Васильковый венок

На село медленно опускались сумерки. Вдалеке слышался девичий смех: несколько подруг ещё не разошлись с вечерней прогулки. Родители Алины сидели в напряжённой тишине за столом и пили чай, ожидая дочь. На их лицах можно было различить озадаченность, злость и… страх. Наконец залаяла собака, скрипнула калитка. Алина всегда возвращалась домой всего за несколько минут до того, как совсем стемнеет. Девушка со счастливой улыбкой вошла в дом. — Где была? — сдержанно спросил отец, сидя спиной к дочери. — С девками гуляла, — ответила Олешева, почувствовав неладное. — Врёшь, — твёрдо сказал мужчина. — Мать ходила: не было тебя с ними. Ну-ка сядь. Алину сковало холодом. Она на дрожащих ногах подошла к скамье и присела на край. Отец по-прежнему на неё не смотрел, но девушка хорошо видела его напряжённое лицо. В глазах матери же стоял ужас. — А я тебе сам скажу, где ты была. — Мужчина сделал паузу. — С ведьмой гуляла. Околдовала тебя Сонька, а ты и повелась, дура. Алина не смела даже пошевелиться. Сердце бешено колотилось, готовясь покинуть грудную клетку, а мысли одолел страх потерять подругу. — Она тебя со свету сживёт и нас с матерью заодно. Дьяволу твою душу продаст за свою вечную молодость, дурья твоя голова, — продолжил отец. — В общем, мы решили так: станешь с ней встречаться — мы тебя выдадим за Ваську из Зарницкого. Каждый вечер теперь при матери Богу молиться будешь, в церковь тоже только с матерью, а то знаем мы, как ты до неё не доходишь. Ты меня хорошо поняла, Алина? — Да, отец, — тихо ответила девушка. — Уйди с глаз моих. Олешева, тихо ступая по полу, удалилась к себе. Страх уступил место отчаянию. Хотелось плакать, но она знала, что это можно будет сделать только тогда, когда уснут родители. Алина несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, немного утихомирив своё сильно бьющееся сердце. Относительно придя в себя, девушка стала думать, что делать дальше… Ночь, нагруженная тяжёлыми мыслями, тянулась долго и мучительно, не оставляя Алине ни минуты сна. Девушка поднялась с кровати с первыми лучами солнца. Она вышла во двор, прихватив с собой пустые вёдра, и вдохнула свежий воздух, немного взбодрившись. Неторопливо, ещё раз оценивая решение, принятое ночью, Олешева шла к ручью, надеясь на то, что Соня именно сегодня не изменит своей привычке ходить туда с утра. На склоне никого не было. Алина набрала воды, умылась ледяной водой и стала ждать. Минуты шли нещадно медленно, мысли всё больше падали на голову тяжёлым грузом. Солнце поднялось выше. Наконец, трава зашелестела. Алина с надеждой посмотрела на ряд деревьев, за которыми скрывалась тропинка. Скоро оттуда показалась Соня. Она улыбнулась подруге и ускорила шаг, подходя к противоположному склону. — Доброе утро, — сказала ведьма, опустившись на землю. — Почему ты такая грустная? — Соня, у меня очень мало времени, — начала Алина, оглядываясь по сторонам. — У нас больше не получится встречаться днём, только ночью, когда нас никто не сможет увидеть. — Вдалеке послышалось чьи-то тяжёлые шаги. — Я буду ждать тебя после полуночи возле озера. Мне пора идти. — Алина быстро поднялась, взяла вёдра и без прощания отправилась к дому.

***

Ясная ночь окутала село. Свет от полной луны бросал тени и отражался в небольшом водоёме. Было тихо, зловеще тихо. На берегу сидела Алина, обняв свои колени, и отчего-то дрожала, пугаясь каждого шороха. Она нервничала: боялась, что родители заметят её отсутствие, хотя оба уже точно спали. А вот девушка не спала вторые сутки. Голова была тяжёлой, тело ватным, но Алина хотела видеть Соню больше, чем ложиться спать. Ведьма уже несколько недель не давала ей покоя, не покидала мыслей. Променять абсолютно всё на неё было единственным и таким абсурдным желанием. Наконец, Олешева услышала знакомые торопливые шаги и резко обернулась, тут же расплывшись в счастливой улыбке. Софья села перед ней на колени, положила руки на плечи и долго внимательно смотрела в глаза. Алина не хотела нарушать её молчания. Соня чуть склонила голову и нежно погладила подругу по щеке. — Это из-за того, что я ведьма? — тихо спросила она. Вместо ответа Олешева опустила глаза в землю. — Они все хотят отнять у меня тебя, — сдавленно говорила Алина, всё ещё не смотря на Софью. — Я не позволю никому этого сделать. — Она резко взглянула ей в глаза. — Сонь, обещай мне, что мы будем видеться, пока это возможно хотя бы ночью. — Конечно, я не готова с тобой расстаться. Дай руку. Софья ловко завязала на запястье подруги тонкую красную ниточку. Алина молча рассматривала оберег, цепляясь взглядом за изящные пальцы Сони: ведьма всё ещё держала кисть на предплечье подруги. — Она будет защищать тебя от дурного влияния сельских, — пояснила рыжеволосая. — Много грязи от них, не хочу, чтобы тебя испачкали. Алина порывисто прижалась к Соне, выразив в этих объятиях все свои чувства к подруге. Она жадно вдыхала аромат её тела и волос, чувствовала необыкновенное тепло и обращала особое внимание на робкие прикосновения к своей талии. Софья закрыла глаза, пытаясь сдерживать рвущийся поток эмоций: она всё ещё боялась отпугнуть Алину своими действиями. Соня старалась выразить всю нежность в лёгких поглаживаниях тела подруги и винила себя за то, что этого недостаточно. Но она не знала, что важнее этих объятий для Олешевой сейчас ничего нет. Так шли ночь за ночью. Алина, рискуя, почти каждый день сбегала из дома через окно, чтобы просто на час увидеть Соню. Ведьма очень боялась, что для подруги эти свидания могут плохо кончиться, и даже пару раз думала, что встреча станет последней, но… не могла отказаться от Олешевой. Стоило только увидеть милый образ, освещённый луной, — и тут же забывались все рациональные решения. Девушки молча сидели на берегу, чувствуя, что время близится к прощанию. Алина положила голову на плечо Сони, стараясь быть ещё ближе. Они обе смотрели, как переплетаются их пальцы. — Знаешь, — нарушила тишину Олешева, — мне ещё никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Я никогда не испытывала такого желания близости с человеком. — Я тоже, — призналась Соня. — Это кажется каким-то странным и неправильным, но я не могу избавиться от мыслей о тебе, от желания проводить время вместе, касаться. Алина подняла голову и повернулась корпусом к Софье. Она провела пальцами по её васильковому венку, а затем положила ладонь на щёку, неотрывно глядя в глаза. — Ты очень красивая, Сонечка, — прошептала Олешева. Софья улыбнулась уголками губ и потянулась к косе подруги. Ведьма медленно расплела ей волосы и разбросала их по плечам Алины. — Ты тоже безумно красивая, — сказала Соня. Олешева снова взяла Софью за руку. Их сердца отчего-то волновались, и возникало необъяснимое желание чего-то большего. Девушки смотрели друг другу в глаза, и ничего сейчас не существовало, кроме этого личного молчания.

***

В один из дождливых дней Алина сидела за обеденным столом дома Сони, тепло встреченная её бабушкой, пила чай и с интересом рассматривала окружающее пространство: вокруг были засушенные травы, баночки с отварами, обереги и какие-то другие атрибуты, значение которых не было знакомо девушке. Родители с раннего утра уехали в город на два дня, оставив дочь одну. Воспользовавшись случаем, Соня пригласила подругу в баню и пообещала напоить вкусным травяным чаем. — Всё готово, можно идти, — сказала Софья, заглянув в дом. — Тогда пойдём, — улыбнулась Алина. Олешева поблагодарила бабушку Сони за угощение и вместе с подругой пошла к бане. Совсем маленькое помещение с длинной лавкой у стены встретило девушек жаром. Они оставили вещи в предбаннике и зашли внутрь. Там тоже пахло какой-то душистой травой, как в доме, и берёзовыми вениками. Соня потянулась к этим самым веникам, замоченным в бочке, а Алина, распуская косу, медленно скользила взглядом по плавным изгибам ведьмы. Она чувствовала необъяснимое влечение к хрупкому телу подруги и совсем не хотела сдерживаться. Софья повернулась к девушке, столкнувшись с её взглядом. Соня замерла. Всего на пару секунд, а затем сделала шаг к Алине, приблизившись почти вплотную. Олешева, затаив дыхание, едва касаясь, стала вычерчивать кончиками пальцев по телу подруги тонкую линию: оставила своё прикосновение на шее, острых плечах, аккуратной груди, плоском животе, округлых бёдрах и лобке, прикрытом светлым волосяным покровом. Алина вела линию и взглядом, несмело изучая каждый миллиметр нежной кожи. По телу Сони бегали мелкие электрические разряды, непривычно собираясь внизу живота; она следила за подругой и не хотела, чтобы та останавливалась. — Ты очень красивая, — сказала Алина, посмотрев колдунье в глаза. — Слишком худа, — усмехнулась Софья. — Для меня ты лучше всех полных и румяных девок. — Соня застенчиво опустила взгляд и расплылась в улыбке. — Ты вызываешь во мне очень много нежных чувств, — призналась ведьма. — Это очень странно, но я хочу, чтобы ты касалась меня, хочу касаться тебя сама. — Может, отец прав и ты действительно меня околдовала? — с ноткой юмора спросила Алина. — Даже если и так, я очень этому рада. Олешева положила ладонь на щёку Софьи. Та накрыла чужую кисть своей рукой и счастливо закрыла глаза. Соня наконец-то знала, что важна для кого-то, чувствовала себя в безопасности.