Брак

— Хах-ха, да, забавная история ! Что же с вами...? Вы довольно бледны, принцес- ох... Извиняюсь за свою оговорку. Я же больше не могу называть вас принцессой.       Атанасию крайне злила настырность Розалии.       Оповещение о её с Дженнет приезде было получено в самый последний момент, что уже само по себе считалось дурным тоном. И Атанасия понимала, что подобное отношение мадам позволяет только к ней. Дженнет непонимающе смотрела на свою тетушку, иногда шепча украдкой Атанасии слова извинения. Но перечить мисс она не могла, так же как и нареченная Караяннис.       Левая рука нещадно болела. Рваный порез, оставленный острием одной из заколок, не стал лучше даже за три дня. Атанасии, после ухода Лукаса, пришлось экстренно придумывать способ для обмана слуг, чтобы они были убеждены в прошедшей брачной ночи. Самым простым вариантом оказалось оставить разводы крови на постельном белье. — Ох, я совсем и забыла спросить, – Словно читая её мысли, Розалия нагло спросила, — Как прошла первая брачная ночь с мужем? Надеюсь, нас в скором времени ждут хорошие новости о племянниках!       Атанасия подавилась чаем, со слезами на глазах продолжая выслушивать чушь этой женщины. — Ой-ой. Это наверняка не моё дело, да?       Хватит. — Да что вы. Просто чай оказался премерзким.       У неё больше нет сил терпеть общество этой женщины. — Вам стоит наказать слуг за их оплошность.       Откройте окно, здесь душно.       Дженнет попыталась одёрнуть мадам, но встретилась со стеной её полного безразличия. — Тётушка Розали, думаю, можно окончить наш визи- — Слуги не виноваты, — Атанасии пришлось перебить её, — Если им предоставили испорченный продукт. Я вправе самой решать, как мне обращаться с рабочим персоналом. И я верю в их добросовестную работу и верность мне.       Женщина насмешливо хмыкнула, как если бы услышала смешную шутку. [Что это значит...?]       Караяннис сжимала чашку в руках все крепче, до боли пореза, словно она давала ей уверенности идти против этой змеи. — Разумеется-разумеется. Юная леди учится быть хозяйкой и хранительницей очага.       Женщина подняла закрытый веер, и кокетливо поднесла его к губам. Она даже не смотрела на свою племянницу, явно смущенную этой ситуацией. — Только ходит слушок, что господин Лукас совсем не заинтересован в Вас, как в своей жене. И даже не приходил в первую брачную ночь.       Её прошиб холодный пот. Чашка под давлением рук дала мелкую трещину, а порез на ладони снова открылся. О нет-нет-нет! Он же проявится на белых перчатках...       Атанасия заморгала и сконфуженно спрятала правую руку другой ладонью. Непонятно, каким образом Розали оказалась так близко к правде, но дело плохо. Нужно притвориться, что впервые слышит это. Ничего не понимает. Отрицать — лучший вариант.       Девушка отвлеклась от своих мыслей из-за звонкого визга Розалии. — Ч-что?! — Не что, а кто, уважаемая.       Лукас появился на одном диване с Атанасией. Из пустоты. Девушка понимала, что это магия, но... Все равно не смогла сдержать удивленного вздоха. Так же, как и Дженнет, которая, кажется, даже тихонько икнула. Розали и вовсе от неожиданности разлила на своё роскошное платье чай. — Я соскучился, дорогая. — Лукас сказал это, аккуратно взяв в свои руки окровавленную ладонь жены.       Он невесомо поцеловал костяшки её пальцев, с хитрой ухмылкой наблюдая за смущением-сомнением-возмущением леди. Что он себе позволяет?!       Атанасия с облегчением почувствовала, что боль в руке прошла. Так же, как и исчезло кровавое пятно на белизне тонких перчаток. Решил помочь, бессовестный. Она поймала себя на странной мысли. «Помочь»? Он действительно это делает?!       Розалия то бледнела от ужаса, то краснела от негодования и разочарования за испорченное платье. На этот раз, мольба Дженнет о возвращении домой была услышана, и она сообщила о своём уходе. Хотя, скорее, это выглядело как побег от хищного взгляда Лукаса. — Я совсем и забыла сказать о причине своего приезда. — Мадам пыталась смотреть Атанасии в глаза, но от того, как её сверлит мужчина, становилось по-настоящему дурно. Розали трясущимися руками отдала письмо в дорогом оформлении. — Это п-приглашение на бал по случаю девятнадцатилетия моей племянницы... Ждём вас. Обоих.       После того как чуть ли не плачущая Дженнет обняла Атанасию на прощание, члены семьи Магрита удалились. Даже дышать стало легче... — Могла бы и спасибо сказать, что спас от стервы-родственницы.       Атанасия смущенно покраснела. — Да. Спасибо.       Лукас хмыкнул по-доброму, но всё же, в его голосе чувствовалось какое-то пренебрежение. — Просто я не люблю, когда аристократы лезут не в свои дела, разводят слухи. Мерзко. Тем более, если эти слухи касаются чего-то, что принадлежит мне.       Мимолетное счастье утонуло в суровой реальности. Х-хах... [Точно] . Как же можно забыть. Она всего лишь товар, от которого избавились из-за его непригодности.       Сердце пропустило удар, а на глаза навернулись слёзы обиды. — Верно... Принадлежит вам.