Несчастье

— Даочжан, — вдруг серьёзно сказал Сюэ Ян, — надо учить а-Юня обращаться с мечом. — А-Ян, — улыбнулся Синчэнь, — он же совсем маленький, ещё рано. Я не уверен, что он сможет хотя бы поднять меч в ближайшие несколько лет. Вот приобщать его к медитации было бы... — Это мой сын, — твёрдо сказал Сюэ Ян, прервав даочжана, — а мой сын сможет всё, если его научить. — В любом случае, лучше повременить, — ответил Синчэнь, — сначала нужно научить его держать палочки для еды, а потом уже плавно перейти к оружию. — А если мы умрём в ближайшее время? — вдруг спросил Сюэ Ян. Он выглядел встревоженным и говорил несдержанно. — Кто позаботится о нём? Кто научит обращаться с оружием и защищать себя? Он будет делать это палочками для еды или медитацией? — А-Ян, почему кто-то должен умереть? — переспросил Синчэнь, сжимая его руку в своей. — Разве мы не собираемся жить долго и счастливо втроём или… — даочжан ненадолго замялся, — вчетвером? Сначала Сюэ Ян ощутил, как сердце, соприкоснувшись с звучащим так нежно и трепетно «втроём», забилось в счастливом танце. Но затем, когда Синчэнь произнёс болезненное «вчетвером», оно пропустило удар. — Мм, — кивнул Сюэ Ян, — вчетвером, значит. Вчетвером хорошо, да. Всем вместе. С Сун Ланем будет намного веселее, если тебе мало нас с а-Юнем. Я тоже так думаю. Большая компания это всегда приятно и весело. — А-Ян, — остановил его Синчэнь, — у вас с Цзычэнем не лучшие отношения, я знаю, но я и не имел в виду его. Разве я мог подумать о чём-то таком? Вы с а-Юнем моя лучшая компания, и мне не нужно другой, просто...неважно. — А? — Сюэ Ян замер. В этот момент он ни за что не смог бы представить, насколько растерянным и глупым было выражение его лица. — Подожди, даочжан. А-Цин? — Нет, не а-Цин, — невнятно пробормотал Синчэнь и, до того, как Сюэ Ян успел что-то сказать, продолжил, — забудь. Я глупость сказал, наверное. — Эй, нет-нет, даочжан, — поспешил успокоить его Сюэ Ян, — во-первых, ты ничего и не сказал. Во всяком случае, ничего понятного. А во-вторых, говори уже, раз начал. Или хочешь, чтобы я умер от любопытства? — Не надо, а-Ян, — сказал Синчэнь. Мочки его ушей заалели, и Сюэ Ян нахмурился. — Ну-ка, — возмутился он, — не уйдёшь отсюда, пока не ответишь. — Ты обещаешь не ругаться? — неуверенно спросил Синчэнь, всё ещё выглядя странно смущенным. Что этот праведник задумал? Почему Сюэ Ян, услышав его мысли, должен был ругаться и злиться? Он нашёл себе нового любовника? Из жалости решил притащить в дом сироту или нищего? Кота? Облезлую дворнягу? — Обещаю, — выдохнул Сюэ Ян, надеясь сдержать порыв гнева, которого почему-то так боялся даочжан. — Я просто подумал, вдруг ты когда-нибудь согласишься, и мы, — он глубоко вдохнул, будто набираясь сил, чтобы продолжить, — и мы родим ещё одного ребёнка. Сюэ Яну показалось, что его голову опустили в глубокий колодец: настолько отдалённым и глухим стал звук. Он слышал, как стучало сердце, как в висках пульсировала кровь, как мысли смешивались в одну, непослушную и быструю: даочжан всерьёз заговорил о ребёнке. Нет, не так. Даочжан всерьёз заговорил об их общем ребёнке. О новой жизни, которую они могли породить. Сюэ Яну привычнее было забирать жизни у людей, распоряжающихся ими с недостаточным почтением, поэтому рождение а-Юня раз и навсегда перевернуло его мироустройство. Являть на свет живое существо со своей внешностью, характером и ценностями было чем-то удивительным и совсем не похожим на всё, что он пробовал ранее. Однако совсем иначе выглядела перспектива стать родителем второго, запланированного ребёнка. Ребёнка, зачатого в любви и желании. Ребёнка, который станет их общим продолжением. Сюэ Ян глубоко вздохнул. Мысль об этом казалась просто невероятной, чем-то ошеломляющим и безумным. Сюэ Ян вдруг детально представил, с какой нежностью, заботой и лаской Синчэнь мог бы подойти к планированию беременности: он чувствовал его прикосновения к горячей коже, покрытой испариной, ощущал поцелуи на пока ещё плоском животе, и от этого внизу всё скручивало в тугой узел. Сюэ Ян смотрел на Синчэня так, как никогда раньше. Сейчас он видел в нём не только близкого человека и опору, но и безграничный свет, делающий сложный путь приятным и трепетным. Синчэнь был тем, кому Сюэ Ян — конечно, не без тени страха — готов был доверить свою жизнь и безопасность. Даочжан, всего лишь случайно обронивший неловкую фразу, стал для него человеком, ради которого и с которым Сюэ Ян готов был вновь пройти мучения беременности и рождения. Сюэ Ян боялся себе в этом признаться и не хотел выглядеть в своих же глазах слабым и излишне чувствительным омегой, но всё же не мог игнорировать тот факт, что ребёнка он хотел. Он осознал это в момент начала течки, когда понял, что всё придуманное им ранее не больше, чем хрупкая иллюзия, разбившаяся в одночасье. Сюэ Ян успел создать в своей фантазии будущее, в котором он и даочжан счастливы, воспитывая двоих детей. Сюэ Ян представлял, как будет воспитывать и учить их: сильно ли будут отличаться их характеры? Насколько разным будет подход к воспитанию? И, что волновало Сюэ Яна более всего, сможет ли он одинаково относиться к обоим детям, если старший был зачат в боли, нежелании и чужой грязной похоти, а младший — от любимого человека, в порыве страсти и обожания? Он мог сколько угодно обманывать себя, говоря, что не хочет ребёнка, но его сомнения были обусловлены в большей степени страхом и негативным опытом прошлого. Синчэнь был готов подарить ему приятный опыт, не связанный с болью и ненавистью. Он всей душой желал его подарить. И Сюэ Ян знал, что сможет принять, позволить Синчэню заботиться о себе, позволить ему взять на себя ответственность за их, пусть и не созданную официально, но семью, крепкую и неразлучную. Сюэ Ян готов был дать себе шанс не быть сильным, не бороться и не воевать, не терзаться желанием разрушения и ненависти, потому что устал быть таким. Устал быть героем заранее проигранной войны и глубоко внутри мечтал стать героем своей собственной, тихой и счастливой жизни. Он больше не хотел нести людям ужас и смерть. Синчэнь, ненавязчиво и аккуратно, будто боясь спугнуть севшую на ханьфу хрупкую бабочку, показал ему, каково это, стать причиной чьей-то радости и улыбки. Сюэ Ян хотел оставаться в этом состоянии как можно дольше. Он крепко прижал даочжана к себе и вдохнул запах его волос. — Соглашусь, – тихо сказал Сюэ Ян, поглаживая сильные плечи, – не знаю, когда, но соглашусь.