stop before it's too late

— Люблю.. И хочу к ним.. - хнычет омега, и очень сильно желает сбежать. Замечает в углу какую-то странную металлическую палку, с чем-то схожим на наручники в концах. Но что ж, какая разница, да? Тэ сглатывает, и под властью накатившего страха от услышанной истории, резко подрывается с колен парня, хватая крепко палку; замахивается – в надежде на то, что его силы хватит, чтобы вырубить альфу. Но надежда омеги рушится в тот же миг, как только, до безумия ловкий Чонгук, сразу же уворачивается от металлического предмета. Тут же глухо рычит, вызывая у омеги новые мурашки поверх старых, и валит Тэхена на бетонный пол, вызывая у того характерный болезненный скулеж. Зажимает его своими мускулистыми ногами, и без особого труда вырывает палку из крепкой для Кима, но такой слабой хватки для альфы. — Ты ахуел?! - поднимает тон голоса Чонгук, и сразу же заезжает кулаком по лицу беззащитного юноши, вызывая истошный крик боли. Откидывает в сторону палку, отчего сразу образовывается звонкий, режущий слух звук, на все подвальное помещение; которое в последствии сопровождается лаем собак, но Чонгук вновь затыкает их криком. Омежка бьется в истерике, пытаясь выбраться из-под удерживающего его на полу альфы, но за это - снова получает по лицу, вскрикивая по новой. Закрывает горящую щеку ладонями, тут же всхлипывая от страха. Ему безумно хочется домой. Зарыться в теплое одеяло, и выпить свое любимое какао под легкую музыку, а не страдать от боли в неизвестном месте в компании маньяка. Но, к сожалению – Чонгук ему выбора не дает. Альфа вновь подрывает Тэхена с пола, и закидывает его на свое плечо. Омега, быстро соориентировавшись, бьет чужую спину своими маленькими кулачками, на которые тот даже не морщится, будто бы это обычная муха врезается ему в спину; тихо и болезненно скулит из-за горящей от удара щеки, на которой ясно виден красный след крупной ладони маньяка. А тот в свою очередь, по-хозяйски оглядывает помещение властным взором, и идёт к уже знакомому Тэхену столу, только захватывает с собой из тумбочки небольшую железную коробочку, напоминающую те, где обычно, врачи хранят медицинские шпатели. Чон грубо укладывает трясущегося от страха Кима на стол, и держит руку на его шее, несильно сдавливая, чтобы не вздумал удрать; а тот смотрит на него своими светло-карими глазками на дне которых, намертво залег страх. Парень открывает одной рукой крышку коробочки, и улыбается своей острой улыбкой, подобно наточенности его любимого ножа, что тот только что оттуда достал. — А я же хотел спокойно с тобой поговорить.. – шепчет альфа, казалось бы спокойным тоном, но глаза выдают его с концами. В них не читается нежность или хотя бы намек на доброту, лишь огонь, что пылает в темных омутах, а пугающий оскал, лишь сильнее заставляет омегу сжаться, и стать единым целым с этим столом. Он с нескрываемым ужасом смотрит то на альфу, то на блестящее острие ножа, что тот так мастерски крутит в своей руке. Если бы Чонгук был обычным метателем ножей, то Тэхен бы с восхищением смотрел на эти маневры, но не сейчас, когда этот нож норовят метнуть в него, а сам Чон не артист, исполняющий свой номер. Омежка впивается ручками в ту сильную, что сейчас держит его шею и с мольбой смотрит на парня. — Пожалуйста, не надо, прошу! - судорожно кричит Ким, пытаясь отпихнуть альфу ногами, но Чонгук просто игнорирует слова омеги, будто бы ничего не происходит, а жалобный крик для него – словно пение обычного соловья, ведь такое он слышит далеко не первый раз. Привык. Честно, то каждый раз одно и тоже. Скукота. Альфа смотрит, как маленькие ручки держат его руку, что так легко прижимает тонкую шею к столу и тихо смеётся. С равнодушным выражением лица подносит кончик ножа к плечу парня, чувствуя, как тот напрягся, и убирает мешавшую ему одежду; тот жмурится и кажется замирает, с ужасом смотря на нож, что стремительно приближается к уже оголенному плечу. А темные, как ночь, глаза напротив: внимательно разглядывают нежную кожу с животным взором, подобно тому, с каким хищники загоняют свою добычу в угол, так и он. Но тут, все таки есть разница - он уже поймал свою жертву. — Не надо! - тут же вскрикивает в истерике Тэхен, чувствуя холодный металл своей тонкой кожей, и даже двигаться перестает, лишь бы его не ранили, и не вонзили этот нож в горло. А маньяк наоборот, немного впивает в аккуратное плечо острие ножа, начиная вести ближе к шее. Смотрит, как на месте пореза образовывается кровь, и довольно облизывает свои сухие губы, словно это самый захватывающий момент его любимого хоррора, даже не моргая. Наклоняется к тому же плечу, и принимается слизывать кровь своим юрким язычком. А та так сладка, что аж дурманит. Парень мычит, и разочарованно выдыхает, когда рана больше ничего не выделяет, но сильно не расстроившись, убирает руку с шеи Тэхена, и обеими подцепляет чужую легкую кофту, тут же тянет её вверх. Ему не составит труда сделать новую рану, еще лучше прежней. Омега дрожит, и кажется, почти не дышит от действий альфы. Чувствует легкое пощипывание на плече и жмуриться, когда тот отпускает его шею. «Это шанс слезть со стола? Или только хуже будет?» Пока он размышляет, его плоский животик оголяют и становится еще страшнее, когда он видит огонек в глазах напротив. Тэ опускает кофту обратно, как только альфа ее отпустил и понимает, что это рискованно: у того нож, но желание не быть изрезанным гораздо сильнее. Глупо, но буквально переполненный страхом за собственную жизнь мозг, не выдает ничего лучше этого варианта действий. Омега прячет свои ручки в рукавах кофты и держит ее вниз, чтобы нельзя было поднять, шумно дыша от напрягающе притихшего альфы. А тот все это время, абсолютно не реагирует на действия омежки, лишь сухо смеется, спокойно наблюдая за ним. Как же это для него жалко выглядит. — Меня уже заебали твои сопротивления, - выпаливает Чонгук, и резко схватив руки парня, крепко держит их над головой дрожащей жертвы, чтобы не мешали. Это сейчас не нужно. Недолго думая, Чон решает, чтобы тот не опускал кофту обратно, просто полностью её снять. Так и делает. Настолько ловко и быстро, что даже опомниться нельзя. Будто бы для него это легчайшая задача, что он с легкостью исполняет ежедневно. — Отпусти.. - хнычет омега, пытаясь вырвать ручки из очередного цепкого захвата, но безрезультатно. Ко всему прочему, он позорно заливается краской, несмотря на то, что перед ним маньяк, который сейчас буквально собирается его безжалостно зарезать. Но он все таки альфа, а Тэ еще ни перед кем не оголялся и природа омеги берет свое. Хоть парни у него и были, но он из тех, кто до свадьбы ни-ни. Да, весьма стародавняя традиция, которой в современном мире уже никто не следует, лишь единицы, законопослушные своей святыне. Вроде родители омеги не священники, но таковы принципы Кима, с этим ничего не поделать. Теперь верх омеги обнажен, и позволяет Чону любоваться невинностью медовой кожи, но недолго. Сжимая рукоять ножа и расплывшись в улыбке маньяка, естественно присущей ему, он абсолютно бездушно - режет по правому боку с заливистым смехом, словно злой гений из фильма. Жаль, что это реальность, а не ужастик. — А-а-а! – разносится истошный крик омеги, когда тот почувствовал нож в своем боку и мгновенно всхлипывает, дергая ручками, и извиваясь на этом чертовом столе, доставляя себе тем самым еще больше боли. Он плачет, и теперь боится даже взглянуть на альфу, понимая, что тот далеко не шутит с ним, а вполне серьезен. Правила озвучены - игра начинается. — Как много крови, блять.. о да, - Чон улыбается зловеще, и опять же припадает губами к ране, чтобы испробовать кровь, и полностью ее слизать. Упивается истошными криками омеги, что сейчас активно извивается под ним, не переставая кричать от боли и страха, переполняющего его. — Я сейчас не забочусь о тебе, просто не хочу чтобы ты потом кричал, когда я приступлю к другому, — улыбается парень, и сухо смеясь, достает из той же коробочки пластыри, казалось бы любезно заклеивая собственноручно проделанную рану. А омега не дышит, плачет взахлеб и ничего не видит перед собой, сквозь пелену слез, лишь две темные точки – глаза Чон Чонгука. Тот смотрит в ответ, не переставая звонко смеяться, а псины даже не реагируют на сей смех – привыкли. Рассматривает столь нежное, красивое тело омеги, и без каких-либо прелюдий и привилегий - прикасается к нему. Водит своими шероховатыми пальцами по плавным изгибам, затрагивая рёбрышки, и поднимается выше, вызывая дрожь по хрупкому телу. Омега в свою очередь уже просто плачет и понимает, что сбежать он не сможет теперь точно. Ему больно и страшно за свою жизнь. Он не хочет умирать от рук монстра. Нет, только не так. — Не прикасайся ко мне, - старается выровнять свой дрожащий голос сквозь всхлипы, и все-таки смотрит в глаза альфе. Ухмылка вновь расцветает на губах Чона, подобно цветам на весенней полянке, а в глазах плещется холодный огонь. Тэ сглатывает и стискивает свои зубки, лишь бы не выдать даже малейший писк. Альфа продолжает касаться этого тела лишь активнее, делая все в точности наоборот словам омеги, уже добираясь до сосков, и обхватывает бусинки, начиная их терзать в своих руках. Реакция омеги, не заставляет долго себя ждать. Уже через мгновение, он извивается под Чоном, пытаясь вырвать свои ручки из чужого захвата и из уст вырывается тихий мык, на что парень лишь самодовольно выдыхает, чуть расслабляясь. — Давай так, ты мне повинуешься и не сопротивляешься, а я смягчусь к тебе, - спокойно шепчет альфа, завороженно рассматривая извивающееся тело, и непрерывно терзает медленно твердеющие бусинки. Предложение альфы конечно же нравится Тэхену, но он не уверен, что эта тварь сможет смягчиться. Он же маньяк. А перспектива быть изнасилованным - не радует ничуть. — Пусти.. - скулит он, жалобно смотря в чужие, холодные омуты, но Чон неприклонен, и уж точно щенячьи глазки омежки: не пробьют многолетние слои льда, на уже давно погасшем сердце парня. — Таким ты меня не возьмёшь, - усмехается тот, и все так же пронзительно смотрит на омегу, — Ты такой жалкий. Не надейся что я отпущу тебя. Твоя жизнь уже закончилась, как только ты попал в мои руки. Злорадствует Чон, а глаза блестят яркими бликами. Слова парня колючие, и пронзают до глубины души, но далеко не трогательностью, а жутью. Омежка дрожит от страха, как только слышит их, а по щеке скатываются очередные горькие слезы беспомощности. Он правда не сможет сбежать, ведь слишком слаб перед маньяком, которому ничего не стоит, как убить его в любой момент, но надежды терять нельзя, как и альфа не теряет времени. Уже через мгновение, после своей проникновенной речи, Чонгук резко забирается на стол, и нависает над малышом. Тэ отворачивает голову в сторону, прикрывая глаза и даже не пытается что-нибудь сделать. Ему нужно время, чтобы понять, что ему вообще следует предпринять, а пока лишь одно - смириться. Чон видит это движение, и вновь смеётся как сумасшедший. А у омеги его смех отдается эхом в голове, словно кто-то барабанит изнутри железными трубами. Парень прижимает к щеке Кима нож, но надрез не делает. Запугивает. Опускает свой тяжелый взгляд вниз, где была рана на боку. Улыбается своей прекрасно проделанной работе, и все никак налюбоваться ею не может. Снова поднимает темные глаза на Кима и шепчет тому в ушко, приторно сладким шепотом, вызывающим отвращение и желание плюнуть этому монстру в лицо. Но нельзя - будет только хуже. — Думаю, сегодня мы проведем замечательный день, - это последние слова, что слышит малыш, поджимая свои дрожащие губки, когда чувствует холодный металл на до сих пор пылающей щеке. Слова альфы неутешительные. Тэхен понимает, что дальше - больнее.