Pow Ацуко…
За все то время, проведенное здесь, я успела сменить много профессий. Я была официанткой в ночном клубе, раз пять-шесть уборщицей в разных местах, сменила два-три бара, где работала певицей. Моя милая сестричка всегда говорила, что у меня потрясающий и просто волшебный голос. Причем второе в прямом смысле, поскольку мой голос может залечивать все царапины, раны и синяки на теле***
Сейчас девушка с ненавистью моет пол в приемной замка, который приходится мыть каждый день по несколько раз. Все остальные слуги нашли отличным вариантом скинуть любую возможную работу на бедную Ацуко. Сама Аки никак не старалась отказать им, поскольку помимо того, что у нее язык не поворачивался это сделать, она просто привыкла. Привыкла работать хоть несколько дней, до потери сознания от истощения и отсутствия сна. Только стояло об этом подумать, как в голове всплыло воспоминание… Еще маленькая на вид девочка, не старше двенадцати лет, стирала одежду в прачечной. В то время, пока мимо носились некоторые горничные, то моя, то наоборот высушивая одежду после стирки. Но стоит отметить, что вся одежда стиралась в мощных стирательных машинах, а малышка стирала руками, стертыми в кровь. Сама она выглядела просто безобразно! На шее был кровавый, довольно старый бинт, который никак толком не скрывал царапины и синяки, оставленные от рук хозяина. На ней было старое, длинное и явно большое платье, которое не мыли уже больше года точно. Да и по всему телу были царапины, шрамы и синяки, не говоря уже о двух вырванных ногтях и некоторых местах, с которых отрезали, а потом заново пришивали кожу. Неожиданно резко в голову пришла явно глупая мысль, как только малютка посмотрела на свой грязный бинт, намотанный на шею: — «Я всего лишь постираю его и все…» — промелькнуло в мыслях и она, осмотревшись по сторонам, начала снимать его с шеи, после чего быстро окунула в воду и начала тереть его пальцами. Но, к ужасу брюнетки, грязь попала прямо на платье госпожи. Только помолившись в мыслях, чтобы никто этого не увидел, она больно вскрикнула и увидела перед собой красивую женщину в темных очках и длинном темном платье, которая наступила своим каблуком прямо на руку малышки Ацуко. Все служанки тут же согнулись пополам в знак уважения и приветствия своей госпожи. Спустя несколько секунд хищница убрала ногу, и Аки тут же схватилась за больную руку. — Кто разрешил этому ничтожеству стирать мои вещи? Кто должен был стирать это? — холодным, но устрашающим голосом произнесла она, осматривая всех присутствующих презрительным взглядом. Горничные, не разгибаясь, незаметно посмотрели друг на друга, как одна из них слегка приподнялась и робко ответила, смотря в пол: — Г-госпожа, юный господин приказал мне постирать и высушить его костюм до вечера… Я не успевала постирать ваше платье и попросила Ацу… — ее оправдания прервала звонкая пощечина. В этом поместье это не редкое явление, но девушка была новенькой, из-за чего не смогла сдержать слезы. Она рухнула на пол, а хозяйка дома наступила уже окровавленным каблуком (это тот же каблук, которым она чуть не продырявила руку Аки) ей на грудь, прижав к полу. — Запомни, милочка… Даже слуги здесь не имеют права называть свое имя, не говоря уже о жалкой игрушке моего сына. Я ненавижу, если кто-то говорит это глупое, не английское «имя», которым другая кукла называет ее в подвале. Понятно? — женщина встала на грудь брюнетки, из-за чего та начала задыхаться. — И это всем вам урок. — Д-да, госпожа… — хрипло выдавила красавица, после чего смогла снова дышать. Но расслабляться было рано, поскольку тут же послышалось: — Позовите юного господина сюда! Мой сын сказал ей делать что-то, не оповестив меня, пускай он эту дрянь и наказывает. Твердо высказав приказ, она махнула рукой, и все девушки тут же принялись работать дальше, а малышка должна была снова вернуться в подвал, где ее будет ожидать любимая старшая сестренка Макото… Все служанки жалели и любили девочек, но посмотреть на уходящую Ацуко никто не решился. Лишь одна горничная обернулась ей вслед и в мыслях пронеслось: — Хорошо, что она ушла. Эмили недавно давала Маки бинты, она перевяжет ей руку, — после этого в прачечную вошел красивый блондин, который с пошлой ухмылкой посмотрел на лежачую на полу горничную. — Хотя бы не услышит и не увидит очередное наказание от этого ублюдка… Из-за мыслей пришлось закусить губу до крови, тихо зашипев от боли, гнева и обиды. Прожить четырнадцать жалких лет, чтобы еще более глупо умереть? Хах, смех, да и только! Из-за резкого движения руки от бури эмоций, Ацуко сделала резкое движение рукой куда-то в сторону, задев ведро, и грязная вода вылилась на, уже почти отмытый, пол. Только захотела девушка снова начать свою работу, как почувствовала чей-то презрительный взгляд, а после увидела знакомую тень, хозяина которой она постоянно видела на картинах, в виде статую и на плакатах. — «О, нет. Только не…» — резко обернувшись, взглядом столкнулась с правителем Ада. Их лица были буквально в нескольких миллиметрах друг от друга, но кошка не почувствовала дыхание короля. Казалось, будто они оба перестали дышать. Только вот если у нее это было от страха, то мужчина же просто решил посмеяться над прислугой, что доказала противная ухмылка. — Хах… — хмыкнул Люцифер, наконец-то отстранившись от уже побледневшей красавицы. — Не думаю, что здесь стоит работать такой неуклюжей шлюхе… Тыкнув пальцем в лоб Ацуко, он ушел, пнув бедное ведро. Аки же, шокированная встречей с господином, просто осталась сидеть на мокром и холодном полу. Что это значило? Он намекал на то, что ее уволит? Или же просто решил поиздеваться? — Ацуко~о~о~! Иди помой за меня пол в бывшей спальне принцессы! Но сейчас есть дела поважнее.