Между небом и землёй.

Холодный ветер, тёмное небе и сгущающийся туман вперемешку с сильным ливнем - именно такая погода сейчас была в культурной столице России. Соня лежит на плече у барабанщицы и играется с бледно-розовыми волосами, а та в свою очередь просто наблюдает и искренне улыбается. Как бы не хотелось прерывать эту идиллию, но человек стоящий по ту сторону входной двери - так не думает и он тихо, робко стучит в дверь. Интересно, для кого вообще звонок придумали? — Сонь, ты кого-то ждёшь? — разрывая царящее в воздухе спокойствие, спрашивает Олешева, чуть пристав и опершись на локти. — Не припомню такого, пойду открою, — шепчет рыжая и целуя свою девушку в щёчку, встаёт с кровати, направляясь в сторону двери. Щелчок замочной скважины и за дверью показывается зарёванная, еле стоящая на ногах Аня. Сомусева слегка подаётся вперед и ловит подругу в свои объятия, затаскивая вглубь уютной квартиры. Соня приводит черноволосую на кухню и ставит чайник. — Привет, прости, что так резко заявилась, даже не предупредив. Мне просто очень больно внутри и пойти не к кому, — хриплым голосом выговаривает Анна, тупым взглядом сверля поверхность стола. Под голос чужого человека из спальни вышла, очень уютно выглядящая, Алина. Девушка кинула на рыжую непонятный взгляд и та глазами показала спокойно сесть рядом с Аней. — Ничего страшного, я всегда выслушаю, — мягко ответила Сомусева и перевела свой, наполненный волнением, взгляд на барабанщицу. — Это кстати, Алина, — выражение лица розововолосой смягчилось, — Моя девушка. — Я оставлю вас, — кинула Олешева и скрылась в коридоре. — Так что случилось? — спросила Софья, наливая кружку мятного чая и ставя его на стол. — Моя мама больна, — Аня посмотрела рыжей в глаза. Её взгляд был наполнен болью и волнением, — неизлечимо. Ей осталось где-то месяц, — закончила черноволосая и вновь заплакала, по её щекам катились горячие слезы, падая на стеклянную поверхность стола. Соня подскочила с места и притянула девушку к себе в обьятия. /тем временем Алина./ Голова закружилась и буквально раскалывалась от сильной боли. Руки дрожат, а в памяти какой-то переполох. Именно так сейчас чувствовала себя розововолосая. При виде черноволосой, бывшей девушки Сони в создании что-то перевернулось и теперь она отчаянно пытается понять, что произошло. Вот оно! В голове барабанщицы предстала картина, как она видит поцелуй Сони и её бывшей девушки. Это воспоминание очень сильно царапает душу, словно кошка, своими когтями - больно и заживать будет крайне долго. Алина медленно опускается по стене балкона на холодный пол и достает из рядом стоящей тумбы пачку ментоловых сигарет. В попытках задушить боль, девушка и сама не замечает, как сильно её душат едкие пары табачного дыма. Перед глава снова и снова всплывает та картина, а из глаз предательски текут слезы. Куча мыслей посещают голову Олешевой, и самая главная: что испытывает Соня по отношению к черноволосой?..

***

Поддержав Аню и отправив домой, рыжая пошла искать свою ненаглядную по всем комнатам. Ни в одной не наблюдалось розовой макушки, но проходя мимо балкона Соня услышала всхлипы и мгновенно влетела в маленькое помещение. На полу сидела Алина, обхватив руками колени и уткнувшись головой меж ними. Софья начала задыхаться от сильного запаха табака и сразу открыла окно, а после наклонилась к своей девушке, нежно целуя ручки той поочередно. — Солнышко, что случилось? — с беспокойством в голосе спросила Сомусева, присаживаясь рядом с Алиной. — Ничего, — всхлипывая ответила розововолосая. — Золотце, от "ничего" не плачут, — сказала рыжая, проходясь взглядом по розовой макушке. Полуминутное молчание заставило очень сильно понервничать Софью. — Скажи.. Ты что-то чувствуешь к ней? — вновь подала голос розововолосая и чуть приподняла голову, врезаясь в рыжую болезненным взглядом, полным слез. Беспокойство на лице рыжей моментально сменилось не легкой улыбкой и девушка обняла барабанщицу. — Солнышко, я ничего к ней не чувствую, ну, если только как к другу, — хихикнула Соня, целуя в лоб свою девушку. — Я люблю только тебя, — продолжила старшая. Алина вновь заплакала и обняла Сомусеву в ответ, кутаясь в теплые прикосновения. — Не верю, — стараясь изображать свой образ обиженной девушки и далее, сказала Олешева с серьезным взглядом. Рыжая лишь хитро улыбнулась и чуть приподнявшись, взяла свою девочку на руки, начав тащить в спальню. — Ну, тогда я докажу, — прошептала старшая и буквально кинула свою девочку на кровать. С глухим рыком Софья вдавила запястья розововолосой в матрас, а после заткнула её жадным поцелуем. Сомусева кусала губы нижней и запустила горячий язык в рот той, сплетая его с языком Алины. Грязно. Вдоволь насладившись поцелуем, рыжая медленно начала опускается к шее, оставляя на ней множество багровых отметин и несильных укусов; от таких действий у Олешевой вскружилась голова и из рта вылетел тихий стон нетерпения. Услышав его, старшая поднялась к уху и чуть-чуть оттянув мочку прошептала: — Я даже ещё не начала, а ты уже стонешь, — ухмыляясь прошептала Софья, а потом задала вопрос, — Хочешь жёстко? С большим трудом и сквозь стоны, Алина ответила, — Да, возьми меня, — после она выдохнула, — Ма-мо-чка. Это позабавило рыжую и девушка сразу опустилась от уха к ключицам, одной рукой Сомусева снимала с себя ремень, а второй забиралась под кофту младшей. Стянув с себя кожаный ремешок, старшая резко сорвала со стонущей и раскрасневшейся Олешевой кофту, а за ней и бюстгальтер. Соня обмотала кожаным изделием запястья Алины и прикрепила её руки к изголовью кровати. Старшая поднялась на колени, чтобы вдоволь насладиться открывшейся перед ней картиной: розововолосая, известная на всю страну, барабанщица сейчас лежит на кровати с оголённым торсом и часто вздымающейся грудью. От такого зрелища Софья незаметно для себя начала возбуждаться. Всё же решив не томить и не мучать свою малышку, рыжая прильнула к груди Алины, сначала нежно обводя языком ореол, а после грубо его оттягивая, вторую грудь Сомусева массировала рукой, иногда сжимая, доставляя при этом дикое наслаждение смешанное с приятной болью. Наигравшись с грудью, девушка опустилась дорожкой из мелких поцелуев и алых отпечатков к ширинке джинс - много времени не понадобилось, через минуту предмет одежды уже одиноко лежал на полу. Вслед за штанами вскоре прилетели и промокшие насквозь трусы. Соня грубо раздвинула ноги барабанщицы и медленно ввела в нее два пальца, как бы нащупывая почву. В этот момент Алина издала, до неприличного громкий, стон и это стало сигналом для рыжей, девушка словно сорвалась с цепи и добавила ещё два пальца. Соня со сладкой яростью трахала свою малышку, иногда замедляясь или меняя темп на более быстрый. Буквально две минуты такого быстрого темпа и Сомусева решила придать жгучей остроты, хотя, казалось бы, куда больше. Она положила руку на грудь Алины и грубо начала оттягивать и сминать соски. С приятной болью и головокружащем наслаждением, Алина издала последний стон. Младшая обмякла в руках своего солнышка и пыталась отдышаться. Софья довела Олешеву до пика и аккуратно развязала запястья, а после обняла барабанщицу и нежно поцеловала. — Ну как, я доказала, насколько сильно люблю тебя? — прошептала рыжая, улыбнувшись сквозь поцелуй. Вместо слов Алина просто зарылась в огненные волосы своей девушки и через пять минут сладко засопела.