Новолунье не придёт никогда

Гет
R
Завершён
79
автор
Размер:
248 страниц, 45 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
79 Нравится 9 Отзывы 49 В сборник Скачать

3.

Настройки текста

Сказки не зря кончаются свадьбой. Впрочем, иногда после свадьбы прилетает дракон. Большой, злобный, огнедышащий, любитель похищать чужих невест. Вот тогда у сказки есть маленький шанс продлиться подольше.
Неужели надо специально выращивать этого тупого дракона, если не хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро? Сергей Лукьяненко. Лабиринт отражений Понимаете, до меня вдруг дошло, что я не обязан терпеть. Я осознал, что у меня есть выбор. Иисусу, вероятно, было трудно выдержать страдания на кресте — грязь, жажда, гвозди, впившиеся в опухшую плоть кистей, — зная, что у него есть выбор. А я не Христос. Поппи Брайт. Изысканный труп

Дом оставался чужим для меня, потому я решительно не знала, как себя вести. Выйдя из кабинета отца, я просто спустилась вниз, где, как я помнила, была гостиная. — Белла… — повернув голову на незнакомый женский голос, я насторожилась. Поскольку с Розали и Элис я была кое-как знакома, то предположила, что меня зовёт Эсми. Жена моего отца. Мачеха? Странное слово. У меня всю жизнь была острая потребность называть кого-то матерью. Там, где я росла, это не было принято. Семья, в которую меня определили после смерти матери, относилась ко мне более чем прохладно. Мистер и миссис Принстон выполняли миссию, возложенную на них государством — не более того. Своих детей у них не было и быть не могло. Карлайл Каллен отцовских прав на меня не предъявлял никогда. Впрочем, как и никогда не скрывал от меня своей вампирической сущности. Принстоны говорили о нём в прошедшем времени, будто он уже умер. Для всего мира я была круглой сиротой. Однако в моей школе знали, что у меня есть крёстный: высокий блондин с бледным лицом, появлявшийся исключительно в дождливые дни. Это и был мой отец. Он вызывал во мне такую бурю эмоций, что остальным — Принстонам, воспитательницам, наставницам социальных служб и прочим многочисленным благодетелям, просто не оставалось места в моём сердце. Впрочем, мало кто из них пытался до меня достучаться. Они считали меня холодной замкнутой отличницей, тонким анемичным цветком, который они без лишнего трепета выращивали у себя в мрачных классах воскресной школы. Пять дней в неделю я училась в обычной… Детство, прошедшее в стенах Dearborn Park Elementary, мало чем запомнилось. Одноклассники и одноклассницы, раздражавший меня странный портфель и постоянные нагоняи из-за нулевого аппетита… Бледный тощий ребёнок без обязательного в руке гамбургера наводил тоску на сверстников и внушал преподавателям явное беспокойство. Мне постоянно пеняли на то, что у меня выпадут волосы, вырастут кривые зубы и никогда не начнутся месячные. Последнее говорилось страшным загадочным шёпотом. Впрочем, когда мне исполнилось тринадцать, моей шевелюре завидовали не только одноклассницы. Не без затаённой радости я перешла в высшую школу. Мне никогда не забыть красно-белого транспаранта с надписью: «CLEVELAND HIGH SCHOOL», встречающего меня каждое утро. Воскресная школа канула в небытие: иногда меня зазывали почитать Библию малышне, но я соглашалась редко. С тех пор, как я поняла за собой маленькую странность в виде способности читать мысли людей, воскресная школа стала моим кошмаром. Знать, что кроется за всеми этими напыщенными улыбками, за тучными коровами проповедей и мягкими укорами оказалось просто невыносимо. Кроме того, мне было достаточно неуютно в толпе и на длинной общей скамье церковного общего класса, где голова к голове сидели такие же, как я, девочки. Мне казалось, что я слышу пульсацию их вен… Временами это ощущение было таким сильным и отчётливым, что к горлу подкатывал ком вязкой слюны, а в глазах темнело. Если бы Карлайл был рядом, он наверняка понял, что со мной происходит. Но подсказывать мне было некому… Я старалась отсесть подальше от всех, сжимала виски ладонями, и пыталась сосредоточиться на Библейской истории. Выходило плохо, но в итоге я всё же стала одной из лучших учениц. Впрочем, в маленьком рюкзаке, который я принесла с собой сюда, в дом моей отца, не было тех золочёных книг, которые мне дарили там. Все они остались пылиться в маленьком доме Принстонов. Чужие мысли приносили мне только разочарование и усталую головную боль. Что ж… У любого преимущества есть своя обратная, зачастую неприглядная, сторона. В моём случае я всегда считала, что дёшево отделалась. Мистер Принстон отдал мне ключи от своего старого «форда», когда мне исполнилось пятнадцать. Мне позволили подрабатывать, и это было просто отличным подарком ко дню рождения. Я устроилась в «Старбакс»: бирюзовые передники, ненавязчивая музыка и шикарный повод ничего не есть, кокетливо кивая на полупустой стакан с кофе. Впрочем, большая часть моих подруг давно махнули рукой на мои странности, решив, что у меня анорексия или ещё какое-нибудь пищеварительно-психическое расстройство. Хотя вид у меня был вполне цветущий, хотя и грустный. Дома приходилось меланхолично жевать то, что полагалось мне на завтрак-обед-ужин, но буквально с каждой неделей пища была мне всё более отвратительна. Единственное, к чему я питала склонность — это непрожаренные бифштексы. Списывая это на неумелую стряпню миссис Принстон, я ошибалась. Вскоре после трудоустройства, я попыталась съесть хвалёное шоколадное печенье в «Старбаксе». Оно оказалось безвкусным, как пепел или бумага. С тех пор я частенько забавлялась тем, что на глазах у худеющих одноклассниц с аппетитом ела пончики. Девушки зеленели от злости, педагоги были, наконец, счастливы, а мерзкий привкус пыли во рту проходил достаточно быстро. Впрочем, мне это достаточно быстро наскучило. Особенно, когда однажды, по пути с уроков в «Старбакс», я стала случайным свидетелем житейской драмы. Казалось бы, таких ситуаций во всём мире происходит сотни тысяч ежедневно, но… С тех пор я десятой дорогой обходила машины коронеров и скорой помощи, и миллион раз порадовалась тому, что пошла работать в кофейню, а не в бакалею. При виде распластанного на земле тела прохожие шарахнулись в стороны, а я осталась стоять, как вкопанная. У мужчины, упавшего с верхних этажей, явно не было шанса выжить: он медленно растекался ярким пятном по нагретому асфальту тротуара. Где-то выла сирена скорой, которую кто-то вызвал, чтобы забрать тело… Я, не отрываясь, смотрела на густо-вишнёвую лужу, судорожно пытаясь сглотнуть… Я слышала затихающую пульсацию вен, напрасно выталкивающих кровь на асфальт… Мой рот наполнялся слюной… Если бы не полицейский, который отвёл меня в сторону, я бы совершенно точно опустилась на четвереньки с намерением лакать из этой лужи до полного одурения. В какой-то степени я была благодарна копу, который отвлёк меня расспросами, сунул в потную от волнения ладонь банку с холодной колой… Поговаривают, что рекордное количество пасмурных дней — основная причина самоубийств в Сиэтле. Кажется, именно в этот вечер я задалась целью отыскать Карлайла Каллена, который не появлялся последние пару лет. Отец-вампир должен был знать, что у него есть достойная дочь. Тогда мне казалось, что он пропал именно потому, что я — не такая как он. Мысль об отце точила меня, как дождевая капля твёрдый базальт подземной пещеры: медленно, но верно. В школе и на работе, за книгами и во время редких прогулок, во время которых я пыталась раздвинуть сплошную шумовую завесу чужих мыслей большого города и поймать хотя бы крошечный маячок мыслей моего драгоценного папы. Откуда я знала, что такое возможно? Я просто отчаянно в это верила. Я сканировала пространство, вгрызаясь в сумеречные звуки мыслей Сиэтла, Америки, всего мира… Я делала это каждый вечер, пока голова не начинала просто раскалываться. Однажды у меня получилось. Это придало мне сил. Сиэтл был не только «Городом дождей», но и городом отчаянных людей и гениев: здесь родились Курт Кобейн, Брюс Ли, Билл Гейтс и Джимми Хендрикс. Отказываться от шанса, пусть мизерного, вырваться из душного мира непонимания? Это не в моём стиле. Пользуясь служебным положением, я искала Карлайла даже в Интернете. И вот, удача мне улыбнулась. Аляска. Сиэтл — «ворота на Аляску». Ларчик открылся достаточно просто. Мне понадобилась львиная доля моих сбережений на факсы и телефонные звонки, чтобы узнать, что у доктора Каллена большая семья и что вот уже несколько лет, как они все вместе перебрались в Форкс. «К сожалению, ничего более конкретного сообщить не можем — политика соблюдения конфиденциальности, мисс Принстон». Назваться мисс Принстон было с моей стороны не очень остроумно, но единственно правильно — моя настоящая фамилия вызвала бы много шума. А слово «шум» уже достаточно давно стало моим персональным синонимом к словосочетанию «головная боль». Форкс. Этот небольшой городок на побережье штата стал моим персональным Эльдорадо. Я слушала Форкс как собственное радио, выискивая родные интонации, пытаясь узнать… Я понимала, что только просыпаюсь, что у меня нет всей силы и способностей моей породы. Найти отца и его большую семью означало слиться с себе подобными, перестать оправдываться, понять, как жить в этом мире… Когда мне исполнилось шестнадцать, я перестала спать. Просто пропала такая потребность. Впрочем, это меня уже не удивляло. Я научилась кое-как справляться с собой в общественных местах, когда ощущения от близости пульсирующих человеческих тел были особенно сильными. Чувство голода посещало меня в лёгкой форме: глушить его сырым мясом казалось проще простого — я чувствовала себя так, будто обхитрила весь мир. А ещё… Именно тогда поняла, что Карлайл больше никогда не приедет. А это означало долгое путешествие на побережье. Нужно было уладить массу тонкостей в школе, в службе опеки, не нарушить вялое течение времени в доме Принстонов… Как-никак, но они меня вырастили. Нужно было подготовиться, собрать минимум необходимого, денег… Мои тогдашние подруги по школе и «Старбаксу» уже привыкли к моим кровавым бифштексам, к отказам обсуждать поступление в университет, но ни одна из них не знала о моих планах. Семнадцатилетие я должна была встретить в доме отца. И точка. А день рождения у меня в мае… Отправившись в Форкс достаточно ранней весной, я никак не ожидала, что моя чёртова машина заглохнет. Ещё большим сюрпризом оказалась моя малая способность ориентироваться. Бегала я быстрее всех в школе, но в условиях здешних лесов это мне мало помогло. А ещё мне хотелось есть. Так, как уже не хотелось целую вечность. То ли лес разбудил во мне зверя, то ли просто жизнь сыграла со мной странную шутку… Так прошёл один день, второй… Мне казалось, что я схожу с ума. Моя голова кружилась всё больше, рюкзак тянул за плечи, будто в нём лежала пара кирпичей. Мыслей о машине с моими вещами было всё меньше. Я щупала пространство в поисках хоть какого-то намёка на отца. Робкий, будто полустёртый, позывной «Каллен» привёл меня на ту самую опушку. Увидев спящую девчонку, я уже не могла бороться с собой. Тонкая белая шея с пульсирующей жилкой. Вязкий комок… Это была моя первая кровь. И первая смерть. Эта Белла… она даже не проснулась. И теперь я отчётливо понимала, что во сне она видела Эдварда. Именно так я её и нашла… И вот теперь, услышав это тихое «Белла», я сжалась от странного ощущения. Мне нестерпимо хотелось назвать Эсми мамой. На меня так накатило, что я вцепилась в перила лестницы, не решаясь сделать ещё хоть шаг. Вместо этого я присела на ступеньку. — Да… Эсми просто вышла ко мне навстречу, протягивая руку. — Пойдём в гостиную. У нас тут кое-что вроде семейного совета, ты лишней не будешь, — она говорила достаточно тихо. Взяв её за пальцы, я посмотрела в спокойные тёмные глаза. — Эсми… Ты тоже хочешь, чтобы я уехала? Она улыбнулась одними уголками мягко очерченного рта. Приложив палец к губам, она села рядом ступенькой ниже. — Дорогая… Когда ты родилась, наша семья уже существовала. Как ты думаешь, я могла не дать Карлайлу возможность иметь собственного ребёнка, притом, что такой шанс нам выпадает достаточно редко? Ему ведь уже далеко за триста… — Думаю, нет. — Тогда скажи, какой смысл мне выгонять из дома этого самого ребёнка? — Никакого. — В таком случае, — она грациозно поднялась на ноги, увлекая меня за собой, — пойдём. Все собрались, ждём только тебя. В гостиной было достаточно людно. Розали сидела рядом с Эмметом, Карлайл о чём-то тихо беседовал с Эдвардом, а Джаспер обнимал за плечи взволнованную Элис. Часы на стене показывали полночь. Самое время для семейных советов. Я усмехнулась, пряча грязные руки за спину. Изодранные ладони медленно затягивались — к утру останутся только светлые следы от сегодняшних глубоких царапин. Пройдясь мысленным щупом по изнанкам лиц моей без пяти минут семьи, я немного успокоилась. Все они были напряжены, расстроены и растеряны. Но «убить и сжечь» уже явно было неактуальным. Сев в предложенное кресло, я выдохнула. — Давайте обсудим, — без предисловий начал отец, будто только этого и ждал. — вопрос, который касается каждого из нас. Мы семья, мы — Каллены. Кристабелла тоже моя дочь… Голос отца потерял цветность, потому что на меня уставился Эдвард. Судя по выражению его лица, он явно замышлял что-то недоброе: напрасно я пыталась проникнуть в его мысли. Он упрямо думал о школе, о пумах и о разной ерунде. Ни мысли о Белле. Ни мысли о дальнейших планах. Ни слова обо мне. -… Если кто-то имеет что-то против того, чтобы Кристабелла осталась в нашем доме, — Карлайл посмотрел на меня, пытаясь ободрить, — вы можете смело об этом сказать. В идеале я просто хотел бы выслушать, кто и что думает по этому поводу. Эдвард совершенно точно думал о том, что через пару часов Карлайлу позвонит шеф Чарли с новым сообщением о нападении таинственного зверя. Углубиться в его мысли мне не дал Эммет. Как ни странно, здоровяк заговорил первым. — Карлайл, лично я ничего не имею против. Я даже кое-что в сложившейся ситуации понимаю. Но… — он покосился на Розали, которая сидела с отсутствующим видом. — Мы с Розали считаем, что неплохо было бы спросить Эдварда. Мне не понравилась такая резкая перемена. Ещё пару часов назад эта парочка была готова размазать меня по стенке, не дожидаясь среднего братца. Эдвард Каллен поморщился, то ли услышав мои мысли, то ли при упоминании его имени. — Эдвард скажет в свою очередь, — Карлайл улыбнулся. — Эсми? — Я только за. Я всегда знала, что рано или поздно твоя дочь появится здесь. Даже когда ты сам перестал в это верить. — Джаспер? Нервный и тонкий, Джаспер привстал, отпуская острое плечико Элис. — Карлайл, было бы очень неплохо, если бы в семье появился кто-то, кто был бы в положении такого же новичка, как я. Мне было бы проще, наверное. Почему нет? Пусть Белла остаётся. — Элис? — Я хочу, чтобы она осталась, — Элис ещё не вполне оправилась от сеанса рисования, и я искренне ей сочувствовала. — Но пусть решает Эдвард. Карлайл сложил руки на груди, переводя взгляд на среднего сына. Эдвард Каллен взъерошил свои непослушные рыжеватые волосы. — Очень здорово, что вы всё свалили на меня. Вы, наверное, ждёте, что я буду против, а вы в итоге окажетесь белыми и пушистыми? Если так, то расчёт неверный, — он встал и прошёлся по комнате, расправляя плечи. — Я могу показаться полным идиотом, но как сказал Сомерсет Моэм: «Неправда, что страдания облагораживают характер, иногда это удается счастью, но страдания в большинстве случаев делают человека мелочным и мстительным». Так вот, — он посмотрел на меня с плохо скрываемой злостью, — я хочу, чтобы Белла осталась здесь. И я тоже останусь здесь. Более того, — он усмехнулся очень уж ядовито, — нам, очевидно, придётся учиться в одном классе просто потому, что в школе буквально сегодня освободилось единственное место в расписании. Другого нет, я сам не так давно узнавал… — хохотнув, Эдвард резко отвернулся к окну. — Элис, ты же видела, что всё будет именно так? Элис только передёрнула плечами, ничего не ответив. — Добро пожаловать в Форкс, Кристабелла, — обернувшись, он отвесил мне дурашливый поклон.- Белла Каллен… Какая прелесть… Какая жалость… — его смех стал похож на лёгкую истерику. Ослабив хватку собственных мыслей, он невольно впустил меня в совсем свежие воспоминания. — Зато теперь никто не будет донимать тебя по поводу «ниссана» Тайлера Кроули, Эдвард… — сказала я вслух достаточно громко. Замолчав, Эдвард Каллен смерил меня холодным взглядом. — Ну, знаешь… Это уже слишком, — едва договорив, он вышел из комнаты. Розали рассмеялась, и сказала мне неожиданно дружелюбным тоном. — А вы одного поля ягоды, Белла… Странно, но теперь она казалась мне гораздо более симпатичной. Действительно, достаточно скоро отцу позвонил шериф Свон. Краем уха слышала их разговор о том, что Беллу нашли в лесу, что очень жаль и что ирония судьбы: совсем недавно, буквально пару дней назад, она чудом спаслась от гибели под потерявшим управления автомобилем Тайлера… Да уж. От судьбы не убежишь. А ведь всё могло быть гораздо хуже, если бы у них с Эдвардом успели завязаться отношения… Тогда бы он убил меня, не задумываясь. «Братец» ничего не ответил мне, но я была уверена в том, что он прислушивается… Карлайл попросил подождать его в гостиной, обещал вернуться через пару часов. Глаза у него были счастливые и виноватые одновременно. Растянувшись на диване, я слушала тишину дома, звуки леса, врывающиеся в приоткрытое окно… Занимался рассвет. Прикрыв глаза, я думала обо всём, что случилось со мной за последние дни. Из этого сумеречного состояния меня вывел неясный шорох. Открыв глаза, я увидела сидящего в кресле Эдварда. Он кивнул, будто здороваясь со мной. А потом совершенно неожиданно оказался совсем рядом. Протянув ладонь, он кивнул в сторону двери. Я доверчиво взяла его за руку, позволяя ему впиваться ногтями в мякоть моей не до конца зажившей ладони. — Пойдём. — Куда. — Узнаешь. Мы вышли во двор как раз в тот момент, когда из-за кромки деревьев показалось солнце. Отступая в тень крыльца, Эдвард снова рассмеялся. — Посмотри на себя, Белла. Посмотри… Не понимая, о чём он, я поднесла к лицу ладонь. Первые солнечные лучи танцевали на ней мириадом алмазных отблесков. Моя кожа начинала светиться. Это было красиво и жутко… Эдвард продолжал ухмыляться, стоя в тени. Это меня разозлило. Вернувшись к крыльцу, я схватила его за разорванную майку — переодеться ему было недосуг — и потянула на свет. Он не сопротивлялся, даже наоборот. Он буквально горел в моих руках, как тысяча зеркальных осколков. — Кожа убийцы… — прошептал он одними дрожащими в улыбке губами, прежде чем, оттолкнув меня, вернуться домой.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.