Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

К нам подошли Чарли с Милли, мы и им показали Земной шар. Они тоже выпали в осадок, как и мы немногим ранее. Мы все вместе просидели вплоть до начала встречи Ордена, а потом едва не опоздали, успев забежать в последнюю минуту. Гарри провёл занятие, взяв себя в руки, а остальные то и дело выпадали из реальности. Едва последний человек вышел, а мы снова оказались в аудитории, Джинни через зеркало решила связаться с Софой. Оказалось, что они всем коллективом правительства, аристократии, иностранных делегаций и всех, кто принимал участие в разработке, отправлении и далее по списку, были в президентской резиденции в Москве и отмечали успех. Софа даже показала из окна волшебную Красную площадь, народу там было пруд пруди, буквально яблоку негде упасть, а в небе периодически вспыхивали фейерверки, складывавшиеся в большой глобус, ракеты, символы и флаги стран-участниц космической программы. Софа была «немного» навеселе, поэтому быстро спихнула нас самому трезвому из их компании – Мистеру. Он, по всей видимости, был трезв только в плане алкоголя, а отвечал по делу так, словно лично выпил пару бутылок огневиски, запив бренди. Том сказал, что его так «штырит» от обилия человеческих эмоций в его непосредственной близости: он и на своих концертах от этого вечно хочет то присесть, то прилечь. Мы не стали мучать бедного Мистера и его сестру расспросами и обещали перезвонить Софе завтра. Он вряд ли понял нас, но кивнул и закрыл зеркало. Мы тоже почувствовали, как устали за этот день. Все разошлись, а я и Драко еле-еле завершили свой обязательный обход. Признаться, половину отведённого времени мы тупо прятались в нише, потому что никуда не хотели идти. Когда я вернулась в нашу с Джинни комнату, она уже спала. Я решила последовать её примеру. На следующее утро на душе было легко и хорошо. Четыре спутника на орбите грели душу: магглы теперь хрена с два о нас узнают, так что второй охоты на ведьм не будет. Можно расслабиться и выбирать участок Британии, который мы хотим оттяпать, а спутники заставят наших магглов забыть о том, что у них когда-то было больше территорий. Пока мы с Джинни собирались, говорили через зеркало с Софой. Она нам ещё раз пересказала всё, что там было, едва не прыгая по своей комнате. Отдельно она была рада тому, что дядя Миша всё-таки дождался дочку. Софа сказала, что он был настолько рад, что просидел с женой и дочкой ещё несколько часов, лишь после этого вышел на интервью. Разницы особой не было, когда он пришёл: основная часть интересной информации была у космонавтов и их кураторов, а Ковалевскому нужно было лишь подвести итоги. Дальше Софа резко стала серьёзной и поделилась переживаниями по поводу Маэль. Мы с Джинни поддержали её, как смогли, и пожелали удачи. Софа кивнула, пожелала нам того же и, отправив воздушных поцелуев, закрыла зеркало. Мы встретились с Гарри и Невиллом, направились в Большой зал. Амади и Делмар стали выглядеть ещё ярче в дань продолжению празднования такого успеха космической программы. Наши же студенты, получив новый выпуск Пророка, резко заинтересовались тем, почему чёрному космонавту Джелани и именно его магии уделяли особое внимание. По всей видимости, в Хогвартсе об африканской магии действительно или вовсе не знали, или знали крайне мало. Думаю, что Амади и Делмару придётся ответить на ещё целую кучу вопросов. Зелья у Слизнорта прошли прекрасно. Мы работали, пока профессор вещал о своих поездках в Россию, рассказывал про Амнезию, даже похвастался, что он через две руки знаком с одним из космонавтов, а именно с Константином, ставшим первым магом в открытом космосе. Зелья под конец получились у всех абы какие, но профессор не сильно парился по этому поводу, подарил всем баллы и побыстрее выпроводил на обед. Когда мы были после обеда в аудитории, мы заметили, что Гарри сидел как на иголках. Оказалось, что лапушка уже отправился к Софе на подмогу. С нами осталась Эмили, мило смотрела на нас, почёсывая свою собачку за ушком, периодически приподнимая её в руках, чтобы уложить поудобнее. Сама собака была счастлива такому вниманию, и сама тёрлась мордочкой о руки хозяйки. — Тому будет приятно, что ты так переживаешь, — сказала она со смехом. — Конечно, переживаю, — Гарри закивал. — И за него, и за Софу, и за Маэль. — Гарри, брось, — Эмили вскинула брови, — уж два высококвалифицированных Тёмных Лорда смогут справиться с защитой какого-то мэнора. — И то верно, — Гарри кивнул, но так и не смог успокоиться. Обстановку разбавил звонок на зеркало Джинни: через зеркало Мистера мне позвонил Говард. — Миона, ты себе не представляешь, — он широко улыбнулся, — страна тут ещё не ложилась спать! С учётом того, что все празднуют, непонятно, как всё работает: и кафе, и магазины. Магия какая-то! — Может, эльфы? — Спросила я, вскинув брови. — Да не, — Говард покачал головой, — эльфы тут тоже празднуют, причём и местные, и африканские, а эти вообще какие-то пройдохи, — я в шоке расширила глаза, а Говард засмеялся, — да, ради этого я и позвонил. Эльфы большими группами ходят по улицам и на своё усмотрение перекрашивают стены на космическую тематику. Чары спадут через пару дней, но сам факт! Красиво получается, хочу сказать. Местные эльфы тоже уже весь дом обустроили, смотри! Он повернул зеркало, а вся его комната была в звёздочках. И постельное бельё, и обои, и ковёр, и даже светильники. — На площади живой концерт длится уже двадцать два часа. Поют всех и вся, — Говард улыбнулся, — особенно тут жалуют песню «Земля в иллюминаторе видна». Я будто попал на фестиваль. Мне тут нравится, — он засмеялся. — Ещё я заглядываю в местные законы, выписываю особо интересные моменты. Я твёрдо решил вернуться в Британию. Боссу я уже не особо буду нужен, а в старушке-Британии смогу побежать по карьерной лестнице, будучи первопроходцем. Как там у вас? Когда мне вертаться? — Говард улыбнулся шире. — Да так себе, — я пожала плечами, — как обычно после смены власти: бардак, но с надеждой на светлое будущее. — М-м, ясно, — он кивнул. — А где твой жених? Нам нужно познакомиться! Я их познакомила, а они стали обсуждать дела на рынке. Я не особо поняла, о чём они говорили, но Драко в какой-то момент стал с интересом прислушиваться к тому, что говорил Говард. Потом тот сказал: — Надо же! — Драко на это вскинул брови. — Не в обиду тебе, но я считал, что ты мажор из золотой молодёжи, который толком ни черта не знает. Всё, теперь я спокоен за Гермиону: её жених знает, что такое биржа. — Я бы сказал, — начал Драко, — что не каждый, даже зная, что такое биржа, сможет там плавать как рыба в воде. Это жёсткое и беспринципное место. Контактный спорт, выразимся так, — Говард закивал. — Да, есть три золотых правила, — он вскинул брови. — Будь умнее, будь первым, обмани, — ответил Драко с улыбкой, а Говард одобрительно кивнул. — Как у вас дела с переводом средств? Лишний счёт нужен? Могу помочь своим. — Благодарю, — Говард кивнул, — мы пока справляемся. Лаю на всех как цербер, вроде шуршат. Мы уходим самым наглым образом, — он засмеялся, — если босс ступит ногой на территорию Штатов без иммунитета Пятёрки, его посадят надолго, — Говард хмыкнул. — А тебя? — Спросила я, нахмурившись. — Меня? — Говард пожал плечами. — А я ничего не знал. Босс сам виноват. Официальная версия такая. Гермиона, это Америка, Уолл-Стрит: умнее, первый или обмани. Мы первыми решили стать умнее и так нагло обмануть этот грёбаный банк, мы и выберемся, а вот как остальные будут это разруливать, непонятно. Считай, по их прецедентной системе всех тех, кто решит соскочить после нас, ждёт ответственность, потому что закон уже будет предусмотрен, а наша нынешняя лазейка – закрыта, — к нему постучались. — Открыто! — Говард, — Мистер прошёл к нему, — прости, но это Сэм. Я не понимаю, чего он хочет. — Ага, давайте, — Говард прикрыл рукой микрофон телефона, — вам с такими ещё рано разговаривать, — он взял трубку. — Сэм, это Говард. Что там? Продали? Почему нет? Что по рейтингам? Говард до этого сидел в кресле расслабленно, а тут встал. — Звони этому говнюку немедленно, пусть тащит свою задницу в Moody’s и требует объяснений, — Говард взялся за переносицу, — что по Meryl Lynch? — Он молчал с минуту, — грёбаная Уолл-Стрит! Что в офисе? Рисковики? — Опять помолчал. — Что говорит Амелия? — Говард покивал. — Умница, не зря её там держат. Значит так, Сэм, я хочу, чтобы ты очень тихо, очень вежливо зашёл туда и послал нахуй рисковиков! — Говард прикрыл глаза, а Мистер смутился. — Потом поезжай в Эс энд Пи и требуй комментариев по поводу диверсификации и понижения рейтинга. Это раз, теперь дай мне Джордана, — он кивнул, — Джордан, мать твою, я тебе что сказал? Я сказал тебе продавать акции, какого хрена ты там выделываешься?! А мне плевать, что ты там считаешь вместе с рисковиками! Это ты послушай, Джордан! Или ты сейчас же поднимаешь своих ребят, и они до обеда сбрасывают всё это дерьмо с баланса, или пойдёшь вместе с рисковиками. — Говард помолчал. — Правильный выбор. Сбросьте всё дерьмо, что найдёте: доткомы, ипотеки, инвестиции в левые хедж-фонды, всё, Джордан. К обеду за боссом должны остаться только реальные акции, имеющие ход по России, а не это дерьмо, странным образом заверенное как государственные ценные бумаги. Ты уже у ребят? Включи на громкую, — Говард сделал более доброжелательный голос и продолжил, — доброе утро, ребятки. Сегодня у нас тотальная распродажа. К обеду, до того, как по Уолл-Стрит поползут слухи, мы должны сбросить восемьдесят один процент акций с баланса. Каждому из вас предоставлены папки. Если до обеда вы продадите восемьдесят один процент от папки, получите бонус в триста тысяч долларов, если весь отдел к обеду закроет девяносто один процент, каждый получит ещё двести тысяч. Продавайте всем, кого найдёте, даже матери, если она в состоянии это купить, — Говард выдохнул. — Помните, что весь Уолл-Стрит построен на наёбывании ближнего своего, и сосредоточьтесь на том, за что вам платят деньги здесь и сейчас. Удачи, — он помолчал, — да, Джордан, и я в сотый раз повторяю, чтобы даже имени босса рядом с Мейдоффом не было! Не дай Бог, Джордан, уплывёт хотя бы один миллион, и я скормлю твои яйца крокодилам на ранчо босса, ты уяснил? Мейдофф что-то мутит, нельзя к нему приближаться. Пошёл ты, Джордан, а, пока я твой начальник, ты будешь делать то, что я говорю, и молчать в тряпочку, если я говорю тебе это делать, ясно тебе? Хочешь делать то, что хочешь делать ты, ищи себе другое место работы, а тут я главный, — Говард кивнул. — Пусть Сэм перезвонит мне, — он нажал на кнопку завершения звонка и прошипел, — ублюдок, ты, Джордан, вот ты, кто. Держите, босс, — Говард вернул ему телефон. — Да не смотрите вы так на меня, никто ваших крокодилов трогать не собирается, а матери наших сотрудников ничего не купят: денег столько нет, иначе у нас бы не работали, — Мистер не показался убеждённым. — Они другого языка не понимают. Всё, они будут звонить дальше на мой номер, а вы можете абсолютно спокойно заниматься своими делами. — Спасибо, Говард, — Мистер ему улыбнулся, встал и ушёл. — Простите за мат, просто они реально иначе не понимают, — сказал Говард. — Наш рынок – пузырь. Люди просто перекидывают друг другу деньги, пока рейтинговые агентства заверяют, что то дерьмо, что продают банки, столь же надёжно, как и государственные бумаги. Бред собачий, но пузырь раздувается. Я уверен, что через год шарахнет первый кризис – доткомовый, и это будет только началом, — Говард вздохнул. — Ответят опять налогоплательщики, а банкиры пролоббируют себе новые свободы ради нового распила нового бабла на свои яхты, вертолёты и лимузины с тёлками. Ненавижу Уолл-Стрит. Иногда мне жаль, что Тёмный Лорд был у вас, а не там, — он засмеялся, — о чём мы говорили? — О бирже, — ответил Драко со смехом. — Вижу, ты по самое не хочу. — Ты же видишь моего босса, — Говард усмехнулся. — Он бы так рисковиков не послал, а они только так понимают. Все его «спасибо, пожалуйста» тут не хляют. Это очень нервная работа. Я очень хочу в Британию на должность с адекватной нагрузкой. Боссу я за своё образование уже несколько раз кредит вернул, так что меня здесь ничего не держит. Сяду на спокойное место, чтобы меня не вытаскивали из кровати в час ночи, присмотрю себе домик, жену, — Говард вздохнул. — От босса на память мне останутся мой закрытый кредит за учёбу, ВНЖ в Магической России и отказ от алкоголя и сигарет. Когда я только попал на биржу, меня знатно занесло: молодой, неопытный, из развлечений только тусовки с бухлом и девочками, некоторые добрые начальники угощали, пока своё бабло пилили. В Эм-Джэй-Джэй я ушёл как в монастырь, — Говард хмыкнул. — Сейчас не пью, не курю, прочих веществ не употребляю, — я в шоке раскрыла глаза, — не веду аморальный образ жизни. Это было очень сложно, но у меня получилось, — Говард постучал пальцами по столешнице, — я не понимаю, откуда у людей эти деньги. Тот Мейдофф, маггл с кучей регалий и должностей, ворочает миллиардами, а где он ими ворочает? Его бизнес стабильно идёт вверх, а такого не бывает. Даже босс был на грани полного разорения пару лет назад, а его бывший человек, что был на моём месте, получил первые седые волосы в тридцать, когда всего-навсего-то случился обвал на волшебной Уолл-Стрит. Мейдофф в мире магглов, где всё ещё более непредсказуемо, только растёт в своей цене. Хрень какая-то, — Говард покачал головой. — Ваш Томас мой кумир. Он имеет биржу так, что диву даёшься. Я за последние пару недель несколько раз шёл за ним в кильватере, буквально у него на хвосте, и хорошо заработал. Он реально гений. Вот он точно в совершенстве владеет тремя святыми правилами: будь первым, будь умнее, обмани. — У вас с Софой ещё фанклуба нет? — Спросил Драко со смехом. — Пока нет, — Говард засмеялся, — она вернётся через два часа. Сейчас она в Амнезии. Ага, значит, она ещё и во Франции. — Сэм звонит, — Говард вздохнул. — Я пойду, это уже как началось, так закончится только к обеду, когда все позиции закроют, — мы закивали. — Удачи, Говард, — сказали мы с Драко хором. — А вы мило выглядите вдвоём, — ответил он со смехом, — спасибо, бывайте! Зеркало дезактивировалось, я отдала его Джинни. — Томас иногда точно так же разговаривает, — сказал Гарри. — Он при мне однажды с кем-то переговорил, так я не успел уловить мысль из-за обилия мата и терминологии. Когда у людей на Уолл-Стрит горят большие деньги, они для экономии нервов и времени именуют всё, что только можно, матерными словами, — он засмеялся. Мы разошлись: ребята отправились в башню, а мы с Драко на патрулирование. Мы без проблем прошли почти что весь маршрут, оставалось проверить последнюю серию коридоров. Ничего не предвещало беды, как мы с Драко оба остановились, интуитивно почувствовав, что что-то рядом с нами не так. Драко сразу же накинул на нас дезиллюминационные чары, заклинание поглощения шума от шагов. Вокруг всё затихло, мы уже было решили, что нам показалось, но не спешили сделать хоть шаг в сторону. Омамори на мне стали нагреваться, причём температура поднималась плавно, словно мы приближались к чему-то опасному, хоть и стояли на одном месте чуть ли не дыша. И я, и Драко думали об одном и том же: произведём Гоменум Ревелио, точно узнаем, что не одни в коридорах, но рискнём нарваться на противника с перевесом. Был ещё вариант, что нам обоим всё просто показалось, и мы стоим в коридоре просто так, но… Вряд ли, короче говоря. Поэтому мы решили просто стоять и ждать. Кто-то да занервничает первым. В паре метров от нас в свете луны совсем рядом со стеной прошла едва заметная рябь. Если бы мы с Драко не были так напряжены и внимательны, не заметили бы. Я в этот момент подумала, что не одни мы были уже давно: вполне вероятно, что раньше мы никого и ничего не замечали, потому что преследователь ждал, пока мы забредём в далёкое от чужих глаз место. — Гермиона Грейнджер? Я еле сдержалась не дёрнуться, когда огненная запись моего имени заплясала ровно перед моим носом. Драко крепко взял меня за руку. — Я знаю, что это ты. Передай это Гарри Поттеру. Мне под ноги упал свиток, перевязанный синей лентой. Я подняла его Левиосой, чтобы не брать голыми руками. — Жду ответ как можно скорее. — Куда? — Спросила я тихо, и красивым огненным текстом вывелся ответ: — Не переживай об этом. Не идите за мной, худо будет. И эльфа тоже приберегите, если не хотите начать восполнение коллекции голов с Гриммо. Идите, куда шли, не бойтесь. Мы с Драко хотели сделать шаг назад, чтобы вернуться в более людный коридор, но снова вспыхнула надпись: — Туда, куда шли, ребята. Хорошие старосты завершают обход правильно. Надпись провисела с полминуты, мы пытались снова заметить ту рябь в воздухе, но не смогли. Мы решили удостовериться и бросили Гоменум Ревелио. В нашем коридоре было пусто. Драко крепче сжал мою руку, мы оба приготовились отражать нападение, пошли дальше. Когда мы завернули в следующий коридор, поняли, зачем тот неизвестный сказал нам не забить на оставшийся обход и вернуться, а проследовать по маршруту: у доспехов без сознания лежал Эшби, староста седьмого курса Когтеврана. — Ричард! — Я хотела к нему подсесть, Драко резко остановил меня, схватив за талию и приподняв над полом. — Что мы знаем о том, как его прокляли? — Спросил он с нажимом. — Ничего, — ответила я, выдохнув. — Вот именно, поэтому руками не трогаем, — чётко сказал Драко и поставил меня на пол. — Эти люди не пожиратели, они могли и что-то особенное придумать. Не применяй магию. Драко трансфигурировал из воздуха носилки, а потом присел рядом с Ричардом. — Даже так диагностические кинуть нельзя? — Спросила я тихо. — Нет, — Драко решительно покачал головой. — Иногда бывает такое, что для сохранения точного времени нападения в тайне проклятья и чары накладывают с запасом по времени или в расчёте на активацию какими-то определёнными чарами. Диагностические чары будут очевидным выбором для катализатора, потому что первой реакцией любого нормального мага будет проверить основные показатели жизнедеятельности. Голыми руками его трогать тоже нельзя. Медлить тоже. Мы оба стали судорожно вспоминать всё, что знали, а потом одновременно стали колдовать над носилками. Они стали гибкими словно коврик для йоги, скользкими как кафель, а потом поползли прямо под Эшби. Едва он принял лежачее положение, носилки затвердели, и мы с Драко подняли их вручную. Одно дело применять трансфигурацию на носилках, и совершенно другое в условиях стресса чётко разграничивать Левиосу только и только на носилки, не задевая Ричарда. До Больничного крыла идти не так уж и долго, так что от перенапряжения не умру. Мы шли быстро, но старались не создавать тряски для Эшби. Когда мы оказались перед дверьми в Больничное крыло, а потом уложили Ричарда на кровать прямо на носилках, я облегчённо выдохнула и села дуть на покрасневшие и горящие руки. Медсёстры фронта заслуживают куда больше признания, чем принято оказывать. Драко не сильно вымотался, можно сказать, вообще не вымотался, а я еле сидела: ныли и руки, и спина, и плечи, и даже ноги. Мадам Помфри выслушала наши подозрения на отсроченные проклятия и без церемоний вызвала целителей из Мунго. Когда я увидела прибывших специалистов, которые представились как целитель и ассистент-зельевар, у меня что-то закрутилось на краю сознания, но в здравую мысль так и не оформилось. Эти двое сразу же вытурили меня и Драко, оставив только мадам Помфри. Мы прождали под дверьми минут десять, прежде чем нас впустили обратно. Мы оказались правы в своём предположении: Ричарда прокляли с отсрочкой, при этом пусковым крючком могли стать и диагностические, и Левиоса, и ещё куча-куча других заклинаний. Драко задал пару вопросов, целитель поначалу хотел его послать с ответами, но Драко нажал на то, что он Наследник Малфой, а это прямой выход на Лорда Малфоя, а там и на благотворительную деятельность Мунго. К тому же прямо тут в башне сидит хороший друг, а именно сам Лорд Гонт. Целитель и его ассистент тяжко вздохнули, отвели нас в сторонку, дав мадам Помфри указания по содержанию Ричарда. Предписали никому не давать до него дотрагиваться, а также посадить на строгую диету. Мы отошли, и целитель, снова тяжко вздохнув, хотел начать говорить, но Драко его остановил: — Да, я действительно Малфой. И, да, мы действительно были на службе у Волдеморта. Я помню, что моего отца и меня вы видели во время нападения на ту деревеньку. Севернее Девоншира, верно? — Целитель сжал челюсти и кулаки. — Я всё это понимаю. Я даже могу понять, что вы считаете, что я сейчас недостойно хожу на свободе, но я очень прошу вас помнить о том, что парень, который сейчас там лежит на кушетке, ни в чём не виноват. Я здесь как староста школы, вот моя коллега, мы оба интересуемся, потому что производим подобные обходы каждый день. Нам нужно знать, что произошло с Ричардом. — Откуда мне знать, — ответил целитель, — может, это вы его и приложили? — Его ассистент хотел его притормозить, но не вышло. — Я была рядом, могу подтвердить, что это не так, — сказала я уверенно. — А ваши показания уже не будут стоить ровным счётом ничего, мисс Грейнджер, — ответил целитель. — Это ваш жених. Ваш лучший друг сейчас тоже в каком-то странном амплуа. Последний такой тоже собирал в школе клубы по интересам, изучал заклинания на живых подопытных, а потом чуть страну не угробил. Где доказательства того, что это не вы на встрече своего закрытого клуба довели паренька до такого состояния, а потом не подбросили его тело в коридор, чтобы самим же потом найти и представить как находку, а не подкидыша? — Что вы себе позволяете? — Прошипела я, — вы законы хорошо читали? Презумпцию невиновности хорошо прочитали? Ваш долг оказывать людям медицинскую помощь, а мы просим у вас именно это. Скажите, что с Ричардом Эшби и как с этим можно бороться. — А вы ему кто, чтобы я разглашал такую информацию? — Спросил целитель. — Спросите у своего Тёмного Лорда. Кто проклинал, тот и будет знать, как с этим бороться. — Какая у вас фамилия, целитель? — Спросил Драко, прищурившись. — Это я тем более не обязан вам рассказывать, достаточно моего значка целителя, — хмыкнул он, взмахнув грязно-салатовой мантией. После Амади это грязно-салатовый. — Стоять, — Драко преградил ему дорогу, вскинул брови, — целитель, фамилия. — Вы мне угрожаете? — Спросил целитель. — Одно моё обращение, и твоё дело отправят на пересмотр. — Ну-ну, — Драко хмыкнул, — одно моё обращение, и ты вылетишь из Мунго. И ты точно знаешь, чьё слово весит больше на данный момент. Фамилия. — Джексон, — мы с Драко не сдержались и фыркнули. — Даже спрашивать не буду, родственники ли вы: видно, что нет, — Драко вздохнул, — такая фамилия и такому человеку, — он покивал, а целитель подавился воздухом от возмущения. — Что это с тобой? — Попрошу не сравнивать меня с магглами! — Целитель скривился, будто лимон съел, — тем более с такими! — А-а, понимаю, белоручка, — Драко улыбнулся. — Значит так, Джексон, гони бумажки или я доставлю тебя на улицу с кучей твоих однофамильцев, но уже из чёрного гетто, — целитель сглотнул. — Бумаги гони, тебе говорят, — целитель вытащил папку из кармана. — Милая, пригляди за ними, — я кивнула и вытащила палочку, Драко прочитал все записи. — Ясно. Зелья говорите? И кто варить будет? — Мой ассистент, — заявил целитель. — И другие варианты исключены. Я доверю только ему, а с вас станется подставить меня. Что вам жизнь этого Эшби? Ничто, а для меня репутация. — Можешь идти, — Драко вернул ему папку, сильно сунув её вперёд так, что она упёрлась в рёбра целителю, — потеряйся отсюда, — он ухмыльнулся, — да, точно. Джексоны, я вас вспомнил. Ты бы за братом приглядел, а то не будет тебе репутации. Его любимые места вовсе не те места, где можно сделать хорошую репутацию. Целитель шумно вдохнул, выдохнул, толкнул Драко в плечо, когда проходил мимо. Ассистент быстро побежал за ним. — Что там было написано? — Спросила я. — Драккл его знает, — Драко пожал плечами. — Я всё запомнил, но не знаю, что это. Идём к Гарри. Надо со всем этим разобраться. Пока мы шли я всё думала, как спросить про обстоятельства знакомства Драко с целителем. Он будто прочёл это по моему лицу и сам ответил: — Тёмный Лорд захотел обыскать Девоншир. Мы отправились на задание, а там встретили сопротивление со стороны нескольких семей. Это было глупо: у них в домах женщины, дети, а мы ведь предупредили, что в дома не зайдём. Мы обыскивали лесополосу, что была там рядом, даже не подходили к домам. Семья этого целителя вышла сопротивляться, но их мы не тронули: сотрудники Мунго всегда могли рассчитывать на сохранение жизни. Его отец и он сам прекрасно об этом знали, поэтому, не боясь, пошли на нас, а там ещё и соседей подговорили. Разумеется, что влетело всем, кроме них самих, кто-то даже погиб, — Драко вздохнул. — А они винят нас. Разумеется. Мы виноваты, хотя мы не тронули никого из тех, кто сидел дома, а тогда мы защищались. Кто вывел тех людей на атаку? Мы? Или он с папашей? Брат у него вообще кошмарный. Бездарь, Мунго ему светит только как место проживания, и вся семья этого очень стыдится. Как я мог забыть такую фамилию? — Драко засмеялся. — Хотя, я же тогда не знал о нашем Мистере. Распространённая фамилия. От этого этой семье ещё хуже. Ты много видела Малфоев? — Я покачала головой. — Вот, а все эти Смиты, Джонсоны, Уильямсы, Брауны, Уайты, Джексоны, их же пруд пруди. Реально есть даже улицы, где могут жить сразу несколько семей с такой фамилией. В мире магии это не комильфо, потому что признаком древнего и прям магического-магического рода считается оригинальная фамилия без моря магглов с точно такой же фамилией в паспорте. Ты же слышала, как его перекосило на упоминании магглов? Это оттуда ноги растут. Прикол в том, что те же Блэки жили прекрасно, никогда их не парило, сколько ещё Блэков вместе с ними по одной земле бродит: они-то знали, что самые-самые Блэки именно они сами. — Кошмар. Жаль, что ассистента мы не разглядели, — сказала я. — Жаль, но его можно потом подловить, когда он будет без своего покровителя, — ответил Драко. Мы дошли до башни, рассказали всё Гарри. Он не сразу понял, что мы вообще от него хотим, а потом аж подскочил и взял ожерелье. Тома ещё не было, но пришли Эмили и Белла. Мы им коротко пересказали всё, а потом Драко процитировал записи из папки целителя. — Это очень нехорошо, — сказала Белла, — наш противник где-то понабрал людей, которые что-то смыслят в менталистике. Не удивлюсь, если они прорабатывали эту науку на случай необходимости внедрения шпионов в ряды Тома. То заклятье постепенно сжирает воспоминания, но это нельзя понять сразу, потому что первые несколько суток человека пребывает в состоянии лихорадки. Его лечат от лихорадки, а потом выясняется, что у человека провалы в памяти. Иногда их даже списывают на тяжкие последствия болезни. Нам повезло, что и вы отнеслись ответственно, и целитель не идиот. Самое главное в этом деле правильно сварить зелье, — мы с Драко вздохнули. — Напишите тому менталисту из Мунго, с которым Том поставил на ноги пострадавшего аврора, вдруг он знает, каков этот ассистент. — Сейчас, — Гарри достал пергамент и перо, стал писать под диктовку Беллы. — Странно это всё, — сказала Джинни. — Эмили, ты тоже так думаешь? — Что именно? — Эмили вскинула брови. — Гарри вызови меня к вам, мне неудобно говорить отсюда. Гарри вызвал и её, и Беллу, Эмили сразу прошла ко мне, Джинни и Драко. Невилл старался и там, и там побыть. — Бери пергамент, — сказала Эмили. — Пиши. — Почему именно Ричард Эшби? — Начала Джинни. — Почему заклинание для лишения памяти? Почему Гермионе и Драко дали его найти? — Это мы ещё то письмо не читали, — напомнил Драко. — Без Тома мы этого делать не будем, — твёрдо заявили Эмили и Белла хором. — Хорошо, — мы кивнули. — Эшби, — Эмили вздохнула. — Как он с вами связан? — Лично никак, — ответил Драко, — но именно он привёл Саманту, когда они с Ромильдой начудили с Имани. Он тогда недобро зыркнул на Гарри, я это про себя отметил. — Джинни, запиши это, — сказала Эмили. — Так. Где вы его нашли, говорите? — Рядом с заброшенным коридором, — ответила я. — Там ничего примечательного. Мы обходим его, чтобы удостовериться, что никто не забрёл в запретную зону. — Если его поймали и прокляли там, то там точно есть что-то примечательное, — ответила Джинни. — Осталось понять, что именно. Его там поймали, а потом решили стереть память, но они знали, что у нас есть лапушка, который любой Обливейт вскроет за секунду, и решили действовать более хитрым образом. Для чего эта демонстрация? Почему они его не убили? Они ведь убивали людей раньше? — Запиши и это, — кивнула Эмили. — Демонстрация могла быть для Гарри, чтобы он понял, что всё серьёзно. Вполне возможно, что они рассчитывали через письмо вытащить Гарри из школы. Это было бы логично: с Эшби происходили бы странные вещи, были бы странные симптомы, и Гарри мог бы выбраться ради того, чтобы узнать, как ему помочь. Я не могу дёрнуть никого из наших двоих, потому что они заняты весьма странным случаем. Там тоже что-то на грани жизни и смерти. — Что-то с Софой? — Сразу спросил Драко обеспокоенно. — С Маэль, — ответила Эмили со вздохом. — Ждём Тома. Вариантов больше нет. — Вам не кажется, что слишком уж всё удачно совпало? — Спросил Невилл. — Они будто знали, что именно сегодня нам в крайнем случае придётся реагировать без Тома. — А как они могли бы это узнать? — Спросила Джинни. — Мы не обсуждаем это вслух в людных местах, браслеты не читаемы, а аудитория запечатана лучшими авторскими заклинаниями Тома. — Но не могло же им так повезти? — Спросил в ответ Невилл. — Невилл, — Гарри повернулся к нему, — это не им повезло, это мне не повезло бы, а такое со мной часто бывает. — Это да, — Невилл согласился и сел обратно на кровать. Было решено ждать звонка от Софы и возвращения Тома. Мы с Джинни сидели и буравили зеркало взглядом. Наконец оно завибрировало, Джинни его открыла. Софа была бледнее мела, даже губы синюшные были. — Софа? — Спросила я аккуратно. — Жива, жить буду, — сказала она шёпотом. — Маэль тоже. Я так рада, что со мной были два Тёмных Лорда всея Европы, если бы не они, Маэль пришлось бы куда хуже. Знаете, чем её напоили? — Софа усмехнулась. — Банерджи. Гермиона, хочешь посмотреть, как оно работает, если сварено мастером? — Я закивала. Софа взяла с тумбы шарик как у Гарри. Видимо, она тоже себе такой прикупила. Та-ак, он раскрутился, стал показывать милую девушку с золотистыми мелкими кудрями. Она была красива сама по себе, но её ещё и нарядили как манекенщицу. Создавалось ощущение, что она большая кукла Барби. Маэль радостно щебетала по-французски с каким-то иссушённым от старости мужчиной. Я бы не сказала, что он некрасив, я уверена даже, что в молодости он был очень красив, но сейчас он просто постарел. Это странно: волшебники в его возрасте выглядят не так плохо. Маэль ему улыбнулась, поправила свою высокую причёску, а он нагло притянул её за шею для поцелуя. По Маэль было видно, что она тащится от этого, она сама стала ему отвечать, даже тихо застонала, а он стал лапать её за бёдра и грудь прямо сквозь платье прямо на глазах у кучи народа, будто она ему не невеста, а тёлка на ночь. Софа показала следующее воспоминание, там Маэль в купальнике сидела на коленях у этого старика и позволяла ему целовать её грудь, снимать лифчик, при этом ей всё это нравилось. Следующее воспоминание, и перед нами Маэль на шпильках в наряде из прозрачной ткани, украшенной бриллиантами. На ней вообще нет белья. Даже с расстояния в несколько метров видно ареолы сосков и… То место. Просто охренеть. До меня дошло, что Софа сказала до этого: это то же зелье, которым хотели опоить меня. От этой мысли у меня пересохло во рту, а по спине прошёл ледяной ужас. Маэль в воспоминаниях действительно была рада тому, что с ней вытворяет старикан. И я была бы рада всему, что делал бы Рон. О Мерлин. Я сразу же взяла Драко за руку, а он меня обнял. — Вот-вот, — Софа покивала. — За применение Банерджи наказание от пяти до сорока пяти лет в зависимости от тяжести последствий. Мы украли Маэль, а перед защитным контуром поместья ей стало плохо. Она и до этого порывалась сдать меня и моих компаньонов охране, но мы её оглушили, а прямо перед защитным контуром ей стало плохо, она буквально билась в истерике. Мы с Костей и Дэвидом её снова оглушили, вытащили. Вернулись в Питер, я и Блейз отпоили её кучей антидотов и прочих нейтрализаторов, та пришла в себя и как разревелась, — Софа покачала головой. — Мы пытались влить в неё успокоительные, а она от рыданий ими давилась. Она вроде стала успокаиваться, а потом как раскашлялась до крови, — Софа передёрнула плечами. — Я сначала решила, что у неё туберкулёз, но сразу отмела это предположение: до этого же всё было нормально. Мы её зафиксировали и лишили чувствительности центры, которые отвечают за кашель. Открываем ей рот, смотрим, что там, а там, — она снова передёрнула плечами, — а у неё голосовые связки воспалились и стали кровоточить. Редкое проклятье. Том дал указания по поддержанию её до прибытия медиков. Они прибыли быстро, на месте стали разбираться, поняли, что дело не просто в связках: они их лечат, а они на их глазах воспаляются и кровоточат. Они сорок минут постоянно их залечивали, пока Том разобрался в памяти Маэль. У неё было скрыто то, что она давала Левассёру клятву обожать его, — Софа усмехнулась, — подлец. Обожать, даже не любить, а обожать. Она, как вспомнила, что она делала, так и возненавидела его. Получилось, что она нарушила клятву, и та стала бить по дорогому для неё: она же оперная певица. Том сделал что-то, Маэль очень кричала. Я бы сравнила это с пыточным по виду. Она сейчас без сознания, но связки больше не кровоточат. Сам Том еле сидел, ему тоже очень плохо. Я так ему благодарна. Я, — она стёрла слёзы, — я этот день точно не забуду. Я буду очень признательна, если мы потом поговорим. Я сейчас ничего не хочу. Если вам ничего от меня не нужно, то, пожалуйста, потом поговорим. — Конечно, иди, — Джинни закивала, Софа сразу закрыла зеркало. — Да, Том тоже вернулся, — сказала Эмили. — Мы с Беллой сейчас вернёмся, отпоим его чаем и приведём, — они с Беллой исчезли. — Бедная Маэль, — сказал Невилл. — Красивая, поёт, любимый мужчина был рядом, а тут… И родной брат такое сделал. Он унизил её перед всей Францией! Левассёр как Род знаменит своими богатствами, но нажили они их воровством. Даже пират был с такой фамилией, его повесили. Он из их племени был. Не люди, а дикари, просто богатые. Его бывшая жена была один в один с Маэль, и говорят, что её убили за его делишки. Говорят, что её убили мафиозо. Драккл их там разберёт, но нечисто что-то с этой семейкой. Я крепко обняла Драко, он стал гладить меня по спине и целовать в макушку или висок. Гарри и Джинни тоже обнялись. Невилл сел на стул у стола и, вытянув ноги вперёд, а руки сложив на груди, ждал. Наконец к нам вернулись Эмили и Белла, а с ними Том. Он был немного дезориентирован, но на глазах приходил в себя. Уже через пару минут он выглядел как обычно, стал слушать наши показания и читал то, что Эмили с Джинни успели записать. После этого он проконтролировал процесс проверки письма. Оказалось, что это обычное письмо с протеевыми чарами: какой ответ напишет Гарри, такой ответ отправители этого письма увидят на своём экземпляре. Уважаемый Лорд Гонт, Вы и сами, должно быть, заметили, что нам двоим тесно в одной Британии. Умерьте свой пыл. Волдеморт и Дамблдор были вашим уровнем, но игры в песочнице закончились. Я умею убеждать, я умею вредить людям. Не хотите замарать руки кровью ни в чём не виновных людей, притормозите с вашими реформами. Сядьте на свою гору галеонов, которую, я уверен, старина Томас для вас заработает, купите, к примеру, ало-золотую Бентли, но не предпринимайте ничего сверх этого. Вам не помогут ни ваши тёмные, ни ваши высокопоставленные друзья. Иными словами, сядьте на попе ровно. Вы ведь не хотите потерять кого-то ещё? Не хотите, чтобы кто-то потерял кого-то из-за вас? Не мешайте мне. С надеждой на ваше благоразумие, Альтаир. — М-да, — протянул Гарри. — Товарищ явно не знает, что с благоразумием у меня всегда был напряг. Кого-то ещё? Они или не знают о том, что Эшби жив, или просто угрожают на будущее. Они рассчитывают, что я усядусь, чтобы не провоцировать их на новые убийства. Знают, что у меня много дорогих мне людей. Они даже в Хогвартс умудрились проникнуть несмотря на все меры! — Гарри, присядь, — Том пригласил его сесть рядом с ним. — Целителя Джексона я знаю, он один из отвратительнейших людей в Мунго, я его не трогал, только чтобы не нарушать мирный договор с этим самым Мунго. Нужно узнать про его ассистента. Мне всё это очень не нравится. Ответ от того менталиста пришёл и вызвал новую волну вздохов: фамилия ассистента – Смит. Это засада. Драко прав: Уильямсоны, Брауны, Смиты, Джексоны, Джонсоны настолько распространены, что нарыть что-то толковое без дополнительных сведений нереально. Смит вовсе самая распространённая фамилия в Англии. Тупик в расследовании. Тупик! У нас ведь даже имён нет! Гарри под диктовку Тома написал ответ Альтаиру, в котором решил осведомиться по поводу гарантий безопасности ему и его близким в случае отступления по доброй воле. Моментального ответа не последовало, но мы на это и рассчитывали: у нас есть ещё некоторое время. Удалось поспать всего лишь четыре часа, хоть была суббота. У нас тупо не было возможности отсыпаться до двенадцати: мы первым делом отправились в Больничное крыло. Эшби тихо спал, а на соседней кровати сидела Саманта. Она плакала, смотря на его бледное лицо, даже нашу толпу не сразу заметила. Гарри перешёл в наступление без прелюдий: — Саманта, по какой причине Эшби мог находиться в том коридоре в столь позднее время? Отвечай. Ты же знаешь, что, если я смогу помочь, я помогу. Я смогу помочь, если буду знать всё. Рассказывай всё, что тебя смущало или вызывало подозрения. Саманта вздохнула, стёрла новые слёзы и тихо заговорила: — Ричард не верил, что я могла применить к Имани Обливейт. Он не верил, что я могла поддаться на уговоры Ромильды опоить Джинни. Он всё время говорил что-то про то, что школа должным образом не защищена. Мол, Графиня Строганова восстановила защитные чары, но так и не смогла вбить в головы администрации мысль о том, что школа всё равно нуждается в ремонте. Ричард всё время твердил, что тут сейчас слишком много неизведанных мест, а оттуда потенциально можно было бы попасть в школу. — А что ты сама скажешь по этому поводу? — Спросил Гарри, садясь рядом. — Я не знаю, — она пожала плечами. — Вроде бы я сама наложила Обливейт. Мы с Ромильдой испугались, вот и решились. Я сама не знаю, почему я изначально согласилась ей помогать. Мы ведь подруги? — Саманта всхлипнула. — Я думала согласиться, проконтролировать её, чтобы она не сделала ничего непоправимого. Гарри, Джинни, я честно хотела потом заменить зелье на безвредное. Я очень надеялась на то, что Ромильда остынет и забудет, что она передумает. — А почему Ричард был в том коридоре? — Спросил Гарри. — А в каком он был? — Спросила в ответ Саманта, вытерев платком глаза. — Около заброшенных коридоров шестого этажа. — Не знаю, — Саманта ответила, а потом расширила глаза, — Мерлин! Мы же там использовали Обливейт на Имани! — Ага, — Гарри кивнул. — Хорошо. Спасибо. Если вспомнишь что-то важное, то непременно нам сообщи. Кому угодно. Я всем этим людям, — он показал на нас, — доверяю как себе. — Спасибо, Гарри, — Саманта кивнула. — И простите меня. Ты и Джинни. Я действительно не хотела, чтобы всё так вышло. — Проехали, — ответил Гарри, Джинни его поддержала. На выходе мы столкнулись с ассистентом Смитом. На ловца и зверь бежит, как говорится! Мы сразу же сменили курс и вернулись к Эшби. На наше счастье, в Больничное крыло пожаловали и Белло, и Дамиан с Ребеккой. Я и Драко внимательно следили за Белло, зная, что они точно почитывают эмоции окружающих, но они никакой странной реакции не выдали. Я решила отвлечься и на Дамиана с Ребеккой, и меня осенило. Вот, о чём я вчера подумала! У Ребекки была красивая причёска с косым пробором. Ассистент периодически задерживал на ней свой взгляд, облизывая всё время пересыхающие губы. Не на Амади, у которой сегодня из проборов чуть ли не цветочек вырисовывался, а на Ребекке с косым пробором! В памяти сразу же всплыл портрет преступника от Софы: косой пробор, зелья, работа в Мунго или аптеке. Верны мои догадки или нет, не знаю, но нужно перестраховаться! Я со всей силы мысленно завопила в надежде на то, что Том меня услышит. Он услышал: я поняла это по серьёзному взгляду Гарри. Он смотрел на то, как Смит достаёт из чемоданчика фиалы, как поглядывает на Ребекку с чем-то странным в глазах. Я видела это всё как в замедленной съёмке, понимая, что просто так ничего не сделать. Этот человек может оказаться не таким простым, как кажется на первый взгляд: Белло и Дамиан не видят в его эмоциях ничего странного, значит, сознание более-менее защищено, а если даже мы его скрутим, то объявим Альтаиру открытую войну. Неожиданно для всех появилась мадам Помфри. Она налетела на Смита в своём лучшем стиле, запричитала, что больному нужен воздух, тишина и покой, а мы всей своей толпой мешаем. Помфри обратила внимание на то, что ещё не время принимать зелья: до времени, указанного целителем, ещё двадцать минут. Смит пытался возразить, но мадам Помфри решительно вытурила из Больничного крыла всех, включая нас, Белло, Дамиана и Ребекку. Смита на выход из школы сразу вызвался проводить аврор. Он сопровождал его ещё со входа и должен был проследить, чтобы Смит не заходил в неположенные места и не шлялся по школе. Разумеется, аврор не разрешил Смиту ждать двадцать минут просто так и потянул его на выход. Едва они скрылись за поворотом, а Саманта сама ушла, Белло встали около Гарри и тихо спросили: — И что это было? — Делмар вскинул брови. — Так было надо, поверьте, — ответил Гарри, подняв руки. — Нам нужно обратно. — Мы с вами, — настояли Белло. А что вообще произошло?! Мы зашли обратно, Помфри молча стояла около кровати Ричарда. Гарри взмахнул палочкой, и та ушла в своей кабинет. Мерлин! Это Гарри притащил её под Империусом?! — Гарри! — Воскликнула я. — Да, Гермиона, да, а ты видела другой выход?! — Спросил Гарри. — Ты прекрасно можешь анализировать, но среагировать, увы, не всегда. Это был единственный шанс сохранить всё так, как угодно Альтаиру. Сейчас выходит, что Эшби примет зелья, просто через двадцать минут. И да, это я перевёл часы. Я и на аврора подействовал, так что он сейчас будет водить Смита столько, что тот потом не сможет понять, когда именно его выгнали из Больничного крыла: карманных часов при нём нет, а Темпус скорректирует аврор, если потребуется. Надо понять, что за варево в фиалах, надо понять, тот ли Смит, кого мы ищем. Надо узнать, как часто совместная работа Смита и Джексона оборачивалась летальными исходами и кто при этом умирал. — Что у вас вообще происходит? — Спросил Дамиан, пройдя к нам вплотную. — А кого вы ищете? Альтаира? — Почти. Вы знаете, что в Англии орудует маньяк? — Спросил Гарри. — И нравятся ему как раз девушки с таким пробором, как у Ребекки сегодня, — Дамиан вжал её в себя, — вы же видели? Смит едва не возбудился при нас! Это может быть и простое совпадение, всё-таки Смит тот ещё ботаник, а Ребекка, мягко скажем, горячая девушка. Всё равно нельзя исключать возможность того, что Смит и есть тот маньяк. Если это так, то его прикрывает Альтаир, чтобы и дальше иметь в Мунго преданного человека, который в силу своих пристрастий вынужден иметь покровителя и который ради сохранения свободы будет готов совершать новые преступления. — Гарри выдал это на одном дыхании. — Надо проверить эти зелья. — Для этого нужен мастер, — возразил Делмар. — Это особые зелья. Я вообще удивлён, что они у вас есть. Мунго живёт вне законов? Они запрещены к варке и распространению на территории этой страны. — Твою же, — Гарри вздохнул. — Джинни, позвони Софе, — та сразу вытащила зеркало. — Привет, — Софа ещё спала. Она даже глаза не открыла, чтобы нам это сказать. Мы и лица толком не видели, только подушку и её золотые кудри. — Софа, тут у нас зелья от проклятия памяти, можно как-то проверить, они ли это или там подделка? — Спросила Джинни. — Ну и вопрос, — она зевнула, так и не подняв головы. — Если вы думаете, что кто-то решал бы травить такими зельями, то делал бы не полную подделку, а вносил бы лёгкие ошибки. Тогда внешне и при первом приближении отклонений бы не нашли, а потом проверять было бы поздно: клиент бы уже уехал за Грань. Хотя, если проклятье с прибабахом, то могут и обычную воду залить в расчёте на то, что проклятье прорвёт временный щит, установленный целителем, и всё равно сделает своё грязное дело. У вас какой вариант? — Клиент без сознания, — ответил Гарри. — М-м. Плохо. Ментальные зелья. Я их только в следующем году проходить буду, — Софа всё-таки привстала. — Давайте так, я смогу точно сказать, если там вообще не то, но если там просто с мелкими косяками, то это не ко мне. — Идёт. — Гарри взял зеркало и прошёл к столику Ричарда, отодвинул его подальше от кровати и показал Софе всё, что принёс Смит. — Порошочки? — Софа хмыкнула, нахмурилась. — Впервые такое вижу. Все ментально-ориентированные зелья или жидкие, или желеобразные. Твёрдых составов нет и быть не может. Сегодня ваш день! — Она оживилась. — Блейз, проснись, — мы переглянулись. — Ой, не пяльтесь так, словно вы в одной кровати не спите! — Софа от нас отмахнулась. — Доброе утро? — Спросил Блейз, придвигаясь, чтобы тоже быть в обзоре. — Нет, — Гарри покачал головой. — Тут порошочек неопознанный. — А что в фиале? — Спросила Софа. — Не знаю, — Гарри показал фиалу на свет. — Вроде вода. — А вот и не вода, — возразила Софа. — Многие растворы ядов внешне напоминают обычную дистиллированную воду. Посмотрите, что целитель в рецепте написал. Джинни взяла бумажку, стала зачитывать: — Приготовление смеси с концентрацией десять миллиграммов на миллилитр в гидро, — она пригляделась, — в гидрохлорида водном растворе, а введение внутривенное. — Это явно не зелье! — Хором сказали Софа и Блейз. — Это наркота, сто процентов! — Продолжил Блейз. — Да, — Софа закивала. — Есть зелья в виде растворимых порошков, которые тоже разводят перед введением перорально или через вену, но это явно не ментально-ориентированные зелья. Смит решил просто успокоить Эшби. Видимо, его проклятие как-то влияет на ЦНС или мышцы. Наркота в этом очень хорошо помогает. — А можно точно установить, что это? — Спросил Гарри. — Ну-у, — Софа вскинула брови. — Как правило, вся наркота белая, если порошкообразная. Любые цветовые вкрапления считаются признаком недостаточной очистки. Запах есть? — Нет, — ответил Гарри, проверив. — Растворите, посмотрим, — сказал Блейз. Этот процесс доверили мне и Драко, чтобы не рисковать. Мы растворили, запах был очень приятным, лимонным. — Та-ак, — Софа вскинула брови. — Это мне уже нравится. Лёгкое дежавю! Опять цитрусовые. Уже могу сказать, что это может быть дольфин. Нагрейте на чём-нибудь, посмотрим. Мы нагрели, запах стал отвратительным, воняло тухлой рыбой. Все поморщились. Мы описали свои ощущения, Софа и Блейз закивали. — Метадон, он же дольфин, он же амидон, — сказала Софа. — Ща покажу в таблеточках, — она вытянула руку с кольцом, ей прилетел тот самый чёрный саквояж Мистера. Софа покопалась там, выудила банку таблеток. — Вот, малышка такая, — она показала нам таблетку, — убойное средство. Без эйфории, но не отпускает очень долго. Ломка тяжелейшая, а если уже имеется зависимость от более слабого наркотика, то она только усиливается. Короче, заверните эту опасную дрянь покрепче, потому что антидота у вас нет, — она потрясла пачкой того самого налоксона. — Задержите Смита, если сможете, ибо оборот столь тяжёлых наркотических веществ контролируется на уровне медицинских учреждений, запрещается вне медицинских программ. То зелье, которым опоили нашего с вами друга, тоже варится именно на этой байде, и вы видели, что с ним было, — она потрясла банкой с таблетками. — Знаете, — Софа вздохнула. — Я так понимаю, у вас там очередная жопа? — Мы закивали. — Ну нахрен, я только-только очистила свою карму, в церковь аж всю неделю ходила, не грешила сильно, и я не собираюсь спускать эти достижения книззлу под хвост. Я высылаю кавалерию: через пять минут в нашем Посольстве будут спецы из Питера. Разыграем передоз метадоном. Сделаем вид, что Амади и Делмар среагировали своим обычным способом: не найдя Помфри, активировали свои амулеты для связи с Посольством и вызвали скорую помощь. Прибудет наш спец, и он же утащит Эшби в Питер. Кем бы ни был ваш Альтаир, сюда он не сунется, тут на границах Преображенский полк стоит. Это многих отпугивает. Кем бы ни был Альтаир, Белло тоже ничего не грозит: когда в последний раз наших граждан убили в Палермо, ответ был не симметричным, а с двадцатикратным перевесом, тогда целую семью мафиозо выкосили. Думаю, что Альтаир предпочтёт просто смириться, — Софа улыбнулась. — Давайте. Разыгрывайте угнетение дыхания, сужение зрачков, можете пену у рта добавить. На вашу фантазию. И уселась, вперившись в нас взглядом. Блейз тоже. Идеальная парочка. — Хорошо, — Гарри со вздохом кивнул. — Только как мы объясним, что Помфри не было на месте? — Ну-у, — Софа вскинула брови. — Можно и её уложить. Она никогда не жаловалась на что-то? — Нет, — мы покачали головами. — Значит, начнёт, — Софа кивнула. — Зарядите по ней заклинанием, которое вызывает лёгкое недомогание. Бог с вами! Сколько ей лет? Ей может же один раз случиться плохо. Отравите, заколдуйте. Поверьте, чем хуже ей будет эти полчаса, тем легче она отмажется потом. Это не её проблема, что в Хогвартсе всего один сотрудник в Больничном крыле. Если ей действительно будет плохо, то к ней не будет вопросов: так получится, что это она пересыпала метадона случайно. Давайте, — она стала перебирать пачки с лекарствами из чемоданчика. — Надо же! И это имеется! Убойная вещица, привыкание с первых двух доз! Слава Богу, целая, аж с пломбой. Я уже знаю, что я с тобой сделаю! — А как же твои слова о том, что в России такое хранить запрещено? — Спросила я. — Так я всё провела по официальным бумагам, — Софа пожала плечами. — Просто не рассматривала ещё так внимательно, — и продолжила копаться. Мы поняли, что Софа дала нам единственное решение для сложившейся ситуации, а Том с этим решением согласился. Первым делом мы упаковали фиалы, порошок и всё, что было на столике. Дальше навели марафет на Ричарда. Выглядел он ужасно, будто инфери. Хорошо, что Ребекка владеет столькими косметическими чарами: она перекрасила ему всю видимую кожу в синюшный. После этого Гарри подозвал мадам Помфри. Мы с Драко наколдовали ей духоту и жар, которые приведут к тому, что она сама тоже упадёт в обморок минут через пять-десять. Мы решили сделать вид, что она потеряет сознание при Белло. Гарри с помощью Тома внушил Помфри забыть обо всём этом, свято верить в нашу версию и не помнить, что её брали под Империус. Мы вышли из Больничного крыла, бегом направились в кафетерий. Там мы сразу же нашли Саманту и навешали ей на уши лапшу про то, как мы с Белло прогулялись до этого этажа, правда, потом Амади вспомнила, что оставила в Больничном крыле заколку, и они с мужем вернулись. Сделали мы это профессионально: Драко мимоходом и без выделения этой информации среди основного потока, вбил это и Саманте, и рядом стоявшим. Джинни держала зеркало на шее. Мистер недавно поделился с ней тем заклинанием, которое делает зеркало невидимым для окружающих. Очень полезное заклинание, хочу я сказать. Если бы не оно, мы бы не смогли так беспалевно получать информацию от Софы. Она же первые минуты три расхваливала учебную аудиторию и кафетерий. Видимо, вчерашний стресс сказывается. Наконец она сказала нам, что птичка в клетке: Ричард уже в больнице имени Кащенко, порошок тоже изъяли, его родителей известили и семью тоже вывезли в Питер, причём в полном составе да в обход нашего Министерства. Софа сказала, что у неё везде есть знакомые, поэтому нам не за что париться, всё будет так, как мы оговорили: Ричарда вылечат, а семью из Питера не выпустят. Мы выдохнули. Вернулись Белло, отыграли своё нервное состояние, новость полетела по школе. Гарри сразу же взял тот пергамент и настрочил Альтаиру о том, что они так не договаривались. Мол, Гарри же «сидел на попе ровно», почему кто-то пытался убить Ричарда? Тут Альтаир ответил быстро, заявив, что не имеет к этому никакого отношения. Гарри включил режим «А я тебе не верю, а я обиделся!», Альтаир тоже замолчал. Видать, пошёл пытать своего Смита. Мы уже окрестили Смита тем маньяком. После этого мы сели за большой столик в кафетерии и пытались унять бушевавший в крови адреналин. Мы поняли, что с этим грёбаным Альтаиром нужно что-то делать. Софа и Питер не всегда будут рядом, чтобы так помочь. Уже сейчас мы втянули в это дело двух Белло, зачем дальше так рисковать? Мы даже сейчас не знали, кому можно рассказать об этой эпопее. Кингсли постоянно где-то, его могут прочесть. Тем же Белло воспоминания поправил Том, там не прикопаться, но они теперь действительно помнят всё так, как звучит официальная версия. С Кингсли же так не прокатит! Мы ушли в нашу аудиторию, кинули ещё тонну чар, устало опустились на диваны. К нам пришёл Чарли, сразу понял, что с нами что-то не то. Пришлось всё ему рассказать. Том сказал с портрета: — Будем надеяться, что Ричард действительно что-то видел. — Да, — Гарри закивал. — Нужно хоть что-то нарыть на этих работников Мунго. — Тебе точно нужно оставаться в школе, — сказал Невилл, — Альтаир может решить, что ты всё же собираешься выступить против него, если вдруг заметит тебя вне школы. — Подставлять вас тоже не хочется, — возразил Гарри, — Альтаир знает, что вы мне дороги. — Можно выпить оборотное зелье, — предложила я, — и дальше нагло идти через Непростительные. Пара Империусов, и нас пропустят в архив. — Давайте так, — Чарли подался вперёд, — я и Невилл отправимся в этот архив и попытаемся нарыть что-то на тех жуликов. Какие у них фамилии? — Драко хмыкнул и ответил: — Джексон, — Чарли уже вздохнул, — и Смит, — Чарли даже цокнул. — Мда, — он засмеялся, — много лопатить придётся. А имена есть? — Нет, — Драко покачал головой, — ни имён, ни дат поступления на службу. То есть нам нужен один из десятков людей с этой фамилией. — Ладно, разберёмся, — Чарли покивал. — Давайте оборотное зелье. Надо действовать сейчас же. Кричер принёс нам запасы Блейза. Чарли сказал, что жертву для обращения они с Невиллом выберут на месте, и они покинули школу. Чарли через официальный выход, а Невилла проводил Гарри через ходы Слизерина. Мы очень переживали, что они могут столкнуться там с демонами и прочей гадостью, но там всё было в идеальном состоянии, даже сам Гарри удивился. Видимо, Слизерин как-то защитил свои лабиринты от посторонних. Мы вернулись в кафетерий, чтобы не привлекать внимания окружающих к нашему отсутствию, и стали болтать о приближающихся экзаменах, чтобы создать вид беседы. Реальный разговор шёл через браслеты. Невилл отписался нам о том, что они успешно проникли в архив под видом проверяющих, использовали при этом облик каких-то магглов, которых выбрали подальше от Лондона. Дальше от Невилла пришло шокирующее сообщение:       Мы проверили и выяснили, что дежурство вчерашней ночью было не за Джексоном и Смитом, а за Джонсоном и Сандерсом. Джинни сразу же ответила:              Что, если Смит специально что-то сделал с их графиком, чтобы оказаться дежурным именно вчера? При беглом просмотре мы бы и не заметили подвоха: инициалы так и остались бы Джей и Эс. Меня тоже осенило, и я поддержала эту идею:              Может, поэтому целитель вчера так упирался в вопросе о фамилии? Я ещё не видела, чтобы целитель так убивался, пытаясь отойти от вопроса о фамилии!       Короче, вы думайте, а мы с Чарли начнём смотреть архивы на всех четверых. Тут их по высокой стопке на каждую фамилию. Мы пожелали им удачи, стали ждать новостей. Через некоторое время Софа связалась с нами через Блейза: тот со своего браслета написал нам, что состояние Эшби стабилизировано, к нему даже впускают его семью. Пока не идёт речи о просмотре последних воспоминаний, но прогноз оптимистичен. Наш «театр» прервали: к Драко подсела Милли и показала ему газету из Франции. Там всю обложку украшал горюющий старик, которого я сразу опознала как Левассёра. Заголовок статьи был очаровательным: «Украли невесту прямо из мэнора жениха!». Мы с Драко сразу взяли предложенную газету, поняв, что просто так Милли нам бы её не всучила. По мере того, как мы читали, мы переглядывались всё чаще. По комментариям французских авроров, похитители пролезли в мэнор профессионально: не осталось ни одной улики, ни одного следа, так что даже предполагать что-то крайне трудно. Следователи отметили высокую квалификацию взломщиков охранных чар, отдельно сказали про то, что злоумышленники умудрились замести все свои следы: в непосредственной близости от купола охранных чар произошла потасовка, но никаких следов, которые могут быть применены для следствия, не осталось. По официальной версии выходило, что Маэль сопротивлялась, но похитители смогли вероломно на неё напасть, оглушить и вывести с территории поместья. Левассёр представал убитым горем женихом, который жутко тоскует по своей любимой невесте и который уже назначил солидное вознаграждение тому, кто сможет найти её раньше Аврората. Нехорошим знаком было то, что брат украденной невесты мсьё Фаброн в своём интервью бросил тень на конкретных представителей Большой Пятёрки России. Он намекнул на то, что у Графини Строгановой до сих пор не всё в порядке с головой на почве жуткой ревности, которую она испытывала в его отношении ещё во время их отношений (редакция отметила, что цитировала Фаброна дословно). Этот гад заявил, что Энджи хотела опорочить честь его сестры и семьи, вероломно выкрав её из поместья жениха в ночь перед свадьбой. Фаброн буквально спустил всех собак на Энджи и тотальную вседозволенность российской аристократии, не предоставив при этом ни единого доказательства, а СМИ почему-то подхватили это как уже подтвердившуюся информацию. Даже Министерство Магии Франции разразилось комментарием о том, что въезд в страну для Строгановых временно закрыт. Мы с Драко тяжко вздохнули и открыли следующий разворот. Там была колдография Посольства России во Франции и французского в России. Посол России дал комментарий по поводу обвинений со стороны Фаброна и, обратившись к Министерству Магии Франции, заявил, что голословно обвинять Графиню Большой Пятёрки никому с рук не сойдёт. Вследствие этого французский Посол обратился в Министерство Иностранных Дел России, возмутившись тем, что Посол России позволил себе завуалированную угрозу в адрес, ни много ни мало, самой Франции. Это было странным: Посол России в своём утверждении чётко обозначил только и только зеркальные меры в отношении французской аристократии, то есть Россия на честь Франции не посягала. В МИД России отреагировали просто: на официальном брифинге пресс-секретарь заявила, что вывод дела о краже невесты у наркобарона на официальный международный уровень никак не красит Францию. Также мадам выделила, что Посол России выполнял свои прямые служебные обязанности, а именно защищал честь и достоинство Графини, принадлежащей к Большой Пятёрке. Далее приводилась цитата: «Мы убеждены, что Посол Франции в России отреагировал бы точь-в-точь с нашим Послом во Франции, если бы в ходе наших внутренних уголовных преступлений, связанных с крупными представителями преступного мира, оказались затронуты честь и достоинство французской знати, происходящей из Дворянства Посохов или Дворянства Мантий. МИД и Президент России полностью поддерживают заявление своего Посла и хотят напомнить Франции о многолетнем сотрудничестве и мире между нашими государствами. Если Франция предоставит неопровержимые доказательства вины нашей дворянской семьи, то мы будем готовы принести свои извинения, а также всеми силами способствовать правосудию. Пока таких доказательств нет, МИД России просит государственные структуры Франции помнить о меморандуме о неприкосновенности представителей высшего дворянства и выдвигает ультиматум: если ограничения на посещение Франции для Строгановых не снимут, Россия ограничит въезд на свою территорию для нескольких семей из Дворянства Посохов.» Обалдеть, сейчас из-за одной Маэль развяжется война! Мы с Драко махнули рукой на ждущих комментарии Гарри и Джинни, продолжили читать. С удивлением мы обнаружили извинения от МИД Франции, в которых они признали нарушение того меморандума о неприкосновенности. Они не спешили отрицать вину Энджи, но обещали запретить своим СМИ рисовать на неё карикатуры и придумывать оскорбительные рифмы к её фамилии, а также действительно сняли ограничение на въезд. В МИД России это никак не прокомментировали, но через три часа после того заявления Франции Италия призналась в том, что Маэль запрашивала убежище в сицилийском городе Палермо. Министерство Италии даже не стало скрывать, что сицилийская мафия самовольно вывезла Маэль через Адриатическое море в Черногорию, прежде чем до неё успели добраться органы правопорядка Италии. Органы правопорядка в принципе выдвинулись, потому что у Франции и Италии есть договор о взаимном обмене преступниками, а Маэль с какого-то перепугу стали считать преступницей за попытку нелегального пересечения границы. Мафия получила солидную сумму за своевременный вывоз Маэль с итальянской территории и без лишних раздумий вывезла её в Черногорию. Разумеется, что виновников не найти: мафия – тайное сообщество, и никто ни в чём признаваться не будет. То, что у Левассёра контры с мафией, только усугубляет ситуацию. Правительство Черногории, недолго думая, спихнуло Маэль на своих соседей – сербов, которые в свою очередь быстренько переправили её в Москву, которая, будучи уже несколько обиженной на Париж, могла наплевать на взаимный обмен преступниками. МИД России дали второй брифинг за день, заявив, что показания Маэль могут пролить свет на её исчезновение в день свадьбы. В переводе на простой язык: хрен вы её обратно получите, она нужна нам, чтобы ткнуть носом вас, а то будут тут всякие лягушатники нашему высшему дворянству въезд в страну запрещать. На этой новости репортаж на три разворота закончился, мы с Драко выдохнули и откинулись на стульях. Нам обоим было интересно, реально ли Маэль пересекла все эти границы или просто посидела в Питере. — С Энджи всё будет хорошо? — Спросила Милли обеспокоенно. — Да, — Драко кивнул. — Не в интересах Франции из-за своего, правильно та пресс-секретарь сказала, наркобарона портить отношения с Россией. Было бы из-за кого, а там наркобарон, не входящий в сословие со статусом неприкосновенности. — Я выписываю эти газеты, — Милли открыла нам самый последний разворот, — они обещали ещё один выпуск вечером, чтобы опубликовать новые данные. Он должен прийти с минуты на минуту. Я бы раньше прочла этот, но была занята. Ох, Энджи такая хорошая девушка, а газеты просто поиздевались над ней! Вот, смотрите, — она ткнула в карикатуру из другого французского журнала. Мерлин. Энджи была в платке, который в церковь надевают, а руки у неё были как у злой ведьмы из сказок: с длинными паучьими пальцами и чёрными ногтями, с которых капала кровь. На другой карикатуре она была на золотом троне, над её головой был двухглавый золотой орёл с раскрытыми клювами, который комично размахивал символами в своих лапах и периодически прикусывал себе языки, а ножки трона были в виде мужчин, в одном из которых точно угадывался Фаброн. Энджи держала в руке хрустальный кубок со слезами, а над её головой была надпись: «Хочешь быть следующим?». Когда они только успели всё это наклепать?! — Милли, а можно наш эльф проследит за твоей совой? — Спросил Драко, продолжая листать карикатуры. — Чтобы мы сразу получили новый выпуск? — Конечно! — Она закивала, а Гарри дал соответствующее указание. Мы в тишине прождали ещё десять минут, прежде чем газета была у нас. Мы с Драко с долей страха открыли её и погрузились в чтение. На этот раз риторика Франции была куда проще, потому что Россия уже опубликовала в международном доступе диагноз Маэль, а независимые эксперты из Германии, Индии и Мексики его подтвердили, дав однозначный диагноз: зелье Банерджи с принудительным принесением клятвы. Разумеется, что все в МИД Франции моментально предпочли забыть обо всех обвинениях в адрес Энджи. Франция пыталась задавить раскрутившееся дело, чтобы обойтись без лишнего позора для своих органов. Написали какой-то бред про то, что Маэль обязана своим спасением Карло Фаволору, негласно признанному главе сицилийской мафии, у которого имеется давний счёт с Левассёром. Главное было то, что всех такая версия устроила, и никто не стал сильно докапываться до роли Строгановых в этом конфликте. Более того, МИД Франции принёс повторные извинения России, выделив важность продолжения доверительных отношений между двумя государствами. Россия это в своём брифинге начисто проигнорировала, объявив, что Маэль получает вид на жительство, а в дальнейшем может претендовать и на гражданство. Это тоже всех устроило, и новость быстренько свернули, закончив статью тем, что доблестные французские авроры завели уголовное дело на Левассёра по статье за применение зелья, подчиняющего волю. В этот раз Левассёр предстал на всю страницу в волшебных наручниках. Мы с Драко пересказали это Гарри и Джинни, они тоже выдохнули. Мы решили позвонить Софе, та сразу взяла, но была в подавленном состоянии. — Видели? — Мы закивали. — Дядя Миша был очень зол на этих лягушатников. — А на вас? — Спросил Драко, вскинув брови. — На нас? — Софа тоже вскинула брови, — нет, он всё одобрил. Без его одобрения в Магической России снег не выпадет, — она засмеялась. — утрирую, конечно, но, Мерлин с вами, — она поморщилась, — если Большая Пятёрка что-то делает, значит, дядя Миша в курсе. Мы бы и не влезали в чужую страну, просто понятно же, что без общественного резонанса никто не стал бы разбираться и арестовывать самого Левассёра, который имеет знакомых и купленных друзей по всему правительству. У него не просто так тёрки с мафией: они что-то не поделили, а одно это уже намекает на обилие связей. Единственное, за что обидно, так это за те ужасные статьи в адрес Энджи. Она, когда увидела эти тексты и карикатуры, еле сдержала слёзы. На моё удивление, — Софа весело хмыкнула, — жених очень хорошо смог справиться. Видать, опыт большой в деле о карикатурах, — мы покивали. — Энджи ведь с таким кошмаром ещё не сталкивалась. Ей было очень обидно, ей ведь ни за что прилетело. Дядя Миша вообще сказал, что за ту карикатуру, где они над нашим орлом прикололись, Францию просто так не простит и при случае отомстит. Наш МИД поэтому игнорирует извинения Франции: они наш государственный символ использовали в карикатуре, а теперь хотят, чтобы мы глаза закрыли? Хрен им. Пусть думают, как за это извиниться так, чтобы мы простили. Наш орёл не просто орёл. Будем в Москве, я покажу вам главного орла и расскажу, почему все орлы на флагах, паспортах, гербах, воротах, печатях, документах и даже перстнях двигаются и обладают собственной магией. Это настолько сложное и сокровенное волшебство, завязанное на магии всего нашего населения, что оскорбление этого символа просто плевок в душу россиянина. Что бы ни было, даже пендосы себе такого не позволяли, потому что знают, что мы очень жестоко отомстим. Грёбаные французы. Наша семья уже рвёт все связи по бизнесу и прочим делам, а жених вычеркнул все французские СМИ, которые были замешаны в карикатурах, из списков приглашённых на свою церемонию. А ля гер ком а-ля гер. — А как Маэль? — Спросила я, про себя отметив потом напомнить Софе про орла. Будем в России, непременно к ней пристану. Вдруг Британия тоже когда-нибудь такое сможет сделать? — Ей очень плохо, — ответила Софа со вздохом, — ходит только с тростью, то и дело давление падает. Петь не хочет: боится услышать, что с голосом что-то случилось. В Москву к Бернару пока что впускают только медиков, и Маэль, которая и так еле на ногах стоит, там делать нечего. От этого она ревёт больше всего: она очень любит Бернара, а после того, что она делала с Левассёром, чувствует себя грязной. Хорошо ещё, что этот гад её девственность себе как подарок на свадьбу оставил! — Софа сжала губы в тонкую полоску, — чтобы у него больше не встал, — она цокнула, — Маэль буквально не встаёт, только плачет, сжавшись в комочек. Я очень жду, когда Бернара выпустят из Москвы, чтобы он успокоил бедную Маэль. На неё смотреть жалко. Энджи тоже ревёт: кто-то прислал нам под сотню листовок с карикатурами, она везде какая-то монашка-злодейка. С орлом не присылают, зная, что на нашей территории мы за это и посадить можем. Её жених разрывается между ней и дочкой: у неё зубик режется, она только в его руках не плачет. В итоге он сидит с ними обеими, успокаивая то одну, то другую. Мы с Блейзом засели в моей комнате и не выходим, чтобы не провоцировать Леди Забини на выяснение отношений. Наш жених обещал лишить её возможности говорить аж на неделю, если она ещё что-то ляпнет, что ещё больше расстроит Энджи. Он, как оказалось, хорош в магии, завязанной на голосе, вот и пригрозил Леди. Они при каждой встрече ругаются так, что люстры в холле дрожат, а палочки дрожат и искрят, так что нечего сверху масло в огонь подливать. Короче, — Софа печально вздохнула, — такая задница. Хуже только у вас. Как у вас там, кстати? — Жопа, — подтвердил Гарри, покивав. — Помощь нужна? — Софа вскинула брови. — Ты хочешь сказать, что России проблем мало за сегодня? — Спросил Гарри со смехом. — Тьфу на этих лягушатников, — Софа поморщилась, — если что, обращайтесь. Удачи. — Спасибо, и вам, — ответили мы ей хором. Только зеркало закрылось, Гарри почувствовал, что свиток с письмом от Альтаира нагрелся. Новое сообщение, стоит полагать.