***
Мы дождались Авроров во главе с Пламли и Кингсли, передали место преступления из рук в руки, так сказать. Энджи и Мистер были с нами, пока мы дошли до нашей аудитории. Их спокойствие и жизненный принцип «Ырка как ырка, труп как труп, упокой, Господи, эту душу, Аминь.» передался нам, и мы тоже успокоились. В аудитории Невилл и Джинни дополнили нашу доску со схемой преступления. Я и Драко сидели у шкафа с книгами и искали литературу по ырко-подобным демонам. Гарри прилег на диван, подбрасывал в воздух снитч, ловил его. Блейз и Софа отошли к окну, сели на подоконник и обнимались. Том ходил по аудитории туда-сюда, о чем-то думая. Эмили сидела на портрете в кресле, на коленях у нее спал ее песик. Милейшее создание, особенно ушки. — Это просто издевательство, — сказала Джинни, когда они с Невиллом закончили. — Такое ощущение, что наши противники в агонии и пытаются хоть что-то делать, лишь бы делать, — поддержал Невилл. — Да, если бы они точно знали, где предмет, они бы выждали ночь или воскресенье, но они просто используют любую возможность окопаться в замке, — сказал Том. В аудиторию к нам пришли Кингсли и Перси. — Перси! — Джинни обрадовалась и подошла к брату, крепко его обняв. Перси тоже ее обнял, поцеловал в макушку. — Да, это я, — они прошли к нам за стол, — но порадовать мне пока что нечем. Никакой информации. Кровь и тело отдали на экспертизу, будем ждать результатов. — Да, — кивнул Кингсли, тоже сел за стол, — информации ноль. Мы сообщили об ырке в Международный Контроль за опасными существами, всё-таки ырка для нас редкость. Я вообще о них забыл, потому что ни разу после окончания Академии Авроров о них не слышал, а в самой Академии видел лишь в учебнике. Как Энджи и сказала, Европа сразу предложила своих ликвидаторов, Америка тоже заявила о готовности сотрудничать, но мы их вежливо послали. Я посмотрел, кого они нам предложили, таких и у нас набрать можно, — Кингсли вздохнул, — а если привлечь вас под контролем Тома, так вы еще и профессиональнее получитесь. — А что будем делать? — Спросил Гарри. — Во-первых, — Кингсли вытащил из кармана сундучок, — Софа, это тебе от вашего посла Александра. Там порт-ключ, активировать можно будет по коду внутри. Все те, кто будут с тобой, по твоему желанию перенесутся с тобой в Посольство. — Спасибо, Кингсли, — она улыбнулась, взяла сундучок, открыла, надела на шею цепочку, прочла код на бумажке, которая сразу же рассыпалась, кивнула и, закрыв шкатулку, вернула ее Кингсли. — Во-вторых, Александр сказал, что может помочь, если мы согласимся на неофициальных ликвидаторов. Такие в небольшом количестве найдутся и в России, и в Китае, и в Индии, и в Бразилии, а с миру по нитке, как говорится, голодному рубаха. Вот на это предложение я уже согласился, — Кингсли кивнул, — у России и так были наши чертежи, не думаю, что дополнительные разрешения на инспекцию Хогвартса что-то испортят. — Да, это вряд ли, — сказал Том. — А что пума говорит? — Те трое уже не во Франции, — Кингсли покачал головой, — пока Франция раскачивалась, они удрали оттуда. Куда, пока непонятно. Явно не на Юг: там Африка, а все африканцы сразу же выдадут их первой русской или китайской базе. Или Германия, или Америка. Хоть бы не второй вариант, я уже не знаю, куда деваться от их Президента. Всё намекает на наше единство, на историю, а я не могу открыто послать его, сказав, что в этот раз мы не с ними. — Скажи, что не откроешь их Посольство, — Том хмыкнул, — все мы знаем, что они там делают. Россия тоже шпионит, но хоть не так нагло, — Софа на это мило захлопала глазами. — Это точно, — Кингсли тоже улыбнулся, посмотрел на Софу, — если к тем вашим двум праздничным датам не объявится новая ырка или что-то в этом роде, я буду, — Софа обрадовалась, — спасибо, что пригласили. — Спасибо, что согласились, — ответила она с улыбкой. Кингсли кивнул. — Мы с Перси вернемся в Министерство, надо еще привести в чувства наши собственные пограничные посты, — он и Перси встали, — София, а можно с вами переговорить? — Да, конечно, хотите, я пойду с вами, чтобы вы не теряли время? — Кингсли удивленно вскинул брови, кивнул. — Спасибо. Софа улыбнулась, поцеловала Блейза в щеку, позвала своих Дэвида и Константина, ушла вместе с Кингсли и Перси. — Интересно, зачем Кингсли Софа, — сказала Джинни. — Лапушка, а ты знаешь? — Спросил Гарри с улыбкой. — Знаю, но не скажу, — ответил Том. — Даже мне?! — Гарри был поражен. — Ладно, — Том засмеялся. Видимо, он сказал на парселтанге: Гарри с улыбкой закивал. — Надеюсь, что я, когда рожу, тоже начну разговаривать, — Джинни хмыкнула и села к Гарри. — Вполне возможно, — ответил Том. — И у вас зеркало звонит, — он кивнул на сумку Джинни. — Спасибо! — Она призвала ее к себе, — Энджи? — А где Софа? — А она с Дэвидом, Костей, Кингсли и Перси отошла, скоро вернется, Кингсли хотел с ней поговорить, — ответила Джинни, — ваш Посол передал сундучок с порт-ключом, Софу всё устроило: пароль был на месте. А что-то случилось? — Нет, — Энджи выдохнула, — просто мне теперь не дает покоя ваша ырка. Вы умеете воспроизводить заклинание для определения нот? — Нет, — я тоже подвинулась к зеркалу, — а что? — Sono Signum Revelio, — сказала Энджи, — можно даже невербально. Если стрелка начнет вращаться по кругу, то рядом есть кто-то, кто беспорядочно синтезирует звуки. Гарри воспроизвел заклинание, перед нами появилось несколько «циферблатов», они показывали букву, число и еще что-то, а рядышком были и круговые циферблаты со стрелками. — Если стрелка начнет перескакивать с места на место с очень большой скоростью, то вы в опасности. — Хорошо, спасибо, — ответил Гарри. — Ходите, пожалуйста, вашей большой группой, не разделяйтесь, — бедная Энджи: она за нас очень переживает. Мы, в принципе, уже привыкли. — Хорошо, — мы все кивнули. — У вас есть какие-то вопросы? Если вдруг что-то будет нужно, обязательно спрашивайте у Тома и у меня, — мы снова кивнули. — А ты знаешь, как наследуется парселтанг? — Спросил Драко. Энджи в шутку закатила глаза, говоря, что не это она имела в виду. — Если змееуст мужчина, то от отца к ребенку любого пола, от ребенка к матери, — ответила Энджи, — второй путь очень и очень тернистый. Бывает только в браках по любви, причем оба родителя должны любить друг друга и ребенка. Наука пока не поняла, как любовь что-то регулирует, а участок ДНК, отвечающий за парселтанг всё еще ищут. Проблема в том, что этот участок где-то на Y-хромосоме, а она очень часто мутирует, да и материала слишком мало, — она пожала плечами, — вообще, из всего положительного, что есть, только парселтанг наследуется по этой хромосоме стабильно. Всё остальное превращается в лотерею. Это очень мешает исследованиям! Только-только тебе кажется, что ты что-то понял, появляется следующий геном, который говорит, что ты был не прав. Но сложно винить в этом хромосому, она же рассчитана по большей части на старт развития организма по мужскому типу, а всё остальное или на аутосомах, или на Х-хромосоме. Мы не можем сравнить нашу ДНК с магглами, потому что наша вообще показывается только при особых условиях, давая при обычных самую обычную ДНК маггла. Если «просветить» ДНК маггла в наших условиях, вовсе ничего не видно. Можно, конечно, тоже начать собирать данные по волшебным обезьянам, как это делали маги со своими, но это даст весьма и весьма туманные сведения, потому что ближайшими предками для нас являются не волшебные обезьяны, а те же, что и у магглов. Вопрос о происхождении магии до сих пор открыт, никто не может дать вам однозначного ответа о но приблизительном времени появления волшебства, ни о причине его появления. — Энджи, и ты веришь в Бога, принимая, что все мы произошли от обезьян? — Спросил Том, вскинув брови и улыбнувшись. — Да, — Энджи тоже улыбнулась. — Удивительно, — Том пожал плечами. — Хотя, религией можно отделываться от множества глупых вопросов, — Энджи закивала: — Да, всегда можно сказать: чем Бог послал, такова воля Бога. — Я помню одну свою старую знакомую, — Том тихо засмеялся, — ее муж очень доставал ее своими придирками. Вечно придет, спросит, где он так согрешил, что ему такая жена досталась. Так она на всё говорила: «Такова воля Господа Бога, терпи, раз уж я тебе досталась!». — Зря она так про себя, — Энджи немного повернула зеркало, мы увидели Мистера, который это сказал, — надо было отвечать: «Какие ребра, такие и Евы!», — и звание феминиста года получает Мистер! — Вот у меня, — он улыбнулся, — явно очень хорошие ребра, — Мистер поцеловал Энджи в висок. — Богохульники, — ответила она со смехом, но тоже поцеловала его в щеку, — Софа вернулась? — Нет еще, — ответил Блейз. — А, идут! А как он понял? Он сказал это раньше, чем Софа открыла дверь! — Сестренка звонит? — Она сразу прошла к нам, — вы же мои золотые, как вы? — Хорошо, а ты как? — Софа покивала, — всё в порядке? — Да, у Кингсли был личный вопрос, не парься, ничего политического, — Энджи кивнула. — Ладно, мы пойдем, у нас встреча с Президентом, — она отправила нам воздушный поцелуй, — если что, звоните, мы сможем взять. Удачи! Мы улыбнулись, помахали, и Энджи дезактивировала зеркало. — С Президентом? — Спросил Невилл. — Да, там что-то по поводу переезда нашего жениха, — Софа махнула рукой, — мы как? Расходимся? Смысла сидеть тут нет, а так хотя бы отдохнем. — Поддерживаю, идите к себе, — сказал Том, — надо поспать. Лучше быть в выспавшемся состоянии, если что-то произойдет. Нервами делу не поможешь. Мы согласились, разошлись. Я ушла вместе с Джинни в башню Гриффиндора: мы хотели воспользоваться этим временем и заняться красотой. Очень приятно делать все процедуры от скрабов до кремов, когда тебя никто никуда не торопит. Еще это отвлекает от того, что где-то по школе могут бродить демоны разной степени опасности. Уже после всех прихорашиваний мы спокойно уселись, позвонили Софе. Она лежала у себя на кровати, ела конфеты из тех запасов, что остались еще с того красивого жеста Мистера. — Девчата, — Софа вздохнула, — я тут скоро помру от шоколада. — Не ешь, — сказала я. — Но хочется же, — она взяла еще одну конфету. — Энджи меня убьет, если у меня опять пойдет сыпь от аллергии. — Софа, может, не надо тогда так объедаться, если у тебя аллергия? — Спросила Джинни. — Сочетания «Софа» и «не надо объедаться» в одном предложении не применимы, — и съела еще одну конфету. — Кричер! Забери конфеты сюда! Только Джинни договорила, коробки за Софой стали пропадать с тихими хлопками. Осталась только та, в которую Софа вцепилась. — Всё, спасибо, Кричер, — эльф кивнул и исчез, оставив в углу нашей комнаты башенку из коробок. — Мы тебе даже поможем, — Джинни поманила к нам одну из них, открыла. — Аромат, конечно, потрясающий. У Мистера шикарный вкус! Я кивнула, тоже взяла конфету. Блаженство. — Вот так всегда делает Британия, когда у России что-то появляется, — сказала Софа со смехом. — А ты хочешь помереть от сахарного удара? — Спросила Джинни, съев еще конфету. — Ладно, — она махнула на нас рукой. — На меня такая лень напала… Хочется прогуляться где-нибудь, потом вспоминаю, что сейчас творится, и хочется лежать. Хочу в Питер, чтобы с детками понянчиться, потом думаю, что начну скучать по Блейзу уже через полчаса. — А как у вас с Блейзом? — Спросила Джинни весело поиграв бровями. — Отлично, — Софа улыбнулась, немного порозовела. — Мне, как и Энджи не везло на парней: вечно какие-то гады доставались! Первая легкодоступная юбка, и их внимание было там. Так приятно находиться в центре внимания постоянно, а не только когда ты при полном параде и позволяешь держать себя за колени. — Я случайно услышала, что ты сжигаешь чьи-то подарки, — сказала Джинни аккуратно. — Да, есть такое дело, — Софа вздохнула. — Верни мне коробку с лесным орехом, и я расскажу! Джинни цокнула, посмотрела на меня, я поначалу пожала плечами, а потом кивнула. Джинни попросила Кричера вернуть оговоренные конфеты. — Спасибо! — Воскликнула Софа. — Ну-у? — Спросила Джинни с намеком. — А, да, — Софа дожевала конфеты, которые уже успела в себя впихнуть, — этот гад просто подлец. Мы встречались еще с последнего курса Колдовстворца, потом в Амнезию пошли. Сначала всё было хорошо, конфетно-букетный период, все дела, — Софа фыркнула. — Потом началось: «Давай перейдем на следующий уровень. Ты меня не любишь? Почему не хочешь?», — она закатила глаза. — А я реально не хотела. Это же серьезный шаг. Я отношусь к этому не как к взаимо-удовлетворению, а выражению чувств. Чисто так удовольствие я себе сама доставить могу, — Софа засмеялась, увидев наши лица, — только не надо включать режим чопорных британок. Прям не баловались? Мы с Джинни тоже улыбнулись, кивнули и не стали отпираться. — Вот и я так же. Видимо, я подсознательно чувствовала какую-то неуверенность, вот и не соглашалась. Я не хотела потом встретить правильного парня, и думать, что первый раз у меня был не с тем, кто меня любит, а кто просто задолбался пользоваться рукой, — Софа снова пожала плечами. — У меня не те же принципы, что у Энджи, мол, до свадьбы нельзя. Просто я не хочу, если я не хочу, — мы закивали, чтобы она поняла, что мы ее поняли, — у того молодого человека начались истерики от недотраха, по-другому я это не назову. Он однажды сорвал у меня со стены постер с Майклом, спросив, не о нем ли я думаю, когда себе ублажаю, — Софа засмеялась, — верите, мне к тому моменту было уже настолько всё равно, что я абсолютно спокойно забрала у него постер, повесила обратно на стеночку и ровненько сказала: «Да, и висит тут, чтобы представлять было легче.». Он у меня прям перед кроватью висел. Я же пофигистка: висит и висит, это же рисунок, а не сам Майкл. — Реально? Ты реально так ему ответила? — Спросила я. — Ну да, а какая уж тут разница? Постеру Майкла ни горячо, ни холодно, а мне тогда было весело, — Софа покивала, — тот гад ушел, хлопнул дверью. Я ему вдогонку еще крикнула, чтобы он не хлопал дверьми в моем доме. Я у него себе никогда такого не позволяла. Он остыл, вернулся через пару дней с цветами, подарками, извинялся, клялся и божился, что всё теперь будет хорошо, что он понял мои желания, — Софа взяла конфету, а потом вернула обратно, — потом оказалось, что после той ссоры он психанул, переспал с одной мымрой из нашей же Амнезии. По его словам, ему даже не понравилось, понял, что, если не любишь, то ощущения почти те же, что от руки, просто рука теперь еще и стонет. Та девушка это слышала, пока он мне это говорил, прикиньте теперь, какой он подлец, — Софа цокнула, — мне было так обидно. Он после этого месяц чуть ли не на коленях у меня прощения просил, я опять простила. Подумала, ну ладно, он теперь понял, что есть разница между мной и другими, сейчас всё будет по-другому. Нет, не стало, — она съела конфету, — я однажды зашла к нему домой, думала ему сюрприз сделать: его родителей не было, я тоже должна была отлучиться с Энджи, но планы поменялись, и я хотела вместе с ним посидеть. Прихожу, а ему там очень на меня похожая мадам минет делает. Я и Джинни сочувственно на нее посмотрели. Я уверена, что и у нее, и у меня сейчас проскочила одна и та же мысль про наших Драко и Гарри: нам очень повезло. — Я оставила на кухне вкусняшки, что я купила, не стала устраивать ни скандалов, ни сцен. Просто оставила ключи от его квартиры на столе и ушла. Этот дурень за мной чуть ли не со спущенными штанами выбежал. А я ушла. Я с ним с того дня больше не разговариваю, если того не требует работа. Чисто привет-пока. Как я страдала первое время! — Она покачала головой. — Хорошо, что был Майкл со своими «Dirty Diana», «Give in to Me», «Superfly Sister». Последняя прям вообще прямое попадание: там строки «всунуть и высунуть – это еще не любовь». Вот. Тот товарищ понял, что после такого уже ну никак не вернуться, оставил меня в покое. Он ни с кем особо не встречается, только спит. Сейчас активизировался, потому что увидел меня с Блейзом, — Софа хмыкнула, — пытается давить на меня, вспоминая наши хорошие моменты. Дарит, что я люблю. Он же меня действительно хорошо знает. Но мне пофиг, у меня Блейз, — она улыбнулась, — я, когда он меня обнимает, чувствую, что я любима, что меня защищают, что я девушка, а не стонущая рука. Всё, у меня теперь эпитет «стонущая рука» из мыслей не выйдет! — Блейз целует меня очень прилично. Я имею в виду, что он меня не лапает, если я сама его руки не кладу. Это мне нравится. Решение перейти от поцелуев к сексу должно быть обоюдным. Если я не хочу, а ты хочешь, это твои проблемы: иди и ищи ту, которая тоже хочет, а меня не трогай. — И тот всё равно шлёт тебе подарки? — Софа кивнула на мой вопрос. — Да, всё это время слал, а я ни разу не ответила. В этот раз он уже прислал кричалку, она пришла, когда мы все ужинали в мэноре, — Софа засмеялась, — это было что-то. Хорошо, что твои, Гермиона, родители русский не понимают. Дядя Люциус, Эмили и Томас там просто упали, — она засмеялась громче, — а я и не знала, что ваш Томас знает русский! — Мы тоже не знали, — ответили мы с Джинни и переглянулись с одной мыслью: эта змеюка еще и утаивает от нас свои способности! О-ох, Томас-с! — Ну вот, теперь знайте, — Софа стерла слезы смеха, — тот гад там так разошелся! Сразу спросил, чем он хуже. Будто и так не понятно! — Мы закивали, — потом перешел в выговор, что я тоже не идеальная. Мол, я о своем Джексоне трясусь больше, чем об остальных. Конечно, это называется смещение центра внимания. Я в первое время после смерти родителей, куда ни приходила, все начинали сочувствовать, что-то вспоминать о них, что-то говорить. Так же тоже нельзя, мне от этого было только хуже! — Мы снова закивали, — я стала на всё отвечать: «А вот Майкл Джексон!», — Софа цокнула, — некоторые решили, что я наплевательски отнеслась к смерти родителей. Мне как-то пофиг на их мнение. Пусть думают, что хотят, мне действительно плевать. С моим молодым человеком я всегда разговаривала нормально, а не об эМДжэе, просто тому гаду надо было хоть в чем-то меня попрекнуть. Он напоследок знаете, что сказал? — Софа покраснела, — перед дядей Люциусом очень стыдно было. Эмили и Томас ладно, они просто сделали лица «Какая красивая ваза у вас там в углу стоит!». — А что он сказал? — Спросила я, вскинув брови. — Напомнил позаботиться о хорошей смазке, а то иначе в первый раз с Блейзом слишком больно будет, — Мерлин! — Он не расист, не подумайте, просто межрасовый секс всегда был такой пикантной темой для шуток. У нас вообще анекдот есть, пошлый, но расскажу, — мы с Джинни не стали препятствовать. — У француженки спрашивают, что она будет делать, если ей изменит мужчина. Она говорит, что простит: все могут ошибаться. У нее спрашивают, а еще раз изменит? Она снова простит. Опять вопрос: «А в третий раз?», та думает и говорит, что уйдет от него. Спрашивают у африканки про измену, она говорит, что отрубит десять сантиметров. Второй раз – еще десять. Спрашивают про третий раз, а она отвечает: «Да кому он в Африке с сорока сантиметрами нужен?», — Мерлинова борода, даже смеяться как-то нехорошо, но хочется! — Тут спрашивают у русской: она говорит, что в партию пойдет, пожалуется. Тут объясню: в СССР за изменами следили, если жена жаловалась, мужа могли разнести на заседании. Так вот, второй раз – снова пойдет. В третий раз, а та отвечает: «Я за свои семь с половиной сантиметров до Сталина дойду!», — Софа хмыкнула. — То есть тот не прям со зла так сказал, просто черные и их агрегаты всегда и у всех тема для шутки, а он хотел меня во что-то ткнуть. — А ты что-то ответила? — Спросила Джинни. — Поблагодарила за беспокойство, сказала, что Блейз очень и очень заботливый и нежный, и сам обо всем позаботится, — Софа улыбнулась. — Но, если честно, то мне действительно немного боязно, — она уронила голову в подушку. — Я понимаю, что Блейз ваш друг и вам неудобно, но мне не к кому больше пойти. Не к Лёльке же. Пойду к Энджи, еще и ее напугаю… Вот о Блейзе мне было не так неудобно думать, как вспомнить, что есть Мистер и что у него это тоже есть! Гораздо удобнее было думать о нем как о Кене! О-ох, ладно. Софа фыркнула: — Наш Мистер вообще приколист. — А ты это и с ним обсудила?! — Воскликнули мы с Джинни. — Да, — Софа заржала, — он позвонил мне в тот день, Энджи рядом не было, и он воспользовался случаем докопаться, что со мной случилось, что я в таком потерянном состоянии. А он как вцепится, так фиг отделаешься, легче сразу во всём сознаться. Я ему рассказала про ту кричалку, он посмеялся, сказал, что эта тема не только среди белых юморная. Черные, оказывается, шутят, но просто про другой вариант: «Некоторые черные женщины не понимают, как можно засунуть себе туда что-то маленькое и розовое!», — мы с Джинни спрятали лица в руках. — Я его обрадовала, рассказала другой анекдот: после осмотра негритянки гинеколог сказал: «Ну нафиг, завтра пойду покупать черную волгу с красным салоном!». — Мерлин мой, — Джинни выдохнула, — бедный Мистер, Софа! — Ага, да, бедный! — Софа кивнула, — не надо покупаться на его Бэмби-глазки! Среди своих он и не так любит пошутить. Единственное, что его добило – Святогор с его предложением поддаться в прямом смысле животной страсти. Меня бы тоже покоробило. Интересно, а в анимагической форме все эти органы работают? По логике не должны: у животных они только для размножения. Вот Драко удивится моему вопросу! — Шутки шутками, а он что-то по теме сказал? — Спросила я. — Сказал расслабиться, — ага, «и получать удовольствие» забыл добавить. — Самое ужасное, что я бы действительно хотела, — она покраснела, не договорила. — Я не знаю. Я уеду вместе с Энджи, когда она тут соберет еще информацию о статуях, а это где-то через недельку-две. Потом уже Блейз приедет ко мне в первой половине апреля. Не знаю, — Софа с тихим стоном неопределенности уронила голову в подушки. — Так ты хочешь или нет? — Спросила Джинни. — Если да, то почему бы и нет. — Я хочу, я боюсь, — ответила Софа, а потом цокнула, — и Мистер тоже гениально помог: «Не думай, что я буду прыгать от радости, если ты согласишься, но я не буду и препятствовать. Если ты думаешь, что будешь потом вспоминать с улыбкой, пожалуйста.», а я-то боюсь не того, что я не буду улыбаться, а того, что это тупо больно. А он на это махнул рукой, мол, не так уж и больно с нашими-то талантами в зельеварении, переживала бы за улыбку. Он специально это говорит, зная, что я паникер, понимает, что иначе я уйду в монастырь. Правда, в мужской, ибо в женском я убьюсь от скуки, — мы с Джинни засмеялись. Софа просто шедевральна. — Да, не так уж и больно, — сказала я. — Да, не прям уж, — Джинни сказала это почти хором со мной. — Да? — Софа вскинула брови, прикусила губу, задумалась. — А вы со своими прям сразу или можно сначала и без этого? — Можно и без этого, конечно, — ответили мы хором, — Блейз никогда не сделает тебе чего-то плохого, если ты откажешься. — Да, — продолжила Джинни, — сначала можно и без потери самой девственности обойтись. — Да, вы правы, — Софа глубоко вдохнула, — я же хочу. Блейз тоже, я это чувствую в прямом смысле этого слова, просто он молчит. — Удачи, — мы с Джинни улыбнулись. — И ты решила поговорить не с сестрой, а с Мистером? — Мне прям интересно! — Энджи… — Софа вздохнула, — мои душевные метания были вызваны тем, что я боюсь, а не тем, что я не уверена. Энджи мне могла помочь только тем, что тоже начала бы бояться, а Мистер бы меня за это, — она покачала головой, провела пальцем по горлу, — не убил бы, но мозг бы вынес. Как он умеет выносить мозг, так никто не умеет! Я не думала, что он такой, — она выдохнула, — он же прям Энджи дубль два! Это просто «любить в мозг» называется, — Софа вздохнула, — дева, что еще сказать, — я возмущенно открыла рот. — А-а, прости, я оскорбила твоего собрата? — Софа засмеялась, — и не спорь. Я уверена, ты так же умеешь и любишь это дело. Надо бы потом, когда ты опыта поднаберешься, выставить тебя против Мистера и посмотреть, чья возьмет. Главное, что спорить надо за фигню, тогда потенциал дев раскрывается в полном объеме: вы даже исторические цитаты из Древней Греции найдете, а в качестве дополнительной аргументации приведете «А Я ГОВОРИЛ!». И Софа, и Джинни еле не смеялись. Ничего, ничего, еще посмотрим! — Ты как-то так выглядишь, словно ты уже придумала план по захвату мира, — Софа вскинула брови. — Да, я подумала, что не надо мне вставать против моего собрата, надо объединить усилия и устроить «любить мозг в групповушке», — Софа пораженно открыла рот. — Не надо, пожалуйста, — она вздохнула, — этого точно никто не переживет, особенно я. Я уже решила, что однозначно буду жить в городе, а они с Энджи пусть в поместье остаются. Я вообще люблю, когда семьи могут иметь какой-то уголочек только для себя. Одно дело – родители, их дом, их поместье, там еще хоть как-то, а вот сестры и братья! Рыжая, думаю, меня поддержит, — Джинни активно закивала, — через столько лет совместного детства хочется дом или квартиру только для себя, чтобы делать всё от и до так, как хочешь ты, — Джинни всё продолжала кивать, — я рада, что у Энджи всё наладилось, пусть теперь живет со своим мужем и детьми в большом поместье, а я буду кайфовать в квартирке, — Софа с довольным видом взяла еще конфет. — Надеюсь, мне разрешат переделать тут некоторые детали в интерьере, — она дожевала, — опять-таки, не подумайте, что я рада тому, что могу отделаться от сестры! Энджи для меня самый главный и любимый человек, просто, когда дело касается обыкновенного быта в условиях обычной жизни, хочется иметь раздельные жилплощади. — Да, — Джинни снова кивнула, — иметь место, где можно в любое время лечь спокойно на диван, чтобы что-то почитать, налить чай и, самое главное, лежать- — Сняв лифчик, — сказали мы втроем хором со смехом. — Вот-вот! — Софа улыбнулась, — не всегда же мы выглядим как Леди с бала! Это только Нарцисса так умудряется делать, да и там легкое объяснение: если она хочет отдохнуть ото всех, Нарцисса говорит: «Прошу меня простить, мне нужно отправить несколько писем.», а потом уходит лежать в свои хозяйские апартаменты, которые по размерам больше, чем у большинства людей собственные дома, — Софа пожала плечами, — я тоже хочу иметь такое место, где я буду жить, — она снова пожала плечами, — хоть с Блейзом, но подстраивая график жизни только под нас с ним, а не под Энджи, ее мужа и ее детей, не парясь, что кто-то уже хочет спать, пока у меня в планах было еще посидеть с друзьями, или, наоборот, я хочу спать, пока их дети носятся по дому. Жить раздельно всегда легче. Это да: я сама по утрам замечала, что выбираю наряд, пытаясь хоть как-то совместить удобное с приличным, а вдобавок иногда очень хотелось отложить завтрак или обед, чтобы еще поваляться или чем-то заняться. Люциус и Нарцисса, я уверена в этом, тоже иногда хотели бы нарядиться попроще или поесть попозже. Иметь своё-своё место очень хорошо. Чего греха-то таить! Я рада, что у родителей и моих младшеньких брата и сестры будет свой дом и эльфийка! Понятно, что я, как старшая, могу приходить и периодически помогать, но мне было бы немного обидно, если бы мне в мои лучшие молодые годы приходилось бы работать нянечкой двадцать четыре на семь. Да. Софа права в своих рассуждениях. — Судя по тому, как менялось лицо у Мионы, — сказала Софа, весело хмыкнув, — она сейчас воздала хвалу Мерлину за то, что у ее родителей будет свой дом и эльфийка, — мы втроем засмеялись, я еще и закивала, — да, я тебя полностью поддерживаю. Одно дело, когда это твои дети, там уже неадекватно спихивать их еще на кого-то, а вот братья, сестры, племянники, племянницы – это забота их родителей. Можно помочь или просто время провести, но не постоянно же рядом с ними вместо их родителей сидеть. — Да, согласна, — я тихо засмеялась, — а что там с платьем? Энджи решила, будет она брать сетку, простите, я снова забыла ее культурное название, сетку с блестящими вкраплениями или без? Надо уже определяться: нашивать блестяшки будут вручную, а с учетом платья нашивать придется очень долго, времени понадобится много. Софа вздохнула: — Энджи говорит, что это будет слишком, а я считаю, что это ее свадьба: она может туда хоть в костюме хрустальной люстры пожаловать. — Мерлин, надо заставить Энджи выбрать то платье, которое она захочет, а не то, которое будет приличным, — сказала Джинни, — все и так будут глазеть на ее жениха, надо будет отвоевать внимание пышной юбкой! — Да! Я тоже ей так сказала! Энджи, выбери такое платье, чтобы жених, глядя на тебя, не знал, с какой стороны легче будет взять тебя на руки! Зайди в хранилище, набери там украшений из камушков! — Чего уж там, можно сразу такое, чтобы он не знал, откуда подойти, — сказала я с улыбкой. Они с Джинни продолжили горячее обсуждение, а у меня в голове всплыл вопрос о гребанном камне. Вот где эта маленькая зараза может быть? Почему он у меня всплыл? О платьях же говорили! — У нас в хранилище лежит корона Екатерины Великой, чего уж там про другие драгоценности говорить, но Энджи любит их исключительно как музейные экспонаты! Корона Императрицы. Обалдеть! А камень-то тут причем? — Опять-таки, признаю, корона – это чересчур, но вот пышное платье-то можно себе позволить! И в целом хорошо было бы выбрать что-нибудь из нашего хранилища украшений! Что еще с ними делать? Складировать и пересыпать? Камни любят носку! Что-то интересное прозвучало… Только, что именно? — У нас одно хранилище чисто под украшения, их веками используют, если срочно надо состряпать какое-то особенно величественное изделие. Все украшения и камушки распределены по цвету и форме: прям заходи и бери, сколько надо. Мерлин! Что же это было?! У меня даже руки зачесались! — Нужно десять маленьких изумрудов, пожалуйста! А-а-а, у меня сейчас лопнет голова! Что это за мысль? — Нужно что-то желтенькое, тоже есть. А Энджи вот уперлась в христианский минимализм! Я прям не могу! Ничего, у нее бывает, пройдет. Зайдет в хранилище, сама захочет что-то взять оттуда. Блин! Прошла мысль. — Миона, что с тобой? — У меня была какая-то интересная мысль, но она прошла, — я сейчас начну ходить по комнате как наркоман во время ломки! — Ох, понимаю! Сама так бешусь, когда какая-то мелодия застрянет в голове, а я не могу вспомнить ее автора! Прям бешусь! — О-ох, что же это было? — Я говорила про горы камушков в нашем хранилище. Что это могло тебе дать? О чем ты думала? — О вампирском камне, — я всё-таки встала. — Блин! Повтори всё еще раз, что ты говорила! — Опять-таки, признаю, корона – это чересчур, но вот пышное платье-то можно себе позволить! И в целом хорошо было бы выбрать что-нибудь из нашего хранилища украшений! Что еще с ними делать? Складировать и пересыпать? Камни любят носку! Да, мое ощущение пришло где-то здесь. — У нас одно хранилище чисто под украшения и камушки, их веками используют, если срочно надо состряпать какое-то особенно величественное изделие. Они распределены по цвету и форме: прям заходи и бери, сколько надо. Мерлин! Что-то вертится на краю сознания! — Нужно десять маленьких изумрудов, пожалуйста! Ну-у-у? Мозг, давай, соображай! — Нужно что-то желтенькое, тоже есть. А Энджи вот уперлась в христианский минимализм! Я прям не могу! Ничего, у нее бывает, пройдет. Миона, что с тобой? Это всё. Кажется, я нащупала эту мысль…У всех на виду…
Место, которое что-то для меня значит…Которое никто бы не связал со мной…
Горы камушков…Десять маленьких изумрудов…
Десять зеленых камушков…
Десять баллов Слизерину…О, ГОСПОДИ!
— Господи! — Я даже подпрыгнула, едва не упав через стул, — песочные часы факультетов! — Джинни даже встала на кровати: она поняла, о чем я. — Идем к Гарри! Мы вышли, накинув мантии прямо поверх пижам, постучали к мальчикам. — Что случилось?! Видимо, мы так стучали, что они решили на всякий пожарный выйти сразу с палочками наготове. — Надо проверить песочные часы факультетов! Камень желтого цвета, чуть ли не единственный друг Литы был с Пуффендуя, она могла спрятать камень у всех на виду! — Сказала я на одном дыхании. — Обождите меня, я уже почти одета! — Софа впихивалась в пальто и в сапожки одновременно, — я бегу! Без меня не начинайте! — И дезактивировала зеркало. — Идем? — Спросила Джинни. — Да, я уже написал Драко и Блейзу, они сейчас тоже придут, — сказал Гарри. — Идем, — они тоже взяли мантии, вышли. — Лапушка сказал, что догадка очень дерзкая и с очень хорошим потенциалом. — Спасибо, — я улыбнулась, — надеюсь, что правильная. Мы бегом спустились к дверям Большого Зала. Драко и Блейз уже стояли там. — Стойте! Я тут! — Софа на всех парах бежала к нам. — Я уже тут, — она добежала до нас, — ну нафиг, надо продолжить ходить на йогу, — Софа подержалась за сердце. — У меня аж голова кружится, — она пошлепала себя по щекам, те покраснели. — Да, так лучше. Идем? — Идем! — Мерлин, у меня аж руки потряхивает. — Только как мы его вытащим, если камень там? — Спросил Блейз. — Давайте сначала посмотрим, — я, Драко и Гарри прошли к сосудам с камнями. — Люмос! — Сказал Невилл. — Хрен! Ничего не видать! — Сказала Софа, вглядевшись. — Тогда пробуем святую воду. Кричер! — Позвал Гарри. Эльф принес нам ведерко из Малфой-мэнора: Софа в тамошней лабе поставила целый аппарат по производству концентрированной святой воды. Интересно, Энджи ее потом не убьет за то, что Софа прибежала к нам одна? Гарри облил песочные часы водой, прошептал заклинание. На наших глазах на стенках сосудов стали образовываться крохотные, едва заметные пылинки золота. — ДА! — Мы все обрадовались. — И что теперь? — Спросила Софа, едва не подпрыгивая на месте. — Надо его извлечь, — сказал Невилл с решимостью. — Если мы опоздаем, то всем плевать будет на эти часы, главное – передать камень Сиру. — Как? — Спросил Гарри. — Оно небьющееся, — он с размаху стукнул сосуд Пуффендуя уже пустым ведром. Было только звонкое «дзинь», но стекло даже не поцарапалось, а вот на ведре осталась вмятина, повторявшая изгиб стеклянного сосуда. — Может, адамантином выпилим? — Предложила Софа. — У тебя есть бор с адамантиновым наконечником?! — Спросила я, пораженно вскинув брови. Это редкая вещица! — У мамы есть, — сказал Драко, — Гарри, попроси Кричера, пусть принесет, попытка не пытка! Гарри попросил, уже через пару минут он сосредоточенно водил им по стеклу. — Круть! — Воскликнула Софа, когда на пол посыпались желтые камушки. В какой-то момент остатки святой воды покраснели, обратившись в кровь. — Он выпал! Ищем! — Сказал Гарри. Мы стали разгребать кучу желтых камней, в итоге Софа первой нашла отличающийся. Мы проверили, это действительно был нужный камень. — Отлично, зовем Сира, инструкция была такая, — сказал Гарри. Только мы отошли от песочных часов, они задрожали, стекло начало трещать. К этому добавился шум от стен, словно должно было начаться землетрясение. — Не к добру это, — прошептала Джинни. — Бежим? — Спросила Софа тоже шепотом. — И побыстрее, — сказал Драко. — На выход! — Скомандовал Гарри. Дважды повторять не надо: мы уже бежали к дверям, но не судьба была нам уйти оттуда без приключений. Часы факультетов словно сошли с ума! Они стали выдавать камни без перебоя! Всё это до жути напоминало хранилище Лестрейнджей в Гринготтсе, только в этот раз камни нас не обжигали, они просто росли в количестве лавинообразно! Песочные часы превратились в один большой вулкан, из которого под давлением и с большой скоростью высыпались зеленые, синие, красные и желтые камни. От этого был такой громкий шум, что мы не слышали друг друга. У самых дверей камни словно ожили и стали склеиваться между собой, пытаясь затянуть нас обратно в Зал. Драко, Блейз и Джинни обратились в свои анимагические формы, выпрыгнули за дверной проем, снова обратились и стали вытаскивать нас: меня тянула Джинни, Блейз – Софу, а Драко вытягивал Гарри и Невилла разом. Едва мы упали на холодный пол в метре от прохода, сразу вскочили, пытаясь закрыть эти несчастные двери. Выходило очень плохо: камни давили изнутри своей массой, в итоге мы дружно обратились к нашим Темным Лордам на ожерелье, чтобы они быстрее соображали, что делать с этим безобразием. В итоге они определились, Гарри отскочил от дверей, встал по центру, направил палочку на камни, произнес: — Et conversus sum potentiam tuam contra vos! (лат. «И я обратил твою силу против тебя!», прим. автора). Гарри аж пошатнуло, а камни сдвинулись на метр вглубь Большого Зала. Нам этого хватило, мы захлопнули двери и закрыли все задвижки, что могли быть задвинуты магией без участия Директора. Едва мы это сделали, Гарри перестал удерживать заклинание, опустил палочку, сел на колени. Камни моментально заняли тот метр, навалившись своей массой на двери. Слава Мерлину, дверь выдержала этот вес. В состоянии ужаса и шока мы сели на пол. Ощущение было, словно мы, каждый из нас лично, пытался вытянуть быка из пропасти за рога. Я вообще не чувствовала рук, парни тоже потирали плечи, осмотрели друг друга, а потом и нас на наличие травм и растяжений. На наше удивление, все были целы. Видимо, это стресс так сказался. Софа показала нам камень, сказала: — Может, вернем его вампирам? Как она умудрилась не потерять его в той суматохе?! — Да, — ответил за всех Том, — быстрее! Мы не знаем, кто именно может за ним прийти и когда. Быстрее, быстрее! Мы встали, побрели, хотя нам казалось, что мы побежали, к границе зоны аппарации. Едва мы вышли за нее, как схватились за золотого леопарда с оранжевыми глазами, сжали его покрепче, и нас закрутило в вихре. Ох уж это вечное ощущение, будто ты в стиралке! Никто из нас не удержался на ногах при приземлении. Мы тупо попадали на пятые точки, сразу вскочили и стали трясти ворота. Те, почувствовав порт-ключ, открылись, впустили нас. Очень вовремя впустили: буквально через долю секунды за воротами появилась группа магов. Только они направили палочки на оскалившегося леопарда на воротах, им навстречу вышла другая группа, завязалась битва. Поняв, что там явно не наш уровень, мы благоразумно пошли по тоннелю из веток деревьев к дому, там на пороге нас ждали Сир Варни и Госпожа Каллиста. — Вот, — Гарри показал камень Сиру, тот просиял: — Лорд Гонт, должен признаться, ваша слава вам соответствует. Мы полвека его найти не могли. Гарри улыбнулся, сразу же ответил: — Это не я, это наша мисс Грейнджер, более известная как мозг Золотого Трио, — Сир на этом моменте удивился, но сразу же расплылся в комплиментах в мою честь. Было приятно: он делал это искренне, а не из приличия. — София, с вами всё в порядке? — Спросила Каллиста, задержав на ней свои оранжевые глазища. — Не знаю, нет, кажется, — Софа стала обмахиваться, хотя мы и так стояли на улице в феврале чуть ли не в пижамах. — Срочно в дом, — Каллиста взмахом руки открыла тяжелые входные двери, — кто дотрагивался до Софии? — Все, — ответил Блейз, — я вот вообще ее держу. А что случилось?! — Тогда это было единичного действия, — Каллиста помахала нам двигаться быстрее в дом. Уже через один коридор Софу было легче просто нести. Блейз взял ее на руки, быстро пошел за Каллистой в отдельную комнату, а мы пошли за ними. Драко переживал, но старался держать себя в руках, а мне и Джинни было действительно страшно: мы очень прикипели к Софе. Мы сейчас всё сделаем, чтобы ей помочь! Блейз уложил Софу на кровать, Каллиста стала ее осматривать, гипнозом заставляя делать то или иное движение, открывать и закрывать глаза. Потом она посовещалась с Томом, вызвала своим Патронусом Люциуса. Люциус, отдать должное, прибыл через три минуты полностью одетым. Ему всё объяснили, началось всеобщее совещание. — Кто заметил что-то особенное в поведении камней из часов? Невилл закивал, ответил: — Камни в одном месте, где, слава Мерлину, никого из нас не было, осели, а пустота сразу заполнилась камнями поблизости. — А вот это нехорошо, — сказал Том, — кто-нибудь чувствует упадок сил? — Не-ет, — протянули мы по очереди. После такого вопроса никто уже не был уверен. — Не, — сказал Том сам себе, — грубая полукровка, кому бы она была нужна? — Протянул он задумчиво. — Ты о чем? — Спросил Гарри. — Я видел такое же в Сенегале, — ответил лапушка, — африканцы защищают свои владения очень сурово: зашел кто-то на территорию, песок в этом месте так же проваливается, а пустота заполняется песком с окружающей территории. Не думаю, что Лита знала технологию наложения подобной защиты. — А ее мать не из Сенегала случаем? — Спросила я тихо. — Оттуда, оттуда, — мрачно ответил Том. — Исходя из того, что было написано в книгах Энджи, камни в часах должны ограничиваться тремя тысячами в каждом сосуде. Выходит, что это Лита установила такую своеобразную систему: Лестрейнджи любят заклинания быстрого размножения предметов. Теоретически она могла бы установить и ту сенегальскую защиту вдогонку заклинанию размножения. — Давайте решим, кто и зачем сделал это со школой, тогда сможем что-то понять, — предложил Драко. — Я думаю, что это месть вампирам, — сказал лапушка, вскинув брови, — они бы оказались запертыми в помещении, в котором тысячи камушков. Вампиры не успели бы пересчитать их до рассвета, а потом, когда взошло бы солнце, сгорели бы, так и продолжая считать, — я закивала, ответила: — Да, это самое логичное предположение, которое объясняет, почему камни в этот раз не жгут: у них другое предназначение. — Да, и эти провалы в камнях тоже специально, чтобы сбивать вампиров со счета, — поддержал Том. — Давайте подумаем логически, — сказал Люциус, — Лита вряд ли была нужна кому-то из Сенегала, — Том подумал, кивнул. — Шанс на то, что она действительно умеет что-то, стремится к нулю. — Но стремится асимптотически, — возразил Том. — Даже если есть всего один процент такой возможности, нельзя от нее отказываться. — А что с Софой-то? — Спросила я. — Это похоже на лихорадку, — ответил Том, — это настолько общие симптомы, что нельзя понять что-то, пока не проявится что-то еще. — Нужно срочно связаться с Энджи, — сказал Люциус. — Да, — Джинни вытащила из сумки Софы зеркало, — сейчас. Зеркало вибрировало, вибрировало, мы уже даже подумали, что придется отправить Патронус, который, хоть и потеряет время, но точно разбудит или Энджи, или Мистера, или эльфов, но из зеркала послышался тихий голос с американским акцентом: — Софочка, три часа ночи, — потом Мистер открыл глаза, — Джинни?! — Да, разбуди, пожалуйста, Энджи! Какой хороший Мистер: без расспросов, без возражений стал будить. Если честно, от взгляда Энджи, когда она обо всём узнала, поежились все, кроме Тома. Кажется, кого-то сегодня точно пустят на ингредиенты или органы. Надеюсь, что не нас. — Буду через несколько минут, — сказала она и дезактивировала зеркало. — Надеюсь, что жениха с собой прихватит, — вздохнула Каллиста. — Даже не надейся на то, что тебе что-то снова перепадет, — хмыкнул Том, а вампирша закатила глаза. Софа всё так же лежала в лихорадке. Мы вспомнили про драку, что развязалась после нашего прибытия, выглянули в окно, а там было пусто. Каллиста нам ответила на наш немой вопрос: — Наши вампиры отправились по следам тех, кто напал. Интересно, как те поняли, что камень был изъят. Они точно среагировали, поняв, что вы придете к нам. Вы молодцы, что пришли к нам: мы в состоянии держать оборону этого поместья. Мы покивали, вперились взглядом в часы. Энджи и Мистер вбежали в комнату. Энджи была одета как мы: как попало, а Мистер мог бы хоть сейчас фоткаться на обложку нового альбома. На сборы у них ушло порядка пяти минут вместе с перемещением! Как, вот как мужчины это делают? Драко, Блейз, Люциус и Мистер стояли в комнате как инородные элементы! Энджи со слезами села к Софе, погладила ее по рукам. Софа открыла глаза, чуть крепче сжала ее руку, но сразу поморщилась. Том сразу навис над ней, осматривая, чертыхнулся: — Это Экспеллиармус, придуманный специально для беспалочковой магии. Специально для тех, кто владеет африканской магией. К сожалению, действует и на обычных людей. Именно поэтому был изъят: африканцы научились его не только снимать с себя, но и накладывать на белых. — Как можно применить обезоруживающее к безоружному?! — Воскликнули мы почти хором. — Оружие всё равно есть, — ответила Каллиста, подняв руки и вскинув брови. Не хочет же она сказать, что… — Боже, руки совсем ледяные! — Воскликнула Энджи, взявшись за кисти Софы. — У кого в знакомых есть заядлый расист? — Спросила Каллиста. — Обычно они в курсе, как такое накладывать и снимать. Меня из Намибии увезли до того, как это появилось, а нашего Мистера, — она покачала головой, считая что-то в уме, — даже его деда в проекте еще не было, когда это заклинание похоронили в архивах. Ни я, ни Том не знаем, как это снять. Мы только слышали о таком. Это что-то на уровне легенд. — Гарри, вызови Беллу, — сказал Том, не отрываясь от Софы. Белла появилась перед нами во всей красе: с копной черных кудрей, уложенных как корона, и в черном платье. Том, всё так же не отрываясь от Софы, спросил: — Белла, ты помнишь кого-то из нацистов? Национальный фронт, Белые волки, кто угодно, кто придерживается белого супрематизма. — Хм, — Белла оперлась на стол позади себя, — ты же был со мной, когда мы их по приколу отстреливали Непростительными на выходе с их собраний, — мы в шоке на них уставились. — Может, кого-то пропустили? Или не допытали до состояния овоща или трупа? — Том повернулся к нам. — Не могли же мы избавиться от ста процентов всех, кого видели! Мистер на нас посмотрел, как на галлюцинацию, пошел к Энджи и Софе. Я его понимаю: вроде бы благородным делом занимались, но было бы лучше заниматься этим официально, а не отстреливать кого-то по приколу… — Был один товарищ. Помнишь, с уродливым шрамом через всё лицо, — Белла закивала, — нас Орден Феникса отвлек, того вроде бы увели, а мы вступили в дуэль. М-да-а. Оригинально! Если сейчас выяснится, что Орден ради спасения какого-то расиста-неонациста положил жизнь действительно хорошего человека, я убьюсь! — Из Судана, да, точно, вспомнил! Спасибо, — Том стал шагать туда-сюда, — моя память на таких мелочах всё еще фрагментирована. Да! Он живет в пригороде Парижа, в волшебной деревне Сент-Дьюи. Я запомнил, потому что там же мой змеелов живет. Люциус, отправляйся в Париж, найди там этого урода. Такие обычно долго живут. Спроси мордатого со шрамом, я думаю, что соседи сразу укажут на его дом. — Я с тобой, Люциус, — сказала Энджи, встав. — Хорошо, — Люциус выставил трость рукояткой к ней, Энджи взялась, и они аппарировали. — Лорд Гонт, можно что-то сделать для Софы? — Спросил Мистер. Может, он что-то пьет? Успокоительное, чай на травках? Мы тут еле стоим, не трясясь, а Мистеру хоть бы хны! — У вас, у Блейза и Невилла одинаковая идея, вперед, — Том кивнул в направлении Софы. Мы ничего не поняли, поэтому остались ждать на наших местах. Я взяла за руку Драко, а Джинни – Гарри. Было жутко. Блейз с Мистером удобнее уложили Софу, немного приподняв ей руки над телом, положив их на подушки. Около них появился Джерри с большим черным чемоданом, Блейз на пару с Невиллом быстро собрали… Капельницу?! Две капельницы?! Та-ак, они залили в эту штуковину какой-то прозрачный раствор в смеси с кроветворным зельем, аккуратно ввели Софе в оба предплечья, отрегулировали колесико, которое определяет скорость подачи смеси. О, Мерлин. Я поняла, что они делают. Если так и оставить Софу, то из-за застоя крови она может лишиться кистей. Понятно, что волшебники теоретически могут их вернуть, но свои-то руки для любого зельевара лучше. Каллиста маленьким скальпелем сделала надрезы в нескольких местах, а Мистер и Невилл сразу наложили какие-то сорбирующие заклинания. В итоге всё выглядело вполне прилично даже для слабонервных, а минуты через три руки Софы приобрели более-менее здоровый вид. По крайней мере, ушла синюшность. Да, лучше потерять немного крови, но остаться при своих конечностях. Надрезы, которые ей сделала Каллиста, уйдут после одного Вулнера Санентур, да и кроветворное в таких объемах неопасно. Странно работает то заклинание! Видимого жгута на запястьях нет, но кровь и магия пройти не могут! Магия как-то связана с кровью? Что это всё значит? Вот сейчас меня как никогда бесит всё: и белые, которые в Африку зашли, и черные, которые ведут столь сверхсекретный образ жизни! Пока я бесилась, Блейз и Невилл под указания Тома установили чары, которые следили за уровнем крови у Софы, чтобы мы могли вовремя среагировать на понижение или повышение, а потом сели ждать возвращения Люциуса, Энджи и Блейза. Белла нас успокоила, сказав, что тот, кого сейчас приведут Люциус и Энджи, точно будет знать, как снять этот гадкий сглаз. У меня были сомнения по поводу того, захочет ли он это делать, но Белла снова нас успокоила, сказав, что воспитательный Круциатус никто не отменял. Перспектива пытать кого-то Непростительным не обрадовала никого, но делать нечего. Или тот человек, или Энджи придется экстренно обращаться в НИИ африканской магии на территории России. Как ни крути, гораздо выше шанс того, что этот француз, бывавший в Африке как уголовник, знает что-то об этом хитроумном Экспеллиармусе. От других черных толку будет как сейчас от Каллисты или Мистера: слышали, но ничего не знаем. Что же… Ждём!