НЕУЯЗВИМЫЙ

      В мгновении ока перед моими глазами промелькнула жизнь лесника –устрой гостей, приготовь, прислужи, подай, принеси и не пикни, когда с оружием за плечами они пойдут в лес.       Как сказал Грибоедов Александр Сергеевич в своей знаменитой комедии «Горе от ума»:"Служить бы рад, прислуживаться тошно!»       Но я итак служу, но служу МАТУШКЕ-ПРИРОДЕ.       Мне нужна свобода!       Кинув взгляд на зама главы района, понял по его торжествующему взгляду — своей цели они добьются не нытьем так катаньем — домик на пару тройку этажей отстроят, будут приезжать табуном развлекаться. Подомнут егеря, как пить дать, подомнут.       Я сделал зловещее выражение на лице и впился сердитым взглядом в глаза Матвея Кузьмича и едва заметно отрицательно покачал головой. Старик вспыхнул спичкой, глаза превратились в щелки — он понял, что я хотел до него донести.       Дед расправил было уже поникшие плечи, поправил рыжие усы, кашлянул в кулак: — Есть, есть у меня кандидат — это Макарыч, вы его прекрасно знаете, он толковый мужик, природу любит, кстати, на ветеринара обучался. Дама с микрофоном чуть не выронила штатив: — Знаем, знаем и уважаем, Тимофея Макаровича, он несколько лет в школе преподавал биологию. На ветеринарную клинику так и не нашли бюджетных средств, а на вот базу отдыха — расщедрились, тут ни одним миллионом попахивает! — не преминула уколоть высокой начальство журналистка и повысила голос, с вызовом и презрением уставилась в глаза чиновника. — И не думайте, что можете перехитрить всех, уважаемый Семен Владимирович! Никто не позволит прибрать к рукам лесничество, вы не будете контролировать работу лесника, это прерогатива комитета природоохраны.       Женщину поддержал Иван Игнатьевич, ухвативший за плечо растерянного мужчину: — Действительно, Тимофей Макарович, принимай хозяйство да следи за порядком, а еслив что, мы завсегда тебе поможем! — Со стороны комитета природоохраны никаких претензий к Тимофею Макаровичу нет, он честный и добропорядочный человек, надежный. Гарантирую любую помощь и поддержку!       Глаза стоящих устремились к молодому мужчине, рядом с которым стояла следователь Архипова, бледная, как белая блузка под форменным пиджаком. Да, ей было о чём печалиться — будущий супруг, судя по счастливому блеску в его глазах, был неизмеримо рад принять обязанности лесничего.       Дементьев поднялся на возвышение и с сияющей улыбкой поблагодарил за оказанное ему высокое доверие и обязался со всей ответственностью отнестись к исполнению обязанностей лесничего и без тени улыбки заявил в конце своей короткой, но горячей речи: — Я не позволю браконьерствовать на отведенной и не только отведенной территории лесничества кому-бы то ни было, будь то простой человек или важный чиновник. И вообще, было бы справедливо, если бы лисам, фазанам и зайцам вручили оружие, чтобы они могли отстреливаться, защищая свою жизнь и жизнь потомства.       По рядам пошел веселый смех, который прервал зычный голосище огромного здоровяка, ломившегося через плотную толпу хохочущего народа. — Енто хто тут герой, спрашиваю я вас?! — громко икая в промежутке между словами, он расчищал себе проход к помосту могучими кулаками, не нанося никому вреда. — Покажьте мне ентого героя, немедля!       Но увидеть которого не пришлось, ибо, оказавшись на свободном пространстве, вне толпы, не стесняющей его движения, мужчина просто рухнул плашмя на мягкий грунт и мгновенно захрапел. Картина маслом! Приплыли!       Появление пьяного мужчины хоть как-то разрядило обстановку на площадке среди чиновников, если судить по их мухоморным лицам — бледные, как мел, с красными пятнами. Оно и понятно — такой лакомый кусок вырвали из рук, да еще предстоит оправдываться перед «высоким» руководством. Ох, и незавидная доля подчиненного.       Рядом со мной кто-то недовольно сопел, и я повернул голову — следователь Архипова метала молнии, глядя на своего только что приобретенного жениха. Я ей сочувствовал — не по вкусу пришлась городской жительнице, привыкшей к комфорту, высоким каблукам и отработанного командирского голоса, новость о назначении и уж тем более о согласии Дементьева принять лесничество.       Пока несколько полицейских торопливо занимались мертвецки пьяным гражданином, Петр Николаевич подвел меня к спустившемуся с помоста свежеиспеченному леснику: — Тимофей Макарович, я хочу познакомить вас с моим другом и вашим будущим соседом Елизаровым Елисеем Юрьевичем.       Внимательные серые глаза буквально заглянули мне в душу, мужчина улыбнулся: Мы представились и пожали друг другу руки. У Дементьева оказались сильные пальцы, он крепко и от души сжал мне ладонь. — У! — воскликнул он, расплываясь в счастливой улыбке. — Знаменитая династия Елизаровых! Наслышан, наслышан! Может, вы продолжите дело отца и деда, а то я сниму с себя обязательства??? Я рассмеялся на его шутку: — Благодарю, Тимофей Макарович, но у меня другая специализация — я — кетолог, и часто бываю в длительных командировках.       Его глазах мгновенно посерьезнели: — Серьезная работа, Елисей Юрьевич, и мне, как биологу, понятно, насколько важна обществу ваша деятельность.       К нам подошла сердитая с головы до ног следователь Архипова, она встала рядом с Дементьевым и вцепилась ему в локоть. Пришлось знакомиться и с ней. Полицейская ищейка сразу взяла быка за рога — надменным взглядом окинула меня, сложила губы в недовольную ухмылку: — Так это вы живете в лесу один-одинешенек? И вас хищники не нервируют? — У меня все спокойно.       Многозначительно хмыкнув, следователь потянула в сторону своего жениха и что-то стала ему резко нашептывать. Мы с майором услышали нахальный ответ: — Ой-ёй-ёй! Какие мы грозные! Вы еще ножками потопайте — вдруг, я испугаюсь и дёру дам… — Посмейся мне еще, и визит к дантисту тебе обеспечу досрочно, — прошипела рассерженная, как кобра, невеста и больно ущипнула благоверного за кожу на запястье, но тот лишь усмехнулся, глядя на избранницу голодным мужским взглядом.       Она вдруг хитро прищурилась: — Отгадай загадку — без окон и дверей полна горница людей?  — Огурец! — не моргнув глазом, выдал улыбающийся во весь рот Дементьев. — Следственный изолятор! — Я тебе одну вещь скажу, только ты не обижайся… Ты мент и шуточки твои ментовские… — А ты… а ты… нестерпим, как гвоздь в сапоге! — На ее щеках заалели два ярких пятна, в глазах собирались штормовые тучи. Картина маслом! Милые бранятся — только тешатся.       Я обратился к майору: — С новым лесничим вы меня познакомили, и, надеюсь, на этом моя миссия закончена? Я свободен? — Да, сейчас вас отвезут домой. — Петр Николаевич, не беспокойтесь по поводу машины, я сам доберусь — хочется прогуляться по лесу, да и рядом, если взять напрямую…       Он удивленно с минуту таращился мне в глаза, потом извинился, что побеспокоил, и мы распрощались. Его взгляд обещал уйму вопросов.       Зайдя подальше в лес, разделся до нага, аккуратно свернул одежду, чтобы не развалился комок, обернулся орлом и взмыл над верхушками деревьев, крепко сжимая когтями узел с одеждой. Но полетел к своему утесу — тело требовало длительного купания, как никогда прежде. И мгновенно в нос ударил газ отработанного бензина и звук работающего двигателя со стороны реки. Катер! Браконьерство!       Весь городок был в курсе происходящих событий, и нечистые на руку воспользовались ситуацией, но не учли одного немаловажного обстоятельства — МЕНЯ! НЕУЯЗВИМОГО!       Катер с тремя рыбаками на борту двигался вверх по течению, через прозрачный слой воды была видна сеть, неглубоко погруженная в воду и плавающие поплавки на ее поверхности, качалось похожее на якорь деревянное сооружение.       Когда я выпустил свой узел на камни утеса, катер начал делать широкий поворот. Рулевой заглушил двигатель и взялся за весла. С высоты было видно — рыбалка удалась — сеть трепыхалась от бьющейся рыбы, запутавшейся в леске. Оружия видно не было, но даже его присутствие меня не пугало — неуязвимость придавала сил и бесшабашности.       Мне нестерпимо захотелось подшутить над ними.       Для начала я решил стремительно атаковать с воздуха. Рыбаки были так увлечены своим противозаконным делом, что не услышали свиста ветра над собой, только сорванные шапочки с их голов заставили побросать выбираемую сеть.       Выпустив из когтей и клюва их головные уборы, стал набирать высоту. Шапочки булькнули в воду и поплыли по течению реки. Ошалевшие от наглого орла рыбаки вновь схватились за сеть. Я спикировал на плавающую деревяшку, стал поднимать её в воздух, не давая поднять сеть в катер. Незадачливые мужики схватились за сеть и, уперевшись коленями в борт со всех своих сил потянули улов на катер.       Вода плескалась за наклоненный борт, мужчины уже были мокрыми от брызг, которые поднимали рыба, извивающаяся в сети. Вот так мы минут десять занимались перетягиванием, пока один из них не бросил тянуть и вытащил из-за голенища сапога нож.       На глазах изумленных рыбаков я поймал клювом рукоятку охотничьего ножа и выпустил сеть, но только для того, чтобы перехватить рукоять когтями. Еще больший шок они испытали, когда увидела, как орел атаковал раз за разом сеть и полосовал острым лезвием. — Он испортит нам всю сеть! Где ружье???? — кричал самый старший из рыбаков, бешено сверкая глазами. Двое других матерились хуже портовых рабочих, напрягаясь от неимоверных усилий, чтобы затащить сеть в катер и спасти улов.       Пока первый искал ружье, мне удалось отрезать невод и его вместе с уловом потянуло по течению, деревянное крестообразное приспособление, которому я не мог дать никакое определение, не давала сети затонуть.        Я отвлекся, продолжая кромсать невод, освобождая рыбу из плена лески, но тут раздался выстрел и над моей головой просвистела пуля. Заработал двигатель катера, и лодка стала разворачиваться — рыбаки решили спасать улов.       Ну пусть испытают удачу, успел подумать я, когда очередная пуля ударилась о лезвие ножа и булькнула в воду.       Стрелок снайпер! Попадет и мухе в глаз!       В неводе осталось всего несколько рыбин, запутавшихся в леске. Очередная пуля ударилась мне в грудь, но вреда не причинила. Действительно, я неуязвимый! Ах, да Голова!       Я упал в воду, сразу обернулся в дельфина и нырнул как можно глубже — не стоит давать повод для слухов. Пусть думают, что убили орла.       На катере заглушили двигатель. Ох, искупаю я их, искупаю!       Спрятавшись под днищем катера, обратился в человека. Пока рыбаки, продолжая выдавать многоэтажные срамословия и проклиная зловредную птицу, пытались выловить невод с жалким остатком улова, я вынырнул с противоположного борта, ухватился за его край и резко дернул вниз, сам же опять в образе дельфина ушел на глубину. Моя задумка удалась — вопящая и чертыхающаяся троица барахталась в воде, глядя, как их катер, плавно покачиваясь, удалялся влекомый течением реки.       Карина маслом! Полный гаплык!       Теперь выход орла!       На глазах, ошалевших и поглупевших от утративших способности соображать, рыбаков из воды стремительно вылетел орел.       Я поторопился поймать невод, который частично запутался на деревянной крестовине и потянул его к барахтающимся мужчинам. Мокрая одежда тянула их на дно, но они держались на плаву, неистово загребая посиневшими от ледяной воды руками.       Лица их были почти фиолетовыми от холода, но неправильно поняв намерения орла, мгновенно побелели, как мел. Но я только кинул им невод на руки.       Не обращая внимания на проклятия и угрозы, потянул сеть к берегу. Как только ноги рыбаков коснулись дна, я выпустил из когтей невод, сам полетел к катеру, который уже скрылся за излучиной реки. Кто-то из них пытался сострить, мол, орел за лодкой погнался.       Только я не настолько благороден оказался.        Да, приволок за канат и против течения, ближе к берегу, где оно не такое сильное. Но, увидев, как рыбаки со всех ног припустили мне навстречу, вывел катер на стремнину и несколькими качками утопил его.       Напоследок так их напугал, бросившись с высоты, что рыбачки попадали на каменистый берег, спасаясь от моих крыльев, когтей и клюва. Нанести им раны я не собирался, а вот припугнуть как следует стоило. Сделав еще один заход, снова атаковал их спины, располосовав куртки. Незадачливые рыбаки бежали стремглав, оставляя за собой мокрые дорожки.       Со стороны леса в воздухе давно слышался шум винтов, и вот появился вертолет. Рассекая лопастями воздух, он стремительно приближался к бегущим мужчинам. Это был старенький с облупленной выцветшей голубой краской вертолет. Какой-то патриот оставил не закрашенным пятиугольник в виде щита с надписью: «СССР. ГОЛУБОЙ ПАТРУЛЬ. РЫБНАДЗОР».       Я устроился на макушке сосны и с удовольствием наблюдал, как из брюха приземлившегося вертолета выскочили два человека в форменной одежде. Рыбачков окольцевали наручниками и под дулом пистолета повели к вертолету. Один инспектор вернулся к берегу, сфотографировал невод с несколькими погибшими рыбинами, потом сгреб её и поволок к борту.       Через несколько минут заработали лопасти, трава пригнулась к земле, как и молодые деревца берез, вертолет поднялся в воздух.       К моему удивлению пилот направил вертушку на середину реки — ищут затонувший катер. Нашли!       Вертолет сделал небольшой круг, в иллюминаторах были видны лица, руки в наручниках указывали вниз — несомненно, что катер обнаружили.       Моя работа закончена. Пора и честь знать!