Давление

Шаркающий звук Намджуновых тапочек заставил Мина проснуться окончательно, хотя странно что полчаса назад ту же работу не проделал запах подгоревшего кофе, который сам Намджун и разлил по всей общажной плите. Подтереть это дело труда не составило - он же не оставил кофейные подтёки высыхать и убрался сразу, да и это всего-навсего кофе - вода с обжаренными ядрами ягод - не жир и не липкая карамель. Уже неделю Юнги сидит на лекарствах, меряет температуру ровно три раза в день и дышит свежим воздухом исключительно через форточку. Пропускать ни приемы таблеток ни профилактические упражнения не получается - Намджун корпит над больным как над собственным чадом. Голова кружится не так сильно, и парень даже может самостоятельно дойти до кухни и обратно, стащить "монетку" кимпаба из холодильника, запивая минералкой (глотать кусочки еды без прикладывания усилий пока не выходит, все супы Намджун заботливо перемалывает в блендере). Изменения в здоровье парня были заметны невооружённым глазом, и если бы младший был чуть менее зациклен на заботе и чуть более на собственных делах, приближающейся курсовой и куче конспектов, которые нужно сдать уже в этот четверг, хён бы сидел сейчас не за обеденным столом, мирно пережёвывая разваренную пасту, а за барной стойкой где-нибудь на другом конце Кванджу, попивая виски как чай. Но из Намджуна студент такой же прилежный, как и внутренняя мамочка, поэтому Юнги послушно проглатывает нарезанные на маленькие полосочки фрикадельки, устремляя взгляд куда-то в пустоту. — Знаешь, мне уже гораздо лучше. — Хрипотца севшего голоса идёт вразрез в теми словами, что Юнги пытается донести, поэтому он прочищает горло - чтобы не выглядеть настолько жалко, чтобы хотя бы самому поверить в то что он говорит. — Градусник показывает совершенно обратное. Твоя температура всё ещё выше нормы, я искренне удивляюсь тому, как ты на ногах стоишь. — Джун только что закончил мыть посуду, капли, стекающие с пальцев, оставляли на ковре мокрые следы. Когда он научится пользоваться полотенцем? — Я живучий как таракан. После прошедшей сессии....Не сомневаюсь, Сатана, завидев меня у врат, похлопает по спине и понимающе кивнёт. — От сессии до сессии студенты должны, как говорится, весело жить, а не лежать на кровати, питаясь таблетками. Кстати о них - как дожуёшь, прими одну. Я на столе оставил. — Я и живу. Посмотри в мои полные веселья глаза и лучезарную улыбку. — Казалось, даже музейные статуи были живее, лицо Юнги излучало разве что неприязнь ко всему сущему и отдельно стократную ненависть тем, кто решил что лекарства обязательно должны быть противными. Не то, что бы у него был выбор, сладкие только детские сиропы, а Юнги уже давно не ребёнок, хотя так хотелось иногда им быть, и под внимательным надзором Намджуна он им себя даже немного чувствовал. — Сегодня приедет врач. Посмотрит как ты, каков прогресс в лечении, составит примерный прогноз и всё такое. — Погадает по руке, скажет дату моей смерти, я понял. — Дату твоей смерти тебе и я могу сказать, а вот Чимин-ним постарается сделать всё, чтобы её отсрочить. — Ты реально запомнил его имя? — Вообще-то у меня и номер его есть, я отписываюсь ему обо всём: что ты вовремя принял назначенные тебе лекарства, что ты всё еще дышишь. — Господи, бедный парень. Надеюсь он поставил телефон на беззвучный. — Он очень хорошо выполняет свою работу, я бы на твоём месте радовался, попадись мне такой специалист. Юнги хмыкнул, допивая остатки остывшего американо и разбалтывая кофейную гущу по дну чашки. Почему он так бесится в последнее время? Может действительно жар в голову ударяет и искажает сознание, может побочными эффектами таблеток был неконтролируемый всплеск гормонов, но подбешивать Мин начал уже сам себя, морщась и показательно отодвигая керамику подальше. Хмуро посмотрев на чашку, Джун поставил её в раковину и вновь принялся намывать, бурча под нос что-то о неблагодарности подрастающего поколения и тяжести жизни матерей одиночек. При чём тут подрастающее поколение, если Юнги был старше Наму на год, сам Юнги не понял. С ролью Кима-мамочки он, впрочем, был согласен. Почесав ноги, как сверчок, щиколотками друг об друга, поскрипев по-дедовски и наконец встав из-за стола, парень двинулся в сторону ванной комнаты. *** Теряя сапоги где-то в глубине сугробов и с трудом переступая через толщу снега, Чимин, как ледокол, медленно, но верно шёл по адресу, который в прошлый раз так усердно искал. Добраться до общаги, если заранее не знаешь как, было наряду с квестом повышенной сложности - вход в здание находился будто бы в кармане, дом отстроился кольцом и попасть во двор можно лишь через едва заметную узкую арку, прикрытую к тому же размашистой зелёной кроной. Пытаясь вспомнить как он в прошлый раз в эту крепость попал, Чимин оглядывался, примечая маленькие знаки-указатели, которые указателями в общем-то не являлись, но ориентирами быть вполне могли. Башенка из камней, стоящих один на другом, сросшиеся и сплетённые в крепкие объятья, словно влюбленная пара, два дерева, наклейка с фиолетовым котом на фонарном столбе. Проходя мимо кота, Чимин не смог удержаться и показал ему язык. Сосредоточившись на коте и его дурацкой роже, Пак совсем забыл смотреть под ноги и, споткнувшись о спрятанную под снежным одеялом корягу, потерял равновесие. Словно в замедленной съёмке, пронёсся перед глазами и кот, и стоящая неподалеку лавочка и чья-то рука. Разлепляя через пару секунд глаза, парень осознаёт - гравитация своего долга не выполнила и не впечатала его румяные от мороза щёки в снег. Ещё через мгновенье - что его талию обхватывают крепкие руки. И где-то на задворках сознания догоняет, что это похоже на сцену из дорамы. Руки принадлежат парню, закутанному в миллион слоёв одежды настолько, что понять что это вообще существо человеческого вида помогают только припухшие глаза и слегка выглядывающие из под шапки массивные брови, которые Чимин уже видел и запомнил их хмурый изгиб. Крепче хватаясь за чужие предплечья, он принимает вертикальное положение. - Разве вы не должны быть сейчас в постели, Юнги-шши? - Намджун разрешил мне подышать, при условии что я тепло оденусь и не буду заходить за пределы территории. А ещё было бы зверством оставлять на вас поиски этой драконьей пещеры в центре лабиринта, но вижу вы и сами с этим справились. Могу только поаплодировать, прежде с этой задачей без посторонней помощи никто не справлялся. С толикой гордости приподняв подбородок, Чимин стряхивает с брюк и пальто налипший снег. Чёрт, одежда скорее всего промокнет, даже с учётом того, что от большей части снега удалось избавиться. - Раз уж вы тут, предлагаю не рисковать и двинуться прямо сейчас в квартиру. Выпить горячего чаю и далее по списку. - В эти слова Юнги постарался вложить максимум гостеприимства. - Рисковать? - Не понял Пак, хмуря брови. - У нас тут мины по всему двору. Мысленно катаясь по земле от вида мгновенно сменившегося выражения лица, расширившихся испуганных глаз и приоткрытого в желании задать, наверное, очень много вопросов рта, Юнги в образе опытного сапёра, пригнувшись и расставив руки, начал осторожно ступать по земле. Увидя, что доверчивый врач поступает аналогично, делая шаг ровно в том же месте, где до этого шагнул Мин, старший вдруг рванул к подъезду, бросая ошарашенного врача посреди двора. Похлопав ресницами, до парня начало доходить, шестерёнки пришли в ход и с криком "Ах ты засранец" он побежал следом. Куда там до официальных обращений, когда хён только что навещал лапши на уши и приправил сверху. Даже через наушники Намджун расслышал грохот тяжёлых ботинок и заливистый смех. - А я думал тебя там уже похоронило под сугробами. - Надейся. Я ещё долго буду отравлять тебе жизнь, Джун, можешь не беспокоиться. - Снимая с себя уже влажные шарф с шапкой, Юнги помог Чимину снять такое же мокрое пальто и отнёс в комнату, развешивая одежду на сушилке. Комната всё та же. Было бы странно, если бы что-то в ней кардинально поменялось. Относительно уютно, прикрепленные к пробковой доске фотографии и заметки выдают характер хозяев квартиры. На одном из полароидов улыбающийся Юнги с испачканным мороженным ртом. В прошлый визит как-то не удалось ничего рассмотреть, да и необходимости не было - он всего лишь врач, его работа - осматривать, назначать лечение и уходить обратно в свой сияющий белым кабинет либо квартирку, расположенную недалеко от самой больницы - чтобы не опаздывать. Шум чайника вывел Чимина из транса, и он повернулся к больному, что уже стоял в дверном проёме. - Присаживайтесь и задирайте футболку. - Отчеканил врач заученные фразы. - Что, так сразу? - Ухмылка старшего заставила Пака подавиться собственной слюной и нахмуриться. - Тише-тише, я же пошутил. Юнги послушно прошёл к старенькому раскладному дивану, подбирая ноги под себя и цепляя концы выцветшей когда-то голубой, но теперь скорее бледно-серой футболки. Вдох-выдох, всё тот же пробирающий до мурашек контрастирующий холод от прикосновений медицинского прибора к теплой коже. Чужие пальцы немного дрожат - точно от холода - но их хозяин вовсе не взволнован. Точно-точно. Дыхание пациента стало чище, хотя редкие хрипы всё ещё слышны. Отметка на термометре тоже значительно снизилась до тридцати семи и двух. Кивая своим мыслям, Чимин привстаёт, прочищая горло. - Могу сказать, ещё неделька и будете бегать не только по территории общежития, но и до ближайшего ларька. Скажите спасибо своему другу, что так прилежно следил за тем, чтобы вы принимали лекарства. - Свой друг три раза чуть не убил меня, залив таблетки перекисью, а не кипятком. Хотя мне кажется, он уже давно покушается на мою жизнь и это было запланировано. Вошедший в комнату с двумя чашками капучино Намджун закусил нижнюю губу, делая максимально угрюмое выражение лица, но надолго его не хватает и на щеках тут же появляются глубокие ямочки. - Я даже не буду отрицать, ты меня уже достал. Твоя кружка справа. - Ты туда плюнул? - Не подавись. Наблюдать за этой идиллией Пак мог бесконечно. Хотел бы бесконечно. Но карман начинает вибрировать, всё ещё холодные пальцы выуживают оттуда телефон, на экране которого высвечивается "Тэ-Тэ". Нечто срочное? Тэхён может закидывать смс-ками, но звонить совсем не в его духе. Кажется, стоит поторопиться.. Подойдя к сушилке и потрогав мягкую, но всё ещё мокрую ткань, Чимин вздохнул. - Могу дать вам свою куртку. - Пауза. - Она непромокаемая. - Да я... Тут... Спасибо. - Очень хотелось придумать оправдание, но иного выхода действительно нет. Не пойдет же Чимин в одной водолазке. Не май месяц. И даже не апрель. Благодарно поклонившись, парень принимает чёрную дутую куртку и тут же надевает её на узкие плечи. - Я постараюсь вернуться к вечеру. Спасибо за гостеприимство, извините что не смог остаться на кофе. Игривый оскал Намджуна сменяется на тёплую улыбку и тот лишь машет рукой. - Не страшно. У нас тут кофейная плантация, заходите в любое время. - Этой кофейной плантацией занимаюсь я, а ты ей распоряжаешься? - Ты поливал её первые пару недель и забил. Единственное чем ты занимаешься по отношению к этим несчастным растениям - читаешь им нотации о том, как они медленно растут. С ними конечно нужно разговаривать, но явно не так. - Прошу, избавь меня. Мне необходим постельный режим и тишина. - Поэтому ты полчаса назад рванул на улицу считать сугробы. - Именно. - Юнги повернулся к Чимину, обнажая дёсны. - Ждём вас вечером. - И открыл дверь, выпуская парня. - Только на мины не наступите. Джун приподнял бровь: - Какие мины?..