— Пока ответит, послушаем что-нибудь, — Джинни вытащила пластинки, — ой, а это что? — Она показала нам плёнку.
— А это его клипы, — Драко приманил плёнку к себе, попросил у Триппи проектор, — Билл, у нас как раз вопрос, — плёнка уже была вставлена, отмотана на нужный момент. — А так можно было?
Билл с интересом посмотрел на экран. Через пару секунд вместо пантеры в переулке стоял Джексон. Джинни и Гарри в шоке расширили глаза, а мои родители засмеялись.
— То есть мы почти десять лет видели анимага в действии, но считали, что это спецэффект? — Мама покачала головой, — это же надо!
— Билл? — Джинни посмотрела на него с вопросом в глазах.
— Да, он меня так однажды до чёртиков напугал, — Билл вздохнул, — вышел из темноты в этом обличии, а я сразу понял, что это анимаг, — я и Джинни переспросили, как так понял, — во-первых, повадки были человеческими, животные так себя не ведут. Во-вторых, я сразу же кинул определяющее заклинание, показавшее, что в помещении со мной действительно анимаг. Но я же не знал, кто это, — Билл выделил «кто». — Я увидел, что по банку в особой зоне, предназначенной исключительно для сотрудников, ходит неизвестный, ну я и кинул в него заклинание принудительной трансформации.
Люциус и Сириус говорили, что это болезненно для анимага!
— Он понял, что произошло, и буквально в секунду вернулся в темноту и увернулся. Я зажёг освещение, чтобы не искать чёрную кошку в чёрной комнате, снова кинул то же самое заклинание, — Билл улыбнулся, — но тех секунд, потраченных мною на восстановление освещения, ему хватило, чтобы привыкнуть к обстановке и разработать тактику. В итоге где-то на пятую или шестую попытку применить заклинание мимо меня прошел Биргух, это наш управляющий, и спросил, долго ли я ещё собираюсь гонять мистера Джексона по коридору вместо того, чтобы принять его и выслушать его пожелания, — Билл вздохнул и покачал головой. — Я думал, Биргух меня уволит, — он засмеялся, — так бы и было, если бы сам мистер Джексон за меня не попросил, после того как разобрался с делами в банке.
— А что сам мистер Джексон сказал про эту погоню? — Спросила Джинни, широко раскрыв глаза.
— Только дверь моего кабинета открылась, он в образе пантеры кинулся туда, обратился в человека, садясь в кресло, а потом смеялся ещё несколько минут, — Билл сам засмеялся, — а потом он сказал, что давно такого не испытывал. Сказал, что потенциальные неприятные ощущения от принудительной трансформации открыли ему новые возможностив теле пантеры. Он даже забыл, зачем приходил, и сидел, вспоминал ещё минут десять, — Билл задумчиво почесал макушку, — ему повезло, что я ограничился желанием установить личность, а не попыткой жёсткого задержания. Всё-таки определённые заклинания для подобного задержания запрещено применять в Гринготтсе согласно местному законодательству.
— Билл, если ты не попал заклинанием контртрансфигурации, — начал Фред.
— Неужели ты думаешь, ты попал хотя бы Инкарцеро? — Продолжил Джордж.
Кстати, да! Тем заклинанием для контртрансфигурации достаточно хоть по касательной пройти! Хотя бы задеть!
— Особенно с учётом того, что пантеры прыгают на шесть метров в длину вообще без напряга, — Блейз, по всей видимости, продолжает чтение на ночь. Он просто без ума от той энциклопедии.
— Чем-нибудь да попал бы в конце концов, — Билл вздохнул.
Мерлин, да чего тут думать? Есть же один вариант:
— Можно было бы использовать Tranquillitas , — все резко посмотрели на меня.
— Гермиона, это же на дракона рассчитано! — Джинни после этого не подпустит меня даже на три метра к своему мистеру.
— В максимальной форме, но ведь можно дозировать силу, — надо оправдаться, что я не кровожадная, — да, сила всё равно на группу пантер, но… — Я пожала плечами, — я чисто так, на будущее. Вдруг завтра не такая дружелюбная особь повстречается, — надо посмотреть на Блейза и ввести его в разговор, — это же буквально прирождённые машины для преследования и поимки жертвы!
— Да! — Сработало, слава Мерлину, — скорость до 60 км/ч, чаще преследуют с чёткой тактикой до победного. Очень редко могут нападать на кайманов, а человека слопать так вообще запросто, если приспичит, — я покивала, показывая, что исключительно с этой точки зрения и предлагала то заклинание. — Главное, если перед вами ягуар, не прыгайте в воду в попытке скрыться, он прыгнет за вами, переплывёт и всё равно сожрёт, — молодец, Блейз, эта драматичная нота именно то, что мне было нужно. В глазах общества я оправдана.
— Кстати! Блейз молодец, что уточнил, что чёрных пантер как таковых нет, — сказал папа, — это ягуары или леопарды, у которых мутирует ген, отвечающий за выработку меланина. А это очень многое объясняет!
— Точно! — Джинни сразу же согласилась, — у него человека меланина почти ноль, а у анимагической формы возможный максимум, — а-а, вот мы и доехали до болезни.
— А что там с меланином? — Спросил Драко.
— Пигмент разрушился, вот внешность и изменилась, — ответил папа, — но, как я вижу, у волшебников вообще ничего никуда просто так не пропадает.
Да, как правило, магия реально стремится скомпенсировать повреждения.
— В жизни он теперь почти альбинос, а в анимагической форме меланист. Таким образом, среднее значение меланина у него в норме, — ну да, минус один плюс один пополам точно ноль. — А ещё что-то подобное магия может делать? — Спросил папа, обращаясь ко всем.
— Я видел волшебников, у которых в стрессовых ситуациях магия исправляла повреждения, полученные не магическим путем, — сказал Том, — в частности, на моих глазах у мужчины прирос палец на руке, когда он отпилил его циркулярной пилой, — ой мамочки, — однако такие фокусы с возрастом случаются всё реже и реже. Дети вытворяют подобную магию буквально на каждом шагу, а взрослые не всегда могут выбраться из огня или задержать падение, если не берут себя в руки и не выполняют необходимое заклинание, — Том пожал плечами, — любой стресс и забрасывание магии приводят к тому, что она начинает ещё и мешать. Мне всегда казалось удивительным, что нигде по миру не получили развитие магопсихология и магопсихиатрия, которые изучали бы влияние внешних и внутренних факторов на способности творить волшебство. Это ведь могло бы хоть как-то поспособствовать лечению Обскуров, провалов магии, постепенной потери этой самой магии, — он вздохнул, — я уже вовсе молчу о нестабильности магии на фоне серьёзных нервных или физических потрясений. Всё это сейчас лечится постельным режимом, успокоительными, изоляцией от сильно намагиченных предметов и чаем с ромашкой.
— Но они есть? — Спросил Гарри. — Эти две дисциплины?
— Где-то есть, — Том улыбнулся, — может, даже в нашей библиотеке пара книг найдётся. Дело в том, что все эксперименты, связанные с магией отдельного человека, опасны как для человека, так и для его магии, — Гарри кивнул, — а на теории, построенной на опросе пусть даже большой группы людей, далеко не уедешь. На эксперименты, как вы уже поняли, никто не соглашается, — у меня вопрос:
— А как тогда могли бы развиваться те две дисциплины?
— Можно начать с тех случаев, когда магия изначально работает неправильно или вовсе не работает, — ответил Том, — там, к сожалению, всё равно ничем не поможешь, а портить уже нечего. Опасность будет существовать только для самих исследователей. Это как тестирование препаратов на добровольцах.
Родители сразу же согласились, что это действительно одна из важнейших составляющих в развитии современной фармакологии. Том на пару мгновений задумался, а потом обратился к мне и родителям:
— Вы ведь знаете, что существует несколько теорий о происхождении магглорожденных волшебников?
С этого момента поподробнее. Не знаем.
— Вижу, что не знаете, — он сел поудобнее. — Первая, она же самая удобная, предполагает наличие хотя бы одного волшебника или сквиба в роду у магглорожденного. Почему она самая удобная, спросите вы. Во-первых, она одновременно и не доказуема, и не опровержима. Никто не может с достоверной точностью назвать всех своих предков, будучи при этом абсолютно уверенным, что ни на каком этапе не произошло подлога или обмана. Во-вторых, эта гипотеза постулирует закрытость нашей системы: из ниоткуда магия не берётся и в никуда она не тратится. Что это значит? Это значит, что если родился сквиб, то он через несколько поколений даст магглорожденного волшебника, и магия не пропала в никуда, а, если родился в семье у магглов волшебник, так у него в роду точно был волшебник или сквиб, и магия из ниоткуда не взялась.
Том взглядом спросил у нас, есть ли вопросы. Вопросов не было.
— Эта гипотеза получила наибольшее распространение, при этом она же чаще всего и игнорируется. Что я хочу этим сказать, — Том поправил причёску, — если реально следовать этой теории, то нужно отказаться от всякого рода запретов на союзы с магглами и магглорожденными, так как эти запреты только мешают естественному круговороту магических генов в природе. Одно дело, если двум магглам, которые являются потоками сквибов или волшебников, нужно найти друг друга и родить детей, которые могут получиться или магглами, или волшебниками практически с равной вероятностью, — Том вскинул брови, — и совсем другое, если маги начнут сами по тем или иным причинам вступать в союзы с магглами, которые являются потомками волшебников или сквибов. Вероятность рождения волшебника в таком союзе почти сто процентов. Для сравнения: в союзе чистокровного волшебника и маггла, не имеющего близких волшебных корней, вероятность такого исхода лишь пятьдесят пять и семь процентов, полукровки и маггла – сорок семь и четыре, а магглорожденного и маггла – всего лишь девятнадцать процентов. Если же у маггла в роду были волшебники или сквибы, то вероятность рождения ребёнка-волшебника равна почти ста процентам вне зависимости от кровного статуса второго родителя, который волшебник.
А откуда эти цифры?
— Предвидя ваш вопрос, эти вероятности были получены в период наибольшего распространения этой теории самим автором. Он специально искал не чистокровные семьи по всему миру, разбирался в их родословной, используя все возможности, которые только попадались, а потом на основании своих результатов вычислил эти вероятности. К слову, он опросил четыре тысячи пар, по две тысячи из каждой группы: волшебник и просто маггл, волшебник и маггл, являющийся потомком волшебника. Есть вопросы?
— Пока нет, — ответил Гарри.
— Тогда продолжим, — Том закинул ногу на ногу. — Как вы понимаете, эта теория не лишена недостатков. Во-первых, невозможно без скрупулёзного исследования родословной определить наличие или отсутствие волшебных корней у маггла. Из этого напрямую следует, что не ясно, сколько процентов такие особенные магглы составляют от общего числа. Во-вторых, пока не ясно, как в долгосрочной перспективе проявляют себя гены волшебников, рожденных в таких союзах. Вполне возможно, что через пару-тройку поколений дети в массовом порядке могут вновь оказаться сквибами, — Том вскинул брови. — Это будет в том случае, если эти дети будут заключать союзы с магглами, у которых нет волшебных корней. Вы же ещё помните те вероятности? Общая тенденция будет такой: чем больше в волшебнике маггловской крови, тем с большей вероятностью его ребёнок не будет волшебником, если союз заключается с простым магглом, у которого нет волшебников или сквибов в роду. То есть, — он оглядел нас по кругу, — с одной стороны, есть заманчивый выход из потенциального демографического кризиса: разрешаем и поощряем союзы с магглами, у которых заведомо есть волшебники или сквибы в роду, и получаем многочисленное поколение детей-волшебников с обновленной кровью, — Том показал кавычки, — прекращаем близкородственное скрещивание, вводя совершенно новый генетический материал. С другой стороны, в большинстве случаев мы не можем точно выяснить, были ли у маггла в роду волшебники, и, следственно, не можем точно сузить круг рекомендованных к заключению союза магглов. Три-четыре таких «ошибочных» поколения подряд, и демографический кризис из потенциального станет реальным. Последствия могут быть не предсказуемыми. Вплоть до затухания мира магии.
Звучит пугающе.
— Разумеется, что волшебники, пропагандировавшие альтернативные теории происхождения магглорожденных, сразу же зацепились за эту потенциальную катастрофу и буквально задавили эту гипотезу на корню. Пока понятно? — Вроде да.
— Да, — Гарри ответил, оглядев нас, — пока да.
— Идём дальше. Теорию Стейса, так звали её автора, хотели придавить, но, чтобы не скатываться в расизм по чистоте крови, эти псевдоучёные мягко сказали, что гипотеза Стейса очень хороша тем, что предлагает шикарное и удобное всем объяснение магглорожденных как феномена. На этом с теорией Стейса решили и закончить, не вдаваясь в подробности о том, что союз волшебников с магглами не всегда приводит к падению вероятности рождения ребёнка-волшебника. Более того, некоторые страны, в частности Америка, Британия, Италия, Португалия, Япония и Австралия пошли дальше и решили выдвинуть теорию Стейса как основную, добавив к ней м-а-аленькую приписку, которая начисто меняет смысл теории как таковой, — Том улыбнулся, — они повторяют слова Стейса о том, что волшебник в семье магглов рождается, если в роду родителей были волшебники или сквибы, но потом напрочь убирают все рассчитанные Стейсом вероятности рождения детей-волшебников. У Стейса не только те, которые я вам привёл, — надо потом почитать. — Дальше они делают ход конём и в м-а-аленькой приписке заявляют: «Исходя из теории Стейса, все магглорожденные, которым суждено родиться, родятся сами, то есть без нашей помощи, поэтому мы запрещаем членам волшебного сообщества любые союзы с магглами.»
Гениально. У меня просто нет слов. Кто это придумал?!
— Это явление известно везде под разными именами: в Америке – закон Раппопорт, в Британии – Статут Секретности и Идеология чистоты крови и так далее.
— Стой, — Гарри воспользовался тем, что Том на секунду замолчал. — Стейс в своей теории сказал, что если волшебники не будут брезговать заключать брак с магглами, то будут определённые случаи, когда вероятность рождения ребёнка-волшебника составит почти сто процентов? — Том кивнул, — потом в этой же теории сказал, что от неправильного маггла получить ребёнка-волшебника тем сложнее, чем больше маггловской крови во втором родителе, который волшебник, — Том снова кивнул. — То есть сам Стейс утверждал, что снятие ограничений на браки между волшебниками и магглами могут как помочь, так и угробить мир магии? — Том кивнул в третий раз, — но при этом не было понятно, с какой вероятностью какой исход может произойти, и поэтому другие учёные придавили его ещё на этом этапе, а некоторые страны начисто запретили смешанные браки, считая, что будут потреблять для разбавления волшебной крови магглорожденных волшебников, которые то и дело будут сами возникать, когда два подходящих маггла, которые вообще о магии понятия не имеют, сами по себе сойдутся?
— Именно, — Том ещё раз кивнул, — они считали, что этого количества магглорожденных хватит, чтобы разбавлять «застоявшуюся» кровь. Но потом и эти союзы стали чем-то зазорным.
— Официально или кто-то помог? — Спросил Гарри.
— Официально получается, что разрешённые и одобряемые союзы сначала ограничились только магглорожденными. В последствии на неофициальном уровне магглорожденные тоже попали в категорию нежелательных партнёров. Почему так произошло? — Том посмотрел на нас, — потому что были ещё теории, которые приглянулись тем людям, которые имели деньги, статус и родословную. Люди всегда стараются выделить себя в своих и чужих глазах: красивая эмблема, чистый Род и всё такое прочее в том же духе. Всё это может быть использовано для поднятия самого себя в глазах окружающих. Закон Раппопорт в Америке был официально принят в 1790-ом году, но ещё за четыре столетия до этого все те деятели «науки», — Том показал кавычки, — которые принимали активное участие в похоронах Теории Стейса, а вернее сказать того, что от неё осталось, мало того, что наплодили, так ещё и продвинули свои теории на первый план. Теории были одна другой лучше, каждая была ориентирована на своего слушателя: что-то было для политических элит, что-то для богатых аристократов, что-то для среднего класса, что-то для бедняков. Не буду пересказывать детали, скажу только, что все эти теории объединяет то, что магия в них представляется некой субстанцией, которая доступна лишь избранным. Разумеется, избранность – понятие весьма расплывчатое, — Том хмыкнул, — для элиты она измеряется деньгами и влиянием, а для обычных людей добропорядочным образом жизни. Элиты стали организовывать закрытые клубы, писать кодексы «чести», — он снова показал кавычки, — они погнались за статусом наибольшей избранности, а в итоге бОльшая их часть выродилась, так как тоже дошла до нынешнего состояния Британии, когда все друг другу оказывались братьями и сёстрами. При этом, пока все эти элиты процветали, они вваливали горы галеонов на невероятные в своей глупости исследования своей избранности. Они очень хотели получить бумажку с печатью и подписью, на которой подтверждались бы их статус и избранность.
Всё, как всегда.
— Вы спросите, что же было с обычными людьми среднего и нижнего класса? — Том улыбнулся, — а там начался удивительный и интересный конкурс «Кто первым лучше перепишет Священное Писание!», который тоже спонсировался элитами. Конкурсанты, пардон, учёные высшего класса вешали элите на уши лапшу избранности. Мол, вы-то избранные, а им, низшим кастам, нужен другой стимул, они же не такие избранные, как вы. А вы, дорогие избранные, благодаря нам ещё получите инструмент управления этими низшими!
Кошмар, неужели этого никто не видел?
— Переписывали всё: Библию, Коран, Тору, Кодзики из синтоизма, — Том улыбнулся шире, — их переписывали, сравнивали полученные версии, меняли содержимое под себя, запрещали использование маггловских версий, говоря, что там тексты не для избранных, а избранным Пророки даровали отдельное писание. На ходу перескакивали с понятий «избранный из элиты» на «избранный из народа». При этом каждая группа считала себя наиболее избранной, — у меня просто нет слов… — В головах людей в итоге получилась полная каша, но элита и церкви нового формата смогли взять в руки подавляющую часть населения.
— Обалдеть, — Фред и Джордж одним словом выразили наши чувства.
— Спад религиозности среди волшебников начал наблюдаться приблизительно в то же время, что и у магглов, но и тот по тем же причинам, что у самих магглов: мир стал безопаснее, а многое, что раньше приписывалось божественным проявлениям, сейчас объяснили через призму науки; многие люди поняли, что часто религиозные деятели злоупотребляют своей властью; других перестали устраивать разделения ролей – женщины стали более активными во всех аспектах жизни, — Том выдохнул. — Сейчас религиозность не является показателем ни избранности, ни устаревшего и уж тем более неправильного мировоззрения. Если кто-то верит в Священные тексты и живёт при этом, не нарушая основных законов, то никакого преследования со стороны государства не наблюдается. Запрещёнными религиями являются лишь те, в центре которых стоят отдельные персоны, пропагандирующие фашистские идеи или втягивающие людей в добровольное рабство, выражающееся как в материальных выплатах, так и в физическом труде. Например, Пожиратели Смерти, ровно, как и Орден Феникса, свободно вписываются в эту категорию, — то есть мы были сектантами. Ясно. Всё ясно.
— У волшебников отдельные церкви? — Спросил Гарри.
— И да, и нет, — Том вскинул брови, — волшебник может зайти в Храм Божий, не предусмотренный для его избранного величества, но тогда он не должен применять там магию и читать молитвы вслух, иначе неизбранные узнают, что они неизбранные, — Том широко улыбнулся. — Я сказал это немного жёстко, но общий смысл такой. Кстати, стоит упомянуть, что со временем элиты забыли, что религия писалась для людей пониже, и сами влились в это дело со всей душой. Те деятели науки повторно захлопали в ладоши и стали сочинять бред про избранных в квадрате и в кубе, — обалдеть.
— А много различий между маггловским и волшебным вариантом религий? — Спросили родители.
— В основном, они касаются самого волшебства, — Том кивнул, — я сам читал волшебную Библию. Там делается упор на то, чтобы убедить читателей, что магия есть субстанция не только абсолютно нормальная, но и обозначающая избранность человеческую. Волшебные существа редко вливались в религии, так что упор делался на людей, — Том усмехнулся.
— А если человек был крещён ещё младенцем в обычной церкви, а потом выяснилось, что он волшебник, — начал Гарри, — ему нужно теперь перекреститься в волшебной церкви?
— Желательно, — ответил Том, — но можно и не делать этого, а просто прочитать новую версию соответствующего Писания, — он засмеялся, — с исправлениями и дополнениями.
— А есть что-то, что запрещается делать? — Спросила Джинни.
— Убивать, пытать и управлять, — Том очаровательно улыбнулся, — маги вписали запрет не только на Непростительные, но и на любые другие заклинания, которые так или иначе связаны с этими тремя процессами, — гениально, — заботе о детях-волшебниках уделили почти что новый раздел, — он задумался, — много говорят о правилах поведения с магглами. По-простому, они взяли удобную основу в виде проверенных веками Священных текстов и нагло впихнули туда то, что нужно волшебному сообществу. Если ты до этого не читал изначальный вариант, то книга читается как по маслу, нет никаких вопросов. К примеру, там Бог создал Землю тоже за семь дней, просто что-то из оригинальной версии впихнули в один день, а вот на седьмой день Бог создал магию и всё волшебное. Всё же магия – субстанция особенная, поэтому аж целый день на неё ушел! — Том засмеялся, — если не читать оригинал, то всё идет хорошо, но вот если ты всё же читал оригинал, то начинаешь замечать всё новое и отсутствие старого.
— Удивительно, — Джинни нахмурилась, — в Хогвартсе религиозностью отличаются только магглорожденные или полукровки, — Том с улыбкой покачал головой. — То пачками книги переписывали, то вообще забили, — она посмотрела на остальных, — я не знаю ни одной молитвы, я даже не знаю, как креститься! Слева направо или справа налево? — Том сказал, что это хорошее замечание.
— Всех тех, у кого есть крёстные родители, — он кивнул в сторону Гарри и Драко, — можно сразу причислять к семьям, некогда крайне религиозным, которые пусть даже и утратили изначальный запал, однако решили сохранить некоторые традиции, имеющие отношение к благословению, обеспечению безопасности и всему такому прочему. Это первое, что приходит в голову, — Том задумался, — есть ещё менее очевидные признаки, которые выдают в прошлом религиозных людей, но это мелочи, которые нужно искать в каждом индивидуально.
— Поттеры были убеждёнными католиками, несмотря на все религиозные передряги, которые имели место быть в Англии, — сказал Джеймс.
— Малфои тоже, — сказал Люциус.
— А Блэки были приверженцами англиканства, — сказала Белла, — но к нашему поколению это уже не относилось. Мы забили на это настолько, что могли крестить детей католиков, да, Сириус? — Спросила она со смехом.
— Ну, я же сам уже не топлю за англиканство, а ради Гарри я согласился на католицизм с его традициями, — ответил он тоже со смехом.
— Северус вообще в религии не верил и не верит, — сказал Люциус, — но ради Драко согласился пройти через это «абсолютно непонятное по природе и целям своим мероприятие».
Бедный человек, которому пришлось проводить крещение. Я представила профессора, стоявшего с видом «Когда мне можно уже уйти? У меня зелье в лаборатории одно осталось. Одно. Без меня. Понимаете? Не могли бы вы побыстрее?».
— Гонты тоже католиками были, — сказал Томас, — как удачно всё сложилось, — он намекнул на то, что для Гарри это не будет проблемой.
— Главное теперь не проглядеть момент, — сказал Драко мне на ухо, — и, если сердце Мистера Икс сейчас свободно, надо аккуратно подсунуть туда православие, а не католицизм и, упаси, Боже, англиканство, — Драко! Опять ты о нём! Ну что же такое… — Не смейся, я тут судьбу своей кузины решаю, — он сам засмеялся.
— И как ты планируешь это делать? — Спросила я таким же шёпотом.
— Ты видела церкви в России? — Спросил он с загоревшимися глазами, — наши выглядят как склепы, а там всё так и пестрит красками. Если Джинни права в своём утверждении, что Мистеру нравится всё яркое и весёленькое, то мимо русских церквей он точно не пройдёт. Особенно, если водить его по всем этим местам будет симпатичная, умная и очень достойная девушка, — я засмеялась ещё сильнее.
— Драко, ты его ещё даже не видел, — делит шкуру неубитого медведя!
— Я краем глаза увидел некоторые бумаги, — сказал он ещё тише, — это ещё лучше, чем увидеть его вживую. Я уже понял всё, что мне надо. Он нам подходит, — я посмотрела на Драко. Нет, он не шутит. Ох, Мерлин.
— Ладно, — промолчу, что у него уже есть дети.
— И не надо так переживать за детей, — сказал он, будто прочитав мои мысли, — ещё надо узнать, от кого они и почему они появились. Вдруг Анджелина им больше понравится.
Малфои могли бы написать книгу о самих себе. С учётом такой феноменальной самоуверенности, это был бы многотомник!
— Да и сама она детей очень любит. Помнишь, я говорил, что она хочет большую семью? С его и её деньгами они хоть команду для квиддича с запасными игроками собрать могут! — Ладно, пусть сам разбирается.
— Делай, что хочешь, — я погладила его по руке, — это твоя сестра и в случае чего тебе и разбираться. Я могу помочь лишь своим мнением и, возможно, советом.
ОТ ЛИЦА ДРАКО.
— Драко, а кстати, почему ты спрашивал про религию Мистера? —
Джинни широко улыбнулась, а милая и близнецы снова засмеялись. Гермиона посмотрела на меня взглядом "разбирайся сам".
— Чисто из интереса новоявленного фаната!
Рыжая недоверчиво на меня посмотрела, но махнула рукой. Эх, мне вот так махнуть не получится. Это же надо, как не повезло! Свидетели! Запрещённая в России! Анджелина будет в культурном шоке… Она ведь их до этого только в газетах видела! Ох… Буду надеяться, что Анджелина настолько ему понравится, что он забьёт на некоторые различия. А, может, Анджелина забьёт. Без разницы, кто забьёт, но пусть хоть кто-нибудь забьёт! Иначе Анджелина так в старых бездетных девах и останется! Где ещё я найду бескорыстного и изначально богатого и доброго человека? И так приходится недостойных на роль её женихов мужчин убирать: у них-то один интерес в титуле Графини Строгановой. Надо будет заставить её готовить, когда она сюда приедет. Если и это не поможет, я уже не знаю, что придётся делать…
— Драко, хватит замышлять планы по захвату мирового господства, —
милая меня шутливо пихнула, — мне иногда кажется, что у Малфоев одна цель: сделать так, чтобы все значимые люди прямо или косвенно относились к вашей семье.
— Нет, мы просто не хотим отдавать нашу семью кому попало, —
Гермиона с улыбкой покачала головой.
А вот отец задумался. Я уверен, что он сопоставил мой задумчивый вид и вопрос про религию с Анджелиной. Он сам за неё искренне переживает.
— Хорошая идея, —
сказал он на грани слышимости, — я её лично приглашу, —
отлично.
— А как же быть с несовпадением? —
Отец улыбнулся.
— Мы же никого не заставляем что-либо делать. Я просто приглашаю на важное торжество любимую племянницу, —
уже любимую. — Она так давно у нас не гостила. А тут у моей невестки родились брат и сестра, такое событие, —
я тоже улыбнулся, — а потом ещё у сына свадьба, такое уж точно пропускать нельзя, —
я кивнул, — про день Малфоев я вовсе молчу.
— Прекрасно.
Отец больше осведомлён о Мистере. Значит, идея выполнима, раз он тоже взялся за неё.
— Хозяйка, вам письмо, —
Триппи отдала маме синий конверт. А-а, это наши старые приятели из Турции.
— Спасибо, Триппи, —
мама с радостью взяла письмо, прочитала и с ещё бОльшим энтузиазмом обратилась к Гермионе, — Гермиона, я очень прошу тебя освободить послезавтрашний день для наших приятелей из Турции. Они в Британии буквально на два дня, один из них выделили для нас, —
милая с улыбкой кивнула, — а я хочу успеть похвастаться невесткой перед тем, как она уедет в Хогвартс.
— Спасибо, —
милая немного смутилась.
— Это тебе спасибо, —
мама обратилась к Джин, — Гермиона подарила на Рождество просто невероятные подарки! Наши друзья их оценят, —
она улыбнулась, — я была бы рада, если бы и вы присутствовали на ужине.
— Обязательно, —
Джин с одобрением посмотрела на дочь, — мы с радостью.
— Благодарю, —
мама повернулась к остальным, — а ваше присутствие зависит исключительно от вашего желания. Если вы решите прогуляться перед каникулами сами, то мы не обидимся, а если решите побыть с нами, то будем очень рады.
— Хорошо, спасибо, —
ответила Джинни с улыбкой.
— Гарри!
В гостиную вошёл Кингсли. Он был чем-то очень взволнован, даже не обратил внимания на Джексона, который танцевал в египетском костюме. Такое на фоне нашей классической гостиной не заметить сложно.
— Мы официально начинаем деконструкцию отдела Невыразимцев!
А-а, так вот, в чём дело. Стойте, рано же ещё?
—Наши соперники что-то пронюхали, надо действовать на опережение. Все наши планы ускоряются и должны быть приведены в исполнение в течение ближайших двух дней, а не месяца, —
Гонты на портрете сразу собрались группой для совещания. — Разумеется, это всё не понравится как самим Невыразимцам, так и их кураторам в составе правительства. А это может повлиять на настроение людей.
Да, человек – существо разумное только по одиночке. Что сделает масса, не знает никто.
— Мы должны будем дать пресс-конференцию по этому вопросу, как только объявим о нём в Визенгамоте. Я хотел бы, чтобы ты присутствовал там.
— В роли гаранта мира? —
Спросил Гарри. — Или нужно что-то ещё?
— Немного поддержать это решение для прессы, —
сказал Кингсли. — Понятно, что чисто юридически у меня не будет проблем с упразднением Невыразимцев, но вот как осветит это СМИ, нам неизвестно. Мы не можем в открытую заявить о том, что творится в отделе, так как он всё ещё находится в подчинении Невыразимцев. Вполне возможно, что под влиянием своих покровителей из состава правительства, они в панике могут начать шантажировать нас применением нескольких экспонатов, а это просто фатально для нашего и без того шаткого положения в глазах общественности. Люди так хотят мира, что готовы требовать его от нас войной! Они снимут и меня, и тех, кто за меня.
Да и подобные техники шантажа уже бывали в истории нашей страны. Клевер обожает этим заниматься. Реально фатальные последствия…
— Они могут начать выступать в любом случае? —
Уточнил Гарри, глядя на Министра. — Что конкретно они знают? Откуда вы знаете, что они что-то знают?
— На этаже Невыразимцев работа кипит даже ночью, весь корпус привлечён для несения службы, —
перепрятывают интересности или готовят оборону, — маги, де-факто ратующие за Клевер, провели отдельное заседание. Никто не знает, о чём там шла речь. Это всё точно связано с нашими планами.
Вопрос, кто сдал. Или те сами догадались? Всё же они тоже не новички, могли и сами додуматься.
— Если сохранить это всё в тайне от гражданских и СМИ вплоть до заседания, а потом не напортачить с мнением народа, то можно будет хотя бы надеяться на то, что этот народ добровольно последует нашим рекомендациям. Тогда Министерство можно будет брать хоть штурмом с обширными бомбардировками. Главное, чтобы не приходилось каждый план адаптировать под присутствие введённых в заблуждение мирных граждан. Если нашим политическим оппонентам удастся соорудить стену из мирного населения, нам придётся или принять их за изменников и обращаться с ними соответствующе, или мы будем вынуждены вести мирные переговоры с оппозицией. Второе чревато тем, что они сами же могут ударить по стене из гражданских и обвинить в этом нас. Что начнётся в этом случае, неизвестно. Волдеморта нет, позиция главного властителя условно вакантна. Бой будет не на жизнь, а на смерть.
Гарри, вздохнув, взглянул на доску проектора. Там Джексон как раз танцевал в огне, пока на фоне были беспорядки. Гарри мотнул головой, сгоняя навеянный образ.
— Хорошо, тогда мы сейчас решим, что будем говорить, чтобы не напортачить с общественным мнением. —
Кингсли кивнул. — У кого какие предложения?
— Легче сначала проговорить все ограничения, —
сказала Эмили. — Нельзя касаться любых тем, которые могли бы навести людей на мысли, что Министерство потеряло контроль над Невыразимцами. Нельзя даже мимолётно упоминать, что вы не можете точно сказать, что лежит в их отделах и как оно может подействовать на людей. Нельзя дать понять, что восстание гоблинов, чрезвычайное положение и закрытие отдела связаны. Это даст повод думать, что без этих ухищрений нынешняя власть не в состоянии справляться со своими обязанностями.
— Хорошее начало, —
Томас кивнул, — это три самые основные проблемы. Молодец, Эмили. —
Томас второй день подряд чем-то доволен. Просто поразительно. — Можешь предложить что-то дальше?
Томас просто экспериментирует. Ему интересно, насколько умна его невестка? По-моему, и так понятно, что очень. Бедная Эмили.
— Гоблины де-юре восстали из-за недостач по выплатам со стороны Министерства? —
Томас с ровным выражением лица кивнул, а лапушка обнял Эмили за талию, чтобы она не так сильно переживала. Отвечать такому привереде и профи как Томас всегда страшно. — Можно сказать, что одним из главных требований гоблинов было признание задолженностей самим Министерством, и в связи с этим правительство решило провести точную проверку всех счетов. Нужно выделить, что эта проверка произошла бы в любом случае, так как на службу в Министерство, как всем уже известно, был определён новый главный счетовод. То есть нужно сказать, что у нас всё было под приблизительным контролем ещё до гоблинов, мол, мы знали, что в бюджете что-то случилось, сразу заменили главного, но не успели завершить проверку до восстания гоблинов, —
Томас снова кивнул, — оттуда плавненько можно перейти к тому, что бОльшая часть впустую списанных средств направлялась в отдел Невыразимцев. Даже если это не так, можно это устроить? —
Теперь Томас довольно улыбнулся.
— Моя невестка с каждым днём нравится мне всё больше и больше.
Эмили выдохнула, сразу же ушла за Тома. Тот улыбнулся, сказал ей что-то на ухо, а та покачала головой и вжалась в него, как маленький ребёнок. Бедная, Томас действительно нагоняет жути. У любой девушки, не знакомой с нашим миром, на её месте мозг бы начисто отключился.
— Кингсли, что по бюджетным дырам?
— Марианские впадины, —
ответил Кингсли.
— Свалите всё на Невыразимцев и их кураторов, —
Томас пожал плечами. — Да, это не так честно, но выхода нет. Люди всегда поддерживают разбирательства по вопросу «Куда идут наши налоги?», даже если речь идёт не об их налогах. Людям свойственно думать, что все миллиарды в казне состоят исключительно из их налогов, —
он хмыкнул. — Кто в бухгалтерии? Ваши люди? Пусть абсолютно спокойно свалят все недостачи на нежелательных лиц, а те средства, за которые Невыразимцы и их покровители отчитывались, задним числом впишут в счёт оригинальных долгов.
— То есть пусть просто выпишут квитанцию, что остальные отделы ничего не должны, а Невыразимцы по уши в долгах? —
Спросил Гарри. — А если те докажут, что это не так?
— Гарри, Гарри, —
Генри засмеялся, — это старый трюк, он всегда работает, —
Поттер в ужасе на них посмотрел.
— Вся власть в руках одного бухгалтера? —
Гарри даже вскочил. — Как?
— Клевер сам так постановил, пусть сам теперь и отмывается, —
ответил Томас. — По поводу наших средств не переживай. Аристократы ведут дела исключительно через гоблинов, а с ними никто не связывается. Единоличная власть главбуха распространяется только на Министерство. Как он написал, так оно и есть, если не обжаловать в Визенгамоте.
— А если обжалуют? —
Спросил Гарри.
— А нас большинство, —
ответил отец, — мы просто путем голосования решим, что нет причины для расследования. Мы же в любом случае созовём экстренное собрание, чтобы упразднить неприкосновенность сотрудников Отдела Тайн и подчинить всё ведомство Аврорату, заодно и там проголосуем, если потребуется, —
Поттер без слов сел обратно. — Тоже, кстати, нововведение Клевера. Раньше ведь их братия была большинством, им было это удобно.
— Всё, просто скажите мне, что говорить, —
Гарри махнул рукой. — Этот беспринципный мир меня доведёт. Думаешь, ну вот он край, а нет, там ещё есть место наглости. Какой вообще план на день?
— В шесть утра начнётся заседание, на котором Перси зачитает результаты первой недели восстания, —
Кингсли уже составил приблизительный план действий. Это хорошо. — В шесть тридцать спустя несколько страниц чистейшей нудятины, призванной потянуть время, он передаст слово Главному Казначею, который представит к нашему сведению результаты проверки. В первое своё выступление он не сообщит о долгах Отдела Тайн, а всего лишь заметит, что часть документации отсутствует. Это правда, —
Кингсли посмотрел на нас, — они неоднократно отказывались предоставить эти бумаги, ссылаясь на свои тайны и клятвы о неразглашении. Они и в этот раз откажутся их предоставлять. Приблизительно в шесть пятьдесят я объявлю их антигосударственной организацией. Сразу же после этого Люциус на правах главного в Палате Лордов заявит, что после этого Палата Лордов обязана возобновить свою деятельность безотлагательно. К семи Главный Казначей зачитает окончательный вариант, согласно которому Отдел Тайн утянул Министерство в долговую яму. Несколько минут уйдёт на то, чтобы восстановить порядок. К этому моменту все действующие Лорды из Палаты должны быть готовы торжественно войти в зал заседания, чтобы при необходимости проголосовать против обжалования результатов Главного Казначея. Сразу после этого они голосуют за снятие статуса Неприкосновенности и подчинение ведомства Аврорату. Голосуем сразу за оба пункта, —
отец кивнул, — как только Невыразимцы окажутся под Авроратом, они будут обязаны подчиняться любому приказу, исходящему от Пламли или меня. В противном случае их будет ждать трибунал. Понадеемся, что хотя бы часть их братии остановит страх перед Азкабаном и дементорами. Что бы ни сделали остальные, если мы не опростоволосимся в глазах народа, мы сможем разрулить.
— А так рано это делается, чтобы, пока люди проснулись и прочитали, что произошло, машина переустройства Министерства уже запустилась? —
Спросил Гарри. Кингсли молча кивнул.
— Нам нужно выиграть максимальное время на действия без мнения гражданских по поводу этих действий, —
сказал он через пару секунд.
— Я тоже буду голосовать? —
Спросил Поттер.
— Да, причём сразу тремя голосами, —
уточнил Том. — Я думаю, что никто из Лордов не поднимет палочку, пока это не сделаешь ты, Гарри.
— Окей, —
всем бы такое принятие действительности. «Окей». — Что говорить прессе?
— Как вы прокомментируете такое предательство со стороны Невыразимцев? —
Спросила Миранда. — Есть ли вероятность того, что они сами готовили перехват власти? Насколько вы уверены в правильности произошедшего? Каким образом удалось созвать весь состав Палаты Лордов за десять минут в такое раннее утро? Какова общая задолженность Отдела Тайн? Причастны ли к этому политики из состава Визенгамота? Каким образом эти суммы утверждались предыдущим казначеем?
Я понял, в кого Том такой внимательный. Гарри сейчас снова выучит пятьсот ответов.
— Что будет со сверхсекретными материалами Отдела Тайн? Закончится ли кадровая перестановка или нам следует ждать дальнейших потрясений? Лорд Гонт, в прошлой речи вы сказали, что конфликты будут решаться в стенах Визенгамота, вы имели ввиду сегодняшний эпизод? Разумно ли в такой нестабильной обстановке подрывать устоявшиеся институты? Повлияет ли это на жизнь обычных граждан? —
Джинни записывала всё это за Мирандой. — Были ли выявлены в работе Отдела Тайн нарушения иного характера? Что будет с теми Невыразимцами, которые выходили на пенсию со статусом неприкосновенности? Сохраняется ли запрет на выезд из страны для сотрудников Отдела Тайн?
— О, Боже, —
Гарри взмолился, — за что мне это? —
А потом резко вернулся к нам, — начнём с того, на все ли из этих вопросов мне отвечать?
— Придётся так или иначе ответить на все, —
сказал Томас. — И ответить правильно.
***
— Драко, —
милая легла ко мне, — я переживаю за Гарри. —
Да-а, а кто не переживает?
— Всё должно пройти хорошо, —
я очень на это надеюсь, — в конце концов Гарри выучил всё, что в него впихнули Гонты и отец с Кингсли. В крайнем случае Гонты ему помогут с помощью ожерелья.
— Да и Рите дадут список особо рекомендованных вопросов, —
кто бы мог подумать, что эта грымза окажется такой выгодной? — Хоть бы всё прошло хорошо.
— Хоть бы.
В такие моменты жалеешь, что не учил молитв. Помолиться, выговориться и на этом успокоиться сейчас не помешало бы.
— Где Живоглот? —
Я нашёл план «Б» для успокоения.
— Глотик! —
На зов Гермионы он всегда откликается. Сейчас тоже влетел к нам в комнату, с разбегу прыгнув на кровать, — мой хороший, —
милая погладила его по голове, кот сразу замурлыкал. — Так действительно лучше.
Меня пнули лапой. Ну, конечно, чего это я лежу просто так. Надо тоже гладить.
***
— Драко, проснись, —
Гермиона проснулась раньше меня? Это уже повод открыть глаза и посмотреть на причину. — Мне не спится, —
а-а, логично.
— Что-то случилось? —
Я обнял её так, как ей больше всего нравится: сзади обеими руками.
— Нет, просто переживаю, —
она повернулась в моих руках, теперь она лежит лицом ко мне. — А если те не захотят добровольно сдавать власть?
Ну-у, значит, придётся отобрать. Там, где одна война заканчивается, начинается делёж власти на стороне победителей. Этой стадии не миновать.
— На стороне Кингсли Аврорат, Палата Лордов, Гринготтс, —
я погладил Гермиону по спине, — в Палате Лордов есть Гарри, а народ на стороне Гарри, —
а, вот, что её беспокоит. — Да, многие действительно могли с подозрением отнестись к тому, что он теперь Лорд Гонт, но, как показала проверка гобелена, если Гарри выходит к прессе и говорит от своего имени сам, то народная любовь вновь оказывается почти целиком и полностью на его стороне. Помнишь, сам Кингсли сказал, что пришлось в день проверки гобелена открывать новую экстра-горячую линию для связи и жалоб? —
Милая кивнула, — ну вот. Во-вторых, переживать не стоит ещё по той причине, что явных оппонентов у Гарри пока нет. Клеверу некого выкатить вперёд, чтобы оттягивать внимание на свои версии, так что, если кто-то из гражданских и решится поддерживать оппозицию, долго это не продлится.
Видимо, они не думали, что Поттер и Ко. начнут действовать настолько быстро. Подумать только! Если бы не МакУильямс и лже-лорд, то мы бы всё ещё сидели на попе ровно. Что произошло бы тогда, успели бы люди из Клевера организовать свой флагман в противовес Поттеру? Наверное, да. Может, даже взяли бы рыжее недоразумение. Это шикарная тема: можно было бы через него проводить в массы нехорошие факты и истории из жизни Поттера и упорно продвигать тему «не тот, кем кажется». Поттер вернулся бы из Хогвартса не в то Министерство, которое оставил в середине января, а в какой-то сюр, в театр абсурда, в котором главными актёрами были бы клеверчане и бывший лучший друг. Я голову даю на отсечение, что этот «друг» не отказался бы от подобного предложения выйти наконец из тени Избранного.
— Прости, что разбудила, —
Мерлин, милая, нашла, за что извиняться.
— Молодец, что разбудила, —
я поцеловал её в макушку. — Что мне ещё делать, если не заботиться о тебе? Больше планов на день у меня не предусмотрено, —
она засмеялась.
— Да, а книга про православие чисто для украшения на полке появилась? —
Чисто из любительского интереса!
— Мне просто стало интересно, —
надо выкрутиться, — когда в этом году поздравить Анджелину с Пасхой. Это же главный праздник православия.
— И когда же? —
Гермиона со смешинками в глазах посмотрела на меня.
— Надо дождаться первого воскресения после весеннего полнолуния, которое является первым полнолунием после весеннего равноденствия, —
слава Мерлину за мою память! — В этом году это получается одиннадцатое апреля, —
Гермиона пообещала проверить эту информацию. Хорошо, что книга открылась именно на этой странице, и я прочёл текст в рамочке.
— Спасибо, —
милая обняла меня покрепче, потёрлась носиком о мою шею, — иногда сложно держать переживания в себе, а я за столько лет уже вовсе замучалась, —
конечно, для этого и нужны близкие люди. — Я могла бы пойти к Гарри, но мне всегда казалось, что это будет нагло с моей стороны. Мои проблемы на фоне его проблем казались уже вовсе не проблемами, поэтому я старалась держаться, раз он держится.
Это да. Обычно, когда прорывает такие мощные плотины как Гарри, ничем хорошим это не заканчивается.
— Но я не Гарри, я не могу так долго сидеть с переживаниями, а делиться с кем-то, кто заведомо слабее в этом плане, смысла нет. Ну и не стала же бы я Джинни двадцать четыре на семь жаловаться на Рона, чтобы она и себя винила, —
я снова стал гладить её по спине, — да и Рон не самая большая проблема, —
слава Мерлину и за это, — сейчас вообще всё очень хорошо. Я бы сказала, что отлично, а от этого только страшнее, —
да. Страшно потерять это, когда всё хорошо. — У меня снова есть родители, у меня ты, твои родители, друзья, которые теперь наши общие, —
Гермиона обняла меня руками за шею, — и я очень боюсь это потерять. Вместе или по отдельности у меня уже всего этого не было, я не хочу обратно в то время.
— Всё будет хорошо.
Я сам положил её ножку мне на талию. Ей так будет удобнее, а то сейчас как-то неестественно она лежит.
— А для того, чтобы это наконец случилось, придётся пройти через сегодня, через завтра, через послезавтра, —
Гермиона закивала, — но нужно верить, что всё будет хорошо. По-другому быть не может, —
я поцеловал её в лоб, — такие корабли как Поттер тонут, только если ближайшие люди оказываются предателями. Сейчас у Гарри таких людей в окружении нет, а с Томом вряд ли появятся, —
это Гермиону успокоило.
Мы остались лежать в этой же позе, постепенно её дыхание выровнялось, и она заснула. Как заснул я, на утро я уже не помнил.
