— Может хватит?

«— Кто любит зиму? Я её, например, терпеть не могу, ведь она испортила мне жизнь». Повсюду лежит белоснежный, совсем недавно выпавший снег. Дети спешат быстрее на улицу поиграть в снежки или покататься с горки на санках. Так же вёл себя и А-Сянь, схватив едва успевшего обуться брата. Он выбежал на улицу, звонко смеясь. — Шиди! смотри сколько снега! — мальчик, лет десяти, быстро-быстро хлопал ресницами, а после наклонился и стал собирать руками снег, делая из него что-то на подобии шара. — Тц! Конечно здесь будет много снега, всю ночь же шёл, — чёрноволосый омега, медленно подошёл к старшему брату, складывая руки на груди, ворча. — Да хватит нудить! Пошли! Не Хуайсан уже давно ждёт нас, — взявшись за руки, братья побежали к горке, где собиралось всегда много народа. Прибежав и забравшись на холм, ребята здоровались со своими знакомыми, с которыми учатся в школе, ища глазами маленького, совсем незаметного друга. Спустя пару минут, братья наконец увидели мальчика с санками, кусавшего свои потресканные на морозе губы. — Чего вы так долго? — обиженно возмущался Хуайсан, поправляя шапочку с помпоном, которая была размером почти с его голову. — Просто кое-кто зубрил уроки и не хотел идти. Пришлось попотеть, – гордо выпятил грудь альфа, гордясь тем, что вытащил на улицу брата. — Давно по голове не получал? – Ваньинь уже хотел стукнуть непутёвого родственника по затылку, но тот увернулся, как всегда смеясь. — Ха-ха-ха! Ладно, давайте кататься! – маленький альфа выхватил из рук омеги санки, и быстро подбежав к склону, прыгнул на них. — Эй! А мы? – Хуайсан и Цзян Чэн, посмотрели на друга и собирались уже было его спихнуть, но тот оттолкнулся и поехал вниз. — Чур, я первый! – Радостно прокричал Вэй Ин и устремился вниз. — Пф! Тоже мне, – Цзян Чэн пнул снег и свёл брови к переносице, нахмурившись. — Нахал! – Не Хуайсан потряс маленьким кулачком в воздухе, но затем опустил руку, выдыхая пар. — А-Сянь такой А-Сянь... — Что верно, то верно. Две омеги и альфа целый день катались на санках. Холм располагался на окраине города, на нём росло куча елей и сосен. Чуть дальше от него находилось кладбище, но туда почти никто и не ходил, зачем это детям? Но самым опасным было то, что склон проходил через дорогу. Она была широкой и зимой часто замерзала, поэтому дети ходили туда кататься. Особенность этой дороги была в том, что она шла спиралью, ехавшему вниз не было видно, что за поворотом. Машины там были редкостью, поэтому родители, хоть и переживали, но отпускали туда своих детей. Матери всегда говорили быть осторожными и следить за дорогой. Съезжать с горки настала очередь Цзян Чэна. Мальчик сел на санки, удобно устроившись, и попросив своего шисюна подтолкнуть его. Когда же брат помог ему, он покатился вниз, все быстрее, набирая скорость. Ехать вниз всегда было весело, по сторонам мелькали дети и взрослые, все смеялись и веселились. Прекрасно же, да? Нет. Засмотревшись, Цзян Чэн не заметил, как доехал до начала дороги и, как из-за угла выехала машина. Душераздирающий крик был слышен на всю округу. Взрослые, запаниковав, стали быстро подходить к месту аварии, узнавая, жив ли мальчик. Дети, перепугавшись, увидев своих взволнованных родителей, заплакали. Маленький омега лежал на холодном снегу. Ему было очень больно, он не мог двинуться. По щекам текли слёзы. Постепенно глаза мальчика стали закрываться. Всё, что помнил Цзян Чэн, перед тем как потерять сознание, это боль во всём теле, а дальше — темнота.

***

Очнулся Цзян Чэн в больнице. Нахмурившись от запаха медикаментов и боли во всём теле А-Чэн попытался сесть. Не вышло. Что-то не так. Но что? Вроде всё хорошо, но что с ногами? Попробовав поднять левую ногу, у мальчика ничего не получилось. Что с ним? Двери палаты открываются, на пороге стоит высокий мужчина в белом халате, увидев, что маленький омега очнулся, он подошёл к стоящему около больничной кровати стулу, открывая карту пациента. — Как ты себя чувствуешь? – Мужчина-альфа с сожалением посмотрел на ребёнка. — Чувствую себя странно. Вы доктор? – Сжав ручками белое одеяло, Цзян Чэн взглянул на старшего. — Да, можешь звать меня - Доктор Цай, — Альфа указал на бейджик. — Доктор Цай, я... это прозвучит странно, но я не чувствую своих ног. Их..как будто нет... – омега так распереживался, что его глаза, с оттенком фиолетового, заслезились. — Тише-тише. Не плачь. Послушай, хорошо? — мальчик кивнул. — Ты больше не сможешь ходить. Мы сделали всё, что смогли... — С болью проговорил врач. Он не хотел рассказывать ребенку это так, но родители настояли на такой грубой и жесткой правде. И Цзян Чэн не плакал, а так хотелось... Следующие две недели к нему приходили А-Сянь и его старшая сестра, Янли. Его шисюн, не смотря на то, что альфа, расплакался и просил прощения, виня во всем себя. Шицзе гладила по голове с печалью и слезами на глазах, смотря на родного брата. Не Хуайсан приходил и долго плакал, пытаясь прикрыться веером, который всё время носил с собой. Пришли все, кроме родителей. Его родители, госпожа Юй и господин Цзян, владели бизнесом и не часто виделись с детьми. Они любили свою дочь, они любили Вей Ина, но они не любили Цзян Чэна. Тот родился омегой, поэтому родители невзлюбили его сразу. Мать хотела сделать его лучшим во всём, но всегда была недовольна, а отец не обращал на него никакого внимания. Не удивительно, что они не пришли и не навестили его. Он совсем "не расстроился". Можно ли сказать, что всё стало только хуже? Можно. Мадам Юй, окончательно разочаровавшись в сыне, стала вести себя с ним ещё хуже. А отец теперь смотрел на него с отвращением. Чертовски обидно, но Цзян Чэн не плакал.