Нерия Сурана. Часть четвёртая
3 августа 2021 г. в 06:53
– На, примерь это.
Нерия посмотрела на платье, протянутое Паломой, и тоскливо вздохнула. Это было уже пятое платье, которое она собиралась нацепить на себя в этом пропахшем духами и пудрой магазинчике. И она уже заранее знала, как она в нём будет выглядеть. Как деклассированная женщина, вынужденная зарабатывать единственным доступным ей ремеслом. Нерии гораздо проще было предстать перед кем-то голой, чем в куске ткани, скрывающем только стратегически важные места. Когда ты голая, ты как бы говоришь: “Эй, я не успела одеться, подождите минутку”. Антиванские же платья ясно гласили, что их хозяйка уже одета и да, она решила одеться именно так.
– У меня в нём грудь будет видно, – пробурчала Нерия.
– Вот и отлично.
Палома пихнула платье ей в руку и задёрнула занавеску примерочной, оставив Нерию наедине с платьем и тускловатым зеркалом. Зеркало отражало эльфийский скелет, одну штуку. Нерия провела рукой по выступающим рёбрам и хмыкнула, представив, как выглядит её позвоночник. Наверное, так, будто вот-вот прорвёт острыми костями тонкую кожу. Нужно брать платье на размер больше, потому что если Кабан продолжит откармливать её своей сногсшибательно вкусной стряпнёй, Нерия быстро вернётся к своему нормальному весу. Она натянула платье и кивнула своему отражению. Как и ожидалось, глубокий вырез обнажил костлявую грудную клетку. Если бы у Нерии была грудь как у Паломы, это выглядело бы соблазнительно и даже развратно. А так – просто жалко. Нерия отдёрнула штору.
– Довольна?
– Да, лапуль. Именно то, что я хотела. Мы его возьмём, – сообщила Палома девушке за прилавком, – теперь туфли.
– Мы ещё и за туфлями пойдём? – ужаснулась Нерия, которую уже мутило от духоты и роли платяной вешалки.
– Нет, я их с собой принесла.
– Как ты узнала мой размер?
– По ботинкам прикинула. Я твоя добрая фея.
– Ты злая фея, – возразила Нерия, – фея-убийца. Фея-каннибал.
– Да, я бы так тебя и съела. Надевай туфли.
Нерия сунула ноги в лакированные туфли на невысоком каблуке и пошевелила пальцами. Было некомфортно, будто ногу сунули под пресс и сейчас начнут давить.
– Почему всё чёрное?
– Потому что траур тебе к лицу, – ответила Палома, расплачиваясь за платье, – пойдём, лапуля.
– Ща, переоденусь только.
– Нет. Ты пойдёшь в этом.
– Не пойду, – воспротивилась Нерия и нырнула обратно в примерочную.
Палома шагнула за ней и задёрнула штору. Нерия попятилась, споткнулась и прижалась спиной к зеркалу. Палома дёрнула её за руку и развернула спиной к себе.
– Посмотри на себя. Что ты видишь?
– Ископаемые останки женщины-эльфа. Века Бурь, по моим прикидкам.
– Неправильно. Ты видишь красивую женщину в красивом платье. Знаешь, в чём прелесть красивого платья, лапуль?
– Не знаю.
– Красивое платье откроет тебе любую дверь.
– А знаешь, что ещё откроет мне любую дверь, Палома? Магия.
– Ты не можешь использовать магию против храмовников, – шепнула Палома ей на ухо.
– А красивое платье могу? – тоже понизила голос Нерия. – Может, мне ещё от храмовников красивыми трусами отмахиваться?
– Может, когда-нибудь и придётся. Но мы начнём с платья.
– Я не выйду в нём на улицу. У меня в этом платье пупок видно.
– Рафаэлю бы оно понравилось, – привела убойный аргумент Палома.
Нерия замолчала и упёрлась взглядом в своё отражение. После мерзкого разговора за завтраком три недели назад, Рафаэль её игнорировал. Нет, он здоровался, желал спокойной ночи, спрашивал, как дела, даже помог лейку до грядок как-то дотащить. Но прекратил все поползновения в сторону её чести и достоинства. И Нерию это несказанно расстраивало.
– Ладно, – чуть слышно буркнула она.
– Жалко, нельзя купить в магазине самоуважение.
– Обязательно говорить гадости?
– Лапуль, он тобой манипулирует, – Палома положила подбородок ей на плечо, – сейчас он помаринует тебя ещё немножко, дождётся, когда ты окончательно почувствуешь себя брошенной и нелюбимой, а потом явится, как ни в чём не бывало, и ты сама упадёшь в его объятия, умоляя тебя трахнуть. Я называю это “гамбит Рафаэля”.
– Не буду я умолять.
– Конечно, ты же у нас скала. Кремень.
Руки Паломы обвили талию Нерии и поползли вверх. Ладонь скользнула в вырез платья, пальцы сжали сосок и Нерия ощутила спазм внизу живота.
– Нет, только не снова.
– Что?
– Отойди от меня. На десять метров. На сто. Уедь в Тевинтер.
– Ты завелась, а виновата я?
– Это ты завелась.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю, – Нерия втянула носом воздух, ощущая, как её скручивает от внезапно накатившего желания потрахаться в тесной примерочной, – прекрати. Я не могу это контролировать.
– Возбуждение невозможно контролировать, – заметила Палома, продолжая трогать её грудь.
Нерия замотала головой, силясь сказать, что контролировать можно всё, если очень постараться, но вместо лекции по основам магии из неё вырвался стон. Она закрыла рот ладонью и дёрнулась, когда вторая рука Паломы залезла к ней под платье, оттягивая кружевной край подаренного ею же белья. Нерия сжала бёдра, чтобы помешать настойчивым пальцам трогать её, но стало только хуже. Она уткнулась лбом в зеркало, зажимая рот уже обеими руками и чувствуя, как возбуждение нарастает с сумасшедшей скоростью, как прикосновения Паломы и и её горячее, учащённое дыхание над ухом доводят её до оргазма гораздо быстрее, чем у неё когда-либо получалось самостоятельно.
– А почему я не кончила? – удивлённо спросила Палома, глядя, как Нерия одёргивает подол платья.
– Потому что в обратную сторону это не работает, – бесцветным тоном ответила Нерия и вышла из примерочной. Лицо девушки за прилавком было невозмутимо и непроницаемо, но Нерии казалось, что на ней такими большими буквами написано “шлюха”, что не заметить это невозможно. Она выскочила из лавки и зашагала в сторону дома, но через десяток метров её затрясло, и она присела на лавочку возле клумбы, украшающей Торговую площадь, обхватив руками голые плечи. Спустя мгновения рядом с ней на лавку опустилась Палома.
– Рафаэль сделает с тобой то же самое. Только в сто раз хуже.
– Спасибо за бесценный урок. Понять бы ещё, в чём он состоял.
– Бесценный урок состоит в том, что ты ничего не контролируешь. Ты думаешь, что сможешь выстроить границы и не пустить Рафаэля дальше, чем захочешь сама. Но ты не умеешь.
– Обязательно было меня насиловать, чтобы донести эту мудрость?
– Не преувеличивай, лапуль, – Палома погладила Нерию по щеке, – тебе же было хорошо.
– Зато теперь мне плохо.
– Это пройдёт. Посмотри на меня, – Нерия подняла на Палому тяжёлый взгляд, – выглядишь так, будто тебя только что трахнули, отлично. Видишь красавчика, вон там.
Нерия посмотрела туда, куда указала Палома и не увидела никакого красавчика. Она увидела храмовника, отирающего стену. Обычного храмовника. Урода, садиста, насильника и убийцу.
– Подойти к нему и познакомься.
– Получила от меня, что хотела, а теперь пытаешься избавиться?
– Молодец, лапуль. Чувство юмора – половина успеха.
– Какого ещё успеха? Что ты несёшь?
Палома провела пальцем вдоль выреза платья, и Нерия закрыла глаза, считая до десяти, чтобы её не ударить.
– Ты боишься храмовников, потому что тебе кажется, будто они знают, кто ты. Что они посмотрят на тебя и увидят отступницу. Но они всего лишь мужчины. Они увидят то, что ты им покажешь.
– В ордене и женщины есть.
– Их гораздо меньше, да и улицы они не патрулируют. Это мужской мир, Нерия. Хочешь не только выжить, но и жить, по-настоящему жить, не прячась по углам, как помойная крыса – играй по его правилам.
– Я не понимаю.
– Подойди к нему. Улыбнись, скажи какую-нибудь милую глупость. Он будет думать, что ты его хочешь, и не заметит, даже если ты у него под носом мэрию подожжёшь. Ты же не собираешься бояться всю жизнь?
Нерия снова покосилась на храмовника. С одной стороны, речь Паломы не выдерживала никакой критики, мужчины явно были не настолько тупыми, какими она их пыталась представить. А с другой – это же храмовник. Если каким мужчинам Создатель ума и не отвесил, так это храмовникам. Она встала и пригладила юбку.
– Как я выгляжу?
– Восхитительно.
Нерия двинулась к храмовнику. С каждым шагом решимость её таяла как лёд под антиванским солнцем. Сейчас он взглянет на неё, и через пару дней она уже будет под конвоем плыть на корабле в Ферелден. А там Нерию встретит рыцарь-капитан Каллен и от счастья наделает в штаны, прежде чем её усмирить. Нерия остановилась в метре от храмовника, стоящего к ней спиной, и откашлялась. Он повернулся.
– Привет, – сказала она и, вспомнив наставления Паломы, улыбнулась.
– Привет, – неуверенно ответил храмовник, оглядывая её с головы до ног.
– Красивая форма, – ляпнула Нерия.
– Эээ...спасибо? – совсем неуверенно поблагодарил храмовник.
Нерия застыла, не имея ни малейшего понятия, что говорить дальше. Она бы с храмовниками вообще предпочла не говорить. Она бы им всем рты зашила, если уж говорить прямо. Нужно сказать милую глупость. Чтобы он думал, что она его хочет. Нерия шагнула, сокращая расстояние. Не до интимного, но почти дружеского.
– Прости. Я, наверное, выгляжу полной дурой, но просто… я засмотрелась на тебя и совсем забыла, что собиралась сказать.
Лицо храмовника расслабилось, а Нерия настолько обнаглела, что подошла ближе и коснулась его нагрудника.
– Как тебя зовут?
– Мигель. А тебя?
Взгляд Нерии упал на клумбу у него за спиной.
– Роза.
– Красивое имя, – отвесил храмовник неловкий комплимент, – тебе идёт.
– Спасибо, – Нерия отступила, решив, что пора сваливать, – извини, меня подруга ждёт.
– Подожди! –засуетился Мигель. – Мы же ещё.. встретимся?
– Ты же здесь не последний раз дежуришь?
– Нет.
– Значит, ещё встретимся. Пока, Мигель.
Нерия развернулась и зашагала к Паломе, ощущая странный моральный подъём. И чувство глубокого удовлетворения от того, что храмовники действительно тупые и ведутся на враньё и наглую лесть, как дети малые. Палома поднялась с лавки.
– Ну что, домой?
– Ага.
Они свернули в проулок, скрывшись от глаз храмовника.
– Меня теперь зовут Роза, – сообщила Нерия.
– Красиво.
– Да, он то же самое сказал. Палома, где ты научилась этому… вот… этому всему? Улыбнись и скажи милую чушь.
– В борделе, – невозмутимо ответила Палома.
– Ты работала в борделе?
– Я там родилась. А те, кто родился в борделе, обычно там и остаются. Так что да, я работала там и научилась очень важной вещи.
– Какой?
– Мужчина поверит в любой бред, если он тешит его самолюбие. Солги, что секс с ним для тебя важнее, чем еда, вода и сон, скажи каждому из своих десяти постоянных клиентов, что он особенный, и только с ним ты трахаешься по любви. Они не слышат ничего, кроме откровенной лести, и только в неё они верят. Если ты скажешь толстому, лысому борову, что он подтянутый красавец с роскошной шевелюрой, он поверит твоим словам, а не собственным глазам. И он даст тебе всё, что ты захочешь, лишь бы ты поддерживала эту иллюзию бесконечно.
– Так, Рафаэль нашёл тебя в борделе?
– Да. Тоже заливал, что я настоящее сокровище. Ещё бы.
– Если он такой козёл, почему ты с ним?
– Потому что это лучше чем бордель. Или замужество.
– Что плохого в замужестве?
– Всё ровно то же, что и в борделе, но никакого разнообразия.
Дома было тихо. Палома, не разуваясь, прошла на кухню, Нерия скинула туфли и проследовала за ней, собираясь налить воды и сбежать в свою комнату. На кухне, как всегда на подоконнике, сидел Рафаэль с книжкой. Нерия прошлёпала босыми ногами по деревянному полу и плеснула в стакан воду из графина.
– Красивое платье, Сурана, – отвлёкся Рафаэль от книги, – лодыжки тоже красивые.
– Пошёл ты, – вяло огрызнулась Нерия. Ещё с утра она мечтала, чтобы он похвалил её лодыжки, но сейчас она очень устала. Да и на глазах у Паломы отвечать на флирт не хотелось.
Нерия вышла из кухни, поднялась по лестнице и вошла в свою комнату, ранее принадлежавшую эльфу, закончившему жизнь на виселице. Его вещей не осталось, а Нерия ещё не обжилась, поэтому в комнате было пустовато. Кровать, бадья, тумбочка с одеждой, да одинокая лиловая орхидея в горшке на подоконнике, которую без каких-либо пояснений принёс Кабан. Нерия погладила цветок по лепесткам и растянулась на кровати, не снимая платье, пытаясь понять, насколько дерьмовым был этот день по шкале от одного до “храмовники усмирили Йована”. Выходило где-то посередине. Её отымели в примерочной, а она стонала как распутная девица, вместо того, чтобы сопротивляться, но зато она узнала, что храмовники при виде распутных девиц теряют остатки и без того небогатого разума. Дверь в комнату распахнулась.
– Я щеколду прикручу.
– Давно пора, – отозвался Рафаэль. Нерия села на кровати, глядя, как он по-хозяйски обходит комнату, держа в руках книгу – мило у тебя тут.
– Чисто королевский дворец, – съязвила Нерия, – чего надо? Пришёл меня снова в ханжестве обвинять?
– Нет. Я пришёл извиниться.
– Да неужели?
– Я слишком на тебя надавил, – сказал Рафаэль, остановившись возле тумбочки и водя по её поверхности ладонью, – влез не в своё дело, нагрубил тебе. Я понимаю, что ты не местная. Да ещё и росла в Круге, среди набожных придурков, промывавших тебе мозги. Но ты быстро въедешь, что тут к чему, а мы тебе поможем. Здесь не Орлей, не Тевинтер, не Круг и не эльфинаж. Никто здесь не хочет тебя обидеть. И, в знак примирения, вот.
Нерия встала с кровати и взяла протянутую книгу. Это оказался знакомый ей учебник энтропийной магии.
– Я по нему в Круге училась.
– Ну, тогда за это тоже извини. Я спросил у знакомого, что подарить девчонке, которая члены магией поднимает, и он дал мне эту книжку. Интересная. Но я ничего не понял.
Нерия усмехнулась и положила книгу на тумбочку, протянув руку мимо Рафаэля. Он замер и задержал дыхание, будто опасаясь её спугнуть. Нерия вспомнила слова Паломы о том, что Рафаэль ею манипулирует. Можно подумать, Палома ею не манипулирует. Они тут все думают, что она маленькая дурочка, которой можно бесконечно ссать в уши.
– Сурана, ты в порядке?
– В полнейшем, – Нерия задрала голову и встретилась с Рафаэлем взглядом, – Не поможешь снять платье?
Рафаэль на мгновение замешкался, но уже в следующее впился в её губы поцелуем, от которого их зубы стукнулись друг о друга. Между зубами Нерии влез язык, который она тут же ощутимо прикусила, получив в ответ возмущённый стон. Рафаэль подхватил её под ягодицы, Нерия скрестила ноги у него на талии и обнаружила, что он несёт её к окну.
– Там штор нет.
– Ну и что?
Рафаэль посадил её на подоконник, Нерия притянула его к себе, вжимаясь в его пах, глядя, как он одной рукой расстёгивает ремень. Другой он оперся на подоконник и легко и непринуждённо смахнул на пол горшок с орхидеей. Горшок разбился с таким звуком, что Нерии показалось, что у неё в этот момент разбилось сердце. Она оттолкнула Рафаэля.
– Потом уберём, – предпринял он попытку снова залезть к ней под платье.
– Раф, ты идиот?! – рассвирепела Нерия и ударила его кулаком в грудь.
– Это просто цветок, Сурана, я тебе целую клумбу принесу, – жарко зашептал он ей на ухо, прижимая Нерию к окну и стягивая бретельки платья.
– Проваливай нахер! – рявкнула Нерия и отвесила ему пощёчину.
Рафаэль отступил и поднял руки. Нерия часто и нервно дышала, готовая к нападению. Пусть рискнёт, и у него мозг через нос вытечет. Рафаэль молча развернулся и вышел из комнаты. Нерия слезла с подоконника и опустилась на колени. Земля из разбитого горшка разлетелась во все стороны, один из цветков сломался, переплетённые корни торчали наружу. Нерия коротко шмыгнула носом, собрала цветок и землю в подол платья и пошла сдаваться Кабану.