Сердце воина

Тёплое летнее утро. Каждый уголок сада Манисы освещают солнечные лучи, протискиваясь даже в самые сокровенные и незримые места. Вчерашний дождь оставил приятный запах и неистово красивые капельки воды на свежей траве и радужных цветах, отдавая блеском, будто тысячи маленьких алмазов были рассыпаны вокруг. Кругом царила атмосфера тишины и спокойствия, но её время от времени нарушали звуки удара клинков. Двое храбрых мужчин, уже который час занимались борьбой на мечах. То с каким азартом шёл каждый бой, можно было зарисовать и позже показать на уроках ведения боя и его основ. Удар. Ещё один удар. Меч с грохотом отлетел на пару метров, оставив воина без оружия. Противник быстрыми шагами приближается, не оставляя возможности что-либо делать. Конец острого меча, ложится на бархатную кожу шеи, заставляя поднять голову и взглянуть прямо в глаза. Мозг ещё не полностью отключается, стараясь держать всё как обычно под контролем, не выпуская чувства наружу. Сердце бешено колотиться, а в лёгких начинает не хватать воздуха. Рука обхватывает затылок воина, несильно, но властно сжимая короткие волосы. Будь это в другой ситуации, Ташлыджалы сошёл бы с ума, но точно не сейчас. Сейчас он не вправе даже думать о таком. Взгляд албанца был прикован к карим глазам Османского Шехзаде. — Ты проиграл, вновь проиграл. Мустафа и не в курсе что этот самый воин, проиграл ему много лет назад, когда признался самому себе в чувствах к храброму Шехзаде. Может это было и неправильно, но Яхья не мог ничего поделать. — Ташлыджалы, ты меня слышишь? — поэт отправился далеко в свои мысли, не заметив как Мустафа в который раз пытался быть услышанным, задумчивым мужчиной. — Ш-шехзаде, простите. Я не много задумался и отвлёкся. — выдавил из себя албанец, в оправдание себе. — Задумался? Кто же поселился в твоей голове? Кто эта прекрасная? — он несильно стукнул его по плечу, добродушно улыбаясь. — Что? О чём Вы Шехзаде? — Яхья немного возмутился этими словами, так как любое утверждение могло стать зацепкой для сына Падишаха. — Я воин и только. Моё сердце полностью отдано военному делу и верной службе Вам и нашей Госпоже. Не для кого иного в нем нету места. — Почему ты так категоричен? Что заставляет тебя так бурно реагировать на тему любви? — Мустафа всем своим видом показывал что не понимает точку зрения своего друга. — Тебе ли не толковать в этом деле? Я часто слышу твои стихи и восхищаюсь ими. Как и у других, у тебя определённо есть объект вдохновения. — после этих слов, на спине Яхьи выступил холодный пот. Лицо мужчины сильно побледнело, а сам он тяжело дышал. — Вы правы Шехзаде, вы абсолютно правы. Каждый творец имеет свой свет, своего вдохновителя. — в горле немного пересохло от волнения и голос стал немного хриплым. — И я тому яркий пример. Я давно пишу только из неимоверной любви к этому человеку… Ташлыджалы не дали закончить. По садовой дорожке не спеша шла милая женщина. Ей было уже за сорок, но возраст никогда не был властен, ведь душа её была молодой. Весенняя Роза Сулеймана и не понимала, что истинное счастье может быть вне дворца, не рядом с возлюбленным, который так подло с ней поступил. Лёгкой улыбкой она одарила всех и подошла к любимому сыну. Долгие и крепкие объятия всегда были при встрече этих двух. Все удивлялись этой до жути крепкой привязанности Шехзаде к своей матери. Он любил её так, как не сможет полюбить ни одну женщину этого мира, он был очарован её нежностью и женственностью. Мустафа знал что не допустит зла и горя для неё и именно поэтому всегда рядом. Он её единственная поддержка и опора в этом мире. — Сынок, ваши занятия подошли к концу? — ласковым голосом сказала Махидевран, вручив в руки сына, махровое полотенце. — Да, мне кажется что на сегодня будет достаточно. Ташлыджалы, мы вернёмся к этой теме немного позже. — он положительно кивнул мужчине — Матушка, с Вашего позволения я бы хотел отправиться в хамам. — Шехзаде поцеловал руку своей матери и неспешно покинул это место, оставив их наедине. — О чём вы говорили? Что так заинтересовало моего сына? — Гюльбахар сделала пару шагов на встречу мужчине. — Мы говорили о объекте вдохновения. — коротко и ясно ответил Яхья. — Кажется сердце нашего романтика Ташлыджалы кем-то занято? Кто произвёл столь сильное впечатление на тебя? — по-доброму смеясь, Махидевран лишь желала быть в курсе и случае необходимости, помочь ему. Прошло немало времени, с момента появления Яхьи. Махидевран и не представляла что бы она делала не будь его рядом с Шехзаде. Это был один из немногих людей, которому она полностью доверяла и даже в какой-то степени любила как своё второе дитя. — Госпожа, просите. Вы знаете о моей безграничной верности Вам, но при всём при этом не могу говорить на эту тему. — конечно Махидевран Султан была понимающей женщиной, но вряд ли бы она одобрила эти чувства. — Яхья, я тебя понимаю. Ты не должен говорить со мной на эту тему, но в случае покаяния, тебе станет намного легче, поверь мне. — женщина положила свою ладонь поверх рук мужчины в знак поддержки. — Я не уверен что Вы поймёте это — ответил он, глядя ей в глаза. — Но всё же я могу попытаться. Знай, я никому не расскажу эту тайну, можешь мне верить. — какое-то детское любопытство поселилось в сердце Госпожи и та не могла не узнать этот секрет. — Я верю Вам. — позже, они отправились в одну из беседок этого сада и Ташлыджалы полностью сбросил тяжёлую ношу в сердце. Он поведал о каждом моменте, о каждой эмоции вызывающих любовь к Мустафе. Эта исповедь продолжалась более двух часов и Махидевран всё это время молча слушала его. Когда Яхья закончил свою речь, скупая слеза потекла по лицу Махидевран. Затем другая, а после ещё одна…женщину очень растрогал этот рассказ. — Ты невероятный человек, Ташлыджалы. — она отмахнула вновь поступившие слёзы. — Я прекрасно понимаю к чему приводят такие чувства.— Махидевран дырнула в глубины своей памяти, вспомнив как впервые вошла в покои Шехзаде Сулеймана. Как подарила ему сына, наследника престола, подарила своего Мустафу. Вспомнила и ту роковую ночь, когда в гареме появилась девушка славянских кровей, очаровав всех волосами цвета огня. Надо сказать, Гюльбахар и сама восхищалась этой дерзкой, до ужаса нахальной девушкой. В какой-то степени она ей даже нравилась, но делить Сулеймана Махидевран не собиралась. — Прошло много лет с момента моего появления в гареме Шехзаде Сулеймана. Я повидала не малое, но поняла одно — женщина, глаза которой слезились от каждого произнесенного слова, не боялась что может подумать о ней этот Бей, ведь он и сам попал в эту ловушку. — Любовь приносит неведомые муки и отчаяние, сжирая человека изнутри, заживо. — она не пыталась вызвать в нем страх, совсем нет. Лишь уберечь и спасти — всё чего желала шатенка. — Вы очень сильная. Я восхищаюсь Вами, Госпожа. Нести такой тяжёлый груз на своём сердце, неправильно. — проникновенно взглянув на неё, он хотел любым способом помочь этой женщине. — Спасибо. — она тихонько похлопала по его плечу и поднялась с места. — Я не буду ничего предпринимать, Яхья. Ты вправе бороться за свою любовь. Надеюсь что твоё сердце уцелеет. — совсем скоро, силуэт Госпожи скрылся где-то далеко. Этот душевный диалог и поддержка, придали сил и уверенности мужчине. Ташлыджалы решил не медлить и сделать что-то, что навсегда перевернёт его жизнь. В своих покоях, мужчина что-то долго писал. Капли пота появлялись на его лбу от такого усердства. *** Вечер. Яхья Бей направляется к покоям Шехзаде Мустафы. Руки трясутся, но сжимают скрученное в трубочку письмо. Не смело войдя, он завидел спящего мужчину. Стараясь не шуметь, он положил свёрток бумаги на рабочий стол Османского наследника и тут же покинул покои. Сердце воина выпрыгивало из груди, но обратного пути нет. Он должен был сделать это уже давно, но лучше поздно чем никогда. Мустафа проснулся посреди глубокой ночи и больше не заснул. Поднявшись с места, он хотел выпить воды, но внимание привлёк бумажный свёрток. Взяв его, он сел на край кровати и начал читать. когда Вы будете это читать, я наверняка буду уже в пути. Что ж. я не мог говорить с Вами напрямую на столь деликатную тему, но Вы должны знать всё. С самого начала моей службы Вам и вашей семье, я был потрясён стойкости и смелости вашего духа, Вы вызывали во мне бурю самых разных, возможно неправильных чувств. Я с каждым днём привязывался к Вам всё больше и больше. Вы были моим единственным вдохновителем. Каждая строка всех моих произведений была посвящена Вам и только Вам. Вы самое лучшее что могло случиться со мной. Вы моя жизнь, Шехзаде. Вы прилив сил и смысл жизни. Вы улыбка и радость на моём лице. Не знаю что будет дальше, но знаю одно. Я люблю тебя, Мустафа! Шехзаде поник от резкого удара в сердце. Дыхание перебивалось не давая спокойному поступлению воздуха в лёгкие. Скупые мужские слезы, оставляли мокрые дорожки на его щеках. Найдя в себе силы, Мустафа поднялся с места. Шехзаде дал приказ о быстром сборе вещей. Мысли находись с Ташлыджалы. Он должен был найти его, должен был вернуть. Признание вызвало множество смешанных чувств, но дало понять одно. Он хочет услышать это лично от мужчины, хочет чтобы тот говорил это ему прямо и откровенно. На утро покои уже пустовали. Мустафа отправился в путь, отправился на поиски. Вера в лучшее жила в его сердце и он стремился вновь взглянуть в родные очи.