Десять желаний Софи

Поразительно: какой стервой иногда может быть незаметная тихоня. Видел бы кто лицо деканши, когда Софи, гордо вскинув подбородок, сказала, что не собирается сегодня задерживаться. И плевать, что трусливо тряслись коленки. Сказала же! Смогла. Если бы Паркер был здесь, то аплодировал бы до потери чувствительности в ладонях. Покинув неприятный кабинет, девушка выглянула в окно в коридоре. Радостно улыбнулась, несмотря на унылую погоду, и проследила путь кружащегося ярко-красного листка. Как же выделялся он на фоне остальных. В коридоре было тихо и безлюдно. Еще бы: кто будет лишний раз шариться возле кабинета декана и заведующих кафедрами. Улыбнувшись, Софи вскинула голову вверх и глянула на затянутое тучами небо. О, каким же оно было сегодня неприветливым. Но даже этот факт не испортит настроение, нет-нет. Где-то там есть солнце, а значит, можно воображать, что его теплые лучи греют кожу на щеках. Жаль, что это только желания юной Софи. На деле же: промозглый ветер заставляет абсолютно всех поежиться и спешить домой. Совсем не кружась, пролетела парочка ржавых листьев и устало опустилась на утоптанную студентами плитку. Начало года в университете — всегда напряженное время. Все ходят задумчивые и погруженные в собственные мысли и учебную программу. Но сейчас ни на улице, ни в коридорах не было никого. Софи уже хотела было развернуться, отойти от окна и быстрым шагом пойти домой, когда услышала за спиной голос с сильным британским акцентом. — Я когда-нибудь увижу, как Вы уходите с работы вовремя, мисс Престон? Перед тем, как повернуться, она мысленно вскрикнула. Удивительно, что этого не случилось в реальности. Где-то в голове снова включился режим скромной тихони, что боится даже звук лишний проронить. — Профессор Рид, — Софи едва заметно улыбнулась, пытаясь хоть куда-то деть свое смущение. — То же самое я могу спросить и у Вас. Он улыбнулся, и шрам над его верхней губой придал ему какой-то хищный вид. Кажется, такого взгляда она раньше не замечала. Ловкими движениями он принялся открывать кабинет кафедры, видимо, чтобы забрать что-то перед уходом. «Окей, спокойно, Софи. Не нужно так сильно краснеть. И перестань теребить рукав». Самоуспокоение никогда не работало, но Софи продолжала и продолжала его использовать. Вдруг когда-то поможет. Например, сейчас? «Подумаешь, перед тобой самый красивый мужчина на всем белом свете, который никогда на тебя не обратит внимания». От безутешности и мрачности собственного положения Софи огорченно вздохнула, рассматривая старые туфли. Хотя по ним трудно было сказать, что принадлежат они молодой двадцатичетырехлетней девушке. Скорее, ее семидесятилетней бабушке. Легкая усмешка появилась на губах от такого сравнения. — Вас не было сегодня в книжном клубе. Он произнес это так, как будто хотел сказать, что скучал по ней. Но Софи прекрасно понимала, что это совсем не так. Рид уважал ее, как можно уважать достаточно умную коллегу. Искать двойной смысл в его фразах было глупо. Но, черт подери, как же хотелось этот смысл не только искать, но и найти. — Мне пришлось пропустить встречу из-за кипы отчетов на моем столе. Бенедикт прошел в кабинет, ничего не отвечая, а ноги Софи сами по себе начали делать шаги вслед за ним. Конечно, кабинет был ей знаком, но, рефлекторно закрыв дверь, она с интересом начала осматриваться в помещении, пока мужчина раскладывал учебники по полкам и собирал свои вещи. Профессор Бенедикт Рид был мечтой студенток, преподавательниц и даже несчастных уборщиц. Совершенно никто не мог устоять перед его обаянием и истинно английским чувством юмора. Но насколько он был вежливым со всем вокруг, настолько же холоден и строг. Он никому из факультета не оказывал знаков внимания, тактично уворачиваясь от флирта со стороны студенток и преподавательниц. В университетских кругах даже поговаривали, что он — гей. Совершенная глупость, в которую Софи, конечно же, не верила. Это было бы преступление против всех женщин мира. Его мягкий и бархатный, обволакивающий своим очарованием, голос вывел девушку из раздумий. Кажется, он прозвучал даже слишком близко. — В последнее время Вы это часто делаете. Я думал, что книжный клуб отвлекает Вас от рутины, — действительно, Бенедикт стоял за спиной Софи, вместе с ней изучая содержимое шкафа. Правда, оба сейчас однозначно думали не о книгах. — Вы же сами говорили, что книжки — это хороший способ избежать реальности. Он поправил очки в роговой оправе и склонил голову вбок, ожидая ответа. И, кажется, разглядывая этот ужасный костюм в клетку. О, боги, было бы у Софи столько же вещей, сколько и у знаменитой своими переодеваниями Вики Уокер. Не пришлось бы сейчас краснеть. Что она может ему сказать? Что книжки — это тоже рутина? Какого ответа ждет этот загадочный мужчина? — Вы запомнили, что я сказала, — она коротко улыбнулась, оборачиваясь. — Я знала, что преподаватели обладают феноменальной памятью, но не думала, что Вы даже мои слова запомните. Кстати, это самое банальное, что можно было сказать про книги. Профессор рассмеялся. В животе Софи за эти мгновения успели родиться сотни бабочек, устроить массовое кружащееся порхание и умереть, когда этот смех прекратился. — Не корите себя так, мисс Престон. Все мы говорим банальные вещи. — Кажется, я просила называть меня Софи, — она нервно заправила волосы за ухо, кончиками пальцев ощущая чужое дыхание. — А я просил называть меня Бенедикт, — он подошел еще чуть ближе, останавливаясь на уже небезопасном расстоянии. — Поскольку Вы этого не делаете, я вынужден обращаться к Вам именно так, — его рука аккуратно скользнула вниз по спине, останавливаясь на талии. — Мне еще трудно привыкнуть к тому, что я не такая же студентка, как была совсем недавно. — Понимаю, — Бенедикт снова рассмеялся, на этот раз его дыхание ощущалось уже где-то на шее. — Мы можем попробовать еще раз, Софи. — Да, профессор Рид, — она тут же смущенно повела плечами. — Бенедикт. — Все еще напряженно, но уже лучше. — Я буду стараться, — Престон чуть улыбнулась, облегченно выдыхая. — Жаль, что не получилось прийти сегодня в книжный клуб. Нелепая попытка перевести тему должна была помочь и хоть немного отвлечь профессора от… Чего? Почему его рука скользит по талии? Почему он стоит так близко? Боги, почему у нее нет врожденной смелости? — Ты придешь в среду? Я надеялся, что прочтешь пару страниц вслух. Студентам нравится твой голос. — А Вам? — она выпалила это перед тем, как успела подумать. — То есть, тебе. Тебе, Бенедикт, нравится мой голос? Софи неожиданно для самой себя смело подняла голову и развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Рид неожиданно тепло улыбнулся. В животе снова вспорхнули бабочки, а ноги сделали шаг назад, вынуждая опереться о книжный шкаф. — Всем на факультете нравится твой мелодичный голос. — Всем? — не это она ожидала услышать, но лучше, чем ничего. — Я спрашиваю не у всех, а у тебя. — Мне тоже, — он делает еще один шаг вперед, оказываясь совсем близко. — Настолько, что совсем не хочется ждать следующей среды. — А чего хочется? — едва ли не шепотом спрашивает Софи, несдержанно выдыхая. Все это происходит как будто во сне. Да, именно: очередное сновидение, в котором исполняются ее самые заветные желания. Профессор Рид однозначно исчезнет если не прямо сейчас, то через мгновения, как только зазвенит будильник. Но ничего из того, о чем думала Софи, не происходит. Вернее: происходит то, о чем она мечтала, а не то, чего боялась. Хищно улыбнувшись, Бенедикт наклонил голову вбок, заинтересованно изучая ее лицо, а после — резко приблизился, касаясь ее губ аккуратным поцелуем. Софи замерла на месте, боясь лишний раз сотрясти воздух. Все это было так волшебно и неописуемо, как в какой-то сказке. Придя в себя, она улыбнулась и начала аккуратно отвечать на поцелуй. Чуть неловко, как старшеклассница, но это все от волнения. Рид чувствовал это, поэтому не давил, позволяя Престон привыкнуть к неожиданным ощущениям, и осторожно скользнул уже обеими руками под ее пиджак только после того, как Софи ответила на поцелуй. Почувствовав его крепкие ладони, она чуть выдохнула в губы, но тут же сама обняла мужчину за шею, притягивая ближе к себе. Удивительно, что Бенедикт избегал всяческих контактов с откровенными красавицами, окружавшими его, но заинтересовался такой тихоней, как обычная лаборантка. Может быть, это все злая шутка? Пока Софи окуналась в размышления, руки Рида скользнули вверх, аккуратно снимая с плеч клетчатый пиджак и позволяя ему упасть на пол, а губы плавно переместились на шею. Шумно выдохнув и прикрыв глаза, девушка едва ощутимо провела руками по спине профессора вниз, чуть нервно вытаскивая края заправленного в брюки свитера. Неловко и резковато дернув ткань вверх, Софи вынудила Бенедикта быстро снять очки, кладя их на одну из книжных полок, и поднять руки вверх, позволяя ей снять докучавшую вещь. — Ты уверен, что..? Вместо ответа — очередной поцелуй. Более уверенный и страстный, на который Софи тут же отвечает, поглаживая мужчину по спине. Через секунду она громко ахнет прямо ему в губы, когда Бенедикт приблизится еще сильнее, вжимая ее в несчастный шкаф и вынуждая впиваться ногтями в кожу на плечах. Его руки быстро расстегнут клетчатые брюки, под стать пиджаку и ловко стянут голубую атласную майку, что улетит куда-то на пол. Софи вся вздрогнет от наслаждения, когда ладони Бенедикта беспрепятственно заскользят по бокам и бедрам. Набравшись смелости, Престон медленно опустит руки вниз, оглаживая поясницу и пресс, а потом еще чуть ниже, останавливаясь на ремне. Рид напряжено выдохнет куда-то ей в шею, а после — начнет оставлять мелкие частые поцелуи. Холодная сдержанность осталась вся при нем, несмотря на то, что частое горячее дыхание обжигало нежную кожу девушки, а в брюки давно упирается возбужденный член. Неужели это скромная тихушница смогла так быстро его завести? Софи улыбнулась от одной этой мысли, толкая чужие брюки на пол. — Здесь не закрыта дверь, и в любой момент сюда может кто-то вломиться, — хриплым голосом сказала девушка, закусывая нижнюю губу. — Кто, например? — Рид усмехнулся такому предположению, быстро снимая с девушки белье и покрывая поцелуями грудь. — Декан, например. Она все еще здесь, — Софи сглотнула и прикрыла глаза, не силах сопротивляться ему. Ей изначально не хотелось этого делать, но легкая тревога все же блуждала по сознанию, как руки профессора по телу. — Не думаю, что ей захочется сюда прийти, — он неосторожно прикусил кожу, оставляя яркий след. — Постараемся быть тише. Софи часто кивнула, обнимая Бенедикта за шею и чувствуя, как он подхватывает ее под бедра. Книги стали ощутимее впиваться в кожу на спине, но это сейчас почти не имело значения. Рид оставил еще несколько развязных поцелуев на ее плечах и шее, а после — коснулся губ, параллельно медленно входя в нее. От неожиданности Софи чуть прикусила его губу, но тут же улыбнулась и чувственно поцеловала, будто заглаживая вину. Сдерживать стоны оказалось невыносимо тяжело, но поцелуи пока что помогали. Дав девушке привыкнуть к темпу, Бенедикт, наконец, чуть отстранился, снова переходя поцелуями на шею и наращивая темп движений. Софи то кусала губы, то облизывала их, то пыталась вспомнить самые скучные книги, что когда-либо читала, но ничего не помогало. Стоны становились все громче и протяжнее. Слишком приятной оказалась эта близость, чтобы сдерживать себя. Ногти скользнули по спине Рида, оставляя продолговатые следы и вызывая шипение, что утопало где-то в ее шее. Софи усмехнулась и надавила сильнее, вынуждая мужчину вжать ее в дурацкий шкаф как можно сильнее. — Вошла во вкус? — усмехнулся Бенедикт, неожиданно больно кусая ее за плечо и тут же скользя языком по месту укуса. — Я тоже так могу. Профессор сильнее сжал бедра Софи, ускоряя темп. Движения становились все грубее и отрывистее, отчего Престон потеряла всяческие силы сдерживать стоны. Впрочем, сам Рид тоже явно был близок к разрядке — тихое рычание вырывалось из его груди, смешиваясь со звуками от соприкосновений их бедер. Софи, потеряв всякую власть над своим телом, рефлекторно подавалась ему на встречу, царапая одной рукой его спину, а второй хватаясь за ближайшую полку с книгами. Естественно, эти самые книги вскоре с шумом упали на пол, когда рука девушки дернулась и переместилась на голову Бенедикта. Сжав его волосы так сильно, что тот аж простонал, Престон чуть откинулась назад, выгибаясь в его руках. Пробежавшаяся по всему телу дрожь появилась на кончиках пальцев ног и растворилась внизу живота, доводя Софи, наконец, к долгожданному оргазму. Стон вышел какой-то странный: громкий, протяжный, но с ощутимыми нотками разочарования от того, что не удалось растянуть момент подольше. Будто на этом все их взаимодействие закончится, рухнет, как эти пыльные книги, на пол. Бенедикт от чего-то сдавленно рассмеялся и, еще несколько раз двинув бедрами, точно так же простонал. Интересные эти мужчины: вечно боятся проявлять эмоции во время секса. Хорошо быть девушкой. Хочешь — стонешь, не хочешь — тоже стонешь, только потише. Софи судорожно улыбнулась, облизывая губы, мысленно благодаря Рида за то, что до сих пор держит ее ноги. Кажется, если он отпустит ее, то она тотчас же завалится на землю, звонко смеясь. — Софи. — Бенедикт? — Престон приоткрыла глаза, глядя на него и бесполезно пытаясь выровнять сбитое напрочь дыхание. — Вот ты и привыкла обращаться ко мне так, как мы договорились. Софи звонко рассмеялась, притягивая его голову ближе к себе и вовлекая в долгий чувственный поцелуй. Где-то в коридоре с шумным цокотом каблуков прошла декан, которой, благо, не вздумалось заглянуть в тесный кабинет кафедры. Вряд ли бы ей понравилось увиденное. Бенедикт еще очень долго лениво отвечал на поцелуй, поглаживая женские бедра и наслаждаясь тем, как трепетно она гладит его по плечам и волосам. Престон же блаженно улыбалась ему в губы, не желая прекращать этот поцелуй ни на секунду. Ей хотелось запомнить каждое мгновение этого вечера. Вечера, в который сбылось первое желание Софи.