Цена одиночества

Пролетели ещё два месяца. Илья, выписавшись из клиники, обратился к хирургу Эдуарду Жоресовичу с просьбой попытаться удалить с лица шрамы. Парень вышел из кабинета и пересёкся с Серёжей. — Привет. — Поприветствовал бывшего парня Терехов. — Привет. Как малыш? — Всё хорошо, жду сына. — Серёжа попытался улыбнуться. — Сына. — Васильев подошёл к Терехову, изображая объятие. — А чего ты раньше не сказал? — А ты не спрашивал. — Серёжа испугался. — Илья, что ты делаешь? — То, что должен. — Ответил парень и провёл рукой по округлившемуся животу Терехова. — Вспоминаю, как ты ныл тогда в кафе, что никто тебя не любит, что ты весь бедный, несчастный, мухами обосранный*. — Произнёс Васильев, после чего нанёс Серёже нехилый удар в живот. Терехов пошатнулся, Илья же молча ушёл. Серёжа подавился и прокашлялся в кулак. На костяшках пальцев красовались капли крови. Она же наполняла бежевые штаны. — Помогите. — Прошёптал Терехов, падая на колени. — Серёж, ты чего? — К счастью парня мимо проходил Костя. — Боже, что случилось? Это опять Илья? Молчи, не отвечай. — Петров достал телефон. — Ангелина Васильевна, Серёжа Терехов весь в крови. Мы на первом этаже, около восьмидесятых кабинетов. — Парень убрал телефон в карман и прижал Серёжу к себе. — Всё будет хорошо, не бойся. — Внезапно Терехов упал набок, потеряв сознание. — Господи, Серёжа, только не падай! — Что такое? — Спросила подбежавшая Ангелина Васильевна. — Спокойно. — Женщина заглянула в восемьдесят третий кабинет. — Эдуард Жоресович, Вы мне поможете парня на каталку погрузить? Врачи положили Серёжу на каталку и умчали в реанимационную палату. Костя от страха за друга затрясся. — Эй, ты чего? — Спросил обеспокоенный Ваня. — Замёрз, что ли. В клинике вроде не холодно. Или случилось чего? — Серёжа… он весь в крови был, его Илья опять побил. Почему он пересёкся с этой тварью? Что Илье сделал беззащитный малыш? Чем его Серёжа не устроил? Вань, а что, если… — И думать о таком не смей! Выкарабкается.