То, что исправить нельзя

*** «Здравствуй, Не Хуайсан, ты, наверное, будешь удивлён, увидя адресанта данного письма, ты знаешь я был бы удивлён не меньше твоего, но всё же я продолжу дальше изложение сути данного послания. Я знаю, что возможно, содержание данного письма тебе не очень понравится, но в принципе тебе шанса выбирать не предоставляется, поэтому продолжаешь читать дальше. Как ты знаешь, у нас есть общий знакомый и так как моя обязанность сделать его счастливым. Это и стало причиной почему я тебе пишу. Дело вот в чём: если мне не ошибает память, ты — человек, который занимает не последнее место в творческих кругах, поэтому нам нужна твоя непосредственная помощь, а именно нужно узнать про одного человека. Ты, вероятно, скажешь, цитирую: «…я ничего не знаю и ничем не могу помочь». Но в данном случае такая схема не прокатит. Этот человек принадлежит среде художников, и ты должен его знать. Так как относительно недавно в ордене Цзинь прошла выставка, на которой ты был (я тебя видел) и там презентовал свои работы. Чтобы тебе было более понятнее о ком идёт речь, я укажу некоторые черты его внешности: он был среднего роста, стройного телосложения, с круглым лицом и небольшим выпуклым лбом, нос небольшой прямой немного вздёрнутый к верху, глаза серо-голубые ещё я знаю, что он был омегой. Кстати, у него есть одна особенная черта. При разговоре он не очень сильно жестикулирует и не размахивает руками. Но когда хочет выделить момент в речи, поднимает вверх указательный палец. Это, пожалуй, всё, что я могу тебе про него сказать. Пожалуйста, я заклинаю тебя небесами, помоги, очень надо. Искренне твой горячо ненавистный друг с ордена Цзян. П.С: и попробуй только не ответить. Я знаю, где ты живёшь. П.С.2: это была угроза». После того, как Вэй Усянь закончил писать письмо он передал его гонцу, затем направился в покои к Цзинь Лину, чтобы сообщить ему о том, что он сделал первый шаг для исполнения их плана. Входить в какие-либо комнаты без стука было одним из основных правил, по котором жил Вэй Ин. Войдя в покои Цзинь Лина, омега обнаружил последнего мирно спящим на своей постели. Юноша лежал в расслабленной позе раскинул руки на кровати. И ему снился скорее всего неплохой сон. Если судить по растянутой улыбке на его лице, то ему снился очень хороший сон. Вэй Усяня картина, которая предстала его взору вообще не остановила, и он решил прервать сон спящей красавицы. Омега начал будить своего племянника. — Цзинь Лин, — начал тормошить юношу, но это не дало результата, а всего лишь заставило его перевернуться на бок. — Цзинь Лин, ты что не понял. Я сказал тебе вставать, — но его слова опять не произвели должного эффекта. — Если ты сейчас не встанешь с постели, то пожалеешь. — Да, уже встаю, — пробурчал юноша и продолжил спать. — Ну всё, ты сам виноват. Я предупреждал, — заявил Вэй Усянь и взявши вазу, в которой были цветы и не доставая их вылил содержимое прямо на Цзинь Лина, тот в свою очередь подорвался как ошпаренный. — Какого фига, — завопил альфа. — А такого. Почему ты не встаёшь по первому моему требованию? — Разве я должен это делать? — спросил весь мокрый Цзинь Лин, так как воды в той вазе было предостаточно. — Ты не только должен, но и обязан так поступать. И вообще хватит спать в такое время. На дворе шесть утра, а ты ещё в кровати. — Сколько-сколько времени ещё раз? — Шесть часов утра, — повторил омега. — Вэй Усянь, ты что перебыл в ордене Гу Су Лань или что? Какого чёрта тебя подорвало в такой час? — с возмущённой интонацией заявил альфа. — Тихо, — с очень интересной интонацией произнёс омега. — Скажи спасибо, что я вообще встал в этот час. — Что прости? — не понял Цзинь Лин. — А то. Я значит встал по раньше, думаю напишу письмо Не Хуайсану, по просьбе своего любимого племянника. А он на меня за все мои старания ещё и кричит. Не благодарный. — Кто не благодарный? Я? Дядя, ты что потерялся? — Так, а ну быстро встал, привёл себя в порядок. Жду тебя в беседке через пятнадцать минут и ничего слышать не хочу, и только попробую не явиться, — приказал Вэй Усянь и покинул покои. *** Вэй Ин разместился в беседке, которая находилась в таком месте, что случайно забрести не получится и поэтому там решил омега ждать своего племянника, который был заранее проинформирован про этом. Эта беседка была целиком выполнена из натуральной древесины, вокруг которой были выложены камни, крыша двухскатная. Она была открытой и поэтому из неё было удобно наблюдать за остальными. Зелёные насаждения служили отличной защитой от ветра и прочих явлений. Солнце только показывалось из-за горизонта, потому что было только начало седьмого; дул лёгкий, но прохладный ветер. Птицы медленно просыпались о то сна, взъерошивая свои перья. Всё просыпалось в Пристани Лотосов. Вэй Ин сидел в беседке и ждал Цзинь Лина около двадцати минут и вот спустя это время он всё-таки появился на горизонте и сразу начал с предъявления претензий. — Вэй Усянь, у меня на данный момент только два вопрос. Первый вопрос, а именно какого ты поднялся ни свет ни заря? И второй: как продвигаются наши дела? — Отвечаю на твои вопросы, хотя и не очень-то и хотелось. Первое, если встал я, то в ордене никто не может и не будет спать. А что по поводу второго, то я, конечно, понимаю гонец быстрый, но не столько. Я отправил его только полтора часа назад. — Ладно, — согласился Цзинь Лин. — Чем займёмся в столь ранний час? — поддел омегу альфа. — А что ты предлагаешь? — поинтересовался Вэй Ин. — Только нормальное предложение, потому что на другое я не согласен, хотя, зная тебя и твои способности, адекватного предложения я бы от тебя не ждал. — Это нормально? Сам меня поднял, так ещё и возмущается, — возмутился Цзинь Лин. — Ладно, не держи на меня обиду, А-Лин, я же, шутя, — попросил его Вэй Усянь. — Ты не умеешь шутить. Твои слова зачастую ранят, — выказал своё мнение альфа. — Ну какой есть, — пожал плечами Вэй Ин. — Коль ты меня поднял и насчёт моего дела было сделано всё возможное, то давай поговорим о тебе. — Обо мне? — удивился омега. — А что про меня говорить? — Что там по поводу моего дяди? — А что с ним? — Как идёт налаживание ваших отношений? — Ну он снова мой, но про это пока не знает. — Аналогично, — согласился Цзинь Лин. — Почему бы тебе не поговорить с ним на эту тему? — Не всё так просто, — ответил мужчина. Цзинь Лин немного помолчал, а затем сказал. — Может быть тебе следует сказать ему не напрямую. Так сказать намёком. — Ну, — Вэй Усянь почесал затылок. — Я уже делал один намёк. — О, — воскликнул альфа. — С этого момента поподробнее. — Ну я один раз у него на крыше спал. Цзинь Лин не смог сдержать смех, и он вырвался из его рта. — Гений, в следующий раз в кровать целься, — сказал юноша за, что получил подзатыльник от своего дядюшки. — Где ты такого понабрался? Сколько там тебе лет? Шестнадцать? — Семнадцать, — поправил его Цзинь Лин. — Вот именно семнадцать, маленький ещё, чтобы о таких вещах говорить, — постыдил его Вэй Усянь. — Ой, а сам то в этом возрасте совершил три поклона, — парировал альфа. — Не надо говорить того, чего не было. Мне тогда не семнадцать было, а восемнадцать. — Не велика разница. — У меня особо тогда не было выбора, как например у тебя, так что помалкивай. — Но, а вообще, если отбросить все шуточки, то ты, действительно, хотел бы снова несмотря ни на что быть вместе с главой ордена Цзян? Вэй Ин молчал достаточно долго, как для него. Он серьёзно задумался над вопросом Цзинь Лина. С одной стороны, ему хотелось быть со своим истинным, попытаться снова создать с ним семью, иметь детей. Но, с другой стороны, Вэй Усяню было трудно закрыть глаза на то, что произошло между ними за всё то время, что они были вместе. Это и кошмарное предательство со стороны альфы, недоверие, всегда постановка неправильных приоритетов и так далее. — Одна моя сторона хочет, а другая нет. — Нет? Почему? — Трудно простить и забыть предательство самого близкого человека. Особенно, когда этот персонаж даже не попросил прощения. — Да, я тебя понимаю. — Предательство, — начал Вэй Ин. — Это нечто сродни унижения и потеря веры: в себя, в человека и в любовь. Вера сгорает в тёмном пламени, и приходит пустота, которую ничем невозможно заполнить, обращая всё вокруг в чёрное. — В какой-то степени ты прав. Мне один человек сказал следующее по поводу этого: один раз предал – слаб человек, пожалей его. Два раза предал – подонок, значит. Таким не прощают. Вэй Ин засмеялся. — Что смешного? — не понял юноша. — По твоим слова выходит, что твой дядя подонок. Молодец, Цзинь Лин, даже я от тебя такого не ожидал. — Я не это имел ввиду, ты перекручиваешь мои слова в выгодном для себя смысле. Чем таким заниматься, лучшие бы пошли тренироваться, коль так рано встали. Научишь меня пару приёмам в стрельбе из лука? — Конечно, наконец-то ты признал моё превосходство над собой. — Мечтай мечтатель. Всё пошли. — Ладно, — согласился Вэй Ин. *** Через несколько дней Вэй Усяню пришло ответное письмо от Не Хуайсана. В нём было указано следующее: «Вэй Ин, я сразу понял, что это ты, поэтому не нужно было делать письмо анонимным. Я, конечно, рад, что помнишь про меня, но меня огорчает то, что вспоминаешь обо мне, когда тебе что-то надо. Но неважно, это так мои чувства на бумаге. Ладно, перейдём сразу к делу. На меня произвело большое удивление одно событие: твоё появление на данном мероприятии. Не знал такую твоё особенность. И отвечая на твой вопрос, да, я знаю этого художника. Очень перспективный юноша. Он к вашей огромный удаче живёт на территории ордена Юн Мэн Цзян и причём в его резиденции. Странно, что вы его не встречали там, ну ладно. Так же, чтобы облегчить ваши поиски я скажу вам его имя. Его зовут Сань Гунчай. Это всё, что я могу сказать. Искренне Не Хуайсан П.С: расскажешь, чем потом закончилась эта история. П.С.2: жду приглашения на свадьбу. Прочитавши письмо омега, молниеносно отправился на поиски своего племянника. Он нашёл его не сразу, ему ещё пришлось побегать по поместью Пристани Лотоса и врываясь в очередную комнату Вэй Усянь обнаружил Цзинь Лина о чём-то беседующего с главой ордена Цзян. Присутствующие в комнате обратили свой взор на нарушителя спокойствия. — Вэй Усянь, — гневно воскликнул Цзян Чэн. — Как ты смеешь врываться в мой кабинет? Мужчина проигнорировал замечания главы ордена Цзян и сразу обратился к Цзинь Лину. — Цзинь Лин, радуйся, мне пришёл ответ от Не Хуайсана. — Правда? — воскликнул юноша и тут же вскочил на ноги. — И что он написал? Дашь прочитать? — Конечно же, нет, — ответил Вэй Ин. — Всё, что нужно тебе знать я скажу. — У тебя есть, что скрывать от меня? — спросил Цзинь Лин. — Я думал мы близки, — тихо добавил юноша. — Естественно, у меня есть, что скрывать. Я думаю, у каждого в этом помещении есть, что утаивать. — Что вообще здесь происходит? — с недоумением в голосе спросил Цзян Чэн. Вэй Усянь окинул взглядом своего истинного, а затем сказал. — Ладно, А-Лин, я пойду не буду вам мешать. Когда закончишь, найдёшь меня. — Вэй Ин, что происходит? — ещё раз задал вопрос Цзян Чэн. — Спокойно. Узнаешь, когда придёт время, — заверил омега мужчину и тут же ретировался из комнаты, оставляя их на едине, как они были до его прихода. — Что это только что было? — Всему своё время. *** Как только Цзинь Лин вошёл в покои к Вэй Усяню. Тот сразу с порога ему заявил. — Ну что ж перейдём сразу к делу, Цзинь Лин. Наш так сказать субъект находится намного ближе, чем мы думали. — В каком смысле? Я тебя совсем не понимаю. Можно яснее выясняться, пожалуйста, — попросил его юноша. — Хорошо. Твой художник находится совсем рядом. — Почему это сразу мой? Он пока ещё не мой. Это пока только в планах, — ответил альфа. — Я не знаю, что там у тебя, но у меня есть план действий. — Давай поподробнее. — О, узнаю свою кровиночку. В общем, нам нужно пустить один слух. — Слух? Ты чего, Вэй Ин, головой тронулся? — задал вопрос Цзинь Лин. — Я не понял. Это что ты несёшь. Я значит всеми возможными и невозможными способами пытаюсь помочь, а тебе постоянно всё не так. — Ладно-ладно, продолжаем своё мысль, — дал своё добро Цзинь Лин. — Сань Гунчай, так его зовут, живёт здесь с нами через улицу. — Так это же прекрасно, скоро я его увижу. — Спокойно, то что омега живёт в этом ордене ещё не значит, что всё будет так легко, — промолвил Вэй Усянь. — И что ты предлагаешь? — Нужно действовать хитрее. Нам надо сделать так, что бы он сам сюда пришёл. — И как же мы это сделаем? — поинтересовался альфа. — Так вот вернёмся к слуху. — Опять ты за своё. — Тихо, говорю я, а потом может быть ты. Слух заключается в следующем. Якобы мы ищем одного талантливого художника по той причине, что хотим купить за баснословные деньги его работы. Я думаю он не упустит такого шанса. Ну, что классно я придумал? Одним словом гений. — Идея, конечно, ничего, но что-то меня смущает, — высказал своё мнение юноша. — Да, что тебя может смущать? Я всё придумал, сам всё воплощу в жизнь, а ты просто не пререкайся и молча следуй плана. — Хорошо, — согласился Цзинь Лин. — Ладно, с твоими проблемами как-то порешали, тебе давай обсудим мои. — У тебя есть проблемы? — удивился молодой господин Цзинь. — А что они не могут у меня быть? — вопросом на вопрос ответ Вэй Ин. — Почему же? Могут. Просто, я думал, что у такого как ты их не может существовать. — Я тебя прошу, — махнул рукой Вэй Усянь. — Так вот, ты должен помочь мне в кое каком деле. — В каком? — Нужно будет немножко подвинуть твоего дядюшку. — В смысле? — спросил Цзинь Лин. — Ну, это я так завуалировал его смерть. — А теперь понятно. Но это будет трудно сделать. — В смысле трудно сделать? — удивлённо спросил омега. — Откуда ты знаешь? Или быть может ты уже пробовал? — Не без этого. — Что? Не ожидал. Поведай мне эту историю. — Я решил отправить его на тот свет старым проверенным способом, а именно с помощью яда. — И? — Может быть что-то с ядом не так. Бракованный, что ли или человек, который продал мне его обманул меня и вместо яда втюхал мне витамины какие-то, — предложил Цзинь Лин. — Слушай, Вэй Ин, у меня есть идея. Давай проведём эксперимент. Я дам тебе этого яда, а ты его выпьешь. — Ты, что очумел? И меня хочешь прибрать? — криво усмехнулся Вэй Усянь. — Что ты, дядюшка, — немного наигранно сказал альфа. — Как ты мог такое про меня подумать? Это обида. Так вот, мне нужно, что бы ты выпил этот настой, а затем… — Отправился к предкам? — перебил его Вэй Усянь. — А ты коварен. Даже не знаю в кого ты такой уродился. Явно не в меня. Вот, если бы ты был наивным дурачком, то может быть в меня. А хотя кого я обманываю ты такой и есть. — И всё же я закончу свою мысль, — сказал юноша, не обращайся никакого внимания на слова своего дяди. — Затем на следующий день сказал, как ты себя чувствуешь. Если хорошо, то значит, что с ядом что-то не так. — А Цзинь Лину сейчас станет плохо, — снова его перебил его Вэй Усянь. — Чего это? — не понял юноша. — А того, — молвил Вэй Ин. — Осмелел или что? Знаешь, я вообще не должен такое говорить, но я скажу, потому что, когда это я соблюдал правила? Так вот у тебя есть хорошее качество, а именно ты продуманная личность, но не спеши радоваться, также у тебя есть огромный недостаток, который перекрывает все твои достоинства, — промолвил это Вэй Усянь резко замолчал. — Эй, я сейчас не понял, а что это ты замолчал? Говори, что за качество? Мне же интересно твоё мнение. Хотя кого я пытаюсь обмануть, мне вообще всё равно на твоё мнение, как в принципе и тебе на моё. — Что есть правда, то не ложь, — подтвердил омега. — Вернёмся значит к недостатку. А что ты так на меня смотришь? Да, я хочу знать. — Коль - это твоё желание, то я его так уж и быть исполню его, — начал омега и указал пальцем на Цзинь Лина. — Но учти это будущий подарок на твоё день рождение и все ближайшие праздники. — В смысле? — возмутился альфа. — Да, а ты что думал? Каждое мной сказанное тебе слово уже благодать. А тут моё мнение, так что это будет моим подарком. — Допустим, — начал Цзинь Лин. — С этим я согласен. Я, как бы не ждал от тебя подарка, потому что не планировал тебя звать на такое важное мероприятие. — Что! Цзинь Лин, ты что захотел по своей дурной голове получить? — Да, захотел. Я всё жду-жду, когда же ты у меня это спросишь. Понимаешь, тут такое дело, просто мне мало того, что мне дядя обещает ноги переломать. Ну, я понимаю, что это пустые угрозы и ничего он мне не сделает. И потому я испытываю судьбу по полной. — Ты издеваешься надо мной? — Да, а как ты догадался? — Это было не сложно сделать. Твой неудержимый поток непонятно, как связанных между собой слов выдал тебя с потрохами. — Ладно, посмеялись и хватит. У меня возник прям срочный вопрос, который не терпит отлагательств. — Ну давай, — дал своё согласие Вэй Ин. — О каких ещё праздниках идёт речь? — Как о каких? Свадьба, похороны. — О чём вообще идёт речь? Я походу выпал из реальности. — Не бойся, я тебе помогу вернутся в реальность. Свадьба твоя, если у нас удастся выполнить то, что мы запланировали. — А похороны тогда чьи? — Ну явно не твои. Но если твои потуги принесут плоды, то тогда играем похороны твоего дядьки. — Ты имеешь ввиду главу ордена Цзян или себя? Это очень важно. — Если ты сейчас не угомонишься, то похороны будут твоими, сразу после свадьбы. — Опустим, — сказал Цзинь Лин. — Хорошо. Так вот твой недостаток - это излишняя болтливость, неумелость думать, что говорить. Одним словом, язык как помело. — Это у меня от тебя. С именем передалось, — голос Цзинь Лина был пропитан насквозь сарказмом. Вэй Усянь потряс указательным пальцем. — Молодец, растёшь на глазах. —Я стараюсь. Давай всё же вернёмся к тому, о чем говорили до этого. По поводу яда. Так вот, я значит увеличиваю дозу, но вместо того, чтобы отдать душу Творцу с каждым днём выглядит всё лучше и лучше. У меня есть два варианта по этому поводу. — Ну давай. Огласи их, мне интересно, что ты по этому поводу думаешь. — Либо у него возникли какие-то подозрение насчёт того с какой начинкой чай, которым я его угощаю. — Ты знаешь, А-Лин, у меня также возникли бы подозрения, если бы ты и мне что-то принёс. — Вэй Ин, я и тебе планировал кое-что принести, но тебя повезло, ты родился под счастливой звездой, потому что наш разговор произошёл раньше того, что я собирался сделать. — То есть ты хотел и от меня избавиться? И это после того, что я для тебя сделал? Чем я тебе не угодил? Жестокий ребёнок. Моё сердце разбито, — начал наигранно причитать Вэй Усянь. — А с чего ты взял, что я хочу, чтобы ты отправился к праотцам? — В смысле? Ты же сам только, что сказал это. — Я этого не говорил, — отрицательно заявил Цзинь Лин. — Нет подожди, ты же сам сказал, что мне повезло, потому что у нас состоялся разговор до того, как ты что-то хотел мне принести. Твои слова были? — Да, мои, — согласился Цзинь Лин. — Но только ты мои слова истолковал не верно. — Тогда помоги мне их правильно понять, — попросил своего племянника Вэй Усянь. — Ладно, — согласился Цзинь Лин. — Я просто хотел сделать тебе подарок. — Ничего себе подарочек. Скорая встреча с родственниками, ну так себе, если честно подарок. — Дарёному коню в зубы не смотрят. Плохой подарок лучше, чем никакой. — Так значит всё-таки ты намеревался меня устранить. — Нет, это не правда. Я просто прокомментировал твои слова. Разве нельзя? — Спокойно, — ответил Вэй Ин. — Так, что там по поводу подарка? — поинтересовался мужчина. — Узнаешь на ближайшем мероприятии. — Пошёл ребус, да? Но ничего ещё не было такой загадки, которую я смог бы разгадать. — Может быть ты имел ввиду не было бы такой тайны, которую ты не смог бы разгадать? — Не, я всё правильно сказал. Я не любитель тайн. Был у меня значит опыт с одной тайной. До сих пор пожинаю её плоды. — Я сейчас прикажу сделать чай и вот за чаепитием ты мне всё и поведаешь, — поставил в известность о своих намерениях Вэй Ина юноша. — Я не думаю, что тебе это будет интересно, — с сомнением в голосе произнёс Вэй Усянь. — Тихо, а иначе будет громко. — Слушаюсь и повинуюсь, неси свой чай. Цзинь Лин кивнул и направился к выходу, как, вдруг его окликнул Вэй Ин. — Только не вздумай мне туда, что-то добавить, я если, что узнаю. — Дядя, за кого ты меня принимаешь? — Я сегодня уже выяснил за кого мне следует тебя принимать, — подмигнул ему омега. — Вэй Ин, — воскликнул юноша. — Да шучу я, неси свой чай. Цзинь Лина словно ветром сдуло. «Вот негодник. Бьюсь об заклад, точно что-то мне в чай подмешает. Вот сердцем чую. Главное, что бы он в чашку не плюнул, а то я его знаю. В этом деле я полностью солидарен с Цзян Чэном. Но меня радует, что Цзинь Лин разделяет моё мнение по поводу главы ордена Цзян. Ну ничего, я его тоже сейчас обломаю с тайной, потому что в принципе нет никакого секрета. Вот лопух. Сразу видно чья порода проявляется», — злорадствовал про себя Вэй Усянь. Не прошло и десяти минут, как Цзинь Лин вернулся обратно, но уже с подносом на котором был небольшой чайничек и две пиалы .Он поставил на стол поднос, затем пиалы и чайник, после чего стал разливать чай по ним . — Присаживайся, о любезнейший из дядюшек. Всё готово для приятного время препровождения. Не утомились в ожидании? — Вэй Ин присел за стол по левую сторону от Цзинь Лина. И принял пиалу из его рук. — А что это за любезности в мой адрес, — с подозрением спросил Вэй Усянь. Что-то уже подмешал, да? Потому что лицо слишком довольное. — Нет, я ничего не подмешивал, — ответил Цзинь Лин. — Точно? — омега прищурил глаза. —Небесами клянусь. Тем более, когда я бы это сделао? Если я при тебе наливал. — А в заварник? — Так я тоже собирался с него пить. А самому помирать как-то не хочется. Я не сторонник двойного самоубийства. — Ладно, — согласился омега. «Нет, ну точно с этим чаем что-то не так, я прям нутром чую», — подумал про себя омега. — Ты попробуй чай, тебе должен понравится, — заверил его альфа. — Нет, ну точно, здесь что-то не чисто. — Я же поклялся, — возразил Цзинь Лин. — А вдруг ты такой человек, что тебе клятвы ни к чему. — Ты хочешь меня обидеть? — Нет. — Значит пей чай. — Ладно, но только давай махнёмся чашками, — предложил Вэй Ин. — С чего вдруг нам это делать? — А тебе есть чего боятся? — Нет, но Вэй Ин это какая-то не до вера ко мне и моим словам, — тихим голосом сказал Цзинь Лин, тем самым показывая, что этими словами Вэй Усянь задел его достоинство. — Но, с другой стороны, — начал омега. — Своим протестом подтверждаешь, что с пиалой что-то не так. — Ну хорошо, — согласился Цзинь Лин. — Коль хочешь поменяться, то давай. И я тем самым докажу тебе, что моим словам стоит верить, — сказал Цзинь Лин и поменялся с Вэй Ином пиалой. Вэй Усянь даже не подозревал, что только, что совершил. Ведь у Цзинь Лина всё так и изначально было задумано. Цзинь Лин не соврал на счёт того, что он не добавлял ничего в чай, поэтому ему не стоит боятся кары небес. Он всего лишь смазал внутренние стенки пиалы снотворным отваром, дабы Вэй Усянь смог хорошо выспаться. Вы не подумаете, это не потому, что он его сильно любит и таким образом проявляет заботу нет, тут дело было в другом, оказывается Вэй Ина была одна вещь, которая нужна Цзинь Лину, но попросить у него альфа не мог, потому что это было связано с Темным путем. А такие вещи Вэй Усянь не дает. Ему нужен полный отчёт для чего тебе это нужно. А Цзинь Лин не мог сказать дяде не в коем случае для чего ему эта вещь потребовалась, потому что если он узнает (а он рано или поздно узнает), то юноша может больше не появляться в ордене Цзян, так если дяди увидев его могут ненароком покалечит слегка. Вообще то был талисман, который подчиняет воле человеку тому, кто этот талисман активировал. Цзинь Лину это нужно было на крайний случай если Сань Гуанчай откажет ему, а так как Цзинь Лин не привык получать отказы от решил перестраховаться. При любом раскладе омега будет его. Наследник ордена Цзинь стал словно одержимый этим человеком. Он не мог спокойно не спать не есть и тем более заниматься своим любимым делом, а именно доводить до своего дядю до белого колена. И ему от этого очень тоскливо. Ведь, когда дядя выходит из себя и начинает кричать, юноша просто балдеет, он не знает откуда у него его взялось. У Цзинь Лина есть одно подозрение, что это досталось ему от отца. Вэй Ин отпил немного чая и тут же посмотрел на Цзинь Лина. —Ну как тебе чай? — поинтересовался Цзинь Лин при этом стараясь не выдать радость, что его первая часть плана сработала. — Хороший, — согласился Вэй Усянь. — Вот видишь, а ты боялся. — По правде говоря я до сих побаиваюсь, — произнёс Вэй Ин. — Я сделаю вид, что это не слышал, — ответил Цзинь Лин. — Тебе только это и остаётся. — Давай поиграем в игру? — предложил юноша. — Что за игра? — Я сделаю вид, что этого не слышал, а ты сделаешь вид, что этого не говорил. Вэй Усянь решил согласится с племянником. — Слушай, а что там по поводу тайны? — задал вопрос Цзинь Лин. — На счёт тайны. Понимаешь тут такое дело, нет никакой тайны. Просто я хотел кое-что проверить. — Проверить? — Да. — Что именно? — Вот всё тебе нужно знать. — Конечно, я по сути своей очень любопытный. Мне всё нужно контролировать. Так, что давай вскрывайся. — Ну ладно, ты сам попросил, так что потом не обессудь. Дело в том, что несколько дней назад, один мой знакомый, рассказал мне как заинтриговать идиота… — Ну? — спросил Цзинь Лин. — Ну ты был заинтригован по поводу Тайны? — Допустим. — Так вот о чём он и говорил. — Вэй Усянь! — воскликнул Цзинь Лин. — Да, Цзинь Лин, я слушаю тебя внимательно. — Почему ты надо мной издеваешься? — Я? Издеваюсь? Ты еще не знаешь, что такое, когда я по-настоящему издеваюсь. А вот твой дядя в отличии от тебя прекрасно знает это, так как было такое уже неоднократно, Цзинь Лин, давай не будем ссориться и всё-таки вернёмся к теме по поводу твоего дяди. Мы остановились на том, что яда его не берут или по крайней мере те, которые давал ему ты. Слушай, А-Лин а ты уверен, что-то был именно яд, а не что-то другое. — Так я же тебе предлагал уже это проверить. А ты всё не соглашаешься. — И не планировал. А что ты на себе это не проверишь? — Я что идиот? Я может быть таким кажусь, но это не значит, что таким являюсь? — Я же говорю, что ты хитрый. Но ладно отложили яд на потом это ты ещё не пробовал? По глазам вижу, что-то было ещё. — Ты прав, было, — согласился Цзинь Лин. — Рассказывай. — Немного разочаровавшись в яде, я решил попробовать другой вариант, — голос Цзинь Лина звучал уверенно. Вэй Усянь громко рассмеялся. — Прям варианты? — спросил Вэй Ин. — Да. — подтвердил. — Я весь во внимании, — оповестил Цзинь Лина Вэй Усянь. — Я подумал, что если яд не помог, то это не значит, что его другим способом не взять. Я тут недавно наткнулся на одну весьма любопытную книгу, а именно «Как помочь человек перейти в другую реальность!» Там подробно описано методы по такому деликатному делу. Начиная от простых и заканчивая невероятно сложными. — Потом покажешь мне, понял? — сказал Вэй Ин. — Зачем тебе? — Это неважно! Ты думаешь, что один такой, кто занимается подобными вещами? — Нет, но … — Значит решили. В следующее своё нашествие в данное место захвати её с собой. — Ладно, я постараюсь, — согласился Цзинь Лин. Вэй Ин в предвкушении потёр ладони. На его лице появилась коварная улыбка. — Что ты уже замыслил? — задал вопрос Цзинь Лин. — Да, есть там одно дело, — таинственно произнёс Вэй Ин. — Я могу надеяться на подробности? — Кто знает? — Как это понимать? — вопросом на вопрос ответил альфа. — Может быть поделюсь с тобой своими делами, а может быть нет, посмотрим, — уклонился от прямого ответа омега. — Так что там был за следующий вариант, который ты предпринял в этом деле? — Я решил использовать второй дедовский способ, а именно лук и стрелы, — сказал юноша. — Ну? — Ну и ничего. Я просто хотел его убить, таким способом для того, чтобы заклинательский мир подумал, что это был несчастный случай. И для большей правдоподобности я решил действовать на ночной охоте. Так как трагические случаи там обычное дело. И чтобы всё было правдоподобно и не вызывало никаких сомнений я как обычно начал ныть и упрашивать дядю, чтобы он взял меня вместе с ним на охоту, а то он, видите ли, не горел желанием меня брать. Меня? Как вообще можно меня было не взять с собой? Это вообще беспредел. Нарушение прав родственных отношений. — И не говори, — согласился с его словами Вэй Ин. — Беспредел. Я бы тоже тебя не взял бы с тобой. — Что? — воскликнул альфа. — Почему это? — Да я в принципе и Цзян Чэна не брал бы с собой, — добавил омега. — Ладно, меня не брать, — начал юноша. — Да, я могу согласиться с тем, что я намного слабее тебя и дяди, хотя от меня тоже может быть польза. Но почему тебе не нравиться ходить на ночные охоты с ним? — С ним у меня один стресс, — ответил Вэй Усянь. Цзинь Лин как-то с подозрением посмотрел на Вэй Ина. — Ты ничего не перепутал у тебя стресс или у него? — У меня. Я всё правильно сказал. — Но почему? Он вроде бы в каком-то роде спокойный человек. — Мы сейчас про одного и того же человека ведём речь? — уточнил Вэй Усянь. — А что хочешь сказать, что он слишком нервирует на ночной охоте? Когда я с ним хожу мне наоборот кажется, что он очень спокоен и сосредоточен на деле, правда, немного раздражительный, но на это можно закрыть глаза. — Ну не знаю, что там, тебе кажется, но со мной совсем не так. По крайней мере я сужу по своим с ним ночным охотам. — А тогда понятно. То же было давно, сейчас всё по-другому. — Если ты так говоришь, то ладно. Но я всё равно как-то не очень хочу с ним снова ходить на них. — Право твоё, — произнёс спокойным голосом Цзинь Лин. — Будет ли продолжение той замечательной истории, которую ты мне начал рассказывать? — поинтересовался омега немного отпив остывшего чая. — Слушай, не мог бы ты мне налить ещё этого чая. Больно уж он вкусный. Цзинь Лин взял заварник и налил в пиалу Вэй Ина чай, также он и себе налил. — Спасибо, — поблагодарил Вэй Усянь. — Ну я продолжу, — начал юноша. — Представь лес, толпу заклинателей, ну, как обычно это бывает. Ты, что не знаешь как у нас происходит это мероприятие. И чтобы не привлекать к себе слишком большого внимания я шёл позади них. А то дядя постоянно кричит, что я путаюсь под ногами и мешаю. Так вот, его желание было исполнено, я не был для него помехой. — Преподнёс ему подарок? — саркастично подметил омега. — Ага, предсмертный, по крайней мере. Я так думал в тот момент, но как видишь я в очередной раз ошибся. — Это понятно. Потому что глава ордена благополучно разгуливает по ордену. Это не порядок. — Понятное дело. Меня это тоже не очень устраивает даже несмотря на то, что он дорогой для меня человек, он является помехою в моих планах, а мне это не нравится. — Это интересно в каких-таких планах? — задал вопрос Вэй Усянь. — В личных, — коротко ответил Цзинь Лин. —Так вот, я не был в этот раз для него помехой. Тихонечко шёл позади, подбирая удачный момент для того, чтобы сделать своё дело. И вот подобравши подходящий момент, я навёл свой лук вместе со стрелой на дядю в тот момент, когда никто этого не видел. — Там была целая толпа и что никто не видел? — перебил Вэй Ин своего племянника. — Я им приказал, чтобы они не смотрели. А если серьезно, то просто так получилось, что в тот момент почему-то на меня никто не смотрел и я выпустил сначала одну стрелу. После чего меня привёл в удивление один момент, — на мгновенье Цзинь Лин замолчал и этого хватило для того, чтобы сказал своё слово Вэй Ин. — Стрела каким-то магическим способом пролетела мимо него? — предложил омега и даже подумать не мог, как окажется правым. — Ты правильно мыслишь, точнее в правильном направлении, — похвалил его Цзинь Лин. — Да ладно! — воскликнул омега, — Не может быть! Стрелы с собственным сознанием? Что за сказки, — не поверил Вэй Ин. — У меня тоже такое было. Представь каково было мне. Когда на моих глазах стрела поменяла свою траекторию. Она сделал дугу вокруг него, а затем вернулась обратно на ту же линию перемещения. — Если ты сейчас говоришь правду, то это очень странно. — Да, я говорю правду, — сказал Цзинь Лин. — Знаешь у меня есть одна версия почему так произошло. — Озвучь её. У тебя иногда бывает даже очень неплохие идеи. Поэтому давай. Это твой звёздный час. — Походу у него есть какой -то оберег, который защищает его от таких, как я. — Конечно, — согласился омега. Я ему этот талисман и дал. — Тогда всё ясно, — согласился на автомате Цзинь Лин. — Подожди, что ты сказал? — Ты всё правильно услышал, — подтвердил свои слова Вэй Усянь. — Не ожидал от тебя такой подставы, — помахал головой юноша. — Я сам от себя такого не ожидал поступка. Ну с кем не бывает, — пожал плечами Вэй Ин. — Ты издеваешься надо мной. — Немножко. — Больше так не делай, — попросил его Цзинь Лин. — Не издеваться или не помогать главе ордена Цзян? — И то и другое. — Ну это ты уже загнул, много хочешь, что-то одно, — сказал Вэй Ин. — Это сложный выбор. Я даже не знаю. — А ты подумай, я тебя не тороплю. — С одной стороны, если ты не будешь надо мной издеваться, то моя жизнь станет лучше, но с другой стороны если ты будешь помогать дяде, то это усложнит мою жизнь. Палка двух концов, но всё же я делаю выбор, связанный с помощью, — заключил под конец своего монолога, Цзинь Лин. — Почему? — поинтересовался Вэй Усянь. — Здесь всё просто. Твои издевательства я могу проигнорировать, а вот твоя помощь дяде будет мне в убыток. Потому что ты хитрый и для того, чтобы с тобой вести игру только моих мозгов не хватит. Ведь ты — это не глава ордена Цзян. — Ты мне прям льстишь сегодня, — сказал Вэй Ин. — Это не лесть, а правда. Да, я признаю твой ум. — Мне в принципе всё равно на твоё мнение, но я рад. Цзинь Лин ничего не ответил на слова Вэй Ина, а даже на какое-то время замолчал, а затем воскликнул. — А который вообще час? — А что такое? — в ответ спросил омега. — У меня дела. — Какие-такие дела? — Личные. — В десять вечера? — А что человек не может иметь в такой час дел? — Человек может, а ты нет, — ответил Вэй Усянь. — Ха-ха, смешно, — наигранно посмеялся Цзинь Лин. — Всё давай допивай свой чай и отчаливай. — Это вообще-то мои покои! — возмутился Вэй Ин. — Да? Ну ладно, — согласился как в ни в чём не бывало Цзинь Лин. — Тогда я допиваю свой час и отчаливаю, — альфа залпом выпил чай, затем быстро поднялся и покинул покои. — Как-то Цзинь Лин спонтанно покинул комнату, — сам себе сказал омега, допивая чай. Спустя какое-то время Вэй Усянь провалился в глубокий сон, который длился на протяжении десяти часов и благодаря которому у Цзинь Лина всё получилось, но, к счастью, ему эта вещь не понадобилась, поэтому в скором времени он вернул её на место. *** Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится, а лиловый ее туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра. Но вот опять хлынули играющие лучи, — и весело и величава, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать; но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «парит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты — несомненный признак постоянной погоды — высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба… Сань Гунчай прогуливался по Пристани Лотоса даже не подозревая, что происходит в высших кругах сообщества художников. А происходило следующее: некто пустил слух, что на последней выставке, которая происходила в Башне Золотого Карпа был очень талантливый художник и что этот некто хочет купить у него некоторые его работы за баснословные деньги, но покупатель не зал имени этого мастера и поэтому дал объявления. Но была одна маленькая деталь: на той выставке было достаточно много молодых талантов и поэтому было сложно понять о ком идёт речь. И когда он услышал этот слух Сань Гунчаю почему-то показалось, что это именно про него шла речь. И поэтому он решил обратиться по адресу, который юноша узнал у людей, обсуждавших эту тему. Когда он прибыл на место, то вообще не удивился, увидев поместье главы ордена. «Ну да, кто же ещё, как не глава такого ордена может заплатить большие деньги за картины, которые по моему мнению не слишком удачные. Я так не стал бы делать. Но об этом ему не следует знать. Может быть это не он, а его супруг заинтересован в искусстве. Это вполне может быть. Да и более вероятней, что это именно он. Надеюсь, это буду я, потому что такие знакомства мне явно не помешают», — думал про себя омега, пока его сопровождали к нужному месту. И какого его было удивление, когда он увидел того господина с его выставки. Он был действительно рад этому, потому что, если быть откровенным тот немного не воспитанный альфа, который был с тем господином заинтересовал его, так как омега почувствовал в нём своего истинного или по крайней мере ему так показалось. — О, это Вы! — искренне воскликнул юноша. — Я даже подумать не мог, что Вы окажетесь супругом главы такого ордена, — он обвёл рукой комнату. — Наконец-то ты пришёл. Ты даже не представляешь каких усилий нам это стоило. — Нам? Кого вы подразумевает под нам? — спросил Сань Гунчай. — Ну, — Вэй Ин почесал затылок. — Я имел ввиду себя и своих помощников. — Вам правда интересны мои работы? — решил перейти сразу к делу художник. — Или это был повод для встречи? Если это так, то тогда, правда, не могу понять зачем? Из-за того, что я не успел представиться? Та нет, я думаю, по такому пустяку проделывать, по вашим словам, такую работу, по крайней мере глупо. — А ты проницательный. Люблю таких, — сказал Вэй Усянь и подошёл по ближе к Сань Гунчаю. — Ты прав. — По поводу первого или второго моего варианта? — Второго, — ответил омега. — Только не по причине того, что мне не известно было твоё имя. Здесь дело в другом. Я сейчас всё тебе расскажу, но давай сначала пресядим и если ты не против выпьем чая. — Да, конечно, можно и чай попить, — согласился омега. Вэй Усянь усадил омегу за стол, а сам в это время вышел, ссылаясь на то, что он сам лично его приготовит по своему рецепту, потому что хочет, что бы его дорогой гость насладился этим напитком. Но на самом деле Вэй Ин отправился совсем в другое место, при этом попутно отдавая приказ сделать чай слуге и что бы доставили его в покой Цзинь Лина. Войдя в комнату своего племянника, мужчина начал с порога сразу о главном. — Цзинь Лин, значит расклад событий, следующий: у меня в покоях сейчас находится Сань Гунчай… — Сань Гунчай!? — воскликнул альфа, тем самым перебивая Вэй Усяня тут же направляясь к выводу. — Я хочу с ним, как можно скорее увидеться. — Да, погоди ты, — остудил его пыл омега. — Ещё успеешь. Значит так, слушай, что ты должен будешь сделать. — Ладно, — не хотя согласился юноша, ему уже хотелось увидеть свой объект воздыхания, потому что после того разговора он как не старался, но выкинуть его с головы не мог, поэтому он пришёл к тому, что эта его судьба и решил действовать. Это ещё хорошо, что у него есть такой дядя, как Вэй Ин, который несмотря ни на что всегда поможет, хотя сначала знатно посмеётся над ним, ну, и пусть. Он уже привык к этой его манере, ведь Вэй Усянь, как смог заметить Цзинь Лин, ведёт себя подобным образом со всеми и поэтому волноваться не следует. — После того, как я сейчас уйду, ты через минут двадцать должен будешь якобы по чистой случайности зайти ко мне по какому-то делу, придумай сам. Понял? — Да. — Также нужно будет изобразить удивление неожиданной встречи, а там дальше по обстановке. Но ты не переживай, я попытаюсь, как можно быстрее вас оставить наедине. И смотри не на плошай там и самое главное не опозорь меня. — Хорошо, я понял. — Всё, а теперь я пошёл, потому что может быть слишком подозрительно, где я так долго пропадаю и невежливо по отношению к гостю, — сказал Вэй Ин и тут же покинул покои Цзинь Лина. Перехвативши слугу с подносом чая на пол пути к комнатам Цзинь Лина Вэй Усянь забрал у него то, что ему было нужно и отправился обратно, но уже в свои покои. — Я надеюсь ты не очень долго ждал и ещё не успел заскучать, — промолвил омега, закрывая дверь ногой. — Нет, что Вы, — ответил Сань Гунчай и уже хотел было подняться, чтобы помочь Вэй Ину с подносом, но его остановили. — Сиди-сиди, я сам, — сказал мужчина, поставивши поднос на стол. — Я надеюсь, ты пьёшь зелёный чай. — Да, конечно. Мне в принципе без разницы, что за чай, потому что чай — это мой самый любимый напиток, и по правде говоря, я другого не признаю. И поэтому мне интересно пробовать различные виды и вкусы этого напитка. — Я слышал, что чай придаёт человеку решимость, увеличивает способность перерабатывать впечатления, располагает к сосредоточенному мышлению. — Я полностью с этим выражением согласен. Например, когда я выпью чаю, мне проще сосредоточиться на выполнение какого-то дела. Вэй Ин просто кивнул ничего не сказав. Какое-то время в комнате была тишина. Каждый наслаждался своим чаем. Это было нечто сродни небольшого чаепития, но даже в нём была некая таинственность. Да и сама философия чая — не просто эстетизм в обычном значении слова, ибо она, соединяя в себе этику и религию выражает наше представление о человеке в природе. Это – гигиена, потому что она побуждает к чистоте; это – бережливость, потому что она учит находить комфорт в простом, скорее, чем в сложном и дорогом; это – моральная геометрия, поскольку она определяет наше чувство меры по отношению к миру. Как бы не хотелось Сань Гунчаю нарушать эту священную тишину, он всё-таки должен был это сделать, потому что его съедало любопытство всё-таки для чего же он понадобился такому человеку. А так как омега не славился сильным терпение он спросил: — Так зачем Вы меня искали? — Я не люблю ходить вокруг да около, — честно сказал Вэй Ин. — Поэтому скажу напрямую. Это не совсем я тебя искал. — Не Вы? — удивлённо спросил Сань Гунчай. — Тогда кто? — Мой племянник, — ответил мужчина. — Я не уверен, что знаю его. — О поверь ты знаешь кто это, — заверил его Вэй Усянь. — Не хотите ли Вы сказать, что это тот грубиян, который был с Вами на выставке? — спросил омега. — Всё верно. Он не грубиян. Ты пойми, мальчик ещё растёт, взрослеет. Ещё не совсем понимает, когда следует вести себя более сдержанно, поэтому не обессудь. — Может быть я покажусь сейчас бестактным, но всё же сколько ему лет? — Шестнадцать? — предположил Вэй Ин. — То есть Вы не осведомлены о возрасте своего племянника? — Там запутанная ситуации, — пояснил омега. — Но вроде бы шестнадцать. — Ладно, — выдохнул художник. — И зачем же я ему понадобился? — Ты ему понравился, и он говорил, что даже думает, что вы можете быть истинными. — Правда? У меня тоже закралась такая мысль. — О, — выдал Вэй Усянь. — Если это так, тогда да. Может быть такое, что вы и в правду истинные. — Тогда, если Вы не против, то мог бы я с ним переговорить лично по этому поводу? — задал вопрос молодой человек. И не успел Вэй Ин произнести и слова, как дверь резко открылась и на пороге появился Цзинь Лин. И по его виду можно было сказать, что он очень торопился сюда. — О, как раз тот, кто нам был нужен, — промолвил Вэй Усянь. — Цзинь Лин, что стало причиной твоей спешки? Но Цзинь Лин, когда увидел объект своих мечтаний как-то растерялся и не знал, что и ответить. Видя это Вэй Ин решил взять инициативу в свои руки. — Вот, А-Гунчай, познакомься мой племянник, Цзинь Лин, — представил омега своего родственника. — Цзинь Лин, чего ты стоишь, как истукан? Представься нашему гостю. — Но ты же уже назвал моё имя. И кстати, почему это ты называешь почти всех ласково, а меня сдержанно. Я не понимаю, ты, наверное, забыл, кто у тебя племянник или что? — Нет, не забыл, я просто тебя выделяю из толпы. — Ну так себе способ выделения, — прокомментировал наследник ордена Цзинь. — Спокойно. Давайте не будем ссориться и разжигать пламя страстей, которое совсем недавно потухло. Так ребятки у меня ещё есть дела, поэтому потихоньку разворачиваемся по направлению к двери и покидаем это помещение. Цзинь Лин, надеюсь на твоё благоразумие, — сказал Вэй Усянь, но в мыслях подумал совсем другое, после чего выпроводил их за дверь. *** Спустя два месяца Сань Гуанчай не жалуется на одиночество. Он не видел в этом смысл, потому что его в нём с избытком. Люди никогда не думаю о том, чего много в настоящем. Их вечно тянет в противоположные стороны: иногда вперёд, чаще назад. Пора бы научится не плакать по прошедшим снам, тем более что они в чём-то были кошмарами. Вот как оно есть, так и есть. Как всё идёт, так и идёт, не слепой фатализм. Скорее попытка сжиться со своими состоящими удручающими зачастую. Омега давно не видит ничего плохо в собственном одиночестве. Люди сильно преувеличивают значения нашим отношений двух людей. Да, это важно, но не так важно. Чтобы растворятся в терзаниях как шипучка в стакане воды. Всё гораздо проще. Есть — значит хорошо, нет значит будет. А если не будет, значит так и должно быть. Или нет уж сильно хотелось. По временами полезно отдаваться потоку. Цепляясь за что-то, люди пропускают более важное. Конечно, в одиночестве Сань Гуанчая, нет вселенских масштабов. Всё гораздо меньше, но от этого не менее болезненно. Его одиночество было чисто омежьем. Внутреннее без озвучивания мыслей, всё про себя, пусть даже я немалым количеством контактов. Их одиночество направлению внутрь. Юноша, считает, что одиночество омег тяжелее — из-за неиссякаемой силы, которая должна быть во всех, по всеобщему мнению. Когда-то, в самом начале своих тёмных прибоев, он боролся с нашествиями немых слов. Пытался говорить, вытряхивая из себя то, что осталось под рукавами мысли производства. Люди делились на тех, то слышал, что слушал, и тех, то пытался слушать. В результате все они отстаивали от его истории становились предсказуемыми рифмами к его словам или вовсе уходили, убегая от его опасной откровенности. Потом юноша резко прекратил попытки. Поддержку нужно искать не в других, а в самом себе. Но так было до того, как ему повстречался Цзинь Лин. С первого взгляда невоспитанный мальчишка, но если узнать его получше, то он откроется с другой стороны он очень внимательный к своим близким. Заботливый хотя это очень скрытно за его характером, но если привыкнешь к его особенности, то будет всё хорошо. С ним время летит не заметно. После того разговора, который состоялся между Цзинь Лином и Сань Гуанчаем их отношение закрутились словно лодка в водороде. Они обнаружили много общего между собой. Им обоим нравился мелкий дождь, особенно прогулка под ним. Омега даже не ожидал, что Цзинь Лину такое по душе. Также они любят объедятся черничными пирогами и ещё много чего, всего не перечислишь. Несмотря на то, что они не смотря они не слишком долго были знакомы ,но юноша боялся. Боялся потерять, упустить, пропустить он не мог иначе. Омега так привязался к нему, что не мыслил уже жизнь без него. Поэтому он старался ,как можно больше времени проводить с ним. Бывали таки дни, когда Сань Гуанчай звал Цзинь Лина ,а бывали такие, когда альфа приглашал юношу. Так было и в тот раз Цзинь Лин сказал прийти на рынок к трём часам и если он опоздает, что бы омега его подождал. И вот к назначенному часу Сань Гуанчай пришёл на площадь, где зачастую происходит ярмарка. Альфы не было, но хорошо, что Цзинь Лин заранее предупредил, а то иначе юноша бы подумал, что он решил посмеяться над ним. Такое отношение он бы не потерпел. Пока Сань Гунчай ждал своего истинного он решил осмотреться. Повсюду была ярмарка. Здесь едят и пьют без всякой меры, влюбляются и изменяют, кто плачет, а кто радуется; здесь курят, плутуют, дерутся и пляшут под пиликанье пипы и флейты дидзы; здесь шатаются буяны и забияка, повесы подмигивают проходящим, женщинам, жулье шныряет по карманам, стража глядят в оба, шарлатаны бойко зазывают публику; деревенские олухи таращатся, на мишурные наряды танцовщиц и на жалких, густо нарумяненных старикашек-клоунов, между тем как ловкие воришки, подкравшись сзади, очищают карманы зевак. Вот такая вот ярмарка в Пристани Лотосов. Взгляд омеги через какое-то время выловил в толпе знакомую фигуру, которая двигалась в его сторону. — А-Лин, — окликнул его юноша и помахал ему рукой. — Привет, — поздоровался молодой господин Цзинь. — Прости, слишком долго ждал? — Нет, — ответил Сань Гунчай. — Я сам недавно пришёл. Ну что пойдём? — Да, — сказал альфа. — Идём. — Кстати, куда мы идём? — спросил чуть погодя омега. — К нам в орден приехал театр теней. И я подумал, что тебе это будет интересно. Надеюсь, я не ошибся. — Театр теней? О, это круто. Всегда хотел там побывать, но как-то не выпадало возможности. Молодые люди неспеша шли в то место, где временно находился этот театр. По дороге сюда омега решил удивить Цзинь Лина, своей образованностью и поэтому начал рассказывать про этот вид театра. — А-Лин, хочешь я тебе расскажу легенду, связанную с этим театром. — Конечно, хочу ещё спрашиваешь. Мне всё интересно слушать то, что ты мне рассказываешь. — Существует красивая легенда, которая гласит что у одного китайского императора была жена – красавица. Так вот он её очень любил… Художник на мгновенье замолчал, вспоминая, что там было дальше. — Но случилось беда, она неожиданно заболела и умерла. — А император? — спросил Цзинь Лин. — Он впал в глубочайшую депрессию, и был так безутешен, что отошел ото всех дел, заперся в своих покоях и перестал с кем-либо общаться. Всё близкое окружение императора было в смятении и не знало, что им делать. — Что же было дальше? – заинтересованно спросил Цзинь Лин. — И вот однажды один из дворцовых придворных пригласил императора в покои, которые раннее принадлежали его умершей жене, и каково, же было его удивление, когда за тончайшей занавеской он увидел прекрасный силуэт своей любимой супруги, неожиданно начавший свое движение. Он был потрясен увиденным и стал просить повторить удивительное представление с куклой, ему казалось, что его возлюбленная не умерла, а где-то рядом, и что нужно только время, чтобы снова ее увидеть. Он снова стал заниматься государственными делами, а вечерами с трепетом наблюдал за всем происходящим за занавесом, и наслаждался волшебной музыкой, которая всегда сопровождала представление. И после этой истории зародился чудо-театр. — А это реальная история была? — Честно говоря, я не знаю. Я просто, когда-то читал про это. — Понятно, — коротко ответил юноша. И за этим разговором они не заметили, как добрались до места назначения. Войдя внутрь, юноши увидели, что почти все мести были заняты. И занявши своим места они стали ждать начала. Организаторы дождались, когда все зрители собрались и после этого начали представление. На большом полупрозрачном экране появились плоские марионетки, управляемые тонкими палочками. Они были прислонены к экрану сзади и стали видны. Эти марионетки были изготовлены из тонкой прозрачной козлиной кожи. — Смотри, А-Лин, начинается, — воодушевлённо воскликнул художник. — Да-да, я вижу, — ответил спокойно Цзинь Лин. Появились первый теневой персонаж: император, который склонился над телом своей мёртвой жены, которую он очень сильно любил. Следом появились слёзы, непроизвольно льющиеся из его глаз. — Цзинь Лин, представляешь, какое совпадение, это же та история, которую я тебе по дороги рассказывал. — Ты уверен? — А ты, что не видишь, как император плачет над своей женой? — Я не совсем понимаю, что там вообще происходит. — Ты, как всегда, в своём репертуаре. — Какой уж есть. За своим разговором они пропустили треть представления. На экране уже была сцена, где император заперся в своих покоев по причине своего горя. Потом сцены полетели быстрой чередой и вот уже император был в какой-то комнате и смотрел на тень своей жены. Под конец чего он остался счастливым. По окончанию представления зрители по аплодировали актёрам, встали и покинули зал. Молодые люди тоже вышли. — Цзинь Лин, ну как тебе? — Ты действительно хочешь знать моё мнение по данному вопросу? — Если я спрашиваю, то это значит, что да. Я хочу знать. — Мне больше понравился твой рассказ, чем представление. Театр теней не по мне. Я пошёл туда только ради того, чтобы провести с тобой время. — А мне наоборот понравилось. Я рад, что побывал там, — ответил Сань Гунчай. — Я тоже рад, что тебе понравилось. Ну, что куда дальше пойдём? — спросил Цзинь Лин. — Я знаю несколько интересных мест. Думаю, тебе должно понравиться. Теперь моя очередь, удивлять тебя, — сказал Сань Гунчай, увлекая за собой Цзинь Лина в глубь толпы. *** Спустя полгода Наследник ордена Цзинь и Сань Гунчай сидели за столом и пили первоклассный чай, который состоял из лунного цветка и лепестков лотоса из своих пиал, которые были сделаны на высочайшем уровне. Послышался звук открывающейся двери и в помещении вошёл Вэй Усянь. — О, вечер в хату. Вы молились за упокой, а я пришёл, — начал омега, но тут же поправился, заметив Цзинь Лина. — Ой, здесь наследник ордена. Вечер в комнату господина. Что вы здесь делаете вдвоём? — Я пил чай, а А-Лин что-то ел, а затем уронил это на пол и немного погрустил. Ну я ему и рассказал правило трёх секунд, но он ещё больше разочаровался в жизни. — Правило трёх секунд это про тебя, — отозвался обиженно Цзинь Лин. — Да, ты в ударе сегодня, — ответил, ничуть не уступая своему собеседнику омега. — Ребята ещё раз привет, — помахал рукой Вэй Усянь. — О, явление чуда природы, — переключился А-Лин на своего названного дядю. — Передайте всем, что я уверовал. Ты где шлялся? — А-Лин, где твоё уважение? Не пристало наследнику такого великого и могучего ордена так разговаривать? — упёр одну руку в бок, а второй указал на альфу Вэй Усянь. — Это не отменяет моего вопроса. Вэй Ин сделал вид, что не услышал последнюю фразу своего племянника. — Слушайте, ребята у меня есть идея, как нам украсить наше время препровождение в данной комнате до приезда главы ордена Цзян. Цзинь Лин фыркнул и сложил руки на своей груди. — Ты, что в состоянии придумать что-то адекватное или что? — саркастично спросил альфа. — А что хочешь сказать, что нет? Да, только недавний один мой нравоучительный урок чего только стоил. — О, а что за урок? — приободрился Сан Гунчай. — Желательно с этого момента поподробнее. — Это было… Не успел Вэй Усянь и трёх слов сказать, как Цзинь Лин со скоростью света пересёк комнату и закрыл своей ладонью рот дяди. — Даже не смей про этот дурацкий случай упоминать, я приказываю тебе, — сказал альфа, после чего убрал от лица омеги рука. — Слушаюсь и повинуюсь, достопочтенный кто ты там, точно не знаю, — Вэй Усянь специально замолчал, выдерживая паузу, а затем продолжил. — Я потом тебе в письме напишу. — Вэй Усянь, — вскрикнул Цзинь Лин. — Что Вэй Усянь? Постоянно моё имя исходит из твоих уст. Это не порядок, люди могут неправильно тебя понять. С твоих губ должно срываться имя кое кого другого, — он кивнул головой в сторону, где сидел Сан Гунчай. Цзинь Лин тут же покраснел от слов своего дядюшки. И неважно, что у них с А-Гунчаем скоро свадьба, он ещё стесняется, когда так открыто говорят. — Так, а что там по поводу интересного время препровождения? — подал голос омега. — Я предлагаю погадать на чайной гуще. А? Как вам идея? — Гадание? Что за глупость? Дядюшка, ты вроде бы взрослый, мудрый заклинатель, а веришь во всякую ерунду. — А как по мне нормальное предложение, — согласился Сан Гунчай. — Что для этого нужно? Вэй Усянь сел возле юноши и взял его пиалу в свой руки. — Сейчас посмотрим, что здесь у нас, — заговорчески проговорил омега. — Это бред, — сказал своё мнение по этому поводу Цзинь Лин. — А я тебе и не берусь гадать, — спокойно ответил Вэй Ин. — Дядюшка не отвлекайтесь, пожалуйста, мне же интересно знать, что меня ждёт в будущем. — Это я могу тебе сказать и без шарлатанских штучек, — сказал Цзинь Лин. — Так, А-Лин, помалкивай, тебе давали уже возможно высказаться, — сказал Вэй Усянь. — И вообще тебя уже давно пора с юмором перестать конфликтовать, нужно с ним как-то подружиться. — Да, помолчи, сейчас важный момент узнавание моего будущего, — произнёс Сан Гунчай. — Ну и пожалуйста, — обиженно выдал Цзинь Лин. — Ну что начнём? — спросил Вэй Ин. — Ага, — согласился омега и стал внимательно смотреть на Вэй Усяня в ожидании того, что скажет омега. Господин Вэй молчал долго, вглядываясь в остатки чая в пиале Сан Гунчай. Последний не выдержал и начал тоже заглядывать туда. — Ну как там? Почему ты молчишь? — Я подбираю слова для того, чтобы выразиться правильно, — произнёс Вэй Усянь. — Я умру? — озвучил свой самый большой страх. — Когда и как это будет? — Я что-то говорил по поводу того, что ты умрёшь? — Нет, но ты вообще ничего не говорил и к тому же твоя последняя фраза не сильно располагала к хорошем предсказаниям. — Так слушай меня внимательно и не перебивай, потому что у меня выстроилась связь с духами, — серьёзно заявил Вэй Ин. Изо рта Цзинь Лина вырвался смешок. — Ты хотя бы сам веришь в то, что говоришь? Омега проигнорировал едкое замечание со стороны альфы. — Я вижу, в будущем у тебя будет жених, — изрёк Вэй Ин. — Вообще-то у него уже есть жених. И это жених я, — указал на себя Цзинь Лин. — На минуточку. — Как-то жених на минуточку звучит не очень, — прокомментировал дядя Цзинь Лина. Сан Гунчай засмеялся. — Точно было подмечено… Цзинь Лин как-то не по-доброму зыркнул на него и поэтому последнему пришлось резко замолчать. — Это ещё не всё, что я увидел там, — сказал Вэй Усянь. — Кто бы сомневался, — саркастично добавил альфа. — Не мешайся. Дальше я вижу, — омега покрутил пиалу в руках. — О-о-о-о-о, я вижу твой будущий жених очень красивый, да так, что я бы и сам не против с ним познакомиться. Сан Гунчай видимо его представил в своей голове, так как на его лице появилась мечтательная улыбка. — Эй, — воскликнул альфа, вырывая из мечтаний своего омегу. — Я вообще-то ещё здесь. — Ой, да, точно. Так, что там дальше? — Ещё я вижу, что у тебя будут проблемы в художестве. — Я уже не рисую. — Нужно будет возобновить эту деятельность. Да, нужно будет. Вижу будут у тебя двое детей. Но родишь троих. И причём все трое не от тебя. — Как это? — удивился Сан Гунчай. — Ну где-то нагуляешь видимо. Тут даже адрес написано, где именно. — Вэй Усянь, — раздался голос Цзян Чэна, вошедшего в комнату. — О стыд мой пришёл, — тихо сказал Вэй Ин, но услышали все. — А свой я потерял, — в той же манере ответил ему глава ордена Цзян. — Где? — Где-то в этой комнате. Не знаю даже, где именно в ней. А вот он, нашёл, — схватил за руку Вэй Усяня альфа. — Что мне с тобой делать? — Убить бы по-хорошему, — подал голос Цзинь Лин. — Но люди нас осудят, что уничтожили прекрасное, — добавил Сан Гунчай. — О, Цзян Чэн, я рад, что ты за мной пришёл, но также меня пугает, что ты обо мне всё ещё помнишь. — Мы вообще-то день не виделись. Ты, что думаешь, что у меня такая плохая память или что? — Может быть, я не знаю, — пожал плечами Вэй Усянь. — Сколько там тебе лет? — Вообще-то, то был риторический вопрос. Только обед, а ты уже успел отличиться. — В смысле? — не понял Вэй Ин. — Какого ты вообще здесь оказался? — Я хотел увидеть Цзинь Лина. Соскучился по нему до жути. Давно просто не виделись. — Что ты врёшь? Он был в Пристани Лотосов неделю назад. — Кто я? — наигранно возмутился Вэй Усянь. — Да, как ты смеешь обвинять во лжи праведного человека. — Как может человек, который врёт быть праведником? — задал вопрос Цзян Чэн. — Когда это я тебе лгал? — за возмущался Вэй Усянь. — Вчера утром, когда сказал, что пошёл в город и не вернулся. — Я тебя не обманывал. — А что ты делал? — спросил Цзян Чэн. — Вообще-то я не говорил, когда я вернусь, так что по поводу этого ты уж точно не можешь меня обвинять. — Ладно, тогда вечер до того, — сказал альфа. — Грамотный, да? — Да, — согласился Цзян Чэн. — Мне как главе ордена и уважающего самого себя человека положено быть таким. Тебе, между прочим, тоже следует таким быть. — Я подумаю над этим на досуге, если вспомню. — Подумай, будь добр, — сказал Цзян Чэн. — Дядя, ты можешь его отсюда забрать, потому что он тут столько обмана наговорил, — попросил его Цзинь Лин. — Что он уже успел наговорить? Что я не люблю тебя? Так это правда, — сказал альфа. — Что? — удивился юноша. — Нет. Не это. Про это я знаю и причём давно. — Тогда что? — Ну он возомнил себя великой гадалка, — сказал Цзинь Лин. — Он не только ею себя считает. У него ещё много личностей. — Да, я не спорю. Я могу быть разным. — Это так, но самая постоянная у него — надоедливый простофиля. — Когда я такой? — возмутился Вэй Ин. — Неважно. Так что он там вам наговорил такого? — Слушай, Цзян Чэн, а давай я и тебе погадаю, а? — прервал его омега. — Что? — Давай-давай, — сказал Вэй Усянь и взял того за руку, затем посмотрел на ладонь и начал предсказывать. — Сейчас я тебе всё расскажу. Так значит я вижу, не будет у тебя работы. — Я глава ордена Цзян. Одного из великих орденов. Как я могу стать безработным? — Ну не знаю. Может адепты бунт устроят и свергнут кровавого тирана, то есть тебя, — предположил Вэй Ин. — Меня хотя бы свергнут, а тебя на костёр отправят. Будешь гореть как факел. — А-Чэн, так уж и быть, коль ты меня так просишь, то я ещё сделаю тебе одно предсказание. Будет у тебя ребёнок. Он будет твоим. — Это логично. — Но он будет твоим не сразу. — В смысле? — не понял альфа. — Ну в смысле тебе его подбросят, — сказав это омега рассмеялся на всю комнату. — Кто? — решил подыграть ему Цзян Чэн. — Не знаю, — пожал плечами омега. — Вероятно, что я. — А откуда у тебя появится ребёнок? — Откуда появится неважно, важно то, что у меня в итоге будет. — Дядя, а Вы останетесь с нами в этот день или отправитесь? — А-Чэн, давай останемся, — сказал Вэй Усянь и продвинувшись к уху альфа уже зашептал. — Здесь кормят отпад и еда бесплатная. — Такое ощущение, что в Пристани Лотоса с тебя требуют оплаты. — Да, требуют. Ты просто не знаешь. — Хватит гримасничать, — сказал мужчина. — Ну так что останетесь? — повторил свой вопрос Цзинь Лин. — В другой раз. Меня ждут дела, да и этого тоже, — он кивнул в сторону Вэй Усяня. — У меня нет никаких дела, так что я пожалуй задержусь здесь на ужин, — потёр руками Вэй Ин в предвкушении вкусной еды. — Ошибаешься. Ты, на правах моего супруга… — А мы типа уже вместе? — перебил его Вэй Усянь. — Я даже не знал, если бы знал, честно, то не делал того, что сделал. — Что ты уже успел натворить? — Да, то так, ошибки прошлого, — отмахнулся от этого вопроса омега. — Ладно, поговорим об этом дома. — Как скажешь. Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо поклонился Вэй Ин. — Вэй Усянь, ты любишь играть с огнём, — предупредил его мужчина. — Да, особенно под дождём, — ответил он в своей излюбленной манере. — Так всё мы уезжаем. Нам ещё предстоит недельный путь обратно. Вэй Усянь покачал головой. — Цзян Чэн, это уже не актуально на данный момент. Я знаю намного лучший способ, который доставит нас домой в кратчайшие сроки. — И что же это за способ? — с недоверием спросил альфа. — Ты сам это спросил, — сказал Вэй Ин, затем достал какой-то талисман из-за пазухи, схватил Цзян Чэна за рукав при этом проделав кое какие махинации, и они исчезли в свете голубого огня. Молодые люди через пару мгновений уже находились в покоях главы ордена Цзян. — Что это было? — не понял Цзян Чэн, что вообще произошло только что. — Магия. — А если серьезно? — попросил альфа. — А если серьезно, то это талисман, за который ты мне ещё должен деньги. Так что гони сто золотых. — Сколько? — обалдел Цзян Чэн. — За что это такая сумма? — Я сейчас всё объясню. Неделя пути — это затраты на еду и жильё. Поэтому какая разница кому ты отдашь эти деньги. Мне или кому-то другому разницы нет. Так или иначе они от тебя уйдут. — Это, конечно, логично, но зачем тебе такие деньги, если ты живёшь за мой счёт? — На личные расходы, — ответил Вэй Ин. — Это интересно какие? — решил узнать альфа. — Личные. — Это я понял. Можно по подробней? — Не в этот раз. — Почему это? — Потому что я так хочу. — Ладно, оставим этот момент на потом. Вернёмся к насущному. Когда ты начнёшь выполнять свои обязанности? Вэй Усянь задумался подперев указательным пальцем свой подбородок. — Дай-кай подумать, когда у меня есть свободное время. — Так, Цзян Чэн, держи себя в руках, — успокаивал себя мужчина. — Молодец, правильно делаешь, — похвалил его Вэй Ин. — Так, что там по поводу ответа на мой вопрос? — С завтрашнего дня, — ответил омега. — Хорошо. Но прими к сведению, что я завтра приду и проверю, как ты выполняешь свои особенности. И только попробуй отлынивать, — предупредил его альфа. — А что будет? — Тебе лучше не знать. — Понял. А теперь, если ты не против я пойду отдохну, а то устал с дороги. — Я промолчу насчёт этого момента.