Сага о подвигах Харборда, сына Харольда Прекрасноволосого

В деревне, некогда разграбленной и полностью опустошенной, мирно танцевало пламя на огромном кострище. Выписывая дивные пируэты, словно дева, унесенная ритмом тамтамов, звучащих неподалеку. Или, возможно это игрался хмельной мёд, который литрами поступал в тела викингов. Пир был велик и расточителен, все запасы привезенные и разграбленные. Все эти яства уходили на столы, баранина, козлятина, говядина, обилие мясных блюд туманило разум. И не давало викингам напиться в усмерть раньше, чем нужно. Огромные столы, длинной со спину мирового змея, стояли посреди главной площади деревеньки. Великая армия крепко расположилась тут, и не было в этой деревне уголка, который не заняли бы доблестные воины Одина. На каждом углу, под каждым кустом, и на каждой крыше были пьяные в дрызг викинги. Отовсюду лились выкрики, ругательства, молитвы, поздравления и праздные речи. Стук костяных рогов наполнял эту деревню, резонировал от стен и оставался пятнами разлитого мёда. А посреди этого буйного празднества восседали Конунги, великие полководцы этого воинства. На поддоне высотой в пол метра, с характерной лесенкой, возвышался увесистый дубовый стол. За этим столом пировали, аки великие Асы, Рагнар Лодброк и Харольд Прекрасноволый со своим сыном. Великие вожди, добившиеся первых побед на берегах Англии, обсуждали дальнейшие действия, пока вечный пир и какофония скрывали их уста от посторонних ушей. Величественный навес, мелко подрагивающий на ветру, скрывал головы светлейших от взора богов. Но только лишь Один мог видеть все, простирая свое понимание и взгляд левого глаза сквозь материю и души. Тор же, разверзшийся в эту ночь был не благосклонен к народу честному. Воздух становился тяжелее, легкие медленно наполнялись кислородом при каждом вдохе. Но теперь не было так ощутимо присутствие тянущего к ложе королей смога кострища. Харборд медленно подергивал мягкими уголками носа, будто кролик, он пытался уловить знакомые запахи. Но только его сознание приняло факт отсутствие кострового дыма, как он с пренебрежением отворил свои веки. Медленно разлепляя глаза, он буквально чувствовал насколько тяжелы и налиты кровью его ресницы. Из-под кожаных мешков показались два ярко-голубых кристаллика, его зрачки будто светились, явление весьма красивое и эффектное. И в самих глазах юноши отразился небосвод, что медленно, но верно, затягивала густая и пористая мгла. - Что-то зловещее идет… - Прошептал себе под нос Харборд, но этого никто не услышал. Наверное, окромя только зашуганной, но гордой рыжеволосой, что была посажена на стул рядом с сыном Конунга. Никогда еще рабыня не была так высоко поставлена, и ее наградил такой честью сам юноша. Ведь он совершенно не понимал, зачем ему делать из этой прекрасной женщины рабыню. Принижать ее потенциал, душевный рык, с которым она так отбивалась и нападала на него. Но теперь не так легко схватить свободу мысли и уйти в ее полет, когда все внимание на себя перетягивает на вид раздутая, словно труп выловленный в речке, огромная туча. Бушующая и кипящая злобой, переливающаяся и вечно меняющая свои формы, она неумолимо двигалась на деревню. Безразличие в голубых глаза медленно утягивало за собой весь мимолетный интерес, которым был охвачен даже его отец. Харольд что-то говорил Рагнару, видимо о Богах и причастности их тяжелой руки к подобной погоде. Но юноша вновь начал закрывать глаза, ему стало все равно. Будто он и не почувствовал того, что должен был, никаких знаков. Но его веки не успели погрузить кристаллы во мрак, как тут от наковальни великого Тора отлетели искры. Да такие, что изумление посетило Харборда и пробило до самого сердца. Ведь когда огромная молния сверкнула и спустилась на землю, уничтожая какое-то дерево, стоящее вдалеке, он почувствовал как внутри что-то дрогнуло. Веки распахнулись, он уцепился за стол, буквально с трепетом наблюдая за следующим ударом. И как только появилась молния, что проходила сквозь пузырящиеся облака, Харборд услышал раскат грома. Будто и вправду тяжелейший Мьельнир упал с руки Тора на величественную наковальню гномов. Подобное явление моментально разбудило викинга, его внутренности вздрогнули от последующего удара. Это было что-то невообразимо красивое, и настолько глубоко ужасное, что органы переплетались нитями души, и оба состояния подрагивали в страхе скукожившись. Но дух воина ликовал, этот страх делал его сильнее, давал возможность биться, несмотря ни на что. И улыбка вновь посетила его устал, расползаясь довольным оскалом, оголяя белые клыки. Подобная ярость была ответом на громкие взвизгивания ветра, разносившие искаженный звон мечей, топоров и щитов. Перед глазами стоял вчерашний бой, где Харборд впервые окропил кровью клики. Раскаты грома напоминали ему как огромные мечи ударялись о его щит, на секунды замирая в руках своих владельцев, а после и навечно. От подобных воспоминаний он резко вынул нож из набедренного кармана и воткнул в стол, отец и вовсе не обратил внимания, ведь у них, двух королей были заботы по важней. Харборд ощутил всю мощь, что нависла над ним. Эту грозовая туча оказалась над викингами слишком быстро, и отовсюду посыпались хвалебные выкрики аки – «Тор пирует с нами!». Но Харборд не думал, что сам Тор пришел сюда ради мёда и девок. Он медленно опустился обратно на спинку деревянного кресла, потирая мозолистыми пальцами подбородок. Он смотрел на частоту ударов по наковальне, их ярость и размеры искр. Это все наталкивало юношу на мысль, что Тор обеспокоен и возможно злится, а может и предупреждает о чем-то. Ведь при иных обстоятельствах этот сгусток темной энергии вел бы себя по обыденному просто. Но перед глазами юноша видел лишь пузырящиеся облака, пронзаемые огромными волнами синей энергии, но ни капли дождя на голову викингам. Это могло значить лишь то, что сам Тор, сын Одина, пришел о чем-то предупредить его. Но пытливый ум юноши не давал покоя, не хватало Харборду праздной мысли о том, что Асы пьют за их здоровье. И после тщательного осмотра этого явления, Харборд направил свой взгляд вдаль, откуда и пришла эта загадочная туча. Задумчиво хмыкнув, юноша посмотрел на свою спутницу. Это рыжеволосое создание сидело смирно, будто и не шевелясь вовсе. Грязь, застывшая на ее щеках, скрывала приятные глазу веснушки, а руки с огрубевшей кожей стискивали деревянную вилку так, будто она боролась с соблазном воткнуть ее в бок Харборду. - Ешь… - с надрывом высвободил дыхание Харборд смотря на рыжую. Она в свою очередь лишь слегка дрогнула и отодвинула тарелку, будто понимала его. Хотя это скорее было общение на стадии импульсов, эмпатии. Харборд выдал легкий рык, от чего мышцы под глазом истерично напрягалась, дергаясь, словно брылья у злобного волка Фенрира. Он резко вынул нож из деревянного стола, а после воткнул в середину тарелки. Подтягивая аккуратным движением ее по столу, полную мяса, к рукам рыжеволосой нимфы. Харборд таким образом проявлял некую заботу. Юноша не умел по-другому, его методы сводились к тому, чтобы поднести вынутый из тарелки нож к ее хрупкой, фарфоровой шее. - Ешь… - Вновь прорычал викинг, конечно, на собственном диалекте норманнского языка. Но в данный момент рыжеволосая понимала его намерения. И теперь, когда острый как бритва, холодный металлический предмет упирался в ее нежную кожу, сложно было отказать. Ее гордость была велика, но все же она и в подметки не годится женщинам северян. Она не готова поставить свою жизнь на кон. Поэтому ее руки аккуратно разжали этот деревянный предмет, демонстративно кидая вилку на стол. Дева помедлила с минуту, а после принялась надрывая, по кусочкам проталкивать в себя жаренное мясо. Харборд терпеливо ждал, он будто знал, когда наступит тот самый момент. И через пару минут употребления девой нормальной пищи он убрал нож обратно в положенное ему на бедре место. Ведь узрел блеск в глазах рыжеволосой, что не ела уже практически сутки. Она безжалостно поглощала в себя хорошо прожаренное мясо, будто уже и не замечая собственной ненависти к юному викингу, да и вообще ничего вокруг. Легкая ухмылка посетила Харборда, а его дальнейшее действие заставило улыбнуться его старика. Ведь юноша не заметил, как стихли два короля и наблюдали за этим прекрасным действом воспитания плененной женщины. А Харборд в то время схватил столовый нож и со всего размаху вдарил по столу, прямо меж тонких кистей девы. Та испугалась и застыла будто кукла. Но Харборд ничего не сделал, только вынул из древесины нож и кинул его на стол. Викинг принялся тоже поедать мясо, запивая это все медом. А рыжеволосая так и не могла понять, что сейчас произошло, ровно до момента пока не двинула руками. Приподнимая машинально кусок мяса ко рту, она почувствовала, как с ее рук медленно свалилась тяжелая веревка. Теперь лишь мелкие красные борозды напоминали о ее прежнем заключении в путы. Рыжеволосая старалась не подавать виду, ее маленькая гордость кричала о том, что эти путы никак не связывали ее свободу, посему это ничего не меняет. Но в глубине души стало тепло, она будто получила одобрение и поощрение за то, что выполнила простое требование – «Просто ешь… Для твоего же блага». Эта странного рода забота поселилась в ней как идея, и теперь будет лишь пускать свои корни глубже и глубже. Но Харборд уже не думал о совершенном действии и как оно повлияет на будущее поведение девушки. Сейчас его хмельной мозг был занят тем, как правильно донести до своего отца знамения, которые он почувствовал и увидел в этом громе. Благо внимание Конунгов сместилось на юношу, что, конечно он заметил не сразу. Его взгляд был прикован к пустоши за деревней, что зловеще нависала над сознанием Харборда. Это распростертые поля, с редкими вкраплениями жизни, олицетворяемой огромными деревьями. Аки Икдросиль они возвышались на много метров вверх, пытаясь дотянуться до небес. Эти стражи полей соблюдали дистанцию, образуя единый круг ментальной защиты от темных сил вокруг деревни. Но видимо нет спасения роду человеческому от демонов во плоти. - Отец… - Да? – грубоватый мужской голос был смягчен мёдом, похрапывания ушли, связки расслабились. - Нам нужно собираться и уходить к Дракарам. – Харборд вымолвил, не отрывая взгляда от темного далёко. - С чего бы это? Мы празднуем первую победу, как начало нашего путешествия в глубь этой страны – Возмущено произнес старый викинг. - Я знаю, что мы тут делаем, но послушай меня… Ты видишь этот гром? – юноша указал на переливающийся тучи столовым ножом. - Да, но что в них такого? Видимо сам Тор пришел к нам на празднество. – Харольд растянул довольную улыбку. - Отец, не будь так глуп… Даже если Тор и пришел, он не празднует вместе с нами. – Буквально с рыком выговорил Харборд, чем заставил своего отца опешить, убирая улыбку с заросших бородой и усами губ. - Что же ты этим хочешь сказать? – Харольд непонимающе выдавил еще одну улыбку. Но его задели слова его сына. Но энергетика что исходила от юноши давала понять, что-то серьезное он вещает. - Меня спас из моря Один, а Тор же испытывал мою веру. Я выжил благодаря нашим богам, и теперь – Харборд медленно вел по столу кронкой ножа, оставляя мелкие завитушки скрутившегося под напором дерева. – Я вижу эти знаки, я чувствую их. – Харборд слегка помялся, плечи болели от тяжести объяснений. - Тогда выкладывай быстрее, что ты там увидел – Харольд хмыкнул, медленно поглаживая свои густые усы. - Гром пришел с востока. – Харборд хрустнул парой пальцев – Там находится ближайшее королевство саксов. Гром пришел не простой, зловещий и в нем танцуют искры от Мьелнира – Пожевывая маленький кусочек баранины продолжал Харборд – Нет дождя, а лишь эти… отвратительные облака. Я считаю нам нужно сворачиваться и возвращаться к дракарам, потому что сюда грядет что-то страшное. - Что может быть страшнее нас? – Засмеялся Харольд, а рядом восседавший Рагнар лишь улыбнулся подобному суждению. Но его заинтересованный, пытливый взгляд был направлен четко на Харборда. Будто ментально подгоняя его к объяснению, но и в моменты он будто сам начинал чувствовать суть этого разговора. - Нужно уходить отсюда, я тебе повторяю. Тор пришел сюда не праздновать с нами, он зол и не доволен всем происходящим. Он боится за своих детей, он пытается на дать нам сдохнуть здесь – Рыча вымолвил Харборд, резко вонзив нож в дерево. От такого движения даже рыжеволосая слегка подскочила на стуле и замерла. - Возможно ты прав… А возможно и нет. – Рагнар пристально смотрел в голубые глаза Харборда. Этот зрительный контакт продолжался не долго, пока сын Харольда не разорвал его. Но Рагнару хватило этого времени дабы понять, юноша совершенно серьезно настроен и его чувства искренни. В глазах Конунга отражались молнии, и он медленно начинал понимать, о чем идет речь. – Харольд, друг мой, твой сын возможно прав. - Возможно ты и прав – Скрипя зубами признался бывалый воин, потому как его гордость была ущемлена. Захваченная территория не должна была так просто сдаться, но Харольд своим хмельным взглядом окинул происходящее на небесах. И через пару минут анализа, черствый старик смог увидеть ту волю, которую юноша раскусил сразу. – Сворачиваемся и уходим, нас к утру тут быть не должно – Довольно серьезно вымолвил викинг. Даже хрипотца вернулась на насколько секунд, отрезвило. - Так бы сразу – с губ Харборда сорвался рык. Он уперся ладонями в дубовый стол, и поднимаясь Харборд выпрямился. Вокруг менялось окружение словно во сне, мелькали чьи-то судьбы, летали тарелки. Небо разрывалось от грохота Тора, возможно, Бог о чем-то говорил. Его голос был подобен волнам, бьющим о нос Дракара, на котором стоял Харборд. Упершись плечом в ростру, украшенную носовой фигурой древнего повелителя морей, великого змея Йормунганда. Второй рукой он схвачен был за крепкий трос, что паруса являлся продолженьем. Ветер бил в лицо как плетью, будто капли стали орудием богов. Обжигающие соленые кругляшки разбивались о горячие щеки юноши, темнота же заполонила все вокруг. Флот из более чем 70-ти Дракаров Великой Армии дрейфовал за спиной Харборда. Тор вновь бил по наковальне, искры становились больше и сильнее, то и дело ударяя по береговой линии. Взрыхляя своими ударами песок под ногами воинов Англии. Перед глазами юноши распростерся пляж, на котором некогда они готовились к битве. Теперь на многие метры вперед и в боки, там распростёрлась сине-белая армия короля Уессекса. Эта орда Христианских воинов была велика, намного больше нескольких тысяч викингов. Глаза практически каждого, кого видел на берегу Харборд были наполнены страхом. Эти юнцы не знали поражения, не знали гнева Одина на своих плечах. Два мира схлестнулись в битве чувств и взглядов. На берегу в лучах восходящего солнца стояли дети Христа, армия в несколько тысяч воинов, во главе с сыном Короля. Этот надменный ублюдок что-то выкрикивал в след Дракарам, поднимая свой меч. От чего этот гул покатился по всей армии, будто они были властны над тем, что прогнали Великую Армию. Это до глубины души злило Харборда, он еще сильнее прижался к мировому змею, доставая топор. Юноша прошелся им по собственной руке, оставляя порез, из которого потихоньку сочилась кровь. - Я вернусь сюда… И сотру эту поганую ухмылку с твоего лица, ублюдок. Клянусь Одину, что я вернусь за тобой! – Его крик был подобен грому, Харборд рычал. Его трясло от ненависти к этому уроду, что, еще не победив, празднует. В какой-то момент времени даже море замерло у него в глазах. На плечо упала тяжелая рука Харольда, от чего Харборд медленно оторвал взгляд от берега, направляя его к отцу. - Уходим, сын. – Прохрипел тот, поднимая руку и прокручивая в воздухе, обозначая разворот кораблей. - Да, мы уходим. Но не домой – прошипел Харборд. - Куда же тогда? Юноша вновь перевел взгляд вдаль, вынимая кончик языка и проводя им по верхней губе, тот задумался – Мы обогнем это побережье, сделаем вид что ушли. Но сами разграбим ближайшие берега, и со всем награбленным вернемся домой. Соберем новую армию и придем чтобы захватить Англию. - Звучит не плохо – Харольд улыбнулся и хлопнул пару раз юношу по спине. Огромный рог возвысился над бортом Дракара. Раздался звук пронзающий саму душу и существование. Он резонировал от воды и разносился по всей глади. Казалось, даже вдалеке, корабли Викингов в открытом море могли ориентироваться по этому горну. Но вся зловещая атмосфера была прервана, неожиданно и вульгарно. Кто-то дернул несколько раз Харборда за огромную шкуру медведя, возлегавшую на его плечах. Опуская тяжелый взгляд, он поймал у себя в поле рыжеволосую. Вновь какой-то обескураживающий момент. Харборд не понимал, чего она от него хочет. Рыжая что-то лепетала на своем языке, агрессивно дергая юношу на руку, утягивая его куда-то вниз. В ее глазах читалась странная форма агрессии, она будто была зла на то, что юноша не выполняет ее просьбу. Первая мысль в голове норда – «Че лезет…». Интенция появилась ударить ее по лицу, чтобы не зазнавалась девка. Но только ему довелось сжать кулак, как он почувствовал что-то странное, это исходило от рыжей. В ее глазах не было угрозы, а лишь боль переполняла голубые хрусталики. Харборд поддался, он медленно спустился и присел на борт Дракара. Он с интересом и опаской наблюдал, что же будет делать его пленница. Рыжая совершенно старалась абстрагироваться от подобных взглядов ее захватчика, и просто делала задуманное. Притащив сюда собранную ею лично аптечку, дева схватила Харборда за порезанную руку, с которой медленно сочилась кровь, и достала маленькое блюдце, в котором был размят сок листьев. Кровотечение было не сильным, даже не угрожающим. Поэтому дева лишь окинула рану соленой водой. И когда показалась чистая расщелина в коже, она накинула эту мякоть лечебных трав на рану. Харборд смотрел на это все действо с легким удивлением, ведь недавно она пыталась его убить. Конечно юному воину было приятно, даже очень, что смущало его. Стараясь этого не показывать, Харборд прикусил нижнюю губу, лишь бы не выразить положительных эмоций. А дева все продолжала свою магию, которую ранее по отношению к ранениям юноша не видел. Она растягивала плоской деревяшкой по ране эту мякоть, втирая пощипывающую жидкость в саму суть. Последующим ее действием была толстая повязка, что была намотана вокруг кистевого сустава в несколько слоев, дабы не попадало заражение. И как только она замотала, то подняла нахмуренный взгляд на Харборда. Она протянула ему свою руку в порыве агрессивной просьбы чего-то. Норд повел бровью, не понимая, что она от него хочет. Но рыжая не растерялась и хлопнула пальцами Харборда по берду, попадая именно на кобуру ножа. Норд лишь искривил губы, приподняв брови. Ему стало интересно что будет дальше, поэтому он со свистом вынул нож и слегка ударил рукоятью по раскрытой ладони девушки. Рыжая как маленький зверек, рыкнула и сжала кожаную рукоять этого орудия. Ее резкие движения не заставили себя ждать, она взмахнула ножом и распорола на две части толстую повязку. Она со всей силы, что только у нее была, вонзила нож в древесину корабля, прямо промеж ног Харборда, и принялась этими двумя лоскутками обвязывать плотно кисть, чтобы не слетела повязка. Когда нож с такой завидной скоростью оказался в менее чем полуметре от его паха, Харборд растянул клыкастую улыбку. Эта ситуация ему нравилась, значит у рыжей еще остался тот боевой характер. И только лоскутки были надежно закреплены, а повязка выглядела солидно, рыжая в миг поднялась и вернулась на собственное место в углу корабля, на другой стороне. Она спряталась в шкуру, которую ей отдал Харольд. А сам же король смеялся, окидывая всю ситуация взглядом, как и Рагнар восседал с легкой улыбкой на лице. Харборд медленно вынул нож, возвращая его на место и задумчиво осматривал новую часть его стиля – «Повязка…». Он с трудом понимал, зачем она это сделала, но все ближе подбирался к сути отношений с захваченной им девушкой.