Минхо
Они, вероятно, думали, что никто не обращает на них внимания, но он был рядом. Минхо сел на деревянный табурет, вытирая пот со лба. Подготовка лагеря к вечеринке была тяжёлой работой, но, несомненно, приносила удовлетворение. Он провожал взглядом Ньюта и Томаса, возвращавшихся в лагерь. Они явно держались за руки, хотя и смотрели в разные стороны, время от времени нервно поглядывая друг на друга. Эти шанки. – подумал Минхо, качая головой, но тем не менее нежно улыбаясь. Им так и не удалось разобраться друг с другом, пока всё не пошло наперекосяк. И они определенно до сих пор этого не сделали, во всяком случае, не полностью. Минхо не мог сказать, как давно он знал, что между Ньютом и Томасом что-то происходит. Но в одном он был уверен: это определённо дольше, чем они вдвоём. Он знал, что Ньют любит парней, хотя никогда прямо не говорил ему или кому-либо ещё, если уж на то пошло, – но он был его лучшим другом, и он просто знал. Но с Томасом было сложнее. Ему нравились девушки, это было ясно. Ему нравилась Тереза, может быть, даже Бренда, но нельзя было ошибиться в том, как он смотрел на Ньюта. Они могут обманывать себя, но не Минхо. Как и другие Глейдеры, Минхо был в этом уверен. Если раньше он не был в этом уверен, то теперь – определённо. Нельзя было ошибиться ни в том, как они нервно поглядывали друг на друга, ни в том, как они рассеянно прикасались друг к другу, слегка касаясь друг друга руками. Не говоря уже о том, что они держались за руки прямо сейчас, чёрт возьми! Он не мог винить их за то, что они не выяснили свои чувства раньше: в конце концов, у них никогда не было времени. Сначала Лабиринт, потом Жаровня, и после всего этого… что ж, пожалуй, это было самое худшее. Минхо слишком хорошо помнил тот день, когда Томас наконец очнулся от сна, в который он впал после побега из Последнего Города. Он вспомнил, каким разбитым выглядел, хотя с ним всё было в порядке, особенно после того, как его подлатали на береге. Это не было чем-то физическим, и они оба это знали. Того взгляда, которым они обменялись в тот день, когда Минхо застал его блуждающим в замешательстве, было достаточно. Минхо мог понять пустоту, которую Томас чувствовал просто прекрасно: он потерял счёт временам, когда он смотрел в его сторону, чтобы поделиться своим смехом с кем-то, кого там больше не было. Бывали и такие моменты, когда Томас вдруг извинялся и садился подальше от остальных. Минхо видел, как он теребит ожерелье, которое достал из полуобгоревшей одежды Томаса и никогда не снимал. Он увидел, как тот вынимает из него какие-то смятые бумажки. Минхо не потребовалось много времени, чтобы сообразить: ожерелье принадлежало Ньюту. Он слишком хорошо помнил тот день, когда пришёл слишком поздно, когда бежал слишком медленно. Он вспомнил, что видел тело Ньюта на земле, безжизненное, хотя теперь он знал, что тот вовсе не был безжизненным. Он помнил, как мир рушился у него под ногами. Он вспомнил, как думал о том, как несправедливо, что после всего, что сделал для него Ньют, Минхо остался жить, а его лучший друг – нет. Они были так близки к тому, чтобы спасти его, и всё же потерпели неудачу. Они подвели Ньюта, после всего, что он сделал для них, он сделал для него. Минхо глубоко вздохнул. Ну, это уже не имело значения, Ньют был там, он смотрел на него. Воспоминания о дне в Последнем городе сменились тем мгновением, когда он увидел Томаса на дюне рядом с Ньютом. Он не мог поверить, что это случилось в тот же день. Тогда мир вернулся к его глазам в красках, и он заплакал, как маленький кланк. Он был уверен, что никогда в жизни не был так счастлив. Итак, подумал он, больше не думая о прошлом: он дал обещание Ньюту и твёрдо решил не нарушать его. Он прислонился спиной к прилавку, за которым усердно трудился Фрайпан, пытаясь приготовить лучшую еду из тех запасов, что у них были. - Эй, Фрай, - позвал Минхо, не сводя глаз с Ньюта и Томаса. - Да? - ответил Фрай, нарезая большие куски мяса. - Ты видишь то же, что и я? - спросил Минхо, указывая на двух парней. Фрайпан наконец поднял голову, но его умелые руки продолжали рубить мясо. Он проследил за взглядом Минхо и рассмеялся. - Ох, блин! - воскликнул Фрай между фырканьем смеха. Минхо повернулся к нему, подняв брови. Они обменялись взглядами, и Фрайпан улыбнулся. - Что? Только не говори мне, что ты этого не видел. Минхо усмехнулся. - Конечно, я видел, но не был уверен, что и ты тоже! Настала очередь Фрайпана усмехнуться. - О, ты бы удивился, узнав, сколько людей это видели. - Ну ладно, - продолжал Минхо, - Как ты думаешь, эти шанки знают? - Лучше бы они это знали! - воскликнул Фрипан. - С тех пор они тоскуют друг по другу.… ну, с тех самых пор, как Томас появился в Глейде. Минхо согласно кивнул. Он любил Ньюта и хотел, чтобы тот был счастлив, но он также знал его и Томаса очень хорошо, и он был уверен, что они не будут действовать на свои чувства из-за страха отказа другого или кто знает, по какой другой безумной причине. - Ты думаешь, им понадобится… э-э... какая-нибудь помощь? - спросил Минхо, и на его лице появилась ухмылка. Прежде чем Фрайпан успел ответить, кто-то подошёл к ним. - О чём это вы, слинтхеды, говорите? Минхо посмотрел налево и увидел, что Галли несёт последнюю порцию свежесваренного самогона. - Ах, как вовремя! - воскликнул Минхо, хватая банку и игнорируя вопрос Галли. - Это может помочь. Галли вопросительно поднял бровь в сторону Фрайпана, но тот лишь кивнул в сторону Ньюта и Томаса. - О, - сказал Галли, переводя взгляд с этих двоих на самогон. - Да, я думаю, это могло бы помочь тем шанкам. - Что? - спросил Минхо, глядя на Галли. - Что? - возразил Галли. Они оба повернулись к Фрайпану, и парень только пожал плечами, продолжая готовить. - Я же говорил, что ты удивишься, узнав, как много людей знают. Ну, если бы даже Галли знал… Минхо вздохнул, гадая, как далеко может зайти забвение его друзей. - Конечно, я знаю, - искренне обиделся Галли. - Только слепой мог бы не заметить, что эти два шанка любят друг друга. Это было ясно с первого дня. Пока Минхо думал об этом, к их маленькой группе присоединилось ещё больше людей. - Эй, ребята, вы не видели этих двоих? - спросила Бренда, присоединяясь к трём парням вместе с Соней, Гарриет и Арисом. Бренда украла самогон у Минхо прямо из его рук и, не обращая внимания на его протесты, сделала глоток и одобрительно замурлыкала. - Это хорошо! - Спасибо. Это мой рецепт, - гордо заявил Галли. - Как я и говорила, - продолжила Бренда. - Ты видел этих двоих или нет? Что у них за дела? - Ну что ж… - Минхо вздрогнул. - На самом деле никаких дел нет, во всяком случае, пока. Соня, Гарриет и Арис недоверчиво переглянулись. - Серьёзно? - воскликнула Соня. - Я так и думала… Фрайпан воскликнул, широко улыбаясь Минхо. - Я же сказал, что почти все знают. - Ну что ж, - сказал Минхо, беря ещё одну банку самогона. - Похоже, о Ньюте и Томасе знают все, кроме Ньюта и Томаса. - Я имею в виду, - продолжила Бренда, сделав ещё глоток. - Не то чтобы это вообще моё дело, но им нужно разобраться. Им дали второй шанс. Не все из нас могут сказать то же самое. На мгновение воцарилась тишина, когда до них дошла тяжесть слов Бренды. Это было правдой, они все потеряли кого-то, потеряли возможности.… - Согласен, - сказал Минхо. - Они совершенно не похожи на тех людей, которые будут вечно тосковать друг по другу, если бы это было для них, - все согласились со словами Бренды. - Послушай, - начал Минхо. - Я знаю, что Ньют только что вернулся и всё такое, но после того, что они пережили, я думаю, пришло время всё уладить, так что… Если они сумеют сделать это сами, то это хорошо. Галли фыркнул. - Да, я так не думаю. - Я тоже, - согласился Минхо. - Итак, я хочу сказать, что мы дадим им немного самогона, а остальное пусть сделает алкоголь. - Я в деле, - сказал Фрайпан, широко улыбаясь. Галли кивнул, и Бренда тоже согласилась. - Немного алкоголя не повредит, - сказала Гарриет, и Соня с Арисом согласились. - Значит, решено, - сказал Минхо, вставая и широко улыбаясь. Эта ночь должна была запомниться надолго. Пока Фрай помогал Галли и остальным раздавать самогон, Минхо подошёл к Бренде. - Эй, почему ты помогаешь нам с этим? - спросил он, понизив голос. - Я думал, ты неравнодушна к Томасу. Она только пожала плечами, взглянув на двух мальчиков – они сейчас разговаривали с группой людей в самом начале поляны. - Может быть… но я знала, что он влюблен в другую. Сначала я подумала, что это Тереза, но потом... Она оставила фразу висеть в воздухе, и Минхо кивнул. - Тогда ладно, - сказал он, прежде чем повернуться к Фрайпану. - Всё улажено? - О, чёрт возьми, да! - крикнул Фрай, помешивая похлебку. - Еда готова! Бренда улыбнулась. - Ну, тогда я пойду зажгу последние факелы! Минхо смотрел на своих друзей, мечущихся по лагерю, раздающих еду и кувшины с самогоном, пока не заметил новых друзей Ньюта. Он схватил две банки и подошёл к ним. - Привет, - поздоровался он с широкой улыбкой. - Майк и Джеймс, верно? Парни кивнули, хотя всё ещё казались немного потерянными и неуместными. В конце концов, это должно быть нелегко для них, поскольку они пришли из ПОРОКа, но Нью-Хейвен был местом для новых начинаний и вторых шансов, правда? - Вот, - предложил Минхо. Выпьете? Джеймс взял банку без лишних вопросов, но Майк заколебался. - О, я не знаю.… Обычно я не пью. - Да ладно тебе, Майк! - сказал Джеймс. - Да ладно тебе, Майк! - передразнил его Минхо, смеясь. - Мы устраиваем вечеринку, празднуем возвращение Ньюта! Вы ведь друзья, верно? - Ну да, конечно! Я... хорошо, - Он неохотно взял предложенную Минхо банку. - Кстати, об этом... - Он вздрогнул с ухмылкой на лице. Через пару минут он вернулся на кухню с подтверждением: Ньют и Томас действительно были единственными людьми, которые не знали о своих чувствах, но скоро всё изменится, и Минхо позаботится об этом.Томас
Когда они вернулись в лагерь, солнце почти совсем зашло, и костёр ярко горел, языки пламени танцевали в небе. Томас не мог не думать о своей первой ночи в Глейде. Затем он повернулся к Ньюту, заметив, как парень нюхает воздух, когда они приблизились к лагерю. - Это... - начал Ньют. - Это рагу Фрая? Томас тихонько усмехнулся, не в силах отвести взгляд от благоговейного выражения лица Ньюта. - Я думаю, что это так. - Я никогда не думал, что смогу съесть его снова, - признался Ньют, широко улыбаясь. - Кажется, я целую вечность не ел нормально. Томас улыбнулся в ответ. - Ну что ж, не будем больше терять времени! Они присоединились к остальным на фуд-корте, где люди болтали, смеялись, ели и пили с энтузиазмом. Фрайпан выкрикивал приказы из кухни, в то время как еда была подана на стол для людей. Повсюду раздавались радостные голоса и смех, и Томас был уверен, что никогда ещё не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Их друзья приветствовали Ньюта и Томаса криками и похлопываниями по спине, в то время как Ньют сел между Арисом и Минхо, последний передал ему дымящуюся миску тушёного мяса. Томас стоял рядом, с благодарностью принимая тарелку, которую ему подали Соня и Гарриет. Он продолжал есть, наслаждаясь вкусами, но не особо сосредотачиваясь на них или на разговоре Сони и Гарриет. Его взгляд всё время возвращался к Ньюту. Он ничего не мог с собой поделать, особенно когда Ньют был рядом, так ярко улыбаясь, отчаянно болтая с Минхо и Арисом, набивая рот едой, когда он не говорил. Томас знал, что он смотрит, но ничего не мог с собой поделать. Должно быть, он выглядел таким глупым, уставившись на Ньюта с таким ошеломлённым выражением лица, но ему было всё равно, и он, конечно же, не замечал взглядов, которыми обменивались Соня и Гарриет каждый раз, когда его взгляд возвращался к Ньюту. Он просто терялся, глядя на то, как его чистые светлые волосы вьются над краем рубашки – на самом деле это была его рубашка – и как его спина выгибается и дрожит, когда он смеётся, или как его глаза мерцают каждый раз, когда они приземляются на Минхо. Оставаться там, просто смотреть на своих лучших друзей, быть вместе, быть счастливым, заставляло его чувствовать себя довольным и тепло внутри. - Но это, должно быть, так странно. Томас моргнул, услышав голос Сони, и повернулся к девочкам, заметив, что они тоже смотрят на Ньюта. - Э-э? - тупо спросил он. - Я хочу сказать, должно быть, это так странно, что он здесь, - повторила Соня, переводя на него взгляд. - После того, что случилось. - Да, - кивнула Гарриет, соглашаясь. - То, что он сделал, то, как ему удалось нас найти… это было потрясающе. - Да, - сказал Томас. - Я так рад, что он сейчас здесь. Всё было так… без него всё было как-то не так. Обе девушки улыбнулись, затем Гарриет сделала большой глоток самогона и хмыкнула, немного выплюнув его. - Вау, - прокомментировала она, делая гримасу между отвращением и изумлением. - Эта штука очень сильная. Соня указала на банку. - Дашь мне попробовать? Поначалу Гарриет отнеслась к этому скептически, но потом всё же протянула ей банку. Соня, которая была намного меньше её, но такая же свирепая, залпом выпила половину банки. - Ух ты, какой дерьмовый вкус! - выплюнула она, закашлявшись. - Эй! Томас не заметил, как подошёл Галли в сопровождении Бренды. Девушка, казалось, наслаждалась напитком, так как в одной руке у неё была уже пустая банка, а в другой – полная. У неё слегка закружилась голова. - На вкус совсем дерьмо, - возразил Галли. - Просто ты не можешь пить алкоголь. - Это неправда! - крикнула Соня, но она тоже пошатнулась, и Гарриет пришлось схватить её, прежде чем она упала, к большому удовольствию Галли. Галли фыркнул и протянул Томасу полную банку. - Вот, покажи им, как это делается. - Ага! А ты иди! Проглоти его! - Ну, может быть, у Бренды просто кружилась голова. Она прислонилась к Галли и, слегка икнув, подняла банку. Томас схватил самогон, но почувствовал противоречие. Ему никогда не нравилась эта штука, он чуть не расплакался, когда попробовал её в первый раз... но Бренда подбадривала его, привлекая внимание всех окружающих, а Галли смотрел на него, скрестив руки на груди и вызывающе подняв брови. Томас вздохнул, поднёс кувшин к губам и залпом выпил янтарную жидкость. Когда она попала ему в горло, он почувствовал, как внутри у него разгорается огонь, но не остановился. Может быть, всё было не так плохо, как он помнил. Пока он пил, он начал слышать, как люди кричат вокруг него: Давай! Давай! И он это сделал. Пока кувшин не опустел. - Ну, молодец, Новичок! - воскликнул Галли, похлопывая его по плечу и отбрасывая пустую банку, небрежно протягивая ему новую. - Я не Новичок, - возразил Томас, очищая рот от оставшейся жидкости. В то время как люди вокруг него подходили, чтобы поздравить его, его глаза метнулись обратно к Ньюту. Теперь это было больше похоже на рефлекс, и так было некоторое время, за исключением тех случаев, когда он делал это раньше, когда находил только пустое место. Но сейчас... Ньют смотрел на него с полуулыбкой на губах. Томас заметил, что ему тоже подали стакан самогона, но он, вероятно, потягивал его более деликатно, чем Томас. Минхо и Арис тоже уставились на него. Минхо показал ему большой палец. Томас широко улыбнулся, чувствуя себя невероятно счастливым. - Как ты себя чувствуешь, Ньют? Ньют только что покончил со своей четвёртой тарелкой. Он проглотил свою порцию… ну, он даже не был уверен, сколько стаканов самогона он уже выпил. Он поставил стакан и посмотрел на Минхо. - Чертовски фантастично. Минхо ласково улыбнулся ему. - Я очень рад. В какой-то момент Арис встал, чтобы присоединиться к Соне, Гарриет и остальным у костра, таща за собой двух всё ещё довольно смущенных Майка и Джеймса, оставив Ньюта и Минхо одних. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Ньют в ответ. - Я? - повторил Минхо. - У меня всё отлично. Я думаю, что никогда не был счастливее, и всё из-за тебя, ты, маленький шанк. Ньют расхохотался, его глаза блуждали по людям, собравшимся вокруг костра, пока не остановились на знакомой фигуре Томаса. Он кивнул в его сторону. - Как у него дела? Минхо залпом осушил банку с самогоном. - Ну... давай просто скажем, что теперь, когда ты вернулся, всё будет хорошо. Какое-то время они молчали, Ньют просто смотрел на Томаса, на то, как он послушно проглотил банку, которую протянул ему Галли, как Соня и Гарриет смеялись сзади, обнявшись для поддержки, в то время как Майк и Джеймс наблюдали, немного менее напряжённые и немного более весёлые. Он посмотрел на смеющуюся Бренду и заметил, как она прислонилась к Томасу, её глаза блестели, когда она говорила. Ньют не очень-то хотел спрашивать, но почему-то не мог остановиться. - А что с ними? - пробормотал он, почти сразу же пожалев об этом. - Хм? - пробормотал Минхо, проследив за его взглядом. - Что с ними? - О, ты знаешь… - сказал Ньют, чувствуя, как жар приливает к его щекам. Чёртов идиот. - Томас и Бренда. Они… э... Так как Минхо не ответил, он повернулся, чтобы посмотреть на него, но увидел его с понимающей улыбкой на губах. - Разве я сказал что-то смешное? - спросил Ньют, приподняв брови. - Э-э? Нет! - ответил Минхо. - И нет, они друзья, хорошие друзья, на этом всё. - О, - только и смог произнести Ньют. Неужели он чувствует... облегчение? - Ну, как насчёт того, чтобы присоединиться к ним, а? - сказал Минхо, вставая. - Или ты хочешь поесть ещё немного? - Нет! - ответил Ньют и, вставая, почувствовал, как у него слегка закружилась голова. - Чёрт побери, кажется, я выпил слишком много. - Не-а! - сказал Минхо, но всё равно помог ему обрести равновесие. - Ну же! Они присоединились к своим друзьям у костра, где всё уселись на землю или на стволы деревьев, которые они собрали вокруг него. Минхо помог Ньюту сесть на песок рядом с Томасом и остальными. Томас положил руку ему на плечо, улыбаясь, и Ньют сразу почувствовал себя лучше.Томас
Остаток вечера прошёл в том же духе: Томас сидел между Ньютом и Минхо, а остальные его друзья сидели вокруг костра: Фрай, Галли, Бренда, Арис, Соня и Гарриет. Им даже удалось привлечь новых друзей Ньюта, Майка и Джеймса. Они тоже были посвящены в культ самогона: Майк выплюнул всё это на песок, в то время как Джеймс ухитрялся держать это в себе, но выражение отвращения на его лице было бесценным. Томас болтал с друзьями, смеялся, шутил, вспоминал старые добрые времена, делился надеждами и мечтами о будущем. Напитки передавались из рук в руки, пока они произносили тосты: в основном за Ньюта – сотни голосов выкрикивали его имя, поднимая бокалы к небу, но также и за всё, что приходило на ум. Внезапно они словно вспомнили всё хорошее в жизни и по крайней мере, для Томаса – всё благодаря Ньюту. Окруженный друзьями и семьей, Томас видел, что жители Нью-Хейвена тоже хорошо проводят время, включая Хорхе и Винса. Раньше у них никогда не было вечеринки, особенно после того первого дня, хотя Томас и не был уверен, что это можно считать вечеринкой. Они никогда не чувствовали, что есть причина праздновать, но теперь, когда Ньют вернулся к ним, несмотря ни на что... что ж, это определённо была причина, которая требовала празднования. Только после долгой болтовни и смеха Томас заметил, что Ньюта больше нет рядом. Он знал, что его чувства замедлились из-за алкоголя, но разве он не заметил бы, если бы Ньют встал? Он сидел рядом с ним. В тот момент, когда Томас не смог найти Ньюта, он почувствовал, что вся усталость долгого дня исчезла. В голове у него прояснилось, ноги затряслись, и он поспешно вскочил. Его сердце забилось быстрее, и он отчаянно огляделся вокруг, его зрение расфокусировалось, а голова кружилась. Земля под ногами уже не казалась такой твёрдой, когда он с растущим отчаянием вглядывался в лица окружающих. Все это было сном. – Подумал он, чувствуя, как в груди поднимается паника, и его голова выходит из-под контроля. Какой идиот, какой идиот поверил, что он действительно вернулся! Но потом, пока он неуверенно бродил вокруг людей, он наконец заметил знакомый силуэт. Ньют лежал на песке, прислонившись головой к выброшенному стволу дерева, которое оттащили к берегу, подальше от суматохи костра. Его глаза были устремлены в ночное небо, звёзды сияли ярче, чем когда-либо. Томас снова начал дышать. Идиот. – прошипел он себе под нос, и на его губах появилась облегчённая улыбка. Он не мог поверить, что всё это ему приснилось, что за глупая идея. Должно быть, всё дело было в алкоголе. Более уверенными шагами он направился к Ньюту. Парень услышал его приближение и улыбнулся, всё ещё глядя на звёзды, каким-то образом зная, что это он. Томас опустился рядом с ним, устраиваясь поудобнее, прислонившись спиной к стволу и прислонившись шеей к дереву, совсем как Ньют. Он обнаружил, что тоже смотрит на звёзды, положив одну руку на живот, а в другой всё ещё держа банку с самогоном. Там было так мирно, что Томас понял, почему Ньют выбрал именно это место: шум вечеринки доносился оттуда умиротворенно, благодаря огню. Томас слышал только приглушённые голоса друзей и шум волн, разбивающихся в нескольких футах от него. Они немного помолчали, просто глядя на небо и звёзды. Ньют сделал маленький глоток из своей банки. - Ты знаешь, Томми… - Он вздрогнул, в свете костра его глаза казались мечтательными. - Это… это напоминает мне наш первый разговор. Ты помнишь его, в Глейде? В первый раз, когда мы собрались, ты и я. Томас мягко улыбнулся. - Конечно, помню, - сказал он, снова прокручивая в памяти события той ночи. - Только на этот раз ещё лучше, - добавил он после уютного молчания. Он почувствовал, что Ньют вопросительно смотрит на него. - Как так? Томас избегал пристального взгляда Ньюта, продолжая смотреть в ночное небо. - Потому что… - Он вздрогнул, подыскивая нужные слова. - Я никогда не думал, что у меня будет шанс сделать это снова. Просто... быть здесь и, знаешь… просто разговаривать с тобой. Ньют протянул руку и крепко сжал ладонь Томаса. Томас опустил взгляд на их переплетённые пальцы. - Ну, Томми, - голос Ньюта был полон эмоций, которые Томас не мог определить. - Я обещаю тебе, что ты сможешь делать это каждый чёртов раз, когда захочешь, пока тебе это наконец не надоест. Томас повернулся к Ньюту с серьёзным и почти возмущённым выражением лица. - Мне это никогда не надоест. Они долго смотрели друг на друга, и Томас затаил дыхание... пока они оба не начали смеяться одновременно, вся серьёзность исчезла в мгновение ока. Между смехом Томас обнаружил, что снова смотрит на Ньюта: тот смотрел в небо, в уголках его глаз собирались маленькие слёзы, на этот раз от смеха. Его губы скривились в весёлой улыбке, он тихо смеялся над всем и ни над чем. Томас, в своей почти пьяной стадии, обнаружил, что не может перестать смотреть на него, он даже не мог остановить свой затуманенный разум от мыслей о том, как потрясающе выглядел Ньют в этот момент. Его чистые золотистые волосы казались ещё более блестящими от света костра, щёки были окрашены в розовый цвет из-за алкоголя, его нос слегка сморщился от смеха, а глаза щурились, когда он смотрел на звёзды. У него были ямочки в уголках рта, и Томас тоже не мог оторвать от них глаз. Он был просто таким... красивым, подсказывал ему разум. Томас не мог сдержать быстрые удары своего сердца, не мог избавиться от тёплого чувства, которое нарастало внутри него, что-то, что не имело ничего общего с алкоголем. Он почувствовал, как его улыбка медленно исчезла, когда он вспомнил дни, проведённые в мыслях о Ньюте, вспомнил, что он чувствовал, когда наконец понял свои чувства к нему. Томас не мог точно определить момент, когда он понял, что влюблён в Ньюта. Он даже не знал, что ему вообще нравятся парни, и, честно говоря, всё ещё сомневался, действительно ли это так. Но он также не очень хорошо разбирался в навешивании ярлыков, поэтому в какой-то момент он просто перестал пытаться и решил, что ему всё равно. Он знал только одно: Ньют ему нравится. Ему всегда нравился Ньют, очень, очень нравился, как будто он хотел обнять его, уткнуться головой в его шею и наполнить легкие его запахом. Как будто он хотел поцеловать его при свете костра, ощущая вкус лунного света на губах, шепча ему, как сильно он заботится о нём. Томасу нравился Ньют, и ему дали второй шанс. Он тут же решил, что не собирается тратить его впустую. На этот раз я всё сделаю правильно, – подумал он. Он сел, позволив кувшину упасть на землю, и золотистая жидкость выскользнула на песок. - Томми, ты что… - спросил Ньют, тоже выпрямляясь, глаза его блестели и кружились. Может быть, подумал Томас, может быть, они оба выпили слишком много, и да, может быть, Томас чувствовал себя немного легкомысленно и счастливее, чем когда-либо. Его взгляд вернулся к губам Ньюта, и сердце забилось сильнее. Он медленно положил руку на подбородок Ньюта, поглаживая его щеку большим пальцем. Томас долго сидел неподвижно, затаив дыхание, ожидая, что Ньют уберёт руку или скажет ему остановиться, но ничто не отталкивало его, ничто не останавливало. Так что да, может быть, именно лунный свет подтолкнул его двигаться вперёд, он не был уверен, что у него хватило бы смелости пройти через это иначе. Да брось ты, – подумал он, опуская веки, – я больше ни о чём не буду жалеть. Томас наклонился вперёд и прижался губами к губам Ньюта. Казалось, время остановилось, и он остался там, прижавшись губами к губам Ньюта, его рука всё ещё лежала на щеке парня, пока он не почувствовал, как пара рук погрузилась в его волосы, притягивая его ближе. Томас почувствовал, как губы Ньюта шевельнулись под его губами, и он легко поддался настойчивым рукам Ньюта, позволив своему телу вытянуться вперёд, обняв его за талию, притянув в свои объятия. Поцелуй был одновременно сладким и грязным, губы приоткрылись, языки соприкоснулись, и в нём было отчаяние, которое они оба чувствовали, тоска, эмоции, которые они сдерживали все эти годы. Для Томаса этот момент был просто чудесным и совершенным. Ему было всё равно, что его бок неловко задевало что-то или что его кожу царапал песок, когда он и Ньют оба соскользнули на землю, запутавшись в конечностях и упав. Его не волновало, что их поцелуй был небрежным, и что им пришлось остановиться пару раз только потому, что их носы столкнулись или потому, что они не могли перестать хихикать. Он заботился только о Ньюте, его руках в волосах, его глазах, сияющих как никогда, его потрескавшихся губах, прижимающихся к его собственным так нежно и мягко. Они оба ждали этого момента слишком долго, Томас знал это, и теперь, когда это наконец произошло, он не хотел, чтобы это когда-нибудь прекращалось, так сильно, что потерял счёт времени. Через некоторое время они оба задыхались, так что им пришлось оторваться, но их лбы всё ещё соприкасались, дыхание было тяжёлым. Томас держал глаза закрытыми, чувствуя руки Ньюта на своем лице, слегка касаясь губами, когда они переводили дыхание, их сердца бились как одно. - Томми… - прошептал Ньют хриплым и низким голосом. - Томми, я… Но Ньют не успел закончить фразу: они услышали приближающиеся голоса, точнее, не голоса, а скорее громкие возгласы, смех и восторженные аплодисменты. Они совершенно забыли, что они там не одни, и, по правде говоря, им было всё равно, слишком поглощенные друг другом. Но незваные гости заставили их чуть-чуть отойти, оба повернулись на голоса, руки Томаса остались на спине Ньюта. Конечно, это были их друзья. - Что за... - Томас выдохнул, когда волна людей двинулась к ним, и в суматохе он мог видеть только тонны улыбок и ухмылок. Внезапно ему всё стало ясно: их друзья всё это спланировали. Томас повернулся, чтобы сказать Ньюту, что он думает, но увидел, что тот улыбается ему с понимающим выражением на лице. Томас на мгновение растерялся, уставившись на него, его рот открылся, но из него не вылетело ни слова: губы Ньюта покраснели и распухли, глаза блестели, щёки пылали, волосы были взъерошены пальцами Томаса. Это было самое прекрасное зрелище, которое Томас когда-либо видел. - Томми, - сказал Ньют, понизив голос, когда их друзья были почти рядом. - Я люблю тебя. Томас уставился на него, недоверчиво приоткрыв рот, он почти не успел осмыслить эти слова, не говоря уже о том, чтобы сказать их в ответ, когда почувствовал руки на своих плечах, на спине, на руках, руки тянули его, поднимали на ноги. Он всё равно продолжал смотреть на Ньюта, не в силах сосредоточиться ни на чём другом. - Поздравляю, вас, шанки! - Минхо хлопнул Томаса по спине с такой силой, что тот чуть не упал. - Как раз вовремя! Томас закатил глаза, но не стал протестовать, и через несколько секунд и его, и Ньюта швыряли, обнимали, хлопали, и всё это время они смотрели друг на друга, улыбаясь, как два влюблённых идиота – каковыми они и были. Томас знал, что всё, чего он хотел, – это снова почувствовать тепло губ Ньюта на своих, но он не возражал против ожидания, не тогда, когда они оба были окружены своими друзьями, своей семьёй, и Томас был уверен, что Ньют тоже не возражал.Ньют
Ньют понятия не имел, сколько прошло времени, он знал только, что через некоторое время они вернулись к костру, только на этот раз Томас обнял его за талию, а Ньют всё время держал голову у него на плече. Он старался не обращать внимания на других, бросающих в их сторону нежные взгляды. Ему никогда особенно не нравилось быть в центре внимания, и ему чертовски не нравились эти глупые улыбки, которые люди бросали ему и Томасу, но он был слишком счастлив, чтобы беспокоиться. Однако через некоторое время, когда люди начали прощаться и расходиться по своим хижинам, он почувствовал, как на него наваливается тяжесть последних нескольких недель. Его друзья тоже это заметили. - Итак, я думаю, мы можем считать это ночью? - сказал Фрай, положив руку на плечо Ньюта. - Простите, ребята, я просто... так устал, - сказал Он, пытаясь подавить зевок. - Ну, тебе определённо нужно немного отдохнуть, - согласился Минхо, но затем ухмыльнулся Фраю и остальным. - Но это же не значит, что и мы должны, верно, ребята? В ответ он получил несколько восторженных возгласов. - Ты можешь отвести его к хижинам, Томас? - спросил Минхо с понимающей ухмылкой. Ньют повернулся к Томасу и увидел, что парень покраснел. Он пробормотал, что, конечно, может. - Ну, тогда увидимся утром! Ребята! - сказал Минхо, таща остальных прочь, все они кричали «прощай», пока шли или лучше спотыкались к другим койкам. Они все определённо выпили слишком много. Они смотрели, как уходят их друзья, и Ньют почувствовал прилив нежности к ним: они явно оставили хижину пустой для них двоих. - Ну что ж… тогда ладно. - Томас обнял Ньюта за талию, чтобы помочь ему идти, и Ньют усмехнулся. - Я не настолько пьян, Томми. Ты же знаешь, что я могу ходить сам. - Конечно, можешь, - Томас закатил глаза и оставил руку на прежнем месте. Ньют ничего не делал, чтобы избавиться от неё, на самом деле он был более чем рад близости тела Томаса, их бока соприкасались, когда они шли, а другой рукой он обнимал Томаса за плечи, потому что, как оказалось, у него были некоторые трудности при ходьбе. Им удалось вернуться в хижинуи, спотыкаясь, войти внутрь, не споткнувшись и не упав на пол. Томас осторожно положил его на кровать. - Спасибо, Томми, - пробормотал Ньют, притягивая Томаса к себе. Они оба сидели на кровати, закрыв глаза и тяжело дыша. Ньют потерялся в глазах Томаса, таких больших, ярких и любящих. Они опустились к его губам, приоткрытым и манящим. Он наклонился, сокращая расстояние, которое разделяло их, и это было так, как будто они снова были на пляже, его руки на шее Томаса, в то время как руки Томаса были на его спине, притягивая его ближе. На этот раз они жадно целовались, сминая губы и издавая тихие стоны, полностью осознавая, что наконец-то остались одни. Через некоторое время Ньют обнаружил, что сидит на коленях у Томаса, не имея ни малейшего представления, как он там оказался. Сделал ли он это? Неужели это сделал Томас? Он не был уверен, и, честно говоря, ему было всё равно, всё, что он знал, это то, что он чувствовал себя очень комфортно. Его руки вцепились в воротник рубашки Томаса, и он позволил им соскользнуть вниз, пока не добрался до подола рубашки. Он потянул её, и они перестали целоваться только для того, чтобы он избавился от рубашки, бросив её на землю. Через несколько секунд они снова целовались – горячие губы Томаса на его собственных, рука Ньюта на животе Томаса, его торсе, руках, мускулистых плечах, пока его пальцы не коснулись тонкой струны на шее Томаса, и он остановился. Ньют слегка отстранился, у обоих перехватило дыхание. Не открывая глаз, он провёл пальцами по верёвке вниз по телу Томаса, пока его рука не обхватила знакомую капсулу. Ньют почувствовал комок в горле, и ему пришлось подавить рыдание. - Ты… - пробормотал он хриплым голосом. - Ты сохранил это. Он почувствовал, как рука Томаса обхватила его ладонь, в то время как другая легла на его лицо. - Конечно, - тихо ответил Томас. - Это всё, что у меня от тебя осталось. Ньют открыл глаза и не был готов к тому, что увидел перед собой. Томас, его глаза, такие глубокие и тёплые, изучали его лицо. - Хей, - сказал Томас, и Ньют поднёс руку к лицу Томаса. Он почувствовал, как задрожали его губы, он не хотел больше плакать, но почувствовал, как по всему телу разливается тепло. Несмотря на то, что это ожерелье значило для него, он был так счастлив, так невероятно счастлив быть в объятиях Томаса, быть живым. После кошмара, который был его жизнью, он был уверен, что никогда больше не будет чувствовать себя так, как сейчас. По правде говоря, он уже не раз расставался с жизнью: в первый раз, когда прыгнул со стены в Лабиринте, и во второй, когда понял, что у него нет другого выбора. Он думал, что просто не создан для этого, для счастья... но потом жизнь дала ему ещё один шанс, и на этот раз он был полон решимости сделать всё возможное. Это будет нелегко, особенно после всего, через что ему пришлось пройти. Ему всё ещё требовалось время, чтобы исцелиться, как и всем остальным, но он был здесь, смотрел на полное надежды лицо Томаса... он знал, что должен попытаться, и впервые за долгое время ему действительно этого захотелось. Ньют на мгновение заколебался, но затем его руки потянулись к верёвке, снимая её с шеи Томаса. Какое-то время он держал капсулу между пальцами, глядя на неё, вспоминая, когда писал письмо, вспоминая место, где он был, когда он это сделал, как он чувствовал себя безнадёжным, как будто всё было потеряно, по крайней мере для него, но не для Томаса. Теперь у них обоих появился ещё один шанс. - Может быть… может быть, пришло время отпустить прошлое, - прошептал Ньют. - И подумать о будущем. Он почувствовал, как рука Томаса сомкнулась вокруг ожерелья, в то время как другая поглаживала его подбородок, заставляя поднять взгляд. - Ты прав, - Томас улыбнулся ему легкой улыбкой, в которой было обещание того, что ещё впереди. - Ты здесь. Это всё, что сейчас имеет значение. Томас поцеловал его ещё раз, на этот раз нежно и сладко, проведя большим пальцем по щеке, потом встал с кровати – Ньют почти сразу же соскучился по его теплу, не сводя с него глаз, пока шёл к ночному столику рядом с кроватью. Томас выдвинул ящик стола и осторожно положил ожерелье в деревянную шкатулку рядом с тем, что когда-то было тотемом, вырезанным маленьким Чаком в Глейде. Ящик, полный воспоминаний, запертый там, но не забытый, никогда не забытый. Томас вернулся к кровати и опустился рядом с Ньютом. Через мгновение их губы снова сомкнулись, и Ньют почувствовал, что может целовать его всю ночь, ощущая сладкий вкус самогона на губах, в то время как его руки ласкали его так нежно. Руки Томаса скользнули под рубашку, он выгнул спину и провёл ими по животу и груди. Внезапно Томас остановился, и Ньют понял почему. Он почувствовал, как рука Томаса начала отступать, но он остановил её. - Эй, - сказал он мягким голосом. Он взял руку Томаса и направил её обратно к своему сердцу, к своему шраму. - Томми, всё в порядке, - Ньют посмотрел на Томаса и увидел, как изменилось выражение его лица, став печальным. - Всё в порядке, - повторил он. - Это больше не больно. Томас кивнул и снова прижался губами к губам Ньюта в поцелуе, который был отчаянным, полным невысказанных извинений, но также и надежды. Он держал руку на груди Ньюта, осторожно касаясь места, где всегда будут заживать его раны. - Как думаешь, нам хватит эмоций на один день? Что скажешь? - прошептал Ньют. Томас усмехнулся, его глаза отяжелели от усталости, хотя было ясно, что он пытается побороть сонливость. - Я думаю, что да. Они легли на кровать, Томас крепко обнял Ньюта, а Ньют положил голову ему на грудь, чтобы слышать ровное биение его сердца. - Я не могу поверить, что на этот раз, вчера я… Я думал, ты умер, - голос Томаса был низким и слабым, как будто он уже засыпал. - Да, - прошептал Ньют. - И я не могу поверить, что я на самом деле здесь, с тобой. Я люблю тебя, Томми. Ньют почувствовал, как руки Томаса сжались вокруг него, его губы мягко коснулись его лба, когда он прошептал: «жаль, что я не сказал тебе этого раньше.» - Всё в порядке, Томми, - сказал Ньют. - Ты можешь повторить это завтра, понимаешь? И на следующий день, и на позаследующий... Они оба усмехнулись, устраиваясь поудобнее на кровати, переплетя конечности и идеально прижавшись друг к другу. Ньют никогда не чувствовал себя таким тёплым и довольным. - Спокойной ночи, Томми, - прошептал он через некоторое время. Голос Томаса, когда он заговорил, был уже сонным. - Спокойной ночи, Ньют. Через несколько мгновений Ньют почувствовал, как Томас засыпает, его дыхание стало медленным и ровным, руки всё ещё крепко обнимали его. «Не надо торопить события», – подумал Ньют, чувствуя, как сознание ускользает. Особенно учитывая, сколько времени им потребовалось, чтобы разобраться в своих чувствах. И это было нормально, правда. Теперь у них было время. На самом деле времени у них было хоть отбавляй.