Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

— Софа, что-то случилось? — Спросила я, когда поняла, что первой начинать разговор она не намерена. — ЭТО ОН?! — Как она только не сорвала голос? Боже. Бойтесь своих желаний. Еще месяц назад я бы не поняла, о ком идет речь. Сейчас по одному «ОН!» я понимаю, о ком идет разговор. — ГЕРМИОНА! МЫ ЕГО УЗНАЕМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН ПРОСТО БУДЕТ ДЫШАТЬ В МИКРОФОН! — У меня сейчас лопнут барабанные перепонки, — ГОСПОДИ! — Она выдохнула, стала говорить нормально. — Внешне я бы его никогда не узнала, хорошая иллюзия на нем стоит, но он случайно сказал что-то своим голосом, пока рыжая говорила текст для своего Патронуса, а мне с моим слухом достаточно услышать хоть одну букву, и я его узнаю! Не парься, я Энджи не скажу, — она счастливо рассмеялась, — о-ох. У меня аж сердце схватило, — она взялась за оговоренное сердце, — Боже. Я же говорила, что чувствую что-то от тех рисунков и от «М» на конверте! — Софа вдохнула, — если у них с Энджи получится, то первым делом я обворую его шкаф со шляпами! А вот мне что сейчас делать? Договор в голове по всем отметкам скачет. Мне эта светомузыка не нравится! Мерлин, у меня аж мир перед глазами заискрился! — Я так понимаю, что брат Джинни его человек в Гринготтсе? — Я кивнула, что же еще делать, а договор вообще пустился в пляс. — Я тогда спущусь к ним, не хочу потом попасть на судебный иск или что там у них, — я снова кивнула. О-ох, слава Мерлину, договор тоже успокоился. — Спроси, пожалуйста, куда они пошли, чтобы они не пугались, что я приперлась, — я опять кивнула, — я пока оденусь, а то там не так уж и тепло.       Джинни, а вы далеко ушли? Просто хорошо было бы приготовить договор Мистера. Софа сказала, что его фанаты его узнают, даже если он будет просто дышать в микрофон, а он что-то сказал, пока ты отправляла свой Патронус, и Софа его узнала чуть ли не по одной букве, — мне интересно посмотреть на лицо Джинни.       Мы через два дома, ждем ;)       Мистер что-то сказал?       Стоит, смеется. Сказал, что специально это сделал, проверить, узнает она его или нет. Уже даже расстроился, что не узнали, а сейчас обрадовался, — прикольный он человек, — он сказал, что обязательно попробует эту тему с «дышать в микрофон». То есть та песня про «держать в секрете» его не удовлетворила? — Они через два дома, — сказала я, когда Софа уже была в своем пальто и меховых наушниках. — Спасибо! Пойду, покажу им реальный Питер, — она мне подмигнула, дезактивировала зеркало. — Драко, — он был в двух метрах, — а с чего вдруг Софа такая законопослушная? Я думала, она первым делом побежит рассказывать Энджи! — Судиться с американцами, — он вздохнул, — легче повеситься. Это все знают. Там нет ни логики, ни здравого смысла: главное – найти подходящую аудиторию и что-то выгодно представить. — Ясно, — я положила зеркало на стол, стала ждать следующих сообщений. Интересно же, как Джинни отреагирует на Софу!       Гермиона, Софа шедевральная! Во-первых, она сходу похвалила новый нос Мистера, вот прям сразу после «Здравствуйте!», — о, Боже, — он нам не верил, что он шикарно выглядит, а ей поверил.       Ой, мамочки! Ты не догадаешься, какая у нее подпись! С КОРОНОЙ над буквой «Ф»! — Я засмеялась, — она попросила нас не комментировать это и всё свалила на молодость-глупость. У нее эта форма перекочевала еще с «Queen», мол, Фредди начинается на «Ф», у нее в имени тоже есть «Ф», вот она корону над этой буквой и ставит, — а-а, это не просто так: там великая логика!              Я ей понравилась. Она сказала, что в оставшиеся два дня мы спать не ляжем!        Как она живет? Она же только-только проводила Блейза, с которым тоже по два-три дня не спали!       Всё, нас взяли в оборот. Они с Биллом без нас решили, куда нас поведут.              Мерлин, она предложила Мистеру примерить ее кольцо, оно подошло! Правда, она сказала, что кольцо Энджи подошло бы больше. Она и мне дала примерить, мне явно не подходит: мне аж нехорошо от этой энергии стало, ее слишком много. Понятно, почему она, да и сам Мистер такие… Неуёмные! О-ох, как хорошо, что мы с Джинни помирились. Мне очень не хватало этого общения! Я каждое сообщение читаю с улыбкой на лице!              Гермиона, Софа полгорода знает! Мы идем, а она со всеми здоровается, всех называет. Мерлин! Один вообще был вампир!              О, всё. Мистер втерся к ней в доверие (подарил, сняв с себя, браслет и брошку и пообещал перчатку) и теперь расспрашивает об Энджи. Слава Мерлину, а то я уже не знала ответы на его вопросы!        Теперь понятно, зачем он себя выдал: это было стратегическим ходом! Верь потом людям, которые говорят, что Мистер глуповат. По-моему, он специально прикидывается, чтобы от него никто ничего серьезного не ждал. Драко мне буквально вчера сказал, что он не может даже предположить, с чего вдруг кто-то из аристократов поделился их правилами с Мистером в условиях его информационной блокады. Теперь понятно, как Мистер всё это выведал: небось так же мило улыбался, делал что-то «случайно» и мастерски косил под дурачка. Какой кадр для разведки пропал у американцев из-за их нетерпимости.       Софа сказала, что тех трех предметов маловато будет для дополнительной информации. Тут прям торги развернулись! Она хочет белую шляпу. Он добавил галстук в тон этой шляпе. Теперь мы знаем размер одежды Энджи, любимых дизайнеров и ювелирный дом. Мерлин. Этот диалог надо записывать. Интересно, когда одежда, которую она хочет, будет вся у нее, на что она перейдет?       На кукол. Это же его контора производит?       Ты гений. Мы приближаемся к Князь-Владимирскому Собору, Софа пошла покупать мне и Джанет платки на голову. Гермиона, это здание похоже на гигантский пряник с цветной глазурью!       Так, я потом напишу, Софа показывает, как можно намотать платок.       Хорошо, удачи! — Софа его еще не придушила в объятиях? — Спросил Драко со смехом. — Не-а, она раскручивает его на сувениры в обмен на информацию об Энджи, — интересно, ее бы Шляпа определила на Слизерин? Я подключилась к сражению Блейза и Драко, мы даже не заметили, как прошли почти сорок минут. Нас отвлекло зеркало. — Гермиона! — Это была Джинни, — я так по тебе соскучилась! — Я улыбнулась, у меня моментально покраснели глаза: я сейчас заплачу, — какие мы с тобой курицы! — Да. Я прям закивала. — Как ты? — Хорошо, дуэлируем в нашем зале, — я повернула зеркало так, чтобы были видны эмблемы. Послышался голос Софы: — Да-да, Миона, надери моему братцу пятую точку! Какой я ему демон, м-м? — Джинни улыбнулась, показав Софу в меховых наушниках. — Маленький нахалюга! Ты там меня, как оказалось, только так и называешь? — Я всё слышу! — Крикнул в ответ Драко. — Гермиона, посмотри! Джинни повернула зеркало, я увидела гирлянды, перекинутые через всю улицу. Они были закреплены к крышам домов с одной стороны улицы, потом имели точку опоры на столбах посередине, а потом прикреплялись к крышам домов с другой стороны. Очень красиво выглядело. Особенно на такой широкой улице. — Видишь? — Я вскинула брови, — кентавр, — о, Мерлин! Реально кентавр! Как я его не заметила?! — Девочки, вы будто кентавров не видели, — Софа положила голову на плечо Джинни. — Но они же не живут с людьми, — сказала я несколько неуверенно. — Да, но бывают некоторые исключения, — Софа прикрыла глаза, нахмурилась, — сейчас, я вспомню и не перепутаю! Флоренц! — Она щелкнула пальцами, — вот. Флоренц. — Ваш прям живет в городе? — Спросила я с сомнением. — Откуда ты вообще знаешь о нашем Флоренце?! — Как это, откуда? — Она удивленно захлопала глазами, — все мировые газеты, тут вот товарищи из Америки соврать не дадут, не дадут же? — Откуда-то со стороны послышалось подтверждение, — вот, все мировые газеты только о Флоренце и писали! Как это ни прискорбно, но ваш Дамблдор многое сделал для магического сообщества. Это ж каким эпатажным пофигистом надо быть, чтобы принять кентавра на работу в школу! — Софа прервалась вдохнуть, — Магнус, так зовут того кентавра, которого мы сейчас видели, после новости о вашем Флоренце тоже изъявил желание пожить с людьми, — она вскинула брови, — и, о, Боги, что было в нашем Кремле! Какие баталии! Там с перевесом в буквально несколько голосов победила сторона Магнуса. Он теперь живет в Питере, работает в центре Астрологии и Предсказаний, — логично для кентавра, — поначалу было очень сложно. Предрассудки, непривычка, — Софа махнула рукой, — но, как видите, он еще в Питере и всем доволен. Он уже официально горожанин! Ваш Флоренц совершил переворот не только у нас: Китай, Япония, Греция, Италия, Португалия, Индия, я уж промолчу про страны СНГ – многие тоже выдали кентаврам корочки почетного жителя города, — Софа радостно улыбнулась, — Джинни, беспалевно держи зеркало, пусть Гермиона посмотрит на эту делегацию, — мимо них прошла группа людей в ярких нарядах, женщины были увешаны золотом, мужчины не отставали от своих дам по весу украшений, — они из Нью-Дели, — а-а, тогда ясно, — мы шутим про них, говорим, что приличный жених приносит родителям невесты кусок золота весом с саму невесту, — Софа тихо засмеялась, — да, мы о Магнусе говорили. Он в сотрудничестве со своим собратом-индусом и китайцем хотят организовать в этом году международную встречу в честь трехлетия устройства первого кентавра на работу среди волшебников. Они видят это хорошим знаком на пороге нового тысячелетия, — я закивала, — Энджи сейчас не в том состоянии, чтобы держать в голове абсолютно всё, — она засмеялась, посмотрела в сторону, — а после некоторых вообще будто в облаках витает! Джинни тоже засмеялась и мельком показала мне покрасневшего Мистера. Реально шикарный нос: почти такой же был у него в самом начале после первого переделывания. Ему подходит. Но нос второй вопрос, а так куда больше в глаза бросается, что волос на задней части головы у него стало заметно больше. Он до этого реально носил шиньон из-за ожога? Сейчас его прическе даже я позавидую! Зачем, спрашивается, мужчинам такие волосы? Мировая несправедливость. — Поэтому вопрос с форумом для кентавров был перевешен на меня, я же тоже Графиня, — я снова кивнула, — короче. Вы с Гарри на короткой ноге с Министром и с самим Флоренцем. Спросите, пожалуйста, согласились ли бы они на участие в этом форуме? Если да, спросите, не хотят ли они выбрать местом проведения Лондон? Это было бы символично, да и вашей стране сейчас нужно показывать миру, что вы снова в адеквате. Спросите и потом скажите ответ мне. — Хорошо, — я сразу решила спросить кое-что, — прости, а разве сами кентавры не считают нас… — Недостойными маленькими жопками на двух тоненьких ножках? — Спросила Софа с улыбкой, — а мы их кем считаем? Обе стороны виноваты: и мы, и они чрезмерно горды, а мы еще вдобавок одно время на них охотились. У них копыта и жилы очень ценные для многих производств, — мысленный фейспалм. — Короче, надо жить дружно, а я Магнуса увидела, вспомнила про форум и решила сразу с тобой поделиться, чтобы не забыть. На мне очень много всего, Энджи с головой в ваш Хогвартс окунулась, я теперь в полном афиге сижу на собраниях и заседаниях, — она спрятала лицо в руках, — как она только со всем управлялась? Я уже хочу повеситься! Всем что-то надо: один, второй, третий, — Софа щелкала пальцами, пока вела этот счет, потом вдохнула, — короче, Миона, я жду ответ о форуме! Ибо, если вы даете зеленый свет, то мне надо начинать переговоры с остальными странами-участницами. Москва, такая вся шикарная, ручки подняла, сказала, что Магнус наш из Питера, давайте теперь Питер и припашем. А в Питере на такие дела всегда припахивают наш славный Род. И раз уж такое дело, — она взяла зеркало, — я понимаю, что ваш Кингсли и так уже не знает, как разорваться, но это важно. Пусть примет меры по блокированию транзита волшебных палочек из Америки в Россию и страны СНГ! Все эти страны уже выпили Москве всю кровь, чтобы та выпила всю кровь Америке, никто же сам не хочет ссориться, а Америка сваливает всё на то, что поддержка транзита осуществляется вами! — Вот заразы! Всю вину на нас свалили! В таких условиях очень трудно надеяться на продуктивное развитие отношений, а также становится понятным, почему их осадили, разрешив заниматься только съемкой кино! Джинни мне помахала, подмигнула, встала между остальными и Софой. Они ходили и восхищались городом, а Софа решила использовать время их прогулки до следующей достопримечательности, чтобы снять с себя часть груза политической ответственности: — Мы не можем еще раз написать об этом официально, у нас с пен, э-эм, то есть с американцами, — пендосами, она хотела сказать? О-ох, я ей поражаюсь! И сейчас я полностью поддерживаю, что бы это слово ни значило! Мистер откуда-то справа от Софы поцокал шутящим тоном. Сама Софа его смешно передразнила, вернулась ко мне: — Да, у нас с американцами и так не клеится, а так вообще разругаемся, — она резко перешла на русский, кому-то помахала, — да, вот это тоже передай, пожалуйста, при встрече. Но самое главное, — Софа посмотрела прямо в зеркало, — попроси ваших близнецов прислать ассортимент «УУУ», прайс-лист со всеми налогами и надбавками, полный список ингредиентов класса А, Б и Е, входящих в их продукты, и планы на будущее развитие бизнеса. Я тут у рыжей поспрашивала, они крутые, далеко пойдут, — я улыбнулась, — если нас всё устроит, то я могу, пока Энджи занята вашими проблемами и вся власть славного Рода Строгановых у меня, пропихнуть их филиалы в основные города и Медную гору, — она вскинула брови, — пусть постараются в своих бумагах. Нам нужно обилие поставщиков, чтобы иметь возможность лавировать и стимулировать предпринимателей к развитию их бизнеса на фоне растущей конкуренции. — Хорошо, — я написала всё в наш с Драко дневник, — что-то еще, Ваше Превосходительство? — Она засмеялась, махнула рукой. — Я младшая сестра Ее Величества, — она покивала, вскинув брови, — обращайтесь ко мне Ваше Высочество, — я в шутку закатила глаза, а Софа улыбнулась, — зырь, что тут есть, — она повернула зеркало, — Энджи говорила, что ты интересовалась определением магии у детей. Вот, это артефакт, который помогает. Мерлин! Это артефакт?! Я думала, что это предмет, а это… — Это же здание?! — Спросила я пораженно, а Софа двигала зеркало, чтобы я побольше увидела. — Ага, монументальное творение: семь этажей над и столько же под землей. Пройдемте поближе, — Софа прям экскурсовод со стажем! — Чувствуете? — Люди в зеркале подтвердили, что ощущают что-то странное, — это настолько концентрированная магия, что нахождение внутри здания без нужной защиты может привести к магическому опьянению, а потом и к временной потере магии. Видите, там на входе арки причудливые установлены? Арки словно спираль, которая свернута в спираль. Реально странно выглядят. Около каждой такой арки стоит по одному грозному на вид волшебнику, а перед самой первой даже двое: один просто вооружен, а второй держит на поводке трех среднего размера собак. К первой арке подошла женщина с чемоданчиком, вооруженный волшебник преградил ей дорогу, три собаки ее обошли и вернулись к своему смотрителю. Лишь после этого мадам прошла через первую арку, та полыхнула зеленым, через вторую, та полыхнула желтым, и через третью – та загорелась красным. — Они как дозиметры для радиации, просто для магии. Если кто-то переработал, арка зазвенит. Цвета, которые мы видели у арок, символизируют опасность зоны: та, что после красной предназначена только и только для сертифицированных работников. Гражданским без спецпропуска вход строго-настрого запрещен, — Джинни спросила у Софы про собак, та закивала и стала отвечать, — собаки используются для нахождения взрывоопасных веществ: эта порода была выведена специально для охраны таких зданий. Эти собаки определят опасные вещества, даже если навесить на носитель кучу заклинаний, блокирующих распространение запахов. Собаки всегда располагаются за пределами первой арки, то есть там, где находиться абсолютно безопасно, поэтому не переживайте за их здоровье, — Софа вдохнула поглубже после такой длинной речи. — Представьте, что внутри, если так штырит уже здесь, — она хмыкнула, — Энджи после работы в этом здании приходит никакая, хотя соблюдает все меры безопасности. Та-ак, теперь посмотрите наверх. Крыша здания была не плоская: три последних этажа всё сужались, а заканчивались металлической насадкой, выглядевшей как конус. Форма здания в итоге напоминала пулю или ракету. Из вершины конуса выходили массивные конструкции, разделявшиеся на манер металлического каркаса обычного зонтика. Просто зонтик – это зонтик, а тут толщина каждой такой «палочки» сантиметров сто пятьдесят, если не больше. Периодически от вершины металлической конусообразной насадки ко всем концам всех «палочек» шли белые искры. Создавалось ощущение, что у здания есть сердце, которое бьется в ритме, в каком появляются эти белые искры. — Очень красиво выглядит, — сказал Билл. — Магия не уходит? Это как? — Да, поддерживаю вопрос! Если бы магия уходила в воздух, это проявлялось бы в искрах в воздухе рядом с конструкцией, а тут искры бесследно обрываются на концах металлических «палочек»! — Начну ответ с того, что по России уже функционирует десять и строится еще одно такое здание. Все эти конструкции наверху расположены индивидуальным образом у каждого такого здания. Они создают магические поля, мощности которых рассчитаны так, чтобы при их перекрывании они создавали над территорией страны единый зонт, или купол, кому как нравится. Именно поэтому магия не уходит: она вся направляется в этот купол, а он уже по мере надобности может рассеять излишки незаметно для человека, — просто потрясающе! — При этом стоит заметить, что этот купол не только определяет рождающихся волшебников, но и содержит в себе гордость еще Советской Академии Магических Наук – проект «Заря». Девиз проекта звучит так: «Ни одного ребенка-волшебника не упустим, ни одну ядерную ракету не пропустим!», — сказала Софа с ощутимой гордостью. — Этот же купол планируется применять для обманывания спутников на орбите, — я в шоке покачала головой. Это невероятно. — А еще где-то такие системы применяют? — Спросила Джинни. — Это государственная тайна, — ответила Софа. — Могу лишь сказать, что в Африке планируется построить несколько таких же, но только после того, как найдут города коренного населения. Что же такую красоту черт-те где в пустыне строить? Да и волшебники поблизости нужны: если, не дай Бог, не дай Мерлин, не дай Вселенная, что-то случится с основным и вспомогательными источниками магии внутри этих зданий, то магия потянется из всего волшебного, что есть рядом. В случае, если обстановка мирная и купол используется только для определения детей, то он потянет мало, но, — она Софа вздохнула, — не дай Бог и Вселенная, кому-то взбрендит выпустить ядерную ракету в нашем направлении, тогда купол при необходимости вытянет столько, сколько ему потребуется. — А что будет с ракетой? — Спросил Билл. — Гамма-излучение магией не остановишь, так что придется отправлять в космос и взрывать там, где это не будет угрожать планете, — сказала Софа. — Изначально наши ученые-разработчики думали повредничать и сделать так, чтобы ракета возвращалась отправителю, но потом забили. — А почему? — Спросила Джинни. — Как бы, — Софа засмеялась, — как бы людей в государстве-отправителе жалко: они же не виноваты. Да даже если мы взорвем ракету у того, кто ее нам отправил, мы всё равно навредим планете, и это нам же в будущем аукнется. Ты же знаешь, что пен, гхм, — Софа прикрыла глаза, покачала головой, а Мистер в этот раз только вздохнул, словно поняв, о чем сейчас пойдет речь, — да, правильно, гордиться тут нечем. Джинни, ты знаешь, что американцы сделали с Японией? — Та покачала головой. — Они решили эффектно на примере сдавшейся страны продемонстрировать Союзу, какая новая приколюха есть у них на вооружении, а в тех городах Японии до сих пор творится дичь из-за радиации. Самая в кавычках демократичная страна была, остается и, понадеемся, что и дальше останется единственной страной, применившей ядерное вооружение. Именно поэтому мы убились, но сделали вот это, — Софа кивнула в направлении здания, а Джинни в шоке покачала головой. — Короче. Если завтра они надумают запульнуть ракету в нас, мы милосердно уведем ее в космос, пожертвовав шансом избавиться от них самих. Там, правда, еще одна причина: они сидят на вулкане, который еще, чего доброго, бабахнет от взрыва, а тогда уже всем будет плохо, не только им, — Джинни шумно вдохнула. — Да-да, вот и мы так вдохнули и рассчитали параметры поля на вывод ракеты в космос, а не прямого попадания по Йеллоустонской кальдере. Должен же кто-то из нас быть умнее, — Софа улыбнулась, посмотрела на меня, — Миона, повыноси мозг Энджи, она тебя сюда проведет. Обязательно повыноси сейчас: разрешение получают в течение месяца или двух, в марте поздно просить будет. Если ты не умеешь выносить людям мозг, что-то от них требуя, звони через зеркало, я помогу, — она подмигнула, — я в этом деле профи. — Обязательно, спасибо! — Я очень хочу туда пойти! Это же невероятно! — Магнус, транзит палочек, рыженькие и вынести мозг Энджи, — я улыбнулась, — я в тебя верю! — Она отправила мне несколько воздушных поцелуев, отдала зеркало Джинни. Они прошли дальше, Джинни периодически показывала мне их компанию, Софа как мячик прыгала от одного человека к другому. Откуда в ней столько энергии?! — Софа похожа на маленького кенгуру, — пропела Джинни тихо, но Софа услышала: — Я всё слышу! И у тебя от смеха нота съехала, — она пропела один в один с Джинни. — И я не кенгуру! Я просто энергичная! Это вы какие-то вялые, — Софа снова в зеркале, — я Блейза еле растормошила, вас тоже. Один Майкл меня не подводит! — Откуда-то со стороны послышался смех, оказалось, она его защекотала. — Ничего, с четвертого апреля вы в моей власти! — Мне уже страшно. — Гарри не вернулся еще? — Спросила Джинни. — Должен уже скоро вернуться, — я посмотрела на часы, — видимо, с Хагридом разговорились. Софа снова оказалась в зеркале, а Мистер, всё еще смеясь, вцепился в сестру, сделав себе барьер между собой и длинными руками Софы. Джанет, по всей видимости, щекотки не боится. — А правда, что Хагрид у вас три метра ростом? — Спросила Софа. — Да, он полувеликан, — ответил Билл откуда-то сбоку. — Круть! Прям как Директор Шармбатона, — Софа хмыкнула, — но эта мамзель этого очень стесняется. Как она твоей жене, Билл? Нормальная? Она была на свадьбе моей двоюродной тети, вроде прикольная дама, — Билл что-то ответил, Софа рассмеялась. — Смотрите, — она повернула зеркало, показала огромную площадь. Вот как получилось нарастить такие территории?! Эта площадь, сравнима с нашим Хогсмидом! Я посмотрела туда, куда указывала Софа, там была сцена и на ней группа музыкантов. Софа уже дала пояснительный комментарий: — Это группа студентов из консерватории, они постоянно косят под разных исполнителей. Прикольно выходит. Это Earth, Wind and Fire с их знаменитым «Let’s Groove» из восемьдесят первого года, — она повернула зеркало к себе, посмотрела на меня, — это уточнение для тех, кто настолько в танке, что об эМДжэе узнал месяц назад! Я даже улыбнулась от того, сколько шутливого обвинения было в ее голосе! Мистер ее приобнял, поблагодарив за такое беспокойство за его популярность. Софа сразу улыбнулась, забыла про меня, повернулась к кому-то из их группы: — Иди-ка сюда, красавчик! — Она дала зеркало Джинни, взяла Билла за руку, потащила его поближе к людям, которые танцевали перед сценой. Мерлин, я не перестаю ею удивляться. — Я потом покажу это воспоминание Флер, — Джинни засмеялась, — а то ей надо к своей тете в гости, а Билл не хочет. Теперь точно не отвертится. — А сколько у вас времени? — Спросила я. — Десяти нет еще, — Джинни хмыкнула, — Софа говорит, что это только начало, — песня сменилась, — Джанет, что это за песня? Если Софа сейчас узнает, что я не знаю, она меня укокошит, — Джинни в надежде посмотрела на Джанет, а та тоже в ужасе расширила глаза и повернулась к Мистеру. — Э-эм, — он с улыбкой прикусил нижнюю губу. Я же говорю, они с Энджи идеальная пара. — Тогда начнем опрос с тебя, — ответила Джанет со смехом, — отдашь Софе еще что-нибудь, и тебе простят твое незнание, — Мистер оглядел себя, понял, что на нем и так уже почти одна одежда без единого украшения, помотал головой в ритм песне, сам ее напел и обрадованно воскликнул: — Ой, что же это я! Это же «Be Ever Wonderful» с альбома «All ’N All», — Джинни выдохнула. — Слава Мерлину, спасибо, — сказала она, а потом повернулась ко мне. Мистер тем временем сказал: — А Софа хорошо танцует, — Джинни показала мне, как Софа отжигала. Это называется отжигать, а не танцевать! Я не знаю, что мне надо выпить, чтобы делать это! Две минуты, и я слягу с сердечной и легочной недостаточностями. — Вас уже звали на вампирский бал? — Спросила я. — Не-е-ет, — протянула Джинни с опаской. — Готовься, там, цитирую Софу, требования по хоряге и синхрону покруче чем в Тодесе и Березке, даже эМДжэй со своими коллективами нервно и молча курит в сторонке, — Мистер присвистнул. А нам что тогда делать?! — Как сделать так, чтобы она подумала, что я вообще не умею танцевать? Можно как-то так накосячить, чтобы любой танцор подумал, что мне медведь не только уши отдавил, но и ноги, и руки? — Спросила я у него на полном серьезе. — Гермиона, будем откровенными, — сказал Мистер с улыбкой, — вас и Джинни туда втащат в любом случае. Не бойтесь, думаю, что вампиры с пониманием отнесутся к людям, которые привязаны к силе тяжести, не обладают идеальным вестибулярным аппаратом, автоматическим счетом, хорошим контролем над телом, памятью на танцевальные движения и музыкальные ритмы, — он заметил, как и я, и Джинни на него смотрим, замолчал и засмеялся. — Да, а то ты же еще не всё перечислил, после чего нам официально можно будет считать себя ущербными, — сказала Джинни со смехом. — Джинни, я и так знаю, что я ущербная, — ответила я, тоже засмеявшись, — если я не в паре с нормальным ведущим, я не знаю, что делать! Кошмар! — Джинни напела себе что-то под нос. — Не, я вроде помню, куда идти. Первые два шага. — Вот я курица! — Софа и Билл вернулись неожиданно, — мы можем выделить буквально полчаса на просмотр одного выступления в Ледовом Дворце? — Спросила Софа с умоляющими глазами. Даже я бы не смогла отказать, чего уж про Мистера говорить. — Конечно, — ответил он с улыбкой. — Веди нас. — Не, так далековато будет, опоздаем, — Софа обернулась, выпустила рукой с кольцом сноп красных искр. Едва сноп рассеялся, около них уже была серая карета, запряженная фестралами. Управлял ею волшебник с золотыми волосами, по уши закутанный в пальто с меховой подбивкой. Софа сказала ему направление, тот кивнул, после чего она приложила руку к двери кареты. Проезд обошелся в сикль. Ну и цены! Дверь открылась, Джинни с легким сомнением посмотрела на карету. — Иди, поверь, там все поместятся, — после этих слов Софы Джинни с поддержкой Билла оказалась в карете. Мерлинова борода! Ощущения были как от палаток на Кубке по Квиддичу! Снаружи обычная палатка, а внутри – хоромы! Это была карета-лимузин: сидения были расположены точь-в-точь как в лимузине. Даже холодильник с напитками имелся. — Не пугаемся, случаев падения карет не было с начала двадцатого века, да и тот был по вине извозчика, — сказала Софа, а Джинни удивленно обернулась к окну. — Мерлин! — Джинни сразу придвинула зеркало со мной к окну. Поддерживаю! Тут только восклицать! Яркий, горящий разноцветными огоньками Питер был как на ладони. Больше всего меня поразило то, что видно было и волшебный город, и не волшебный. Между ними проходил полупрозрачный барьер. Я была шокирована: волшебный Питер по площади соизмерим с Лондоном! Везде стоят большие здания, а улицы и аллеи пронизывают город как кровеносная система, по которой в постоянном ритме двигаются люди и наземные кареты. Полет длился около пары минут: летели они небыстро, а потом карета плавно приземлилась прямо у входа в белоснежное здание. Название было написано на русском, но мы уже знали от Софы, что это Ледовый Дворец. — Выходим, выходим и смотрим на стадион, который построили изо льда, — я еле не открыла рот от удивления. — Софа, это всё лед? — Спросила Джинни пораженно. — Ага, — Софа указала на ступени перед входом, — только на них и на дорожки положили покрытие, чтобы люди не скользили, а так это всё лёд, — их группа уже поднялась по парадной лестнице, — нам сюда! Софа повела их к двери, у которой не было очереди, с улыбкой помахала охране у дверей, те пропустили всю компанию. Софа проследила, чтобы все зашли. — Лёд, можете проверить. Джинни показала мне внутреннее убранство дворца. Самый обычный стадион, но весь белоснежный. Потом она прошла к самой близкой стене, поцарапала ее ногтем. — Реально лёд! — Воскликнула она пораженно. Я в шоке покачала головой. Лёд, а такое гигантское сооружение! Софа с довольной улыбкой закивала. Билл и Мистер с сестрой в шоке оглядели холл с потолками под пятнадцать метров. Все стены и потолок были украшены рисунками, выдолбленными во льду. Они показывали причудливые спирали или фигуристов, выполняющих элементы. На полу было интересное покрытие: оно вроде было прозрачным, но как ни посмотри, ты его почему-то очень хорошо видел благодаря искоркам. Все украшения, стоявшие в холле, тоже были изо льда: и колонны, и мебель вроде столиков или стеллажей с наградами, и вазоны, и даже цветы в этих вазонах. Софа провела их дальше по дорожке с белыми искрами, и они оказались перед гардеробной, которая тоже была вся изо льда. Просто поразительно! Одежду принимало несколько эльфов в белой форме, а рядом стояли служащие в светло-голубых костюмах, подходивших по цвету и блеску ко льду. Наблюдатели стояли ровно, лишь контролировали процесс сдачи одежды. Удивительным было то, что там стояли не только русские, но еще два черных человека и два азиата. Все оставили верхнюю одежду, отошли в сторону. — Это не просто прием одежды? — Спросил Билл у Софы. Та с улыбкой ответила: — Да, это легкий осмотр публики, а не только русские там стоят, потому что нам сложно сходу отличать представителей других народов, и нам не стыдно в этом признаться. Китай тоже всегда берет на такие крупные мероприятия наших сотрудников, чтобы иметь больший контроль над белыми, это распространенная практика, — она уже повела их дальше по коридору в другом направлении от большой толпы, — те служащие, кстати, поняли, что на Майкле и Джанет есть иллюзия, но промолчали, потому что я дала понять, что отвечаю за этих неизвестных людей, — Софа вскинула брови, — в остальных случаях они обязательно попытаются узнать, зачем были наложены чары, меняющие внешность. Мы ценим безопасность, поэтому используем специально обученных людей на всех таких больших мероприятиях. Представьте, что будет, если кто-то совершит диверсию, когда ледовый зал, рассчитанный на сорок тысяч человек, будет заполнен до отказа, — она покачала головой, — это в два раза больше, чем крупнейшие ледовые дворцы у магглов, безопасность должна быть обеспечена на высочайшем уровне. Все Авроры Питера и не только Питера сейчас на ушах: чемпионат и этот концерт привлекли в город просто уйму людей из самых разных стран. Любая ошибка будет стоить нам тысяч человеческих жизней и репутации страны, которая и так подмочена из-за несвоевременного развала Союза, — Софа огляделась, сверилась с указателями, повешенными на колоннах, и повела нас дальше. Хм, это всё объясняет, почему вполне себе обычный вечер обычного четверга вышел настолько ярким: Питер принимает большое количество туристов и должен их как-то развлекать. Мерлин! Это сколько людей принял город, сохранив при этом спокойствие своих магглов?! Нам надо поучиться такому! Мерлин, так Миранда и Лорейн об этом чемпионате и говорили, просто я забыла! Мимо нас по отдельной дорожке без специального покрытия проехало человек двадцать на коньках. Все были в красивых, блестящих и ярких нарядах. — Софа, а что это за концерт и куда мы идем? — Спросила Джанет. Она мне, кстати, очень понравилась: спокойная и мягкая, чем-то даже напоминает Энджи. — Сегодня исполняется ровно семьдесят лет со дня первого в истории соревнования по фигурному катанию среди волшебников, — ответила Софа, — Советская Россия тогда убилась, реально убилась, но умудрилась всеми правдами и неправдами выторговать у Европы право на проведение этого соревнования в Питере. Сегодня решили отметить день рождения волшебного фигурного катания, — Софа улыбнулась. — Будут выступать лучшие фигуристы со всего мира со своими лучшими программами. Мы же сейчас отправляемся в комнаты подготовки двух конкретных фигуристов, так как мне нужно дать пару слов напутствия моим любимчикам, — Софа иногда реально напоминает Слизнорта! — Дело в том, что номер, который они сейчас откатают, они катают сегодня в третий и последний раз, они решили завязать. — С катанием? — Спросила Джинни удивленно. — Не, только с этим номером, — ответила Софа, — около двадцати процентов элементов из него теперь запрещено к использованию на соревнованиях, так как они очень опасны. Когда Артем и Арина откатали эту программу в первый раз, весь стадион в Нью-Дели аплодировал стоя, а судьи выставили такие высокие баллы, что их до сих пор никто не смог побить. Сразу же после этого выступления ассоциация фигурного катания выпустила запрет на использование части элементов из той программы. Но это полбеды! — Воскликнула Софа, — их чуть не лишили первого места, когда Штаты выкатили претензию, что их номер вышел слишком политическим! — Она покачала головой, — хорошо, что индусы обожают Майкла и Джанет: именно слово страны-хозяйки было решающим в конфликте, и Индия поддержала Артема и Арину, сохранив их медали и репутацию! Я так и не поняла, в чем была наша вина, если мы предоставили этот трек как фон еще до тех событий! Не знали же мы, что там случится! Хорошо еще, что американцы не сказали, что это мы и сделали! Так-так-так, причем тут Джексоны? Политика? Индия? Этот трек и те события? Что-то ничего не понятно! Мистер уже хотел задать вопрос, но Софа воскликнула: — Вот мы и пришли! — Она подбежала к одной из дверей, на которой был переливающийся флаг России и таблички с фамилиями фигуристов. Софа постучалась, дверь практически сразу открыла девушка в черном шипастом свитере и таких же черных брюках. Даже коньки были черными. Девушка увидела Софу, обрадовалась и крепко ее обняла. Мы стояли чуть поодаль: смысл стоять рядом, если никто из нас не знает русский. — Гермиона, как тебе наряд? — Спросила Джинни с улыбкой. — Знакомо выглядит, — сказала я. Мистер с сестрой с улыбками на меня посмотрели. Драккл! Это же из их дорогущего клипа! — А-а, всё, я поняла, — я тоже улыбнулась. — Понятно, почему политический, — сказала Джанет, посмотрев на брата, — лексика песни весьма однозначна. — Да, а если это выступление было в девяносто пятом, то ребята действительно задели больную тему Штатов, — поддержал Мистер. — И я не удивлен, что мы с тобой даже не слышали об этом скандале, хотя песня наша. — А что было в девяносто пятом? — Спросила Джинни. — Очередной конфликт на почве пренебрежительного отношения к черным и мексиканцам, — Джанет вздохнула, нахмурилась, — там был такой скандал, что будь волшебному миру известно, что мы волшебники, нас бы там морально четвертовали за дополнительный накал страстей, — Мистер закивал, — не сказать, что в мире не-магов альбом был принят гладко, но в мире магии нас бы вовсе заклевали, — кошмар. Надо потом почитать! Софа всё-таки решила нас представить: — Арина, это мои друзья из Англии! Арина широко улыбнулась. Ее так хорошо загримировали под Джанет, что сейчас с уверенностью можно сказать только то, что у нее зеленые глаза и светлая кожа. Волосы могут быть ее, а могут быть и париком. Черты лица не понять: макияж, как и в том клипе, был анимешным, так что драккл разберешься. — Очень приятно, — ответила Арина с легким русским акцентом. Мы тоже поздоровались. Я еле рот не раскрыла от удивления, когда Мистер и его сестра перешли на британский английский и другие голоса! Обалдеть! Несоответствий по акценту практически не было, а раз я не заметила, то не носитель языка тем более. — Арина, не переживай, — сказала Софа, положив свои руки ей на плечи, погладив черные шипы свитера, — я думала подарить это попозже, но твое состояние обязывает, — Софа вытащила из сумки конверт, дала Арине. Та открыла, в шоке раскрыла рот от удивления и, запрыгав на месте, обняла Софу за шею. Арина прыгала на коньках! Ну и люди эти фигуристы! Я на коньках еле стою, а она будто на своих двоих! Арина благодарила на русском, но даже так мы поняли степень ее счастья и благодарности. — Артём! — Она заглянула в гримерку, помахала рукой, к нам вышел парень, загримированный под Мистера. Тут работа гримеров тоже была идеальная. Сходство увеличивалось тем, что парень тоже кареглазый брюнет. Арина показала ему содержимое конверта, тот тоже обрадовался, но более сдержанно. — Артём, ты готов? — Спросила Софа серьезно. — Да, — он поцеловал Арину в макушку, а потом немного медленно, подбирая слова сказал, — надо откатать, это будет правильным завершением истории этого номера. Хорошо, что нам разрешили его откатать. Мы не знали, позволят ли, но разрешили. Артём оглядел нас подведенными карими глазами, чертыхнулся, заправил пряди кудрей за уши. Интересно, это парик? — Терпеть не могу эти кудри, я привык к своим коротким, — сказал он, попытавшись что-то сделать с волосами. Арина легонько дала ему по рукам, которыми он почти испортил себе прическу, сама аккуратно ее уложила, а потом зафиксировала заклинанием. — Спасибо, родная, — Артём крепко ее обнял, Арина умиленно запищала и нагло запрыгнула на него, обняв ногами за талию и руками за шею. — Бедный Тёма, — сказала Софа с улыбкой. — Да, бедный я, — он улыбнулся, погладил Арину по спине, — вы только посмотрите, я ее даже не держу, она сама хорошо справляется, — Арина только закивала. — Я очень люблю тебя, поэтому, — сказала она. — И я тебя, — ответил Артём. — Даже больше. — Нет, я больше, — оу, это так мило! — Вы пара? — Спросила Джинни с улыбкой, когда «спор» Арины и Артёма закончился. Те сразу засмеялись. — Я его сестра, — сказала Арина, ловко развернувшись так, что она теперь обнимала его не спереди, а сзади. — На два года младше, — она и Артём вдоволь насладились неловкостью момента, а потом Арина продолжила, — да не парьтесь, все почему-то спрашивают, а потом говорят, что мы просто не похожи внешне, — сейчас судить об этом сложно. Они очень сильно загримированы. — Да, и, как я уже сказал, она с меня не слезает, поэтому катаемся мы в паре, что тоже редко встречается среди братьев и сестер, — сказал Артём с улыбкой. — Да, но начинал ты с другой! Я запомнила эту измену, — хмыкнула Арина. — Ты была совсем мелкой! — Возразил ее брат. — И что? — Арина цокнула. — Нет, теперь мы будем кататься только так, — Артём с улыбкой закивал. — Софа, спасибо, что пришла поддержать. Мы первыми идем на лед, немного мандраж, — Арина помахала рукой, но нужного слова на английском не нашла, а Софа с русского не перевела. — Спасибо еще раз! Мы поедем, — Софа кивнула, сжала за них кулачки, и те уехали. Арина так с брата и не слезла, поехав на нем. — Очень крутые ребята, мне понравились, — сказала Джанет с улыбкой. — Я тебя так не донесу, — засмеялся Мистер, за что сразу получил порцию щекотки от сестры. — Артём прям атлет, — сказал он, одобрительно закивав. — А что было в конверте? — Спросила Джинни, когда Софа уже развернула их в направлении, в котором исчезали фигуристы из других гримерок. — Билеты на концерт Майкла в Сеуле, — ответила Софа как нечто само собой разумеющееся. Мистер немного покраснел. — Какой ты милый! Так мило краснеешь от всего! — Он покраснел еще сильнее. — А их родители тоже здесь? Наверное, переживают, — спросил Билл. Софа грустно улыбнулась. — У них нет родителей, я поэтому именно их выделила, чтобы поддержать. У всех остальных тут семьи, а к Арине и Артему я и еще группа наших общих друзей ходит, просто мы с ними по времени не совпали, — Софа улыбнулась, когда Мистер обнял ее за плечи. Видно, что он гордится, что у него такая социально-активная фанатка, — я их знаю, потому что мы учились в одной школе до Колдовстворца, просто они немного старше. Они оба магглорожденные волшебники. Всех магглорожденных мы изымаем из приюта моментально, как только дети там оказываются. И их, и их сестер или братьев, даже если те магглы. Артёму и Арине повезло: оба волшебники, — Софа вскинула брови, — вот так как-то. Поэтому Арина с него не слезает. У нее тупо больше никого нет. — А вы сохраняете их личности для мира магглов? — Спросила Джинни. Да, это было бы полезно узнать для нашего приюта! — Да, — Софа закивала. — По достижении ими восемнадцати лет администрация детского дома спрашивает, в каком мире они хотели бы квартиру. Артём и Арина оба взяли в волшебном мире, но одну квартиру в Питере, а другую – в Сочи. Хороший выбор, можно чуть что рвануть на море. У нас не делается попыток сэкономить, мол, Артём старше, сразу забрал сестру из детдома, поэтому дадим только одну квартиру на его имя, — Софа покачала головой, — нет, сэр. Поступили вместе, значит, квартиру тоже получат оба. Тем более, что каждый новостроящийся дом по плану содержит в себе квартиры не для продажи, а социальной помощи сиротам, сквибам, инвалидам и другим нуждающимся. Вам в Британии не помешал бы такой детский дом с дальнейшей программой помощи воспитанникам. У них же нет родителей, которые оставят им квартиру в наследство, а деткам аристократов их поместья хватит с лихвой. У нас, если замечают, что у аристократов скапливается слишком много недвижимости, а-ля двадцатая квартира, сразу стучатся в дверь как на Хэллоуин и спрашивают: «Разговор со Сталиным или начинаешь заниматься благотворительностью?». У магглов не так, они там пока что всё, что могут, продают американцам, европейцам, да хоть кому, — Софа вздохнула. — А как вы добились послушания ваших? — Спросил Мистер. — Клятва, приносимая при принятии человека в аппарат управления, в Министерство и прочие хорошие места не просто так содержит в себе клятву верности Отчизне, — Софа вскинула брови, — мы поняли, что народ просто так работать честно не хочет. Сталин со своим НКВД, Китай сейчас со своими расстрелами за взятки не смогли поставить мозги на место, значит, будем приносить клятвы: нарушил, скоммуниздил квартиру сиротки, значит, твоя квартирка скоро освободится. В волшебном Китае тоже так, и ни нам, ни китайцам от этого ни стыдно, ни плохо. Народ так вообще в кайфе, считай, ты прям уверен, что человек в Кремле парится за тебя как за родного: на портрет никому раньше времени не хочется. Мы до последнего не хотели прибегать к этому варианту, но, когда из-за развала Союза стали трясти и нас, мы поняли, что дело – дрянь, и быстренько написали текст клятвы с запретом на воровство ресурсов и денег из казны, все ее принесли. Не сделай мы этого, получилось бы как у магглов: ресурсы вроде России, да не совсем России, а так человек при вступлении на должность клянется их не воровать. — А в Америке как? — Спросила Джинни. — Нет, у нас такого нет, — ответила Джанет. — Да, но есть понятие «лоббирование интересов», — поддержал Мистер. — Ага, если у тебя есть интерес и есть деньги, то можешь вывести свои интересы в интересы нескольких политиков, а там и в интересы государства, — продолжила Джанет. Они как Фред с Джорджем! — А если нет денег, то устраивай пикеты, на которые всем плевать, — Мистер пожал плечами, — постоят, постоят, разойдутся. Так думают у нас в Белом Доме. У нас пытаются построить свободное общество, чтобы служение на его благо было свободным, поэтому разговор о клятвах дальше пустых слов не зайдет. А так мы каждое утро в школе приносим клятву флагу, но это просто слова: положи руку на сердце и думай об Англии. — Ага, трындят ваши политики хорошо, — сказала Софа, — у нас, если ты не хочешь приносить клятву, всё равно можешь заниматься политической деятельностью. Просто наши люди, когда поняли, что такое, когда всё делается правильно, когда сироте дают квартиру, когда сквибу дают пенсию, когда лучшим студентам дается прибавка к стипендии, сразу приноровились при первых же нарушениях закона строчить заявления в Кремль. Человек, если согласен работать на благо общества и государства, он и клятву принесет, и работать будет. Если он изначально идет любым путем, лишь бы не через клятву, это уже о многом говорит. В Китае так вообще наглые товарищи были! — Софа покачала головой, — я знаю китайский, поэтому люблю посмотреть их заседания и съезды. Так вот, политик, явно проамериканский: он одет был соответствующе, да идеи тоже соответствующие продвигал, был-таки избран куда-то там, вышел на трибуну приносить клятву Китаю и вместо «Хина», как правильно, сказал «Шина», — Софа цокнула, — это как вместо «Россия» говорить «Рашка», вместо «США» говорить «Пендостан». Китайцы молодцы: они всё это спокойненько послушали, а потом так же спокойненько выслали ему бумажку с тем, что он там больше не политик. Приносил клятву «Шине», пусть теперь в «Шину» и едет. Позор был. И смех, и грех. — Но клятва же выходит как костыль? — Спросила я. — Если человек инвалид, ему без костыля нельзя, — сразу ответила Софа, — а люди не могут не воровать. Это какие-то святые единицы в состоянии каждый день видеть тонны денег и не брать оттуда ни грамма по собственной воле, а не из-за боязни кары, — она махнула рукой. — Плевать, костыль это или не костыль, когда у нас и у Китая всегда есть деньги на социалку, на ремонтные работы, сироты у нас имеют хорошие квартиры, сквибы получают пенсии, — я даже рот открыла, — ветераны сидят в своих домах и не думают, что им нечего есть. У нас нет бомжей, у нас нет уличных животных. У нас, если ты певец или актер, ты не живешь в шоколаде на главной улице и не ешь каждый день черную икру с маслом, пока учитель или колдомедик еле копит деньги на мясо, — Софа цокнула. — Кто вообще дал право этой псевдоинтеллигенции так жить? Это богема, это цыганщина, а интеллигенция – это врачи, учителя, профессура, академики, инженеры и прочие люди с реальным образованием и умением, — Софа вскинула брови. — А что в свободных Штатах? Бомжи на каждой улице, никакого толкового социального взаимодействия: если у тебя что-то случилось, для начала иди и докажи, что у тебя были все-все страховки и ты ничего не нарушил. Американцы вкладывают деньги своих пенсионеров в ценные бумаги. Кто за это ответит, если завтра бумаги пропадут и люди останутся без пенсий? И это белые люди и белые пенсии. Черные там не то, чтобы прям низы, — Софа покивала, — там можно пробиться, особенно если у тебя есть мозг и способности в науке. Но есть одно большое «но», — она снова вскинула брови, — цены на высшее образование те еще. Ильверморни бесплатно, понятно, но кто сейчас живет без высшего образования? Уметь трансфигурировать фужер в крысу и наоборот, конечно, полезно, но нам нужны политэкономисты, юристы, инженеры, целители. У нас в России и по всем странам СНГ это высшее образование бесплатно, если ты смог поступить, сдав определенный набор экзаменов. То есть всё осталось так же, как было при Союзе. Мы настояли на этом: если бы СНГ ввели плату, мы бы не выплачивали их внешние долги. А ты видела цены в Америке, Миона? — Нет, — я реально не видела. — Почти все, кто получил образование, выплачивают за него кредит, — сказала Софа, — кредит, Гермиона. Америка этого даже не стесняется! — Это правда, — Мистер подвинулся к зеркалу, — у меня есть очень талантливый юрист, который получал юридическое у нас в Штатах. Пока я не взял его к себе на работу, он значительную часть своей зарплаты отдавал на тот кредит. Я взял его к себе, он мне очень помог с одним делом, сэкономив большую сумму, так я в благодарность и в качестве дальнейшего стимула оплатил весь его кредит. Не сделай я этого, он бы так и продолжил отдавать этот кредит лет до сорока-пятидесяти. Полбеды, когда ты волшебник. У нас жизнь в этом возрасте только начинается, а у магглов почти заканчивается. Магглы там точно так же страдают от таких цен на образование и кредитов. — А у нас тупо бесплатно, — Софа хмыкнула, — и сама посуди: в нашем мире, где маги со всего мира не едут в Америку как оголтелые, в Америке сейчас только Голливуд. К тому же, — он вскинула брови, — еще не все черные могут получить кредит. В США действует рейтинговая система, которая учитывает риски для кредиторов. Так вот, они откровенно признают, что черных берут на работу менее охотно, что черные менее надежны. Их рейтинг иначе называют мусорным. Люди – мусор, — она покачала головой, — но, конечно же, там все свободны. Прям так свободно: хочешь стань наркоманом, хочешь стань бандитом, хочешь стань бомжом – денег-то на образование у тебя нет. Уровень жизни у наших людей и у Китая в итоге лучше, а это главное. За костыль можно не переживать: он не пропадет, это задача «Большой Пятерки». — Но вы же получаетесь высшим уровнем? — Спросила я. — Мы гарант того, что всё так и останется, что не придет какой-то алкаш, не скажет: «Господи, храни Америку!», отменив национальные интересы, — Софа хмыкнула, — Миона, на детей «Большой Пятерки» давление иногда выше, чем на «обычных» людей. Я знаю английский, французский, немецкий и китайский, я постоянно читаю юридические документы из СНМ и прочих международных организаций на всех этих языках, чтобы при надобности иметь возможность вести подобные разговоры. Ты бы по мне сказала, что я плохо говорю или тебя раздражает мой акцент? — Нет, ты почти носитель, — она кивнула. — Да, у нас действительно дворец, а не дом, но лично наша семья оплатила из своих доходов порядка сотни квартир для сирот. Тот дворец у нас появился не за этот век, а за века Российской Империи, когда за заслуги Император жаловал и угодья, и крепостных, и деньги. После образования СССР мы не стали прям казнить нашу знать, просто объяснили, что больше не надо наглеть. Деньги-то в государстве не могут возникнуть просто так, если мы не об Америке с ее печатным станком говорим, — Софа снова кивнула, — вся идея нынешнего строя у нас и в Китае в том, чтобы снимать излишек денег с таких как мы, чтобы не было жесткого классового неравенства. У нас в России сейчас есть пять гипервлиятельных семей, еще пятнадцать влиятельных, еще пятьдесят, которые бывают на слуху, а все остальные – население без людей, живущих за чертой бедности. В Китае то же самое, просто влиятельных семей побольше, всё-таки самих китайцев тоже побольше. Это не просто успех, это новая экономическая модель, основанная на содружестве, правильном распределении ресурсов, капитала и влияния. Ни у нас, ни у Китая нет внешнего долга перед Гринготтсом. Это же прорыв в экономике! Знаешь, что делает Америка, чтобы покрыть свои дыры в бюджете? — Она вскинула брови, я покачала головой, — берет в долг у своих магглов. Им-то какая разница: они еще напечатают. Они берут в долг доллары, идут в свой банк, подтверждают там эти деньги, а потом идут в Гринготтс. Знаете, что им там уже отвечают? — Я снова покачала головой. — Принесите не нефтяное обеспечение ваших долларов. Это позор! Гоблины просто не признают уже эти доллары, потому что их напечатано больше, чем есть золота у Штатов. Триллионы долларов должны быть по логике обеспечены, но они не обеспечены: мало ли что там с этой нефтью, гоблины баррелями не принимают. Гоблины это видят, понимают, что не могут чеканить необеспеченные галеоны, но не могут не принять маггловские деньги к обмену. Гоблины в который раз выносят на обсуждение вопрос об отказе от доллара, но проблема в том, что остальные мировые валюты завязаны на доллар. Это кошмар, — Софа махнула рукой, — ходить далеко не надо. Доходы Майкла в мире магглов сейчас оцениваются немногим меньше одного миллиарда. Военный бюджет Америки в прошлом году перевалил за триста миллиардов долларов. Триста Майклов могли бы создать триста фондов «Heal The World», спасти в триста раз больше детей. Да можно было бы заменить Майклом весь Конгресс США, а вдобавок еще пару штук на руководство в Пентагон отправить! Сразу войн стало бы меньше. Мир сошел с ума, по-другому не скажешь. Уже опустим то, что из этих трехсот миллиардов до военных дойдет какая-то капелька, а всё остальное осядет по карманам политиков. — Триста Майклов, — сказала Джинни с улыбкой, — это было бы что-то, — Мистер тоже улыбнулся. — Всё, Софа, я теперь буду вместо миллиардов долларов исчислять всё в Майклах. Тогда всё действительно становится и понятнее, и смешнее, и страшнее. — Вот-вот, — сказала Софа, покивав. Софа провела их к большому лифту, там всё тоже было изо льда. Даже кнопки. Обалдеть! Лифт привез их на нужный этаж, они вышли и оказались в длинном ледяном коридоре. Тут и там стояли волшебники с флагами своих стран, колдографировались на фоне этого ледяного великолепия и невероятных ледяных статуй. — Давайте что-нибудь возьмем, а то потом лень будет вставать, — сказала Софа и повела их по коридору. — Там обалденные вкусняшки. А-а, это «буфет». Ну и размеры, конечно! В большом помещении все тоже было изо льда. Софа еще перед входом сказала нам, что тут всё сделано изо льда, но я каждый раз удивляюсь как в первый раз! — Вы не поверите, но мы сильно заморочились и реально перевели меню на все языки, которые сегодня могли бы потребоваться, — сказала Софа довольно, — видите, все быстро себе выбирают, что покушать, потому что понимают, что там написано. Очередь действительно продвигалась с поразительной скоростью. Касс, конечно, тоже было много, штук десять, но всё равно поразительно! А-а, вот, почему так быстро: там целый отряд эльфов собирает заказы. Тогда всё понятно. Эльфы умудряются творить чудеса. Все выбрали себе что-то перекусить. Я не всю еду видела, но напиток Софы меня заинтересовал. — Софа, а что это? — Это жемчужный чай с Тайвани, — она потрясла сосудом, там загремели шарики, которые и до этого были видны сквозь прозрачные стенки, — шарики из тапиоки. Сам напиток – чай, фруктовый сок или молоко и лед. Очень вкусно. — Сто процентов сахара, — сказал Мистер, в шутку поцокав, чтобы потыркать Софу. — Ой, — Софа махнула на него рукой, — тебе бы тоже не помешало. Один раз потанцуешь на репетиции и словно не пил, — Мистер покивал. У него был не стопроцентный, но семидесятипроцентный. — Сахар вредит зубам, — сказала я. — Трубочка! — Софа торжественно воткнула ее в крышку стакана. — Всё, прямиком внутрь без контакта вредного сахара с эмалью. — Ладно, нет вопросов, — сказала я с улыбкой. Софа провела их на сам стадион. Мерлин, я, конечно, понимала, что и в основном «помещении» всё будет полностью изо льда, но одно дело понимать, и совсем другое реально увидеть. Тут даже крыша была изо льда, просто прозрачного и с красивым рисунком. — А не холодно сидеть будет? — Спросила я в итоге. — Не-а, — сказала Софа, усевшись ровно по центру. — Садитесь, это наша ложа, — «наша ложа». Мама моя дорогая. — А кто-то буржуй, — сказала Джинни со смехом. — Да, эти десять мест для славного Рода Строгановых, — подтвердила Софа, — можно, конечно, еще расширить, но пока необходимости нет. Они нам не бесплатно достаются, не подумайте ничего плохого, мы за них платим, просто это наши места. — Гермиона, я тебя сейчас добью, — сказала Джинни, повернув зеркало к себе, — эти сидения с подогревом! — Как это так? — Магия магией, но как?! Греющий лед – как?! — Магия и тайна конторы, — засмеялась Софа. — Не заставлять же сидеть всех на льду, который будет таять, — она увидела кого-то в соседней ложе. — О-о, и эти клоуны тут, — сказала она весьма негативно, но с улыбкой помахала группе людей. Судя по всему, они тоже широко улыбались и махали только для вида, а друг с другом обсуждали Софу тем же негативным тоном. — А кто это? — Спросила Джинни. — Делегация из Америки, терпеть не могу их Посла. Наглые хамы, — она хмыкнула, — ничего, сейчас Артём и Арина сотрут эти наглые улыбочки с их лиц. Тогда мы сильно обиделись на Штаты за их выходку, поэтому, когда Арина и Артём изъявили желание откатать сегодня именно этот номер, были только за. Им не просто позволили, это наша «Большая Пятерка» уговорила Президента. Пусть все еще раз вспомнят, что произошло в Америке в девяносто пятом и как они пытались прикрыть это листиком, простите за выражение. Достали, сами творят, что хотят, а всем вокруг рты прикрыть пытаются, — Софа ухмыльнулась, посмотрела на другую ложу, встала, присела, потом улыбнулась и снова села на свое место, — там наш Президент, Первая Леди и двое их сыновей. Первая Леди снова в положении: Президент хочет дочку, но пол пока не узнавали. У нас, кстати, Президент имеет больший приоритет, чем аристократы. Нет такого, как когда у вас перед Гонтом вставал Министр. У нас такой Президент тупо у власти не удержится, его размажут по стенке Кремля, — Софа улыбнулась, — и теперь понятно, почему американцы такие грустные. Там с нашим Президентом сидит Лидер Волшебного Китая, Министр Магии Индии и Ирана. Министры Магии Германии и Франции тоже прибыли, но их немного отсадили от нашего за плохое поведение. Американца вовсе нет, — Софа улыбнулась еще шире, — ибо интриговать меньше надо. Таких никто и нигде не любит. Ой, лучше посмотрите левее, — она указала направление, улыбнулась искренне и активно помахала кому-то. Мне пока не было видно. — Это мой крестник! — Мистер удивленно посмотрел на Софу, та вздохнула, — ой, не надо так глазеть на меня. Ради такого ангелочка я согласилась поучаствовать в сомнительном религиозном обряде крещения. На входе в церковь не расплавилась, и то ладно, — Софа засмеялась, — я люблю этого мальчика и без того, что я его крестная мама. Какая тогда разница, верю я в этот, — она замялась, подбирая слово помягче, — короче, ты понял, о чем я. Я ношусь с этим ребенком не из-за того, что в Библии или еще где-то там написано носиться и любить. — Тогда это еще лучше, — сказал Мистер с улыбкой. — То, что любовь идет от души, гораздо ценнее. — Вот и я о том же, — сказала Софа, тоже улыбнувшись. — Очень милый ребенок, — сказала Джанет. — Необычный для России, — а что там необычного? Мне тоже интересно! — Необычный? — Софа вскинула брови, потом понимающе закивала, — ясно. Вы настолько ничего о России не знаете, — Мистер с сестрой удивленно посмотрели на Софу, — тогда готовьтесь удивляться еще сильнее: оба родителя граждане России. Отец семейства, его зовут Александр Шаникуа, так вообще в третьем поколении. — Реально? — Спросила Джанет, Мистер кивком поддержал этот вопрос. Софа с улыбкой кивнула. — А в чем прикол? — Спросила я. — Вот, — Джинни повернула зеркало, показав мне семью, о которой шла речь. А-а, теперь понятно. Отец семейства был высоким черным мужчиной, его жена оказалась, не побоюсь этого слова, умопомрачительно красивой белой дамой, а их ребенок получился очень красивым мулатом, прям как Блейз. Очень красивый ребенок. Даже я загляделась. Ему не больше двух лет. Скорее всего, не больше. Я не специалист. — Посидите буквально минуту, не переживайте, сюда никто не зайдет, а я пойду поцелую малыша, — Софа встала, пошла в направлении той ложи. Как только она оказалась рядом с семьей, мужчина встал, поцеловал ей руку. Софа обняла и даму, та, как оказалось, снова была в положении. После этого Софа взяла на руки малыша и поцеловала его в щеку, вызвав у него улыбку и смех. Видно, что она ему очень нравится: он не кажется удивленным. Значит, Софа всегда так себя ведет, а не для красивой картинки для Мистера. Та-ак, к ним подошел еще один черный человек, только он уже был одет в подобие военной формы. Он тоже поцеловал Софе руку, она и его обняла, поговорила, потом отдала ребенка отцу, чмокнув малыша еще раз в щечку, и, помахав им рукой, пошла обратно к нам. Я поддерживаю все вопросы Мистера и Джанет: у нас черных меньше, чем я тут насчитала на стадионе с российским флагом. Это как? Да у нас в Хогвартсе один Блейз, один парень с Гриффиндора, пара человек с Когтеврана и три или четыре с Пуффендуя! Все остальные, как оказалось, прибыли к нам из Штатов. Из взрослых людей я вовсе одного Кингсли знаю! Откуда они в России? Зачем они там? Если русские ведут себя так же мило, как Софа, то вполне вероятно, что русские уже знают об африканской магии гораздо больше остальных белых! И наша Европа спокойно к этому относится? Мерлин! Что за безответственность?! — А кто этот второй мужчина? — Сразу спросил Мистер, как только Софа села. — Прадедушка ребенка, зовут Раймонд Шаникуа, — ответила она, — из-за формы спрашиваешь? — Мистер кивнул, — у него на груди и ордена с наградами имеются. Он Герой Союза Советских Социалистических Магических Республик. Это «Золотая Звезда». Еще награжден Орденом Красного Знамени и Орденом Ленина. Мы не стали изобретать велосипед, просто раздали такие же награды, как и магглы, чтобы не путаться. Звание Героя СССМР Раймонд получил во время Великой Отечественной Войны, участвовал в освобождении людей из концлагерей, — та-ак. Это что-то новенькое! — Освобождение евреев было по большей части заслугой магглов, а, — Софа замялась, — черных волшебников – нашей, — видно было, что Мистер недопонял, о чем речь. Как и все, собственно говоря. — М-да, я же с американцами говорю. Надо объяснить, в ваших учебниках этого уже не пишут, — Софа вздохнула. — Вы же знаете, что в концлагерях не только уничтожали людей, но и проводили медицинские опыты? — Мерлин, не хочет же она сказать, что.... Мерлин! — Черные и так, и так не угодили тогдашнему режиму. Рано или поздно за них бы взялись магглы, просто волшебники решили ускорить процесс, чтобы добраться до африканской магии раньше, чем их магглы избавятся от носителей этой магии. Гриндевальд был параллельной войной, он никак не касался войны с Рейхом. Многие считают, что страны Союза трусливо спрятались от Гриндевальда, и никто не вспоминает, что мы наравне с нашими магглами участвовали в куда более жестокой и кровавой войне. У нас есть музей памяти жертв этой войны, там помимо хроник и огромного списка погибших и пропавших без вести в общем доступе хранятся документы, рассказывающие об ужасах, творимых в лагерях. Некоторые секции невозможно досмотреть до конца, — Софа поежилась, — не думаю, что надо объяснять, как именно пытались найти скрытый проводник магии. В честь погибших мы установили в центре Москвы мемориал. Он чтит всех жертв войны без деления по нациям и расам. Страны-победительницы, я сейчас не про Европу, — Софа покачала головой, поморщившись, — те отказались от этого, я про страны Союза. Из каждой страны Союза был привезен Губрайтов огонь, который по сей день горит в нишах перед мемориалом, а девятого мая мы чтим их память, организовываем шествие ветеранов и их потомков, — она вздохнула, — сделайте такое для жертв войны в Британии. Страна должна помнить и чтить своих героев. А это хорошая мысль! Кингсли тоже хотел устроить второго мая нечто, вроде дня памяти. — Самое ужасное, что можно сделать с любым народом, это промыть ему мозги, изменив историю, внушив, что они ничего не стоят, — да, Софа, наши волшебники – лучший пример. Мы же ни черта не знаем. — А как, — Мистер начал, но потом решил изменить вопрос, — откуда черные у вас в Союзе? Три поколения? — Хороший вопрос. Понятно, откуда им быть в Америке и Европе, а у них откуда? — Когда людей зажимают в угол, они идут на всё, — Софа пожала плечами. — Начало двадцатого века для черных Америки было непростым. Я так понимаю, вы знаете про поселения? — Мы закивали, — туда стали обращаться люди, просили о помощи. Черные волшебники стали проситься куда угодно, лишь бы подальше оттуда, — Софа снова пожала плечами, — мы многих приняли. Потом у наших магглов случился переворот: Николай отрекся от престола, объявилось временное правительство, которое уже было почти что готово раздербанить страну ради счастья Европы, но, к их сожалению, пришел Ленин. Многие думают, что это он сверг Николая, это не так, почитайте историю внимательно. Расстрел семьи Николая и свержение Николая – разнесенные во времени события. Германия очень сильно лоханулась, проспонсировав Ленина: он их кинул и объявил создание СССР, — Софа хмыкнула, — коммунисты приняли общее равенство. Мы, я про волшебные страны, подумали, что ничего плохого в этом нет, тоже впряглись: мы-то тоже от Императора зависели, нужно было решаться с новым строем, когда Императора не стало. К двадцатому году число принятых черных волшебников составило порядка трех тысяч человек. Мало, но для страны, где до этого их не было, очень много. Дальше они перевезли семьи. Нам снова было как-то без разницы: у нас было достаточно населения, они не выделялись своим числом. Чтобы реально заметить прибавление, нужно было бы переселить всю Америку, а этого, разумеется, никто не делал. Мы дали им образование, все права белых людей. У нас тоже были приняты планы как у магглов: пятилетки по поднятию образования, по трудоустройству, по сдаче в эксплуатацию предприятий. Мы прям заразились идеей о справедливом обществе. Мы следили за ситуацией, чтобы не допускать формирования кварталов влияния какого-либо народа или расы, следили, чтобы отношение к ним не отличалось от отношения к титульным нациям в каждой стране. У нас еще вышло лучше, чем у наших магглов, мы обошлись без громких репрессий и прочего: сыворотка правды не просто так придумана. Дела пошли в гору, и, как это всегда бывает с Россией, Запад, почуяв наши успехи и желание поднять голову слишком высоко, сотворил и выкормил с серебряной ложечки Гитлера. Они-то думали, что он пойдет на нас, а он начал с них. Героизм европейцев поражал: кто-то сдавал страну через часы, кто-то через дни, а кто-то держался месяц. Потом случилась война с Союзом. Мы продержались четыре года, завершили войну победой над фашизмом, расписавшись на стенах Рейхстага, — Софа посмотрела на Мистера, — магглы по мере продвижения СС на Восток, перетаскивали подальше от фронта евреев, а мы черных. А они сами вызывались воевать, — Софа кивнула в направлении того мужчины в форме, — это очень помогло. Африканская магия очень помогла. Ни один из тех, кого пытали силы СС, не признался врагу, как ею управлять, а наши товарищи, включая женщин, наоборот, шли на фронт добровольцами, отправляя детей подальше от фронта на Восток. Никто не забыт и не будет забыт, — она снова кивнула в направлении того мужчины, — когда ветераны идут по площади девятого мая, звон от медалей просто оглушительный. Когда я вижу это шествие ветеранов, я никогда не могу сдержать слез. На каждого, кто там находится, приходится более тридцати погибших в бою. США радуются своим ста пятидесяти тысячам населения, а у моей страны могло бы было быть еще больше, если бы не та война. Мои дедушки и бабушки пережили блокаду Ленинграда, они до смерти не выбрасывали ни один кусочек хлеба, чуть ли не крошки со стола собирали. Мой двоюродный дедушка участвовал в сопротивлении, был убит. Перед смертью он успел избавиться от трех солдат СС, кричавших с помощью Соноруса: «Русские, сдавайтесь! В плену будете накормлены и согреты!». Это они, видимо, про газовые камеры говорили. Моя двоюродная бабушка была партизанкой и была повешена, когда ее сдали бесчестные люди, — Софа покачала головой, — прадедушка и прабабушка еще до начала блокады Ленинграда были на фронте. Они познакомились там с Раймондом, прошли войну, были взяты в плен какими-то караульными, отбившимся от своей колонны. СС-овцы дали им лопаты копать себе могилы, а они убили этих нелюдей этими же лопатами, повторив историю другого знаменитого солдата Красной Армии. Как вы понимаете, волшебная часть СС была щедра на унизительные казни: повешение и выкапывание могил – это просто, — она снова покачала головой, — нет, я не знаю, с чем это сравнить. После этого они втроем без еды, без нормальной одежды добрались до населенного пункта, в котором им помогли. Почти сразу же они вернулись на фронт, дошли до Берлина, участвовали в освобождении пленных в концлагерях, а потом вернулись домой. Раймонд переехал в Ленинград. Многие черные остались в Союзе: они увидели, что на войне все были равны. У нас на фронт шли все: простой рабочий или сын Сталина, простой волшебник или сын члена аппарата управления, шли все. У нас никто не гнал черных вперед как пушечное мясо, никто не забирал у них еду, считая, что эти недолюди могут и так прожить. Я уже молчу, что ни до, ни после войны у нас не было деления автоматов с газировкой на «цветные» и «белые». Подавляющее большинство черных, спасенных из концентрационных лагерей принял Союз, — Софа хмыкнула, — когда в следующий раз зададитесь вопросом о причине маленькой численности черного населения в волшебной Европе, знайте, что страны Европы просто отказались принимать их обратно, аргументируя свое решение недостатком продовольствия, развившимся на фоне войны с СС и Гриндевальдом. Люди Союза ели чуть ли не глазки от картошки, настолько пострадали посевные поля от бомбардировок, но взяли этих людей. Они этого тоже не забыли, посмотрите. Софа кивнула на противоположную часть стадиона, Джинни повернула зеркало туда. Там была большая группа черных людей с огромным флагом России. Другая группа держала пестрый флаг, видимо, какой-то африканской страны, а вместе с ним и российский. — Когда в следующий раз захотите что-то сказать о вашей демократии и о том, как вы помогли Африке обрести независимость, знайте, что это не вы ее освободили, а Генеральный Секретарь СССР Иосиф Виссарионович Сталин, который сейчас считается деспотом, и это он способствовал деколонизации Африки после ВОВ. Африканцы это знают, они это помнят. Они знают, кто дал им начала образования и сформировал их интеллигенцию. И я сейчас снова не о танцульках и песнопениях, а о реальной интеллигенции, об образованных людях. Африканцы это знают, помнят и именно поэтому они пришли к нам, когда поняли, что Африка готова открыть свои спрятанные города: они знают, что мы их не обидим и не обворуем, а при надобности мы вместе снова отобьемся от европейцев. Когда они приехали в Москву с просьбой о помощи, они возложили цветы к могиле Сталина, а потом почтили память погибших у мемориала в Москве. Историю надо помнить и чтить память тех людей, которые погибли, чтобы мы сегодня жили не в концлагере и не в рабах. Я вижу, что пытаются сделать европейцы и американцы. Они хотят сделать так, чтобы народы бывшего Союза и Африки не думали слишком много о себе, чтобы мы считали себя слабаками и дураками, которые способны только продавать свои ресурсы большому умному человеку из метрополии. Если бы не двадцать миллионов солдат Красной Армии, если бы не шестьдесят тысяч советских волшебников, американцам было бы некуда высаживаться, их услуги по вывозу фашистов в Америку тупо никому бы не понадобились, — она со вздохом покачала головой. — Они просто не понимают, что что бы они ни делали, есть такие люди как я, как Энджи, как Раймонд, и нас много. У нас деды и бабушки, прадеды и прабабушки погибали, чтобы жили мы, и мы никогда не позволим себе плюнуть на их могилы, целуя американский флаг и доллар. Многие бы сказали, что Софа сейчас прозвучала слишком «агитационно», но… Я вижу, что магглы вытворяют с историей ВОВ, спрашиваю себя, что бы я чувствовала, если наши потомки так пофигистично отзывались бы о войне с Волдемортом. Ничего хорошего. Не по той причине, что я тщеславна, а по той, что, как только люди забывают, что такое война, она снова происходит. Вся история такая: забыли, чуток отлегло, как говорится, и сразу в атаку. Надо нам тоже заняться делом: мемориал, день памяти. Все должны помнить, чтобы не повторять. Если история заставляет вас устыдиться, это хорошо: значит, вы не повторите ее. Это про тех, кто поддерживал СС. Если же заставляет гордиться, то тем более забывать нельзя. К тому же я не знала, что деколонизация Африки – дело рук Сталина. Это что-то новое. Вернее, я слышала что-то об этом, но мельком. Надо потом почитать. И теперь понятно, почему Россия в Африке! Африканцы пошли к проверенному партнеру, а Китай там вписался чисто ради числа, чтобы не было вопросов к одной России. Только вот беда для нашего Запада: по всей видимости, Россия, Китай, Африка и почти весь остальной мир плавно объединяются, чтобы навалять нам за наши деяния прошлого и настоящего. Надо налаживать отношения с Россией, может, хотя бы магам удастся обойти эту назревающую бурю. — А, — Мистер замялся, потом решился, — воевали волшебники с волшебниками и не-маги с не-магами, или вместе? — Как хорошо, что есть Мистер! Он прям взял на себя мою роль ходячей почемучки! — По отдельности, — сразу сказала Софа, — будь там смесь, был бы армагеддон. Волшебники тупо выходили бы против магглов, и всё. Это решилось, когда наши вышли на переговоры с СС и сказали, или мы воюем по чести, насколько это вообще возможно с такой нелюдью как вы, или мы прямо сейчас уничтожим всё, что только есть на нашей и на их территории, лишь бы не дать им победить и праздновать эту победу, — все сразу же в вопросе вскинули брови. — Есть методы. Волшебное ядерное оружие придумали намного раньше маггловского. Там, разумеется, не тот же принцип, там магия, но эффект просто поразительный. Случаев применения нет, и помолимся, чтобы не было, — Мистер сразу поддержал эту молитву. — Был установлен паритет, похожий на нынешний ядерный, и воевали маги с магами, магглы с магглами. Мы не выкатывали магов против их магглов, а они своих магов против наших магглов. Оружие-то и у них, и у нас было. Сейчас у нас есть, а Германию разоружили. Америка построила свое на базе знаний вывезенных фашистов. Опять есть блок: США-Европа и Россия-Китай. Всё, как всегда, короче говоря. К нам подошли те «клоуны» из Америки. Они остановились около перегородки в ложу. — Графиня, не впустите нас? — Сказали они, сверкнув своими фирменными фальшивыми улыбками. — Нет, — ответила Софа. — Не горю желанием быть в вашей компании в такой счастливый день, — те засмеялись. — А как ваша сестра? Надеемся, всё хорошо? — Спросил один из них. — Вашими молитвами, — ответила Софа, так же фальшиво улыбнувшись. Те покивали и ушли. — Они хотели понять, кто вы, поэтому я их так нагло послала: чтобы не зашли и не поняли, — сказала она Мистеру. — Они всегда хотят знать, с кем сидит наш Президент и наша «Большая пятерка». — Спасибо, — он выдохнул. — Софа, а они прям настолько плохие? — Спросила я, вскинув брови. Та фыркнула и ответила: — Они при Энджи умудрились ляпнуть про вашего Кингсли такое, что она еле сдержалась. Они обсуждали нынешнюю политическую ситуацию Британии и сказали, что Силверспун может попытаться использовать эту ситуацию, чтобы очернить Кингсли. Другой из их шайки, тот что спросил про Энджи, ответил, что очернить Кингсли еще больше невозможно. Сказал, что по его темному мрачному лицу уже понятно в какой ситуации оказалась старушка-Британия, — я даже рот открыла, — Энджи там встряла, спросив, кому из них понадобилось авторитетное белое мнение, и те резко заткнулись: пусть еще нам сначала докажут, что сами такие белокровные, — Софа хмыкнула. — Этот, кто сказал про очернение, ультраправый расист. То есть он и так расист, а потом возвел это в куб. Таких в Америке немного, всё-таки какие-то нормы приличия сохранять нужно, но этот человек просто вопиющий случай и всё равно работает как дипломат! Если бы государство не поддерживало это направление, он бы не работал дипломатом. Он везде, где может, пропагандирует идеи Джеймса Уотсона. Я же говорю, что вывоз фашистов не прошел для Штатов бесследно, и я не про Уотсона, а про этого американца, который разносит эти идеи Уотсона. Штаты уснули за рулем, расплодив эту гадость, а на нас смотрят как на параноиков! — Софа сказала про Уотсона так, словно там какой-то кошмар: чуть ли не шепотом, будто в приличном обществе так не говорят. Я даже не знаю, кто этот Уотсон! — Э-эм, а кто это? — Спросила я. Джинни и Билл тоже закивали. Мистер и Мисс, по всей видимости, знали, поэтому печально вздохнули на наше незнание. Мы сейчас исправимся! Не надо так разочарованно смотреть, пять минут, и мы узнаем! — Этот маггл получил Нобелевскую премию за раскрытие структуры ДНК, — ответила Софа, — а недавно стал внедрять всякие риторики. Нехорошие риторики. Почитайте потом. Уотсон многое там описывает: от разницы в баллах в тестах на интеллектуальное развитие до строения организма. Он там, справедливости ради замечу, не только на черных баллон катил, но и на геев, и на евреев. Якобы женщинам надо делать аборт, если ребенок может родиться геем, что евреи тоже какие-то такие, да не такие. Я же говорю, это не просто так. Гитлер тоже не за день всё проделал, а проводил методичную работу по укоренению ненависти к определенным слоям населения. Штаты уснули за рулем, — Софа вздохнула. — Мне очень не нравится то, что вместо того, чтобы как-то научно опровергнуть то, что он говорит, Запад просто лишает его званий или наград. Так нельзя. ДНК же он реально открыл, пусть сидит с этой медалькой за открытие ДНК, а вот за эти высказывания пусть отвечает отдельно. Пусть привлекается к уголовке за разжигание ненависти, но причем тут медаль за ДНК? Они не видят, что превращаются в какой-то диктаторский режим, в каком вечно обвиняли и обвиняют нас? Мерлин. Какой кошмар. Этот Уотсон ведь маггл, и так! Маги иногда реально живут прошлым веком, но маггл! А я ведь даже не знала, что он есть! — А как относишься к этим высказываниям ты, Софа? Я про черных, — спросил Мистер очень мягко. По-моему, ответ очевиден, просто он решил получить конкретику. — К нашим я отношусь очень хорошо, они уже наши. Спроси у них, кто они, они ответят тебе, что они или советские люди, или по стране СНГ, в которой сейчас живут, — Софа улыбнулась. — А вот американских я побаиваюсь, и мой страх пропорционален росту, телосложению и степени вооруженности человека напротив. Особенно если я один на один, а рядом его квартал, — я никогда бы не подумала, что она скажет такое ему! Мерлин! — А Африка, — Софа пожала плечами, — там есть регионы, где за то, что ты белый, тебя прибьют и не заметят. Есть регионы, где все живут относительно нормально. Это зависит от климата и того, как сильно регион пострадал от грабежа европейцев. Нас с Энджи однажды чуть в шахту не спихнули, подумав, что мы «буры». Там долго объяснять, сам факт: нас приняли за злых колонизаторов и чуть не убили. Мы просто заговорили по-русски и сказали: «Россия!», так нас сразу вытащили из шахты, помогли встать, потом еще и свое племя показали. Я считаю, что надо продолжать с ними работать, надо показывать черным, что белый американец им не хозяин, что они могут построить свои государства и вести разговор на международной арене не с позиции низшей расы, — Софа кивнула, показав, что это всё, что она хотела сказать. Мистер улыбнулся. — Спасибо, что честно сказала про наших, — Мистер ее обнял, поцеловав в макушку, — Я никогда не верю, когда белые мне втирают, что не боятся находиться около кварталов, — он засмеялся, — я сам боюсь тех, кто в кварталах, чего уж там, — Софа тоже улыбнулась, — и ты правильно сказала, что оружие делает свое грязное дело. Меня, кстати, черные тоже не совсем уж любят, — э-эм?! — Считают, что я слишком белый по своему поведению, — Софа закивала. — Да, я видела и слышала, что они про тебя говорят, — она взяла его за руку, — всё будет хорошо, главное, обходи те кварталы в Америке и шахты в Африке стороной, а еще лучше переезжай к нам в Питер, тут все будут тебе рады: все поймут, что ты на стороне добра, а не колонизаторов, сразу остынут, — Мистер широко улыбнулся, поцеловал Софе тыльную сторону руки, которой она держала его за руку. Около нее появилась эльфийка в красивом платьице с цветочками, передала большую коробку синего цвета. Софа ее поблагодарила, взяла коробку, подняла крышку и вытащила флаг России. — Смотрите, у нас и тут орел двигается, — она с улыбкой развернула флаг, показав нам двухглавого орла с символами державы в лапах. Софа погладила орла, тот подвигался, потом увеличился в размерах, засиял и снова вернулся в исходное положение. Я посмотрела, семья крестника Софы тоже уже сидела с флагом: там его держала мама мальчика и его прадедушка, а отец малыша с ним на руках сидели посередине. Мальчик тоже крепко держался за флаг. Мерлин, у нас ведь даже флага нет. Ни флага, ни герба, ни гимна. Мы вообще государство? Да, волшебники взяли свои символы у магглов, но так почти все делают, насколько я поняла из обилия флагов других стран. — А сколько сейчас черных живет в России? — Спросил Мистер. — Секретная информация, — ответила Софа, — после ВОВ мы ни о чем важном не распространяемся, чтобы потенциальный враг не мог точно планировать свое наступление. Нигде нет никаких цифр, даже общая численность населения и городов – лишь западная оценка. Пока это не становится общей информацией, мы не афишируем, — Мистер покивал. — Софа, — Билл нагнулся, чтобы ее увидеть, — когда я был тут в первый раз с Флер, нам американцы сказали, что у вас здесь есть институты, которые занимаются изучением африканской магии. Они даже в СНМ с этим выходили. Это правда? — Мистер тоже посмотрел на Софу, ожидая ответ. — Это частичная правда, которую вывернули, чтобы представить всё в выгодном для Штатов свете, — Софа вздохнула, — НИИ действительно есть, но даже мы не знаем, чем там занимаются африканцы. Мы первыми в истории предоставили им совершенную секретность и изолированность от белых для ведения их собственных исследовательских работ. Это может потом помочь, когда мы найдем города в Африке. Местоположение НИИ засекречено, а при первой попытке посторонних туда пробраться, вся документация будет уничтожена Адским пламенем. В СНМ американцы выступали, чтобы обвинить нас в исследовании самих африканцев, сравнив нас с фашистами. Бред, как вы понимаете. Африканцам не надо делать друг другу внутриполостные операции ради поиска источника магии, — Мистер аж передернул плечами. — На эту вопиющую наглость ответили лично наш Президент, Министр Магии Африки, Глава общины африканцев России. Они разбили все аргументы американцев. Более того, мы тем же коллективом вменили им вековое потворство издевательствам над цветным населением на их территории, а также всяческое препятствование ведению подобных исследовательских работ. За нашу позицию проголосовали все, кроме самих Штатов, Канады, некоторых стран Европы, опять-таки подчеркну, что не всех, а некоторых, и Австралии. То есть все были за нашу позицию, кроме метрополии и ее миньонов, а их продажное мнение нас не интересует, — Софа кивнула, показав, что ответ окончен. — Софа, ты такая шебутная, а потом включаешь режим сотрудника СНМ, — сказала Джинни с улыбкой. — Да, я же Строганова, — Софа тоже улыбнулась, — и за мой флаг я стою твердо. Поэтому я так хорошо говорю по-английски: чтобы уметь противостоять беспочвенным обвинениям. И говорю я на британском, считаю американский упрощенным языком-попыткой оторваться от тогдашней метрополии в лице британской короны. У меня в одно время стал портиться акцент, я слишком много слушала Майкла, некоторые слова прям съехали, так я сразу исправила их, пойдя на курсы в Медной Горе, — Мистер засмеялся, — хочешь послушать, как бы ты звучал на британском? — Софа тоже засмеялась, — не, шучу. Пою я на американском, но разговариваю исключительно на британском. Американцев это иногда бесит, потому что это намек на то, что у них не только своей территории, своих ресурсов, но и своего языка нет: убрать несколько букв «u», да заменить несколько слов а-ля футбол не считается. Наши африканские НИИ их пугают, потому что они знают, за кем пойдут африканцы их континента: за нашими черными. А американцам нужны те черные: это дешевая рабочая сила, неграмотный подкупной электорат, хорошая часть их вооруженных сил и рычаг давления на белое население. Вывод черных из Америки будет болезненным, придется перестраивать очень многое, — Софа хмыкнула, — одним словом – опасность. — Софа посмотрела на Мистера, который выглядел потерянно, — Майкл, а ты чего такой шокированный? — Он даже рот открыл от этого вопроса, а Софа засмеялась. — Смотри, что покажу! Лёд очень выгоден, на него можно проецировать флаги! Сейчас по алфавиту пойдут флаги всех стран, но мы первые, потому что мы сейчас хозяева арены. Она встала, прошла в ту сторону, где были площадки для лестниц, перекинула флаг через турникет их ложи, семья ее крестника сделала то же самое, многие это повторили, и ледовое покрытие, а за ним и стены стадиона окрасились в цвета флага. Потом за три-четыре скандирования установился хор «Россия!». Это было реально громко. И было заметно, сколько черных среди скандирующих. Не половина от общего числа, разумеется, но явно больше, чем я видела их у нас. Мистер и Билл тоже пошли туда к Софе, чтобы посмотреть на тех, кто держит российский триколор. Мистеру с его анимагической формой видно больше моего, надо посмотреть на его реакцию. Да, реакция есть: шок. Он вернулся, откинулся на спинку своего сидения, поманил Джанет, сказал ей что-то на ухо, та закивала. Видно было, что она тоже очень удивлена. Всё, если они этого всего не знали, то мне тем более не грешно. Я ведь даже и не задавалась вопросами, что делали страны Союза, когда была война с Гриндевальдом. Судя по всему, многие тут не знают: Нарцисса нам об этом тоже ничего не сказала. Софа точно не врет об отношении черных к России, это не только видно, но и слышно: «Россия!» всё еще скандируется. Да и сами русские к ним настроены весьма положительно. Маги уж точно, а весь разговор касался именно мира магии. Понятно, чего испугались в Америке. Если все эти африканцы сейчас доберутся до чего-то нового в их магии, вывоз ресурсов и рабочей силы может начаться уже с их континента. Мерлин! Америка словно буддист на горящих углях! Они это видят и всё равно ничего не делают, чтобы разрулить ситуацию! Они реально уснули за рулем! Как и мы, но мы уже очень дорого заплатили и после такого еще нескоро заснем. — Ты представляешь? — Тихо спросила у меня Джинни, — я тут в шоке. Я Гарри написала, чтобы он спросил об этом у лапушки, тот подтвердил это, а Эмили сказала, что думала, что мы об этом знаем: она же в первый день говорила про количество русскоговорящих там за гранью. Она и не подумала, что нам надо рассказывать, кто есть Гитлер, что такое СС и почему нельзя зиговать. Мерлин, это, — она покачала головой, — я думала, что все эти люди из других стран, а значительная часть оказалась из России. Обалдеть. Ты представляешь? — Я покачала головой, посмотрела на стадион, а там уже был флаг Аргентины. — А что Мистер говорит? — Спросила я тоже тихо. — А Мистер в шоке, — он сам ответил, посмотрев в зеркало. — Простите, я просто очень хорошо слышу и люблю поговорить. — Сквозь такой гул? — Спросила я еще тише. Интересно же, услышит или нет! — Да, сквозь такой гул, — ответил он со смехом, — я поднаторел в чтении по губам. Американцев я лучше понимаю, а у вас прям другая артикуляция, — я в шоке на него посмотрела, — не надо так на меня смотреть. Среди тех людей, среди которых я провел свой карьерный взлет, иначе было не выжить. Думаете, откуда я столько знаю об аристократах? Это было как шпионство в чужой стране, — он вздохнул, — хотя, с учетом некоторых их позиций, это не шпионство в стране, а передача «в мире дикой природы». Хотя, у животных намного больше гуманизма. Это шок от увиденного так сказывается: до этого он столько за один раз не выдавал. Пусть продолжает. — Боже, у меня одно желание: вернуться в Америку и дать в глаз каждому из тех, кто все эти годы меня курировал, — сказал Мистер, хмыкнув и скрестив руки на груди. — Ты же против драк, — сказала Джинни. — Я против насилия над людьми, — ответил Мистер, — каждый день черные сталкиваются с насилием, моральным или физическим, и мы даже не знаем, что где-то, оказывается, есть вот такие люди, — он кивнул в направлении ветерана, — они забирают у нас наших героев. Что это такое? Где это видано? Союз, а потом Россия и СНГ единственными чтили и чтят их память, а нам наше правительство говорит, что мы низшие люди, потому что не умеем бороться за свой народ, что мы никогда этого не делали, лишь жили за счет белых и их достижений, потому что сами мы ничего не могли, не можем и не сможем, — он выдохнул, — Господи, Софа ведь права: у нас ни в одной книжке об этом не написано. Джинни, да тут ходить далеко не надо, ты много американских полотен тут видишь? — Если честно, их флагов почти нет, — гениальное решение морочить нам голову тем, что эта страна – страна-бензоколонка, чтобы мы сюда не приезжали и не видели, что тут. До этого был железный занавес, и проблем не было, а сейчас нам рассказывают небылицы. Я, черный человек, узнаю о том, что среди черных есть такие герои, — он снова кивнул в направлении ветерана, — от Софы. Джинни, я не видел, чтобы у меня в Америке кто-то из белых ее уровня так нежно брал на руки черного ребенка, так его целовал и уж тем более приходился ему крестной мамой, — да он тут в гневе! — Поэтому я считаю свое желание дать тем белым из Америки в глаз совершенно оправданным и ни в коей мере не противоречащим моим принципам гуманизма. В следующий приезд я посещу Москву и посмотрю на мемориал, — Мистер снова выдохнул. — Какой позор! Мы даже Губрайтов огонь не удосужились отправить. Они действительно отбирают у нас историю, — это он, видимо, об американцах и черных. М-да, у Мистера это вообще больная тема: он же столько носится с черными, и его всё запрещают, а тут такое. Я не понимала, почему запрещали полную версию его клипа, где он громит улицу, почему он извинялся за песню с клипом в тюрьме, почему его песня о нашей планете заняла вершины чартов у нас и в Евразии, а в Америке ее прижали. Теперь понятно. Там так не принято, но он всё равно делает. Настырный товарищ. А он мне всё больше нравится! — Я редко так злюсь, — он выдохнул, покачал головой, — но это уже переходит все границы. Это история моего народа, который вывезли из Африки, поделили, а потом еще чуть не уничтожили. И я узнаю об этом от Софы, а не из учебника истории. Вот, почему меня нигде не оставляли мои надзиратели. НКВД СССР просто нервно курят в сторонке по сравнению с моими надзирателями. Я еле смог вырваться сюда, — Мистер вскинул брови, — я попросил своего доверенного сотрудника обратиться в меня и лежать, не вставая, делая вид, что я в депрессии. Я не смог даже вывезти детей, — он снова осмотрел стадион, — я попытаюсь еще несколько раз сюда приехать, чтобы всё посмотреть своими глазами. Я за столько лет перестал кому-то верить на слово, люблю по несколько раз услышать что-то от разных людей, а потом и своими глазами посмотреть. Софа всё-таки гражданка своей страны, она может преследовать цели своей страны. Поэтому я и в тот музей зайду и почитаю, что там в лагерях делали. Я, в принципе, уже всё вижу, — он снова кивнул на ветерана и на стадион, — но убедиться не помешает. Если всё действительно так, то я спрошу у Софы, как можно сюда переехать с деньгами. — А Гринготтс разве не общий? — Спросила я. — И Софа что-то говорила про ваш особенный банк. Что это за банк? — Мои деньги не все в Гринготтсе, — ответил Мистер, — вернее, они в Гринготтсе, но изначально они в нашем американском банке. США даже не скрывают, что управляют миром через доллар. Гоблины не дают им захватить чеканный станок «волшебного доллара», — он показал кавычки, — поэтому наши попытались создать альтернативу Гринготтсу, чтобы не допускать его влияния на экономику, и обязали всех богачей регистрировать средства в этом банке. Если я сумею их вывести оттуда, это будет чудом для меня и провалом для банка. Я вхожу в пятерку богатейших людей волшебной Америки, и вывод моих денег, а позднее и всей моей компании будет ощутимым ударом по банку. И полбеды с деньгами в мире магии, меня могут задержать с моими деньгами в мире не-магов, — а кто-то буржуй! — Там я вообще не знаю, сколько их у меня и где эти деньги. Я так зол, — он вздохнул, — нет, не зол, а разочарован, что вывел бы все эти средства прямо сейчас назло нашей экономике, просто властью такой не располагаю. Если бы не дети, которые остались в Калифорнии, я вовсе не стал бы возвращаться. Я всю жизнь там извиняюсь, извиняюсь и извиняюсь. То я гей, то я гомофоб, то я отбеливаю кожу, то я всё-таки черный, то что-то про евреев не так спел, хотя песня вовсе не о них, то я ширинку не так застегнул, — а-а, это про тот клип с пантерой, — я всегда всё делаю не так, потому что я делаю это с реальным посылом. — А что вы теперь думаете об Америке? — Ничего хорошего, — ответил он, хмыкнув, — я разочарован. Я и до этого был разочарован, даже хотел переезжать в Швейцарию, Британию, на крайний случай куда-нибудь на Восток. На крайний, не потому что я мусульман не люблю, а потому что там солнце, а мне нельзя, — Мистер покачал головой, — я так устал, что согласен хоть на Сибирь. Там хотя бы репортеров не будет. Да, если совсем всё надоест, уеду туда. Буду пить чай из самовара и лежать на печке с дровами, — он засмеялся, — нет, детей я туда не потащу, а без них я не могу. Ладно, соглашусь на Питер, тут хотя бы к черным нормально относятся. Даже имена и фамилии сохраняют. У нас уже стали давать имена белых, чтобы повысить шансы при трудоустройстве. — Реально? — Что не так с этим миром?! — Да, — он кивнул. — Те, кто хвалит Америку, или живут не в Америке, или живут там и врут, или живут так дорого-богато, что просто не знают о таких проблемах. Гермиона, у нас можно купить дом на улице, на которой нет черных. Такой дом стоит дороже, чем тот, где черные есть. А если черных нет во всем районе и районной школе, так дом вообще по цене как золото. И опять: то, что транслирует СМИ, и то, что я вам говорю, как очевидец, вещи кардинально разные, — я закивала. Я в таких ситуациях всегда больше верю людям, а не СМИ. Да и нет причин не верить Мистеру: первая ассоциация со словом «черный» у меня весьма неблагополучная. Я сразу думаю о каком-нибудь квартале, об измененном английском, о детях, которые отсиживают часы в школе, а потом без дела ходят по своему кварталу. Это правда, как это ни прискорбно. — Ну что вы тут, заскучали без нас? — Софа и Билл вернулись очень счастливые, — а чего вы такие серьезные? — Мистер сразу улыбнулся, обнял ее. — И я тебя люблю, а что случилось? — Они оба засмеялись. — Я тут пережил шок по причине сокрытия от меня истории моего народа, — Мистер развел руками. Софа покивала, мило пожала плечами. — Ой, ура, начинается! Смотрите! — Софа радостно улыбнулась и подалась вперед к поручню, крепко за него взялась. Стадион погрузился в темноту, только лед подсвечивался белым светом. Спустя несколько секунд стадион оказался погружен в идеальную тишину, а потом погас свет и по периметру ледовой арены. В самом же центре этой арены появилась подпись «Международная Ассоциация Фигурного Катания Мира Магии и Волшебства», выше был символ: два конька, а между ними палочка, кольцо и посох. Символ светился еще секунд десять, а потом сменился числом десять. Начался обратный отсчет, а когда оставалось три секунды, весь лед полыхнул красным. Цифра сменилась на двойку, лед полыхнул оранжевым, и, наконец, на единице лед полыхнул зеленым. Одновременно с тем, как пропала единица, стадиону частично вернули освещение. Было очень эффектно. Создалось такое ощущение, будто тебя погрузили в другое измерение. Глубокий, низкий мужской голос начал обращение на русском, а потом перевел это на английский: «Добро пожаловать на семидесятилетнюю годовщину со дня проведения первого соревнования по фигурному катанию в мире магии и волшебства!». Этот же голос через некоторое время сообщил: «Гимн Российской Магической Федерации.». Софа встала, все остальные встали за ней. Было видно, что уже через пару секунд стоял весь зал, даже те клоуны встали и сделали серьезные лица. Правильно: их-то гимн потом тоже прозвучит, надо вести себя прилично. Гимн закончился, все сели, а мужской голос продолжил: «На льду действующие чемпионы России, Европы, четырех континентов и мира, двухкратные олимпийские чемпионы, самые молодые обладатели Большого шлема, единственная парная команда, завершившая турнир Большого шлема трижды, Артём и Арина Шаховские». Весь стадион встретил эту пару громкими овациями, многие стояли, а местами даже были плакаты с их именами и словами поддержки и любви. Софа тоже хлопала и громко кричала в поддержку. — Они самые титулованные фигуристы на данный исторический момент, — сказала она, — машины, а не люди, тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить, — она постучала по голове, — они Майкл и Джанет Джексон в мире фигурного катания, — Мистер с сестрой улыбнулись такому сравнению. Арина и Артём сделали несколько кругов по арене, а овации даже не думали стихать! Они становились только громче. — Мерлин, это должно быть очень страшно, — сказал Билл. — Такое давление, — он пригляделся, — а что это за слой между нами и ареной? — Щиты, — ответила Софа невозмутимо, — нам не нужны несчастные случаи. По всему периметру стоит охрана, если кто-то выпустит заклинание в сторону фигуристов, его моментально скрутят самым жестким образом, не церемонясь, — Джинни немного повращала зеркало, я тоже увидела этот слой мелких искорок. — Сейчас он пропадет из вида, это просто напоминание всяким чокнутым товарищам, чтобы не рыпались, — слой действительно пропал. — Ну, — Софа подалась вперед, крепко взялась руками за поручень перед их ложей и прошептала, — ни пуха, ни пера, ребятки. Арина по мере продвижения по арене била кулаками мышцы бедер, а Артем на повороте нагнулся чуть сильнее, проведя рукой по льду. Видимо, это у них как часть «ритуала» перед программой. Овации начали стихать, когда Арина и Артем заняли свои позиции ровно по центру, а тишина воцарилась только после смены освещения. Арина и Артем стояли как безжизненные куклы, опустив головы, а руки повесив по швам брюк. Заиграла музыка. Вернее, те звуки, с которых начинается песня «Scream». Оба пришли в движение, похожее на движение робота, которого немного закоротило. Как только Джексон в песне «открыл» ее своим криком, Арина и Артем ожили и стали вытворять такое, что обычному человеку кажется чем-то запредельным по физическим возможностям. Они оба двигались в идеальном синхроне, любой их элемент выстреливал ровно в ритм песни, а каждое приземление после прыжков было так насыщено силой и энергией, что казалось, что лед сейчас просто лопнет под их коньками. Мне всегда казалось, что парное катание – это что-то о милом и под классику, но этот номер просто перевернул все мои представления. И Артем, и Арина настолько хорошо вкладывали в свои движения те эмоции, которые вкладывали исполнители в эту песню, что ты волей-неволей начинал дергаться на особо шикарных элементах. Казалось, что твои ноги сейчас сами тебя поднимут и понесут куда-то. Еще больше поражало то, как они выполняли эти невероятные по сложности элементы, сохраняя красивое выражение лица. Им эта программа как выйти погулять?! Я бы уже легла там помирать, а они летают по всей арене с запредельной скоростью! Песня вошла в тот кусочек, где Джанет что-то мягко говорит на фоне плохих новостей. Арина и Артем тоже немного замедлились. До этого их движения откровенно демонстрировали гнев, гнев и только гнев, а сейчас создавалось ощущение, словно их руки и ноги кто-то связал как куклам-марионеткам, отчего они идеально выполняли команды этого кукловода, но стоило песне дойти до момента, когда Джексон произносит «несправедливость», Арина и Артем сбросили это наваждение, буквально «порвав» связывавшие их нити. Песня перешла в гитарное соло, а пара на льду ушла в полный отрыв. Их движения стали еще более насыщены энергией, выражали больший протест, а у меня в голове всё чаще звенела мысль «Лёд сейчас треснет!». Мерлин! Там же после части без слов и короткого перехода начинается самая «гневная» часть песни! Боже! Как Арина и Артем вообще это делают?! Понятно, почему часть элементов запретили! Они разогнались, доехали до правого угла арены и сделали каскад прыжков, приземлившись почти у центра. Один в один по времени, ни разу не дотронувшись руками до льда. Обалдеть. Мне еще кажется, что они дополнительно раскручивают себя в воздухе! Они иногда выглядят как юла, но умудряются после этого приземлиться и войти в следующий элемент, идеально попав в ритм музыки. Песня подходит к концу, Арина и Артем очень вовремя оказались у своих исходных позиций ровно по центру арены, а когда музыка закончилась, сменившись странным синтетическим звуком, они затряслись под него как от судорог от электричества, и их «выключило» секунда в секунду с концом того звука. По номеру в целом получилось, что они стояли как безжизненные не то куклы, не то роботы, потом «включились», чтобы выразить свое недовольство происходящим, их пытались снова взять под управление, но они побороли это, а потом их словно «вырубили», снова сделав их безжизненными куклами. Хочу сказать, что клип исполнителей не смог так сильно затронуть меня, как это удалось сделать Артему и Арине. Судя по всему, сами исполнители тоже знатно удивились: они, как и весь стадион, аплодировали стоя. Мистер так вообще в шоке качал головой. У меня такое ощущение, будто я не номер пары фигуристов посмотрела, а сама в нем поучаствовала! У меня от вида летающих и крутящихся в воздухе Арины и Артема вспотели ладони, загорелись уши и покраснели щеки. Вот это я понимаю: искусство! Весь стадион продолжал хлопать, временами даже было слышно единое скандирование «Молодцы!», а вдобавок почти вся арена оказалась усыпана цветами, игрушками и сувенирами, которые подбирались большой группой людей на коньках. Арина и Артем кланялись каждой части стадиона, уже почти совершили полный круг, и Софа сказала: — Идем к ним! — Она взяла за руки Джинни и Джанет, а Билл и Мистер пошли за ними. Софа вывела их к особой зоне, которая была закрыта от обычных посетителей. Софа просто приложила руку с кольцом к колонне, и щит с проема спал. — Арина! Тёма! — Софа побежала к ним, едва они выехали с арены. Выглядели они уже не так, как на арене: если там они улыбались и держались, пока кланялись, тот тут оба осели по стеночке, пытаясь хоть как-то выровнять дыхание, держась за бока. — Вот кто пишет такие ритмы, а? За что он так? Специально, чтобы никто не повторил? — Выдохнула Арина, а Софа нам перевела. Мистер улыбнулся. — Клянусь, — сказал Артем, закашлявшись, — в такие моменты мне кажется, что я больше не буду его слушать, — он приподнял руку, она дрожала, словно у него крайняя степень артрита. — Всё, это был третий и последний раз, когда мы прокатали этот номер. — Да, — уверенно кивнул Артем, — мое сердце больше этого не выдержит. — Вам помочь? — Спросила Джинни участливо, поняв, что они так и не собираются вставать с пола. — Не, спасибо, — ответил он, вдохнув, — сейчас сами встанем. Вернее, встану я, а Арина нагло на меня залезет. — А тебе жалко? — Спросила она, хмыкнув. — Нет, — покачал головой Артем. — Ребят, — Билл прошел к ним, — а те подбрасывания в воздух, — Артем вскинул брови, — они с магией? — Нет, — он покачал головой, — магией разрешено только помогать партнерше при приземлении с особо высоких прыжков. В остальном волшебство при подкидывании запрещено, иначе какой в этом всём смысл? — Да, Тёма каждый раз подкидывает мои пятьдесят килограммов, а уже я сама в воздухе могу помочь себе раскрутиться, — сказала Арина. Она отодвинулась от стенки, даже не встала, просто приподняла ноги в коньках, чтобы те не касались льда, выставила руку вперед, и поток воздуха раскрутил ее на месте. Реально юла! — Арина, Артем, — а кто это говорит? Что за голос? — Огромное спасибо, я давно не получал такого заряда энергией, — это Мистер?! — Спасибо. Я думаю, что исполнителям трека было бы безмерно приятно, что их песню использовали не для реквизита, а действительно выжали из нее весь гнев, что был в нее изначально вложен. — Благодарим, — ответили они хором, — мы откатали эту программу в год выхода этой песни, — Арина посмотрела на брата, — альбом только-только вышел, да? — Да, все журналюги с придыханием ждали, что он провалится, а мы на это забили и сказали, что будем выступать под нее, — подтвердил Артем. — Ариш, помнишь, как зал стоял? — Да! — Арина покачала головой, повернулась к нам, — представляете, все, кто выступали после нас, или падали, или косячили. Все сказали, что это из-за волнения: выступать после нас было очень сложно в тот год. Этот наш рекорд по баллам никто побить не может, а с учетом нынешней запрещенки, вряд ли сможет, — они с братом засмеялись. — Спасибо Джексонам за этот трек. Мы бы вряд ли пошли на такую сложную комбинацию в пределах одной программы, если бы не имели целью хотя бы так поддержать Майкла, — Мистер снова немного покраснел. Он так смущается от всего, очень мило выглядит. — Вот, правду говорят, когда делаешь что-то от души, оно потом может вернуться стократно. И меня, и Артема стали узнавать именно после этой программы, хотя мы и до этого были титулованными чемпионами. — Ага, — он закивал, встал, подал руку сестре, та через секунду уже сидела на нем. — Жаль, конечно, что они с Джанет этого не видели и вряд ли увидят, но зато это увидели тысячи других людей и получили нужную эмоцию, — он с улыбкой кивнул нам. — Это главное. — Мы пойдем, надо немного отдохнуть и поправить грим, а то в перерыве болельщики будут подходить за колдографиями, — сказала Арина с такой же улыбкой. — Еще раз спасибо, что пришли и поддержали, и отдельное спасибо за билеты! — Она отправила нам воздушные поцелуи, Артем помахал, развернулся и расслабленно поехал в направлении их гримерки. — Джанет, а ты чего молчишь так долго? — Спросила Софа, едва те скрылись за поворотом. — У меня просто нет слов, Майкл сам еле придумал, что сказать, без того, чтобы выдать себя, — тот закивал, — Боже. Надо поставить их выступление как альтернативный вариант клипа в мире магов! — Мистер закивал усиленно. — Меня поразило, что они делали всё строго в ритм, — сказал он. — Когда я откроюсь миру магии, то первым делом встречусь с этими ребятами и выражу свою реальную благодарность в полном объеме. Эта песня очень многое для меня значит, а они смогли передать ровно то, что я хотел, чтобы люди из нее понимали, — он вздохнул, — Боже, Софа, хорошо, что ты меня узнала, я безмерно рад увидеть это выступление вживую, — Мистер покачал головой. — Я его не забуду. — Предлагаю отметить это дело в Ленинграде, — сказала Софа, — мне тоже надо успокоиться: я очень переживала за ребят. — Ты теперь предлагаешь нам напиться? — Спросила Джинни, вскинув брови. — Не-е, вы что, — сказала Софа с улыбкой, — я предлагаю каждому выпить по мере своих возможностей, — закончила она со смехом. — Вперед, вперед, на выход! Джинни и все остальные попрощались со мной, зеркало дезактивировалось. Мерлин, мне теперь еще больше захотелось в Питер, чтобы увидеть это всё своими глазами!