— Может хватит?

Прошёл уже почти месяц, с тех пор как Цзян Чэн опять начал жить вместе с Цзысюанем и А-Лином. Вместе они проводили много времени, смотрели мультфильмы, играли в настольные игры или рисовали, а сегодня, когда альфа ушёл в офис по очень срочным, по его словам, делам, Ваньинь предложил сыну приготовить ужин на сегодняшний вечер. Мальчишка с радостью согласился и сейчас воровал нарезанную морковку из салата. На столе стояло немного, но очень вкусных и сытных блюд. За ним сидела вся семья и маленький омежка за обе щеки уплетал, увлечённо рассказывая отцу о том, какой он и их папа молодцы, раз смогли так вкусно всё приготовить. Цзинь же сначала рассматривал еду, а затем, попробовав, начал интенсивно её пережёвывать. Его мать никогда не готовила, за неё это делали повара высшего уровня, поэтому домашняя еда была для него приятным и неожиданным сюрпризом. — Не знал, что ты умеешь готовить... – произнёс Сюань, ослепительно улыбаясь мужу. — Тебе понравилось? Удивительно... – пробормотал под нос Ваньинь. — А должно было быть наоборот? Дорогой, ты прекрасно готовишь, – продолжал улыбаться альфа, не обратив внимания на то, как назвал омегу, но тот, похоже, обратил. — Не называй меня так... Просто, когда я раньше готовил, то А-Сянь говорил, что еда пресная, вот я и подумал, что... — Меньше его слушай! Он ничего не понимает, избаловался вот и результат, – дальше трапезу взрослые продолжили молча, слушая вопросы ребёнка и иногда на них отвечали. До тех пор, пока Лин-Лин не спросил: — Отец, а почему папа всё время сидит? – Взрослые замерли. Вроде очевидный вопрос от ребёнка, но как на него ответить? Сказать, что его папа жалкий инвалид, неспособный самостоятельно передвигаться? — Лин-Лин, я просто очень люблю сидеть, понимаешь? – пытался ответь на вопрос Цзян Чэн, отводя взгляд. — Неа, не понимаю. — Ну, некоторые люди не умеют ходить, как я. — Но ты же большой! – воскликнул мальчик, поднимая руки вверх. — Цзинь Лин, ты поел? Если да, то иди в комнату, чтобы я уже пришёл и ты спал, – вмешался в разговор омег Цзысюань, видя опущенную голову истинного. Маленький Цзинь охнул и, вскочив со стула, побежал в комнату. — Он прав... Взрослый человек, а ничего самостоятельно не может. — Ваньинь... — Молчи! Не говори ничего! – сказал А-Чэн, не поднимая головы. — Отнеси меня в комнату, пожалуйста... – ещё тише добавил позже. Сюань поджал губы и обнял омегу за талию, прижимая того лицом к своей шее, непроизвольно заставляя того вдыхать его запах, который мог немного того успокоить. — Ваньинь, тебе надо успокоиться. – спокойным тоном говорил золотоглазый. — С каких пор ты решаешь, что мне надо, а что нет? – рявкнул Цзян Чэн, пытаясь вырваться из объятий мужа. — Почему ты такой? – также утыкаясь в чужую шею, спросил альфа, надеясь, что его не услышат. — Какой? Бесящий и нервный? Ну, извините, характер такой, – Ваньинь сжал в кулаки ткань рубашки на спине мужчины, действиями, непроизвольно показывая, что не хочет его отпускать. — Такой сильный, неуправляемый, самостоятельный, свободолюбивый, прекрасный, добрый, мне продолжать? – смущал словами младшего Цзысюань. — Аргх... Молчи лучше! Бред всякий несёшь мне тут... – альфа грустно улыбнулся. Хоть омега не верит его словам, ему же со стороны виднее. Любой другой на месте младшего, говорил бы, как ему тяжело, что мир несправедлив, и что всё против них. Но он никогда такого не говорил, по крайней мере, ему. — Эх... Счастье ты моё. Пошли спать... – держа омегу за ягодицы, Сюань поднял его, словно пушинку, и понёс, в их уже общую комнату.

***

Цзинь Цзысюань пошёл проверить сына перед сном. Конечно, тот до сих пор не спал. Альфа написал небольшое смс Ваньиню о том, что задержится на полчаса и укачает Цзинь Лина. Маленький омега любил, когда его отец или папа читали ему сказку на ночь, поэтому часто ждал их прихода и не засыпал. Удобно расположившись на кровати сына, и поцеловав того в лоб, Сюань обнял хрупкое тельце и стал читать одну из любимых сказок мальчика. Через двадцать минут омега заснул, Сюань аккуратно выбрался из хватки сына, заменяя себя большой игрушечной собакой. Погасив лампу, он поправил одеяло А-Лина, и ,пожелав тому сладких снов, тихо вышел из комнаты. Ваньинь же ждал мужа. Когда Цзинь Цзысюань зашёл в комнату, младший сидел на постели и расчёсывал волосы. Быстро умывшись, альфа лёг рядом, потушил свет и обнял мужа за талию. Когда Ваньинь заснул, Цзинь Цзысюань лежал на боку и, еле касаясь кончиками пальцев лица омеги, думал о том, как ему нравится омега, лежащий рядом. Сюань понимал, что у младшего явно стали появляться комплексы, из-за его особенности. Но ему на самом деле всё нравилось. Ваньинь, который никуда уже не убежит, не спрячется и не исчезнет. Альфа внутри Цзысюаня находился в экстазе, от возможности почти 24/7 носить омегу на руках, укладывать того спать, укрывать одеялом и обнимать. В последнее время он стал замечать за собой, что очень часто начал вспоминать события той ночи. Когда они были полностью открыты друг перед другом, и их разум был отдан в руки их сущностей. Медленно, рука плавно перемещалась с щеки на талию, а с талии на бёдра, пробираясь под спальные штаны. Перед сном альфа саморучно одел его в пижаму, жадно разглядывая бледное тело. Образы обнажённого мужа всплывали перед глазами мужчины, заставляя кровь под кожей кипеть, а сердце бешено стучать, так громко, что этот звук отдавался импульсов в висках. «Я что, школьник какой-нибудь?! Возбудился, как будто семиклассник за просмотром порнушки!» – отдёрнул себя Цзысюань, резко выдёргивая руку из-под штанов парня. — «Это неправильно. Он сейчас спит и он, возможно, вообще этого не хочет.» Из-за ёрзанья альфы Ваньинь промычал что-то невнятное, а затем, открыв глаза, посмотрел на красное лицо бизнесмена. — Ты чего не спишь? И зачем ты... – при произношении этих слов, взгляд омеги зацепился за хорошо видную выпуклость в чужих штанах. — Уууу, Цзинь Цзысюань, не знал, что Вы настолько извращены, – Цзян Чэн сложил руки в локтях и упёрся ими о кровати, приподнимаясь и заглядывая в потемневшие глаза, ухмыляясь. — С каких пор ты меня полным именем называешь? – придвигаясь ближе к младшему, Сюань находился в нескольких сантиметрах от его лица. Они дышали одним воздухом, обдавая губы друг друга жаром, глаза, в которых блестели искорки, смотрели в глаза напротив. Удушающее чувство возбуждённости вновь охватило молодое тело, как тогда в ванной. — Помнишь слова своего друга? В гневе я тебя и не так называть буду. — Помню, но при чём тут это? — При том, мой извращённый альфа, что нечестно наслаждаться самому. Мог и разбудить меня для приличия, а не лезть ко мне в штаны, думая, что я сплю. – омега надул губки, пытаясь выглядеть обиженным. — Так ты не спал? – растерянно произнёс Цзысюань, понимая, что его пара всё чувствовала. — Конечно не спал! Ты так на меня смотрел, что мне просто страшно было засыпать! – ругал того Ваньинь, не в силах сдерживать улыбку. Это так приятно, чувствовать себя желанным... — Ну, тогда ты знаешь, чего нам обоим сейчас хочется... – альфа прильнул губами к покусанным губам напротив. Постепенно поцелуй перерос в более страстный и жадный. Цзян Чэна повалили на спину, придавливая его руки к кровати и проталкивая в рот язык, который был достаточно наглым. Воздуха стало не хватать, поэтому парень промычал в чужой рот и попытался завертеть головой. Когда старший отстранился, они оба тяжело дышали, не отводя взгляд. — А-Лин с нами в одном доме, а я не знаю, как буду сдерживать себя, так что... лучше нам сейчас остановиться, – сжимая венистые руки пальцами, еле выговорил Ваньинь. — Возможно, ты прав. Тем более, я знаю, что скоро у тебя будет течка. Тебе надо набраться сил. Да, малыш? – промурчал в красное ушко мужа Цзинь, обнимая того и опрокидываясь на спину, позволяя второму лечь на свою грудь. — Удобно? — Вполне... — Тогда, – он в последний раз на сегодня чмокнул парня в кончик носа. — спокойной ночи, Ваньинь. — И тебе спокойной ночи, Сю-Сю, – чуть ухмыльнулся Цзян Чэн. — Эй! Не называй меня так! – возмутился мужчина, в шутку щипая того за бока. — А вот и нет. Сю-Сю! Сю-Сю-ууууу! – кривляясь, дурачился омега, смеясь над альфой. С Цзинь Цзысюанем его улыбка стала появляться всё чаще и чаще. Цзысюань, видя эту яркую улыбку и смех любимого, просто не мог на него злиться. Поэтому, прижимая его голову к своей груди, он буркнул: — Спи давай! – и откинул голову на подушку, чувствуя улыбку А-Чэна, он стал улыбаться и сам.