узнать, что именно он сказал. Хотя зная Вэй Ин, наверняка, это ложь. — Эй, вообще-то я не всегда вру, — послышался возмущённый голос омега позади Цзинь Лина. — И ты здесь тоже, — утверждая нежели спрашивая сказал Цзян Чэн. Цзян Ваньин принял сидячие положение и внимательно посмотрел на присутствующих. — А теперь по порядку, что тебе сказал Вэй Ин? — Вэй Ин сказал, что я могу оскорблять дядю, но не могу своего папу, — процитировал альфа Вэй Усяня. — То есть Вэй Ин твой папа? — подытожил Цзян Чэн. — Да. — А ты откуда узнал? — спросил альфа, но из-за того, что он только что встал не совсем ясно соображал. — В смысле? Я же говорю Вэй Ин сказал. — А он откуда узнал? — В смысле? — спросил Цзинь Лин. — Это вообще-то тайна была, — пояснил альфа. — Цзинь Лин, в сторону, — сказал Вэй Усянь, отталкивая юношу в сторону и подходя к Цзян Чэну поближе. — А теперь с этого момента поподробнее. В смысле он мой сын? — А что разве нет? Тогда зачем ты так мне сказал? — Я просто пошутил, а ты поверил, — сказал омега. — Но я даже и представить не мог, что это окажется правда. Я до сих пор в это поверить не могу. У меня в голове только один вопрос: как? — Как будто ты не знаешь, что нужно для этого делать, — иронично сказал альфа. — Из-за того, что я знаю у меня и возникает вопрос. Тем более, не помню, что бы я таскался с Цзинь Цзысюанем и чтобы у нас был общий ребёнок. — Ты просто забыл, — объяснил Цзян Чэн. — Та ну не, — начал отрицать омега. — Не может быть такого. Я не верю. — Чего это? Смотри, вы очень даже похожи. — Это чем? — спросил Вэй Ин. — Поведением, характером, юмором, — начал перечислять Цзян Чэн сходства. — А чего то это мы юмором похожи? — А того. Оба шутите не к месту. — Тогда по такой схеме ты тоже его отец, — заявил Вэй Усянь. — Вэй Усянь, — вскрикнул альфа и как-то недобро на него посмотрел. — Да-да, а чего ты на меня так смотришь? У вас есть одна общая черта, которая перекрывает все наши с ним общие схожести, — сказал Вэй Ин. — Что ты несёшь? — Правду-матушку и только её, больше ничего. Вы оба обладаете раздражающим характером. — Вэй Усянь, — снова воскликнул Цзян Чэн. — А что сразу Вэй Усянь? Ладно давайте заканчивать этот бред. Цзинь Лин, я не твой папа. Я пошутил. — А я нет, — возразил Цзян Чэн. — Ну Цзян Чэн, хватит надо мной издеваться, — попросил Вэй Ин. — Только если ты перестанешь обижать Цзинь Лина, — выдвинул свои требования глава ордена Цзян. — Что? Когда это я его обижал? — А почему он тогда прибегает ко мне и ноет, что ты его обидел? — Откуда мне знать, почему он это делает? Это лучше у него самого узнать. И тем более, когда это было? — Это неважно, главное что было, — сказал Цзян Чэн. — Ладно, — согласился Вэй Усянь. — Я попытаюсь так больше не делать, но ничего обещать не могу. — Цзинь Лин, он пошутил на счёт того, что является твоим папой. Цзинь Лин облегчённо выдохнул. — Я сейчас что-то не понял. Ты что не хочешь такого папу как я? — Нет, — честно ответил Цзинь Лин. — Родителя такого не хочу, а вот от друга не отказался. — Решайте этот вопрос подальше от моих покоев. Всё, а теперь потеряйтесь, — сказал Цзян Чэн и лёг обратно в свою постель. Цзинь Лин и Вэй Усянь покинули покои и оправились каждый в свои, но договорившись завтра встретиться в определённое время и место.