— Может хватит?

В палате находилось два человека. Омега отводил взгляд, пытаясь прожечь дыру в полу, а альфа в свою очередь смотрел на лежащего на больничной койке парня. Никто из них не начинал диалог первым. Один из-за огромной обиды, а второй из-за не понимания причины возникновения той самой обиды. Цзысюань не выдержал игнорирования со стороны младшего и подойдя к нему, сел рядом, беря его лицо в свои ладони и поворачивая того лицом к себе, заставляя поднять взгляд. — Так и будешь молчать? – после долгого молчания спросил альфа. Чэн облизал пересохшие губы и попытался отстраниться от мужчины, но тот не позволил, сильнее сжимая чужие щёки. — А что я должен сказать? – огрызнулся в ответ омега, хмуря чёрные брови. От альфы исходил родной аромат, который он уже не прятал. — Не дерзи, а лучше объяснись! Что за цирк ты устроил? – отпуская бледное лицо, спросил глава семьи, перемещая руки на чужие ладони, переплетая пальцы. За стеной послышался вскрик Усяня, который, судя по всему, пытался подслушать их за дверью, а Ванцзи пытался его хоть как-то оттащить. — Чего разорался? – в грубой манере рявкнул Цзян Чэн, никогда ещё до этого момента он не говорил с Сюанем в таком тоне. — А-Чэн, может хватит? – тяжело вздыхает Цзысюань. — Давай серьёзно поговорим? Только без истерик, – бизнесмен стал поглаживать нежную кожу руки. — О чём нам говорить? О том, какой ты мудак, и о том, что я всего лишь ненужная ноша для тебя? – глаза начала застилать пелена слёз, поэтому Ваньинь захлопал быстро ресницами, чтобы остановить рвавшиеся наружу слёзы. В последнее время он слишком много плачет. — Ты что такое говоришь? Хорошо, давай будем честными, когда я только тебя увидел, подумал именно так, – глаза омеги шокировано посмотрели на Сюаня, ведь тот сам признался в том, что он всего лишь балласт. — Но потом, не сразу конечно, постепенно, я стал влюбляться в тебя и уже не могу представить, как буду жить без тебя дальше. Когда ты пропал, я очень испугался. Правда. Я не знал, куда себя деть в тот момент. Затем твой брат рассказал мне очень "замечательную" историю о том, что я тебе изменил и ты сам это ему сказал. А теперь скажи мне, с чего ты вообще это взял? – альфа строго посмотрел в аметистовые глаза, незамедлительно требуя ответы на свои вопросы. Ваньинь вырвал руки из нежного плена и вновь отвернулся, поджимая губы. И вот только Цзысюань хотел опять что-то сказать, так как молчание затянулось, и тут же парень подал голос. — Когда я проснулся после нашего с..секса, – запнулся из-за смущения омега. — тебя не было рядом, а потом пришла Ёрин и.. и от неё исходил твой запах, её шея была в засосах, да и сама она выглядела как будто я прервал её за очень увлекательным занятием. Так что по твоему я должен думать? Что её комары покусали, что ли? – складывая руки на груди, сказал Ваньинь, выравнивая спину. — Так ты всерьёз подумал, что я с ней трахался? – поднял бровь Цзинь, немного усмехаясь. Надо же, его истинная омега совсем не понимает природу их отношений. По доброму посмеиваясь с мужа, А-Сюань не спрашивая разрешения и под возмущения младшего, поднял его и посадил на свои колени. — Ты что творишь?! – ощутимо ударяя по груди, вскрикнул Цзян Чэн, смотря в золотистые глаза истинного. — Дорогой мой муж, ты наверно не понял одну маленькую, но очень значимую деталь. – улыбаясь сказал альфа, с любовью смотря на омегу, уже зная исход их ссоры. — Какую ещё деталь? – не понимая расслабленности мужчины и его улыбающихся глаз, Ваньинь смутился, давая шанс бизнесмену прижаться к своей шее. — После того как альфа ставит метку, – начал Цзысюань, утыкаясь носом в метку на шее, посылая мурашки по хрупкому телу. — он просто физически не может изменить своей паре. Только если он и омега отказываются друг от друга, только тогда они смогут найти себе спутника. Дурашка! – легонько шлёпая омегу по попке, улыбаясь, сказал Сюань, слыша ойканье от младшего. — Прежде чем делать выводы, лучше бы разобрался во всём! — Пф! Я ещё и виноват... — Ты на меня больше не злишься? – вновь поднимая лицо омеги, спросил Цзинь, второй рукой, начиная поглаживать по бедру. — Больно надо мне на тебя ещё злиться, лучше поцелуй меня, – Цзян Чэн от своей же просьбы покраснел и закрыл глаза, желая исчезнуть. Но затем он чувствует тепло чужих губ на своих и открывает глаза, но почти сразу же их закрывает, потому что встречается взглядом с Сюанем. Тот, улыбнувшись в поцелуй, углубляет его, проталкиваясь языком внутрь. С губ младшего срывается несдержанный стон и через пару мгновений в палату влетает Вэй Ин с криками: — Ты что творишь, извращенец проклятый!? Вы в больнице и мне вообще рано становиться дядей! – вопит молодой альфа, выхватывая брата из чужих объятий. — Имею право. И отдай его мне, он мой по праву. Иди, вон, своего обнимай, – забирая обратно истинного, сказал Цзысюань, кивая головой на молчаливого младшего Ланя, стоящего в двух метрах от них. Усянь, посмотрев в глаза брата, понял, что у них всё наладилось и подошёл к своему омеге, обнимая его за талию, прошептал что-то в белоснежное ушко, но по красному как рак лицу Ванцзи не сложно догадаться, что именно тот сказал. Ваньинь тихо попросил мужа положить его обратно на кровать, ведь его немного смущало присутствие брата. Цзысюань с неохотой, но послушал младшего. Через некоторое время к ним зашли недовольный Яо, держащий на руках А-Лина и с красным следом ладони на щеке Сичэнь. Чжань сразу отскочил от истинного, смущаясь ещё сильнее, но всё же подошёл к старшему брату, расспрашивая о болящем на вид следе. — Не переживай, Ванцзи. Всё хорошо, – просто ответил альфа, метнув взгляд на бету, старающегося не обращать на него внимания. Лань проследил за взглядом брата, который был направлен на наглого бету. — За что ты его ударил? – вновь каменея лицом, спросил Лань Чжань, чувствуя, уже ставшими родными, руки на своей талии. — А нефиг меня оскорблять! Знает, за что получил, – бета пытался сделать вид, что слова того альфы его никак не задели, поднимая горделиво подбородок выше, садя Лин-Лина на бёдра Сюаня. Хоть тот и старался, но остальным всё равно было видно, что ему было обидно. Цзинь Цзысюань никогда не видел настоящую обиду своего друга, поэтому запереживал за его состояние. — Яо, что он тебе сказал? – альфа смотрел на закушенную губу младшего, что нервно пытался открыть ментоловую конфету. — Та ничего он такого не сказал. Не суйся, – Мэн Яо посмотрел на лежачего омегу, ноги которого хоть и под одеялом, но касались его тела. — Ты - Цзян Чэн? Боже, ты такой милашка! Цзинь Цзысюань о тебе столько рассказывал. Если он тебя обидит, то смело приезжай ко мне, у меня куча позорных его фото, посмеёмся над ним вместе. Ты чего такой молчаливый? А хотя ладно, чем тише - тем лучше, меньше ругаться будем. Слушай, а ты мне так нравишься! Не удивительно, что Цзинь Цзысюань полюбил тебя, – бета впервые при новых знакомых улыбнулся, демонстрируя миленькие ямочки и протягивая руку для рукопожатия. Ваньинь, чуть хмурясь, но стараясь улыбаться, пожал руку друга мужа. Яо улыбнулся, словно демон, с которым только что совершили сделку, но промолчал. — Почему ты его имя полностью произносишь? – любопытно спросил Ваньинь, смотря на привлекательного бету. Тот сначала похлопал длинными ресницами, всё также улыбаясь, но немного погодя кивнул своим мыслям и сказал. — Дорогуша, когда ты будешь на него злиться, а ты будешь на него злиться, то и не так будешь его называть, – парень погладил омегу по голове и, вздохнув, встал с кровати, приглаживая руками одежду на своём теле, — Засиделся я тут с вами. Раздражаете. Кроме милашки, конечно же. Так что чао какао! – и быстро пихнув в руки А-Лина конфетку, вышел из палаты, задев сдержанного альфу плечом. — Твою же мать, какой он наглый! – вставил своё слово Усянь, сматерившись, за что получил подзатыльник от омеги. — Он всегда такой, не удивляйтесь. Вы теперь, можно сказать, родственники. Он тебя ни чем не задел? – смотря на Ваньиня, спросил мужчина. — Нет, всё хорошо. Что-то мне подсказывает, что он хороший человек. Правда странный немного, – ответил омега, обращая своё внимание на маленького омегу, залезавшего на него. Цзян Чэн хмыкнул, но помог малышу забраться на него. — Папа! Ты больше не уйдёшь? – спросил Цзинь Лин, гладя парня маленькими ручками по плечам. — Куда я теперь от вас денусь... – улыбнулся А-Чэн и обнял мальчика, смотря как улыбается его любимый альфа. Зря переживал и зря ушёл, больше Ваньинь так никогда не поступит.