***
В пепельнице уже нет места. Тёмные окурки вперемешку с пеплом составили уже гору. Туда же направляется ещё тлеющий комок бумаги. Николь открывает новую банку энергетика. Наручные часы показывают «00:00». Что-то не сходится. Не покидает её то противное чувство тревоги. Затылком чувствует подставу. Перепроверяет все бумаги, отчёты. Ничего. «Не может такое ссыкло хладнокровно убить девушку, а потом и шерифа» Вбивает в голову. Помнит дату каждого привода из досье Харди. Знает характеристику из школы наизусть. Не может такой человек убить. С таким насилием тем более. «Всех сдал быстро, когда прижали» Поджигает ещё одну сигарету. Расстегивает вторую пуговицу рубашки. Бумаги окружили во всех сторон. Создают давление. Сколько надо перепроверить, сопоставить. Бумажная работа точно не её. Раздражает. Бьёт по столу кулаком. Костяшки краснеют, немеют. Кровь заливается под кожу, образует алые лужицы между пальцев. Из трещин показываются красные дорожки. Ненавидит, когда не так, когда дело не идёт, когда не тот подозреваемый сидит в камере, когда нет прямых улик, когда не понимает как так получилось. Когда надо сосредоточиться на работе то перед глазами один силует, настолько ясный, что хочется закрыть глаза и больше не открывать их. Уйти и больше не слышать ничего, не видеть ничего. Громко дышит. Тень отражается на стене. Большая чёрная, холодная, безобразная- как и она. Повторяет каждое движение, зеркалит то что внутри. Идёт в камеру Чемпиона. В руках вещ.доки в прозрачных пакетах. — Надевай. И рот закрой! — Дверь решётки бьётся об бетонную серую стену. Чемпион закрыл рот так же быстро как и открыл. Сквозь пальцы смотрит на детектива. Даёт привыкать глазам к свету ламп. Её рыжие волосы в хаосе: торчат в разные стороны, глаза чернее ночи, губы обкусанные до невозможности. Следы от зубов отпечатались на них. Два багровых следа. Мятая белая рубашка, выпущенная наружу. Правый край прожжен. Сигарета. Коричневый круглый след на белоснежной ткани. Кидает черную куртку. Потирает глаза. Чемпион обмолачивается лениво, не спеша. На звук молнии Николь открывает глаза. — Ну-ка подними руки, — осматривает. — Она мне мала. Чемпион с трудом дотягивается руками до лопаток. Ткань трещит по швам. — Напиши мне дату своего рождения, — протягивает молескин. Цокает и выхватывает их рук, щёлкает ручкой и быстро царапает цифры. «Правой» — А ну лови! — кидает в парня шапку. Тоже из пакета улик. Тот роняет молескин, выставляет руку вперёд. «Рефлекс, рабочая правая рука» — Кто хочет от тебя избавиться? — забирает молескин и шапку. — Чего? — Чья ты шестёрка? — закатывает глаза. — Чего? Это на меня работают. Мой отец знаешь кто! Он уже копает под тебя, психопатка. Как только я выйду… — Мальчик, тебя в детстве обидели? Такой неуверенный в себе. Чего вы так боитесь? — перебивает. — А чем тебя обидели парни? Перешла на шалав, — удобнее устраивается на лавке. — Снимай. Сплетни распускает уже кто-то? А ты как последняя шалава, — передразнивает, — повторяешь, открываешь ротик по команде. Камера видео наблюдения сдвигается в места. Наводится на детектива, приближает картинку. Человек по ту сторону экрана делает звонок. — Девочка идёт не по нашей дорожке. Направь её в нужную сторону. Да.***
Солнце плавит снег. Топит. Тот превращается в воду, становится темно-серым. Грубым. Снежная масса затрудняет шаг, хлюпает под ногами. Сосульки, превращаются в воду. Неприятно, холодными каплями попадают на головы прохожих. Николь входит в здание суда. Проносится мимо охраны, светит значком. Часы показывают 12:08. — Эрп, мне надо время. Не трогай пока дело моё, — врывается в кабинет. Вайнона давится слюной. Прочищает горло: — Давай-ка сбавь обороты. Слишком много требований, — подписывает бумаги и отпускает секретаря. — Много? — выгибает бровь. Закрывает дверь за девушкой и пересекает кабинет, оказываются у стола магистрата, хрипит: — Тут что-то не так. Он не один работает. Отложи и дай забрать его. — С какого хрена? Все так. Я уже изучила дело. Всё сходится, — широко улыбается. Хот стучит ладонью по столу. Внутренняя сторона ладони тут же отдаёт кипятком, заливается красным. — Мне принесли все документы. Чего ты паришься. Видишь как за неделю раскрыл дело. И твои выходки надоели, — натягивает улыбку, — нет! — Какие выходки? — Ты в моём доме лапаешь мою сестру. Сестру! У неё парня в убийстве обвиняют. Она ходит вся бледная. А ты, рыжая, рада её трахнуть. Ещё раз я увижу тебя рядом с ней, соблазнять в камере соседок будешь. — Смешно, — проводит рукой по волосам. — Я виновата, что она готова на шее висеть от пары добрых слов. Это, кажется, не моя проблема. Девочка путает вежливость и флирт. Наивная, глупенькая, и я виновата ещё? Что-то заставляет Николь повернуться. Взгляд фокусируется. Кожа покрылась мурашками. — Маленькая, глупенькая девочка? — Вейверли обходит детектива, даёт папки документов сестре. Хот молчит. Мысленно она уже проходит круги ада в пятый раз. Болтать много лишнего — проблема, преследовавшая всю жизнь. — Вот почему у вас, детектив Хот такая хорошая раскрываемость. Вам не везёт с друзьями, семьёй, возможно в отношениях. Все внимание работе. Мне вас жаль, — Вейверли рукой сдерживает Вайнону. Голос становится все увереннее, жёстче и убивает образ милого ангела с каждым её словом. — … посетите психотерапевта. Если вы сломали свою жизнь, не переходите на других. А сейчас покиньте кабинет. Хот бросает «всего доброго» и ретируется из кабинета, а затем уже перепрыгивает по три ступени лестницы здания, вылетает на улицу. «Ну конечно, вся такая миссис злость, а перед ней не могу рот открыть, прекрасно. Продолжай в том же духе, неудачница» *** Идёт до полицейского участка пешком. Машина все ещё припаркована напротив зеркальных дверей суда, отражает злобные, не дружелюбные, узкие фары. На парковке видит патрульных, среди них Чарли. Что-то увлечённо рассказывает, активно жестикулирует. Его волосы блестят на солнце, переливаются золотом. Замечает Хот, делает на секунду строгое лицо, кивает, а потом превращается в мальчишку-клоуна. Снова. Решается ещё раз проверить патрульную машину шерифа. Снимает с двери опечатку, аккуратно поддев её. Кровь на сидении уже чёрная, превратилась в корку. Внутри все багровое. Осматривает руль, сидение, рычаг КПП, подлокотник. Синие перчатки создают трещины в тех корках. Осматривает потолок. Весь в маленьких пятнах. Поворачивает голову направо, поднимает ремень безопасности. Чёткий след, красный, отражается на стойке. На белом фоне отпечаток. Как для больного раком лекарство от болезни. Фотографирует. Звонит Джереми. *** — Скажи мне сколько надо тебе на это? — Эм, пока я загружу, пока база сделает подборки. Думаю, часов десять. У меня и так есть работа. Завтра я тебе позвоню, окей? — Джереми защелкивает свой чемоданчик. — Нет, мне нужно сегодня, максимум вечером, — Поджигает сигарету. — Не могу, прости. Надо бежать. *** Время 15:00 Хот снимет копии с документов. Разговор с Чемпионом ничего не дал. Опять. Молчит. Ждет экспертизы. Две улики: ДНК волоса, отпечаток пальца в машине. Это главные доказательства. Как в сказке, нет абсолютно ничего. Сложная задачка из академии, которую не может решить и сама кафедра. Невозможно спокойно сидеть на месте, просто ждать. Вдруг не получится? А если эпизоды совершены вообще разными людьми? — Я тут навёл справки. На счёт нашего красавчика. Хочешь ещё он пройдёт по наркотикам. Поступила информация, что в тайнике пакетиков восемь лежит. Каждый весом по грамм 500. Премию дадут же. — Чарли оказывается у стола. — Даже адрес дали? И кто это? — Детектив ухмыляется. — Мне тоже интересно, Холлидей плюхается на стул. — Сам проследил одного моего пассажира. Он там берет и на раздаче стоит. — Во даёт, да? На шерифа метишь? — Приглаживает усы. — Да. Я выдвину кандидатуру. А если вам интересно, детектив Холлидей, то имя того человека Шон Бенкернс. Сами его ловили вмазанным, верно? Док качает головой, хитро щурит глаза. — Когда поедем? — оборачивается к Хот. — Я уже сутки не была дома. Этот никуда не денется. Если хотите, берите без меня. Я уже наигралась, — закатывает глаза. — Да когда же этот кофе успевает закончиться? Холлидей закрывает дверь на ключ, выгнав парня. Садится напротив Хот. Ждёт. Николь чувствует давление, но делает вид, что очень занята чтением материалов. Изображает вдумчиво лицо, даже не читает копии документов, просто перелистывает. — Не знаю как ты раньше работала, но я твой напарник. Мы вдвоём, —забирает материалы. — Хорошо, напарник. Чемпион не единственный, кто-то ещё, — обратно забирает чёрное-белые бумаги. Раскладывает перед ним тонкие листы, один на другой. — Смотри, во-первых одежда, найденная в первом эпизоде убийства девушки ему мала, я проверила. Дверь того здания служебная была изувечена. Он бы как-то поранился. Ладони Чемпиона идеальнее, чем у младенца, — кладёт новую бумагу. — Рукав левый обпален и на нем больше грязи. Чемпион правша. То что не наш пассажир доказывает и показания мальчика Алана, — ещё одна бумага с записью показаний школьника, — он говорит, что он держал сигарету левой рукой. Мужчина берет в руки всю гору бумаг, часто моргает. Сопоставляет все факты. Николь делает глоток очередного кофе. Продолжает: — На счёт эпизода второго, то тут конечно можно утверждать, что у него был умысел… — Да, Недли за ним присматривать начал не так давно, — перебивает Док. — Но это все рушит то, что опять следы ботинок. Джереми мне говорил, что он не такой чёткий, расплывчатый. — как будто обувь больше на размера два? — Именно, — Хот подаёт ещё бумагу. — Ждём экспертизу волоса. И я нашла отпечаток сегодня. Он работал без одной перчатки. На передней стойке со стороны водителя кровавый след, — откидывается на спинку стула. — Чемпион такой огромный, у меня вот вопрос как она залез вообще в машину. Недли всегда любил сидение придвинуть до упора вперёд, — изучает снимок тела Недли в патрульной машине. Значит, ждём экспертизу. — Именно, — шёпотом выдаёт Николь. — И его не видел никто. Вот что плохо. Суд признает его виновным. По первому эпизоду он имеет цель убрать конкурента, а второй — желание избежать наказания, убив шерифа. Глупо, но так получается у нас по делу. Хот вздыхает горький табачный дым. Никотин прогоняется по всему телу и на мгновение жизнь останавливается, один взмах ресниц и стрелки часов пошли заново, песочные часы перевернулись. Ещё час рассуждений и итог — искать новые улики. Док предложил начать с самого начала. — Нам тут дали склад, типа лаборатории, — Док подаёт куртку Хот. — Да, но сейчас не до этого. Лаборатория ещё простоит сутки, а вот наше дело нет. Оба выходят из кабинета. Полицейский участок как обычно, полуживой. Маячат полицейские. Лениво проходят по коридорам. Где-то слышны звуки радио, смех коллег и надрывающийся телефон в приёмной. — время ровно 16:00. Уже сутки и пять часов я не была дома. Давай через часа четыре встретимся у здания, — переводит взгляд на напарника. — Конечно. Приведи себя в порядок. Я могу и сам осмотреть. — Я тогда чуть-чуть опоздаю.***
Солнце светит в спину. Приятно греет затылок. Ветер развивает рыжие пряди по воздуху. В наушниках играет приятная мелодия, голос исполнителя расслабляет и погружает в свою приятную, уютную атмосферу. Шаг со временем становится все медленнее. Лениво-прогулочный. Давно так не получалось. Всегда бегом, всегда суета, не позволяющая рассмотреть мир вокруг, прохожих и детали забавных магазинных вывесок. Хот дышит полной грудью. Странная погода зимой, закрой глаза — запах весны, а открой — зима. Небольшие лужи. Только недавно отмечали рекордную отрицательную температуру, а сейчас хоть весенние вещи доставай. Вот какой то наглый рыжий кот забрался на крыльцо магазина. Подставляет мордочку солнцу, прикрывает свои жёлтые глаза. Прижимает облезлый хвост к задним лапкам. А вот группа детей двигается на противоположной стороне улицы, смеются, играют в догонялки и не слушают замечания учителя. Радостный смех проносится по всей улице. Глаза Николь оживают, губы растягиваются в улыбке. А вот и сама Николь Хот. Стоит посреди тротуара. Смотрит на эту группу детей и улыбается. Склоняет голову набок и уже громко смеётся. Прикрывает рукавом улыбку. Мгновение воспоминаний, детских. Тогда все было как сейчас: тёплое, приятное и доброе. Ветер дует в спину, подгоняет, добавляет скорости детворе. — Ну подвинься, встала посреди дороги, вот даёт, — бросает один из прохожих. Хот пожимает плечами и продолжает свой путь к зданию суда. Машина ещё там. Музыка сменилась и более ритмичную и Хот идет в такт, чёрная ауди уже кажется на горизонте.***
Пару кварталов, три светофора и Хот уже снимает тяжёлые ботинки, проходит на кухню. Всё осталось на своих местах. Точнее, многие вещи так и лежат в чемодане. Хот роется — поиски чистой одежды и нового, чистого полотенца. Поднимается на второй этаж, проверяет защелку на двери. Замок щёлкает. Громко выдыхает, кивает и тогда уже на край раковины аккуратно кладётся пистолет. Затем и вся одежда оказывается на холодной плитке. Всю комнату заполняет пар и тихие всхлипы, еле различимые и заметные, перемешанные со звуком душа. Капли стекают и образуют лужицы на паркете. Хот смахивает мокрые волосы назад, читает учебник криминалистики. Она точно никуда не пойдёт и даже не выйдет из дома. Ноги сводит от боли. Руки не держат ручку. Стол завален всем чем только возможно. Не знает. С чего начать, устало перебирать бумаги. Знает, что не даст ничего это, но все равно хочет найти ещё, больше материала. Быстрое СМС Доку: «Я труп, давай без меня.» Бросает телефон на диван. С темно-рыжих волос соскальзывают капли воды, задерживаясь на кончиках. Будто готовятся прыгнуть с высокого обрыва. А потом срываются вниз. Скрип ручки двери. Затишье. Хот поворачивается на звук и видит как серебристая круглая ручка медленно вращается влево, а затем вправо. Замирает на месте, отходит назад и нащупывает на столе вилку. Кладет в карман домашних штанов. Затем в правой руке оказывается кухонный нож.В доме выключается свет. Дверь открывается. Николь крепче сжимает пластиковую рукоятку. Около порога появляется конверт. Хот бросается на человека. Напрыгивает и сбивает с ног, оказываются на заднем дворе. Пытается нанести удары ножом, попадает по руке. И тут же в ушах громкий визг. Николь как будто бы от огня отпрыгивает и прикрывает ладонями лицо. Все вокруг темнеет, теряет равновесие. — Ты могла меня убить? О боже мой, моя рука! Хот приходит в себя, оглядывается по сторонам, подбегает к девушке и тащит в дом. — Ещё раз ты придешь в этот дом не через главный вход, я тебя убью, Вейвс, — ищет в ящиках бинты. Помогает снять куртку, рвет рукав толстовки, не смотря на возражения Вейвс. Обрабатывает рану и накладывает повязку. Не может завязать узел, сильно дрожат руки. — Это не серьезное ранение, давай я сама, ладно? Николь все-таки закрывает дверь, подбирает брошенную на пол куртку. Письмо не трогает. — Налей чаю, так хочу пить, умираю. — Ладно, с тобой всё в порядке? — Николь наклоняет голову набок. — Просто сделай мне чаю, — проговаривает каждое слово. Вейверли оглядывает гостинную: никаких признаков жизни, идеальная чистота и ничего больше. Ни какой-то безделушки на шкафе, пустые полки. Окна зашторены плотными тёмными шторами. Заглядывает на кухню. Вот это единственное обжитое место: сложенная одежда на стуле, на спинке того же стула верхня одежда. Обеденный стол вообще не напоминает ничего общего с кухонным: бумаги, папки, учебники, блокноты и много-много одиночных исписанных листов. Фотографии с места преступления, пистолет, ремень и две кружки с чаем. — Ты чего стоишь-то? Садись, — Николь освобождает второй стул для гостя. Вейвс берет ручку со стола, молескин Николь, быстро пишет крупным подчерком и подвигает блокнот детективу. «Тебе надо уехать. На тебя открыли охоту» — Ты тут шутки не… Вейвс закрывает рот ладонью, не дав закончить. Одними губами произносит: «Молчи» Снимает толстовку. Рвет подкладку. Достает маленький микрофон из ткани. Хот хлопает глазами, затем забирает мини-микрофон. Заворачивает его в полотенце и бросает в мусорное ведро. — Покажи мне фотки с дня рождения Вайноны. Возится с телефоном Эрп минут пять, полностью сносит систему, достает аккумулятор и разбивает телефон. Из задней части вылетает маленькая деталь, похожая на сим.карту. Хот бросает ее в кружку с чаем. Пишет на листе: «В доме есть прослушка?» В ответ Вейвс кивает головой. «Где можно поговорить?» «У тебя в подвале, там нет даже сети» Темное бетонное помещение освещает одинокая лампочка на потолке. Почти нет места, весь пол в документах, архивы суда. Когда затопило архив суда, перевезли на хранение все сохранившиеся дела, так и не забрали. И Среди них Николь Хот, которая не может уже поверить в происходящее и Вейверли Эрп в её куртке, смахивает слезы с лица. — Почему ты предупредила меня? — Николь облокачивается об стену. — Потому что мне нечего терять. Всё что у меня было оторвали, — выдыхает, — прошу тебя, закрывай дело и переводись. Он тебя выслеживает, пойми. — Кто он? — Тебе надо уехать, ты не понимаешь с кем связалась! — Скажи мне кто это, — закуривает сигарету. — Просто выполни работу по его сценарию и все, пожалуйста. — Скажи мне имя, и я уеду — выпускает дым. — Он убьет и меня и тебя и сестру. — Да что ты несешь то! — Поднимает её лицо. — Я больше не боюсь… — Да вы тут все поехавшие. Скажи мне что тут происходит, пару слов и я закрою дело и уеду. — ты не уедешь, если я скажу. — Уеду, обещаю. Скажи. Буквально пару слов. — Я дура, дура. Прости меня. Николь берет её за руку, креко сжимает, гладит по волосам. Шепчет: — Расскажи мне все и отпусти это, я обещаю, что для тебя не будет последствий, я тобой дорожу, ты слышишь? — Он хочет посадить Чемпиона за себя. Это он сжег кофейню и убил шерифа. Недли мне д-давно говорил, что тебе надо рассказать, но я боялась слежки. — Он убил Кейси из-за того, что она собирала на него компромат. Её парень сел в тюрьму просто так, он был невиновен. — Морган? — Да, — поднимает взгляд. — Ты его знаешь? — Навещала недавно, знаешь по старой дружбе. Вейвс всхлипывает и их взгляды цепляются и отдают огнем. — Дальше. — И он подстроил все под Чемпиона, чтобы он сел. — Зачем? — Вайнона не захотела идти с ним на дело. Он играет по правилам закона, теперь он твоими руками делает как он захочет, все подстроено. А Недли хотел достучаться до властей. — Стой, кто это? — Я написал его имя на конверте. — Что он сказал тебе? — Прийти тебе и задержать… любыми способами. У Николь с каждым словом все больше накопляется тот яд, выплескивается за край и топит ее разут.Заполняет черной жидкостью. В глазах появляется черный оттенок. Капилляры лопаются. — Он сказал… — Иди домой, а лучше к сестре. Запритесь в её кабинете и молитесь, чтобы он не пришел. Хот всё еще держит ладонь девушки. Переводит взгляд на руки. Быстрая волна радости пробегает по телу и змеей уползает вниз. — Береги себя, ладно? — Глаза Вейвс бегают по бледному лицу Николь. Та коротко кивает, целует в лоб, вдыхает запах её волос и срывается с места.