Хождение на корде

«Все лошади хорошие, но не всякий человек хорош.» — Грегори Дэвид Робертс (Шантарам)» В действительности, Паша был добрым и воспитанным мальчиком, а сюда попал по ошибке. Чистая случайность — на выходе из школы столкнулся с главным хулиганом класса, и попав в его зону видимости — получил приглашение сюда. Сюда — это в квартиру дяди Серёжи на окраине города, вблизи местного конного завода. На самом деле его учили обращаться к взрослым вежливо, как и полагает ребёнку: имя, фамилия, отчество. Но прямо сейчас, в этой небольшой и пыльной комнате, полной мусора (не смотря на большой чёрный мешок в дальнем углу) и прочей грязи, это было совсем не важно. Ещё на входе в узкой прихожей, полной резиновых сапог и длинных плащей, высокий сутуловатый мужчина попросил называть его просто — «дядя Серёжа». И Паша не посмел ослушаться старшего даже в своих детских мыслях. Именно за это уважение и беспрекословное послушание взрослых в классе его невзлюбили сразу. Особенно мальчики. Учителя сразу начали симпатизировать невысокому и худенькому Паше, вечно одинокому, но исправно учащему их предмет. Казалось, им не было дела до того, что происходит в коридорах, за пределами их тихих и уютных классов. Или делали вид, что им не было дела. Каждого звонка маленький Паша ждал с замиранием сердца: едва он, как последний вышедший ученик из класса, прикрывал за собой дверь, а вместе с ней и сухую учительскую улыбку напоследок, на него обрушивались кулаки и детская, совершенно несуразная ругань. Наверное, та строгая старушка, которая преподавала у них математику, всё же предпочла делать вид, что ничего не видит. Что всё в порядке. И ведь действительно: по скромным наблюдениям самого Паши, ничего не происходило. Точнее говоря, не происходило ничего, что отличалось от уже ставшей рутинной травли. Его новый знакомый дядя Серёжа сказал, чтобы он чувствовал себя как дома. И это было самым трудным. Труднее, чем его неловкая попытка отказаться от похода к незнакомому человеку, когда по улицам родного города бродит убийца детей (а ведь мама столько раз его предупреждала, каждое утро говорила только об этом). Даже труднее чем его нелюбимые задачки по математике! Как мог он — мальчик, взращенный словно тепличный цветок, в атмосфере тепла, света и бесконечной любви — спокойно находится здесь?.. Маленькая комната, насквозь пропитанная пылью и пропахшая кислой капустой, так сильно отличалась от его собственной, пусть тоже небольшой, но пахнущей свежим ароматом домашних цветов в аккуратных глиняных горшках и заботливо свежеприготовленных бабушкой пирожков. Бабушка. Лучик света в его жизни. Конечно, мама тоже любила его. И Паша её в ответ тоже очень любил. Но после ухода отца (лицо которого мальчик видел лишь раз в жизни, на чёрно-белой потёртой фотографии в паутине чердака на бабулиной даче), трудолюбивая и ответственная женщина была вынуждена пропадать половину дня, работая за двоих. Поначалу мальчику было очень одиноко сидеть в тихой кухне после шумной школы. Здесь было спокойно и хорошо, но в тоже время здесь не было никого, с кем можно было бы поговорить. Не то чтобы в школе у него был друг, или хотя бы приятель. Была милая Маша с двумя тоненькими косичками и бесконечным дружелюбием. К сожаленью, девочка не смогла помочь ему влиться в коллектив, или хотя бы завести пару-тройку знакомых. Но она дала ему замечательного собеседника в лице себя. И Паша был ей за это безмерно благодарен. А получилось всё так из-за Коли. Задиристый мальчик, вероятно, завидовал ему. С полной семьёй, однокашник был несчастнее Паши. Отец постоянно пил, а мама, как и его собственная, почти всё время пропадала на работе. На плечи вынужденного внезапно стать взрослым мальчика упала забота о двух маленьких сёстрах. Не раз Паша думал о том, как было бы здорово, стань они друзьями. Ему казалось, что у них куда больше общего, чем кажется на первый взгляд. Спроси у него кто «Почему?», даже он сам, не смог бы дать ответ на этот вопрос. Конфликт между ними случился буквально из-за ничего. Озлобленный на весь мир Коля просто не получил отпор от невысокого худенького мальчика, когда тот случайно задел его портфелем, проходя мимо. В голове хулигана сложилась простая логическая цепочка: оскорбление-смех-удар. Но главное — Паша не посмеет ответить ему тем же. Именно в такой атмосфере издевательств и травли Паша находился в школе, лишь изредка улыбаясь в коротком разговоре с Машей. Затем, грустный и поникший мальчик возвращался домой, где в тишине бледных в утреннем свете комнат ему слышался детских смех. Паша был запуган. Ситуацию частично исправила бабушка, решившая переехать к ним. Мама была рада, потому что смогла перестать волноваться за любимого ребёнка и бесконечно винить себя за то, что заранее приготовленный обед уже успел остыть. А они с бабушкой… Стали менее одинокими, чем были до этого. Но сейчас, морщась от кислого запаха квашенной капусты, не находя глазам покоя от валяющегося повсюду (на полках и полу и столах и везде) мусору, Паша вновь оказывался в пугающем одиночестве. Пускай в этом месте и не было тихо. Лишь немного темно, не более того. «Чувствуй себя как дома.» Дядя Серёжа правда думал, что это место можно назвать домом? Если бы он сказал свои мысли в слух, бабушка, да и мама тоже, отругали его. Потому что Паша был очень воспитанным мальчиком, а воспитанные мальчики никогда не будут унижать, или ещё хуже оскорблять других за то, что они живут хуже, чем он. И Паша воспитанно молчал, лишь изредка поглядывая на мужчину, сбоку от которого сидел. Больше ему здесь было делать нечего: с хулиганами из шайки Коли разговаривать не о чем, а курить он наотрез отказался. Кажется, его новый знакомый был удивлён последним. Или, возможно, Паше просто показалось, что он увидел лёгкое удивление в безэмоциональных тёмных глазах. В любом случае вскоре едкий запах дешёвых сигарет (предложенных им самим взрослым) защекотал нос, не привыкший к подобному, и уже вскоре мальчик начал безостановочно чихать и кашлять. — Неужели наш хороший мальчик не умеет курить? Хотя что это я, так и есть! — насмешливо захихикал Коля, сидящий напротив и прекрасно видевший всё происходящее. У Паши не было и шанса оправдаться, не было и надежды на защиту… Пока дядя Серёжа не посмотрел на зачинщика издевательств. Хотя, взглядом это было сложно назвать. Мужчина глядел не столько на задиристого мальчика, сколько на само место, где он сидел. В любом случае именно это остановило мальчишеский смех, внезапно оборвав того, кто всё это начал. После этого прошло ещё около получаса, если не больше, прежде чем шайка местных хулиганов вместе с Колей не начали собираться домой. Для Паши, морально опустошённого внезапной защитой со стороны взрослого (а ведь они знакомы всего день!) и физически вымотанного из-за запаха дешёвого курева, время текло так медленно и невозмутимо, насколько это вообще было возможно. Когда за последним мальчиком закрылась входная дверь, ему невольно почудилось, словно он вновь оказался в школе. Вот ведь он — самый послушный и тихий мальчик, вечно выходящий последним из кабинета. Тихо прикрывающим за собой дверь и — непременно — улыбающийся учителю на прощанье. Вот только привычную схему в голове ребёнка бесконечно ломала одна маленькая деталь — на этот раз «учитель» не закрыл глаза на травлю. Не промолчал. Защитил. Осознание нового всегда давалось ему нелегко. Как только может устоявшаяся схема оказаться провальной? Ведь… Разве может быть иначе? Оказалось может. После ухода его однокашников и ещё нескольких незнакомых подростков в потрёпанных куртках, дядя Серёжа затушил докуренную почти до самого фильтра сигарету о хрустальную пепельницу (и откуда такая только у него?) и предложил выйти на балкон, чтобы отдышаться от удушающего запаха никотина, пеплом осевшим на детских лёгких. — У вас очень красивый вид отсюда, — кажется, его голос стал чуточку хрипеть. — Думаешь? — наедине с ним взгляд нового знакомого стал менее пустым, хотя мужчина всё ещё отстраненно смотрел куда-то вдаль. — А вы, разве нет? — удивился мальчик (больше для вида), стараясь как можно менее незаметно утолить своё (внезапно проснувшееся) детское любопытство и рассмотреть дядю Серёжу поближе. Не будь он таким взволнованным от внезапной участливости взрослого, давно бы понял, насколько «незаметно» выглядит его красноречиво повёрнутая набок голова и внимательный взгляд голубых глаз. — Зачем ты пришёл сюда? — этот вопрос стал для мальчика полной неожиданностью, пусть сам он успел задать его себе уже не раз, прокручивая в голове события утра, когда появившийся буквально из ниоткуда Коля сначала задал какой-то отвлечённый вопрос, скорее формально, а затем, схватив Пашу за рукав синего пиджака, потащил прочь. В маленькую пыльную квартиру, насквозь пропахшую кислой капустой и сигаретным дымом. — Один мальчик, мой одноклассник, силой притащил меня сюда, — честно признался мальчик, от природы не умевший лгать. — Твои родители наверняка будут ругать тебя за запах никотина на твоей одежде, — похоже, внезапное переключение с одной темы на другую было особенностью мужчины, — и волосах, —тихо закончил тот, наклонившись и слегка втянув воздух у чужой светлой макушки. — Я… Да, — кивнул Паша, виновато опустив голову вниз. От него наверняка вовсю пахло тлеющей осенней листвой с лёгкой примесью химии. Так пахли дешёвые сигареты. — Вот тебе жвачка, — протянул мужчина Паше две небольшие розоватые пластинки, — Сжуй их, желательно обе, только не проглоти смотри. А я пока приготовлю чай и вывешу твою куртку сюда. — А… Хорошо, спасибо, — неловко протараторил мальчик, не совсем понимая зачем дяде Серёже делать всё это. Вот куртку он вывесит — это хорошо. Она вместе с ним проветрится тут. Рядом лес с речкой, наверняка ещё и свежестью пахнуть будут. А жвачка ему зачем? Тем более две? И чай?.. Конечно, когда к нему домой приходили гости, пусть даже просто знакомые, и Паша, и его бабушка с мамой, обязательно предлагали всем чай. С маленькой долькой лимона и листиками домашней мяты, в аккуратных чашках с цветочками. Но дядя Серёжа… Не выглядел как дружелюбный сосед. Ответы на свои вопросы мальчик получил позже, когда мужчина принёс на балкон две чашки: одну с ароматным чаем из каких-то цветов и другую с крепким кофе почти чёрного цвета. — Мне эти жвачки ещё на прошлой неделе на работе дали. Знают, что я курю, вот и решили подкинуть. А я, если честно, сколько их не пробовал, всё равно никак не пойму. А мальчишкам жалко отдавать, — сделав коротких глоток из чашки, начал мужчина. — Но ведь я тоже мальчишка, — резонно возразил Паша, забавно нахмурившись. — Да, но это не ты насильно тащишь своего одноклассника к незнакомому мужчине, — Паше не было смысла спорить с тем, что было чистой правдой. Он бы никогда так не поступил, в отличии от Коли. — Вы правы, — согласно кивнул Паша и тут же добавил, отпив из своей чашки на пробу, — Вкусно, — в его чай добавили по крайней мере две ложки цветочного мёда. Очередной случай проявления заботы от дяди Серёжи был для Паши уже чем-то болезненным. Прежде никто из взрослых помимо его мамы и бабушки не делал… Так. Из-за этого на душе у ребёнка было одновременно тепло и грустно. Противоречиво. — Тебе нравятся лошади? — вероятно заметив перемену в настроении мальчика, спросил мужчина, на этот раз уже целенаправленно сменив тему. — Лошади? Не знаю, — неуверенно протянул мальчик, смотря на чашку в руке, — Я видел их только на картинках в книжках или в учебнике. — Ты… Никогда не видел их вживую? — Нет, — покачал головой мальчик. — Тогда слушай… Лишь спустя пару часов, когда небо начало потихоньку темнеть, мужчина внезапно оборвал свой увлекательный рассказ. Только в этот момент Паша заметил, что ароматный чай в его полупустой чашке уже давно остыл. Сколько же он тут пробыл?.. Осознать, что он несколько часов просидел с совершенно незнакомым человеком и ничего плохого не случилось, было довольно трудно. «Время.» А вот осознать, что он уже несколько часов как должен быть дома, было чертовски легко и страшно! Его ведь бабушка ждёт! — Извините, дядя Серёжа, я совсем про время забыл! Мне домой пора! Простите пожалуйста, мне было очень интересно вас слушать, вы ещё всё так рассказываете… Я вас заслушался! — мальчик тут же принялся извиняться, попутно стараясь дотянуться до куртки. Из-за невысокого роста выходило это откровенно плохо. — Ничего… Ты меня тоже извини, совсем забыл, — нахмурившись, ответил мужчина, быстро спустив мальчику куртку. Он мог говорить о лошадях вечно, — Ты далеко живёшь? — Не очень… Несколько автобусных остановок от сюда. — Тогда одевайся скорее, я провожу тебя до ближайшей, — сказал мужчина, прежде чем исчезнуть в проходе с двумя чашками в руках. Уже через пару минут оба стояли в прихожей. Паша послушно стоял рядом с портфельчиком в руках, пока его новой друг обувался и застегивал собственную большую тёмно-синюю куртку. — Ничего не забыл? — спросил мужчина, мимоходом обведя небольшую квартирку оценивающим взглядом. — Нет, я же ничего не доставал… А снимал только куртку и… — А как же это? — спросил мужчина, достав из кармана куртки ещё пару пластинок жвачки. Судя по указанному вкусу на упаковке, эти должны быть зелёного цвета. Не успел мальчик поблагодарить его за угощение, как мужчина скомандовал, — Пошли. Через пятнадцать минут они уже стояли на ближайшей остановке, заторможенно отмечая, как сильно успело потемнеть небо. На улице стояла осень. Вслед за золотым сентябрём, подходил к концу дождливый октябрь — время, когда солнечные деньки начинают идти на убыль. Несмотря на то, что изначально мужчина планировал лишь довести мальчишку до остановки, сейчас он всё ещё продолжал стоять с ним, разделяя мучительное время ожидания вместе. — Спасибо, я никогда не гулял так далеко от дома и вряд ли бы нашёл дорогу сюда, — благодарно улыбнулся мальчик, смотря на друга снизу вверх. Должно быть со стороны это выглядело довольно забавно, раз высокий мужчина опустился вниз и фыркнув, потрепал светлые волосы. — Я так и не сказал тебе самое главное. Тот конный завод рядом с моим домом… Я работаю там ветеринаром. Ты можешь прийти ко мне в любое время. Дорогу сюда ты уже знаешь. — Можно? — широко распахнув глаза, воскликнул Паша. — Я познакомлю тебя с Белкой и Угольком. — И со Сметанкой? — И со Сметанкой, — кивнул мужчина, поднимаясь в полный рост, едва заметив на горизонте автобус. Паша тоже обратил на него внимание, и с грустью посмотрев на друга, поудобнее взял портфельчик. Смотря на высокого сутуловатого дядю Серёжу в большой тёмно-синей куртке уже через окно, сидя у самого входа, Паша поднял руку в прощальном жесте. — В любое время, — повторил больше для самого себя, нежели мальчика, мужчина, коротко кивнув в ответ. Пыльный тёмно-зелёный автобус всё больше отдалялся от окраины Москвы ближе к центру столицы, уходя в темноту позднего вечера, всё дальше и дальше от одинокой остановки у кромки лесного массива. И от высокой чёрной фигуры, словно скривившейся под тяжестью многолетних елей у себя за спиной. Паша вернулся домой уже поздним вечером. На кухне его ждали перепуганные мама и бабушка. На столе стояли телефон и пару стаканов с водой, рядом лежала пластинка таблеток. Мальчику было как никогда страшно переступать порог, но женщины сами бросились к нему, крепко прижав к себе и засыпав кучей вопросов, смысл каждого из которых можно было выразить в одном: «Ты в порядке?» Несмотря на то, каким искренним был страх Паши в момент осознания, как сильно он задержался у дяди Серёжи, только сейчас мальчик по-настоящему почувствовал вину: слыша всхлипы самых родных его сердцу людей и ощущая чужую дрожь собственным телом. «Всё хорошо, я просто загулялся с друзьями.» У Паши не было друзей. «Больше никогда так не делай. Гуляй, но впредь предупреждай бабушку куда и с кем ты пойдёшь.» И они прекрасно это знали. «Я обещаю.» К Паше внезапно вернулся тот самый утренний страх, который он испытал, едва завидев Колю, поджидающего его во дворе школы. Тот самый страх, когда, схватив его за синий пиджак рукава, хулиган потащил одноклассника на окраину Москвы, где ему прежде не приходилось гулять даже с бабушкой… «Коля.» Сегодня его издевательства над Пашей пресёк дядя Серёжа. А завтра? Если он может прийти к новому другу в гости, то вот позвать к себе в школу… Да даже если сам мужчина пригласил его к себе на работу, сегодня мальчик убедился сам — ветеринар периодически проводит время с такими вот хулиганистыми подростками. Паша рано или поздно вновь пересечётся с задирой или его дружками. Мальчику было больно думать об этом. Дружба с новым знакомом не имела для него никакой перспективы. Во всяком случае не самую положительную. Уже лёжа в постели, Паша в очередной раз думал о том, как прошёл его день (что он перестал делать довольно давно — дни текли как один и смысла в этом не было): исключив учебный процесс, конфликт с Колей и его опоздание домой, он… Впервые за долгое время мог назвать этот день хорошим. Тот час в поволоке дешёвого никотина затмевала их последующая беседа с мужчиной один на один. И этот увлекательнейший рассказ о лошадях из первых уст… Паша не был уверен, но именно в эту ночь ему показалось, что в моменты сильнейшей грусти человек вспоминает всё самое плохое: вот и ему вслед за осознанием невозможности дружбы с дядей Серёжей вспыли все те бессонные ночи из-за Коли и его жестоких шуток, смех его «дружных» одноклассников и безразличие учителей. Кажется, он заснул лишь через полчаса, когда подушка была насквозь мокрой от слёз. В эту ночь ему приснился тот самый балкон с видом на лес и речку, который успел так полюбиться. Придя на следующий день в школу, где каждый учитель счёл своей обязанностью сделать Паше выговор за «то, что он устроил вчера», мальчик заметил, что его вечного задиры нигде нет. Лишь к концу дня он увидел Колю в столовой: тот явно был не в лучшем расположении духа и постоянно тёр щёку. На перемене Маша шепнула ему, что кто-то из девчонок видел у главного хулигана школы синяк. Больше Коля не трогал его не в здании школы, не за её пределами. А через неделю, помявшись у входа в класс, молча подошёл к Паше и занял место рядом с ним. Учителя тактично промолчали на этот счёт, хулиганы переключили своё внимание на другого мальчика, а одноклассники… Стали чуточку добрее. С этого момента сны Паши стали гораздо ярче и живее, чем прежде. Рассказ мужчины не покидал его головы: впервые в жизни ему приснилась лошадь. От природы грациозное и свободное животное — лошади захватили воображение мальчика.