И жили они долго, пока не умерли

      Если бы юной Нерии кто-то сказал, что в тридцать пять лет она будет стоять посреди богато украшенного зала для торжеств в здании антиванской мэрии в ожидании момента, когда храмовнику из её ночных кошмаров торжественно передадут полномочия капитана городской стражи, она бы покрутила пальцем у виска и потребовала бы у гадалки вернуть ей деньги. Теперь же Нерия ошивалась возле шоколадного фонтанчика, жуя мандарин, наблюдая за тем, как антиванские чиновники и знать подходят к её мужу, чтобы поздравить его с назначением на новую должность, и думала о том, что он это полностью заслужил. Он много и тяжело работал, не спал ночами, храня покой на антиванских улицах, ловил преступников, распутывал мошеннические схемы, защищал честных торговцев и невинных граждан. И собирается спустить свои достижения в отхожее место, потому что как бы он ни старался, Антива никогда не будет соответствовать его высоким идеалам. Что-то это Нерии напоминало. Кого-то. Кого-то молодого, глупого и обчитавшегося романов о благородных мужчинах и целомудренных женщинах. Нерии очень хотелось поговорить об этом с мужем, но последние пару недель он приходил домой только переночевать. Выглядело это так, будто он уже принял решение, и избегал Нерию, боясь ей о нём сообщить. Она ободряюще подмигнула мужу, который тоскливо покосился на неё, когда очередной чиновник затряс его руку, украдкой сунула палец под шоколадную струю и облизнула. – Вкусно? – Раздался за её спиной невыносимо знакомый баритон.       Нерия обернулась и отступила на шаг от Рафаэля, который как всегда бесцеремонно вторгся в её личное пространство. – Ты чего здесь? – Проигнорировал Рафаэль её нежелание общаться, – разве ты не должна, как примерная супруга, стоять рядом с новым капитаном стражи и принимать поздравления? – Не должна, – отрезала Нерия. – Мне казалось, парням вроде него важно, чтобы жена всегда крутилась рядом. Чтобы все видели, что он настоящий мужик. С успешной карьерой и верной красавицей-супругой. Выглядишь, кстати, восхитительно. Всегда любил смотреть на твои лопатки, когда трахал тебя сзади.       Нерия передёрнула плечами и пожалела, что выбрала платье с открытой спиной. Впрочем, как бы она ни оделась, Рафаэль бы всё равно нашёл способ её поддеть. Ей не стоило вступать с ним в разговор, но если кто и знал, как спровоцировать её на обмен едкими замечаниями, так это бывший любовник. – Тебе больше не с кем поговорить? – Я хочу говорить с тобой. – А я не хочу. Отвали от меня. – Или что? Спустишь на меня своего блохастого мабари? – Мне кажется, или ты правда ревнуешь, Раф? – Конечно я ревную, – он снова приблизился к ней вплотную, и Нерия упёрлась поясницей в край фуршетного стола, – ты променяла меня на грязного ферелденца, который чуть не упёк меня за решётку до конца жизни. Мне обидно, Сурана. – Мне тоже обидно, Раф, – Нерия завела руку за спину, нащупывая стоящую на столе бутылку вина, готовясь огреть ею Рафаэля, есль он начнёт распускать руки, – ведь я вдруг вспомнила, как ты солгал мне на второй день нашего знакомства. – В чём я тебе солгал?       Нерия привстала на носочки, отметив, что Рафаэлю, в отличие от Каллена, нет нужды наклоняться, чтобы она дотянулась до его лица. Она заправила Рафаэлю за ухо волнистую прядь и коснулась губами мочки, обдав её дыханием. – Ты сказал, что ферелденцы не умеют трахаться.       Рафаэль отступил, и по его кривой усмешке Нерия точно определила, что последние слова его задели. Следующая реплика это только подтвердила. – Я понял. Твой муж трахает тебя лучше, чем я, – прежде чем Нерия дала утвердительный ответ, Рафаэль заключил её ладонь в свои и припал к ней губами, – что же, не буду мешать семейному счастью. Всё равно ты скоро снова придёшь ко мне.       Нерия смотрела в спину удаляющемуся Рафаэля, еле сдерживаясь, чтобы не крикнуть ему вслед: ”Не дождёшься!”. Это прозвучало бы отчаянно и неубедительно. Она и правда не раз приходила к нему сама. Уходила со скандалом, ждала, пока душевные раны затянутся, забывала, как больно и плохо ей было рядом с ним, и возвращалась, чтобы получить новую порцию дерьма. И так пока он сам не кинул её, исчезнув на семь лет. А теперь он вернулся и не сомневается, что она прибежит к нему, стоит только пальцем поманить. – Сеньора Резерфорд.       Нерия стиснула зубы и развернулась, вцепившись пальцами в белоснежную скатерть. Массимо Лучиано, владелец виноделен и гордый обладатель сосудистого заболевания в мозге после их последней встречи, встал возле стола, держа в руках бокал вина. Он сам и его четверо телохранителей загораживали от Нерии Каллена, мешая ей понять по лицу мужа, обратил ли он внимание на их с Рафаэлем беседу. – Я Сурана. И я не сеньора. – Жена начальника стражи – определённо сеньора. Вашего мужа не печалит, что вы отказываетесь принимать его фамилию? – Очень печалит, – подтвердила Нерия, – бывает, просыпаюсь в ночи от звуков рыданий, и слышу: “Создатель, за что? Почему она не берёт мою фамилию? Али не люб я ей?”. Это вообще его самая большая проблема в жизни. – Теперь проблем прибавится. – Ты знаешь, что я ношу свою фамилию. И что я не люблю, когда угрожают моему мужу. Ты пытаешься меня разозлить, Массимо? – Ну что вы, сеньора, – он махнул охранникам, и они отошли в сторону, – я лишь подошёл предупредить, что далеко не все рады назначению вашего мужа на новую должность. Посмотрите на эти добрые, участливые лица. Каждый из тех, кто пожал руку Каллену Резерфорду сегодня, завтра будет выводить его имя на контракте Воронов. А вы, насколько я успел вас узнать, из тех женщин, которые находят себя в замужестве. Так что я бы посоветовал уже сейчас приглядеть себе мужа понадёжней. – Тебя? – Почему бы и нет? Я могу обеспечить и защитить вас, сеньора. – Или грохнуть, как первую жену, – напомнила Нерия, - но проблема даже не в этом, я люблю трахаться, рискуя не дожить до утра. Я прожила в этом городе больше пятнадцати лет. И я переспала с огромным количеством самодовольных богачей, вроде тебя. Но ещё совсем недавно никому из вас и в голову бы не пришло предложить мне брак. Потому что я эльф. Потому что я маг. Максимум на что могла рассчитывать такая женщина, как я – роль любовницы. Тайной или явной, если мой покровитель достаточно влиятелен и не стесняется выводить в свет своего остроухого питомца. А теперь всё изменилось. Маги перестали быть заложниками церкви, а чародейка Инквизиции – выгодная партия. И какая жалость для тебя, Массимо, что я больше не нуждаюсь в заботливом хозяине. – Вы всё же подумайте над моим предложением, сеньора. Не стоит рубить с плеча. – Иди ты нахер, – тихо пробормотала под нос Нерия, глядя то на удаляющегося в окружении охранников Лучиано, то на Каллена, почёсывающего затылок и слушающего, как ему что-то увлечённо втолковывает супруга мэра. Интересно, она тоже его Воронам закажет? Это что теперь, или они уедут, или Нерии придётся выкосить всех наёмных убийц, как Каллен и мечтал. Может, им поменяться? Он пойдёт работать в “Гиацинт”, собирая с дам огромные чаевые, а она заступит на пост начальника стражи и покажет преступности фенхарелеву мать.       Мимо Нерии, сутулясь и спотыкаясь, прошагал Гленн. Нерия схватила его за рукав и подтащила к шоколадному фонтану. – Приятель, постой со мной, пожалуйста, а то я притягиваю неприятности.       Гленн, как и Нерия ранее, испачкал в шоколаде палец и сунул его в рот, горестно вздыхая. – Ты видела, в чём она пришла? – Кто? – Пасиенсия, кто! – Видела. Красивое платье. – Да. Очень красивое. Всем нравится. Вообще всем. К ней не пробиться, постоянно кто-то отирается рядом и пялится ей в вырез. – Если тебя это успокоит, я вообще без трусов. – Почему это должно меня успокоить?! – Заорал Гленн, – ещё за тобой следи, чтобы никто не надругался! Ну почему вы не можете одеваться прилично?! – Ты когда успел стать таким нудным святошей, а? Я познакомилась с весёлым парнем, а теперь рядом со мной дед, брюзжащий о современных нравах. – Я понимаю коммандера Каллена, – проворчал Гленн, приобретающий ещё большее сходство с дедом, – меня эта ваша Антива уже тоже с ума сводит. – В этом и прелесть, – Нерия забрала два бокала вина с подноса идущего мимо официанта и протянула один Гленну, – за царящее здесь безумие.       Гленн залпом осушил бокал и виновато посмотрел на Нерию. – Создатель! Ладно, иди, сторожи свою зазнобу. А я буду стоять здесь совсем одна и приманивать придурков со всего города. – Может, коммандер Каллен скоро освободится?       Нерия перевела взгляд на мужа. Поток желающих выразить почтение не иссякал. А когда все соберутся, начнётся торжественная часть. Речь мэра, речь старого начальника стражи, речь нового начальника стражи. Снова поздравления, только теперь уже публичные с трибуны. Антива в этом плане мало отличалась от Орлея, на праздниках здесь каждый старался урвать кусок общественного внимания. Нерия продолжила блуждать взглядом по залу, выхватывая знакомые лица. Айрис со скучающим лицом слушала мэра, который как обычно прилип к ней, как Корифей к Думату. Гвен со своим парнем шагали к выходу, и Нерия усмехнулась, заметив торчащее из-за пазухи Рафаэля-младшего горлышко винной бутылки. Гленн занял наблюдательный пост возле Пасиенсии, взяв её за руку, чтобы коварные антиванцы не выкрали его даму. Всё вокруг казалось Нерии естественным, привычным и правильным. Ни Рафаэль, ни Лучиано, ни толпа убийц, ожидающих поток контрактов на её мужа, не могли испортить Нерии настроение, потому что она чувствовала себя на своём месте, среди родных и друзей. Неужели Каллен правда хочет от этого отказаться? Или он чувствует совсем не то же, что и она? – Так вот на что теперь уходят деньги налогоплательщиков, – услышала Нерия мелодичный голос, сладкий и тягучий, как карамель, в которую окунают яблоки на ярмарку в Сатиналью, – зал выглядит чудесно. Но конечно не так чудесно, как ты, лапуль.       Нерия не спешила поворачиваться. У неё было много слов для Рафаэля и Массимо, но не для Паломы. Для неё у Нерии было всего два слова: “Прости меня”, но она не была уверена, что сейчас подходящее время, чтобы их произнести. Палома обошла Нерию и встала перед ней. – Не думала, что ты не узнаешь мой голос. – Я узнала.       В лицо Палому узнать тоже было не так уж сложно. За минувшие годы она не сильно изменилась, разве что, на взгляд Нерии, стала ещё красивее. Рядом с подругой, ухоженной, фигуристой, нарочито женственной, Нерия, как и раньше, вдруг ощутила себя замарашкой. В синих глазах Паломы, впрочем, не было ничего, что бы намекнуло, что она правда считает Нерию таковой. – Давно не виделись, лапуль. – Десять лет? Пятнадцать? Где ты была? – То тут, то там, – Палома махнула рукой, и взгляд Нерии скользнул по унизанным кольцами пальцам, – осела в Орлее, вышла замуж. – И почему вернулась? – Муж умер, а я заскучала по родным местам. – Сам умер? – Скажем так, – пожала плечами Палома, – я не делала ничего, о чём бы он сам меня не попросил. В Орлее говорят, что оргазм – это маленькая смерть. – Здесь скорее подойдёт выражение “плохо кончил”. – Он не жаловался, – Палома кивнула в сторону мэра, обхаживающего Айрис, – а куда делся старый слуга народа? – Ну, он… как бы… тоже умер в своей постели. Сердечный приступ. Такая потеря, скорбели всей Антивой. – Я рада, что он сдох, – Палома сменила игривый тон на серьёзный, – спасибо, лапуль. – Обращайся. – Этот придурок тоже здесь, – произнесла Палома, глядя Нерии через плечо.       Нерия обернулась и увидела Рафаэля, который отсалютовал им с Паломой бокалом вина. – Он всегда здесь. – Ладно, не будем портить такой чудесный вечер, – Палома встала рядом с Нерией, спиной к Рафаэлю, – давай, лапуль, устрой мне краткий экскурс в современную светскую жизнь Антивы. А то у меня поиски нового благоверного в самом разгаре. Что скажешь о начальнике стражи? Кроме того, что с таким телом он мог бы не тратить своё время на такой неблагодарной работе.       Нерия посмотрела на Каллена, на чьём лице застыла улыбка, больше похожая на страдальческую гримасу. На нём был парадный мундир антиванской стражи, и красоту его тела он подчёркивал прекрасно. – Стражникам мало платят, – ответила она, – не твой уровень, Палома. – Мой почивший муж оставил мне не только фамилию и титул. Но и столько денег, которые правда пришлось выгрызать у его многочисленного потомства, что я могу взять этого красавчика на пожизненное содержание. Для души. Как думаешь, он согласится? – Не знаю. Спроси.       Палома направилась к Каллену, а Нерия смотрела на её покачивающиеся в такт походке бёдра и хотела ударить себя по голове. Очень умно – отправить к своему мужу женщину, которая может затащить в постель кого угодно. И главное – зачем? Потому что это забавно? А если нет? Что, если глядя в синие глаза Паломы, Каллен забудет и о Нерии и о своём желании покинуть Антиву? Нерия замотала головой, отгоняя эту мысль, которая определённо была полной чушью. Она не сомневалась в Каллене. Или думала, что не сомневалась, но подсознательно всё же хотела узнать, как он отреагирует на посягательства Паломы. Устроила проверку любимому мужу, как последняя дрянь. Повела себя как малолетняя ревнивая дурочка из любовных романов. Может и правда стоит вернуться к Рафаэлю, раз она так и не выросла.       Каллен боялся, что ещё немного, и у него отвалится рука. Или язык. Или жопа. К концу приёма что-то отвалится наверняка. Ему казалось, что уже прошло часов восемь, и все эти часы он жал руки, вёл беседы и держал спину прямо. Нерия благоразумно сбежала к фуршетным столам, и Каллен был рад, что ей не приходится тоже всё это выносить. Чему он был не рад, так это тому, что вокруг нее сначала крутился этот её Рафаэль, с которым она выясняла отношения на крайне интимном расстоянии, а потом винодел Лучиано, которому мысли о чужой жене всё никак не давали покоя. Когда возле Нерии нарисовался Гленн, Каллен немного расслабился и упустил жену из вида. Теперь он искал её взглядом по всему залу, но она, как это часто бывало с Нерией, куда-то пропала. – Приятно видеть, что начальниками стражи теперь назначают не замшелых столетних консерваторов.       Каллен опустил взгляд на женщину, которая произнесла эту фразу. Он видел её впервые, хотя ему казалось, что он знает в Антиве всех. Но такую красавицу, один раз увидев, забыть он бы вряд ли смог, так что они точно были незнакомы. Взглядом, позой, да и внешностью она напомнила ему Нерию. Такая же темноволосая, может, чуть менее смуглая, ненамного выше ростом его жены, и со светлыми глазами, контрастирующими с остальной внешностью. Только если у Нерии глаза были цвета затянутого тучами неба, то у незнакомки поражали безоблачной синевой. – Я консерватор, – поспешил разочаровать он красавицу, – но пока не замшелый. – Неужели? – Не поверила собеседница, – считаете, что эльфам место в эльфинаже, магам в Круге, а преступникам в политике? – Нет. – Или может быть вы предпочитаете обеденную сиесту работе, а крупную взятку зарплате? – Нет, ничего из этого. – Тогда местные консерваторы вас не примут.       Этого она Каллену могла бы и не говорить. За сегодняшний вечер он наслушался столько угроз под видом поздравлений, что ничуть не сомневался, что его не то, что не примут, а скорее даже прикопают в чьём-нибудь винограднике по частям в разных мешках. Но обсуждать это с незнакомой женщиной он не собирался. Она говорила с акцентом, который выдавал в ней антиванку, но Каллен всё же решил уточнить. – Вы нездешняя? Я вас раньше никогда не видел. – Я уезжала. Отправилась в долгое путешествие в поисках счастья. – Нашли? – Увы, нет. Может быть вы знаете, где его искать, капитан?       Последние три недели Каллен только этим вопросом и задавался. Где искать это проклятое счастье. И вообще, что такое счастье. Он пообещал Нерии подумать о том, чего он хочет, но в итоге думал лишь о том, сможет ли он быть счастливым, если Нерия будет несчастна. На самом ли деле она готова уехать далеко от дома и своих друзей, или в конце концов возненавидит его за то, что он вынудил её принести эту жертву. В итоге он всё-таки нашёл ответ, но и об этом он тоже не хотел говорить с посторонним человеком. – Я забыла представиться, – не дождалась ответа незнакомка и протянула ему руку, – Палома. – Каллен, – он осторожно пожал узкую ладонь, ощутив под пальцами нежную, гладкую кожу.       Палома загадочно хмыкнула. – Вы ведь из Ферелдена, капитан? – Меня выдал акцент? Или лицо? – Имя. Моя подруга мне как-то рассказывала о храмовнике, который служил в ферелденском Круге, его звали так же. – У этой подруги случайно не было пары острых ушей, отвратительного чувства юмора, неуёмной тяги к алкоголю и обручального кольца на пальце? – Мрачно поинтересовался Каллен, уже зная ответ.       Палома застыла, недоумённо глядя на него, а затем взяла Каллена за руку и потрогала его кольцо. – Вот стерва, – ласково произнесла она и обернулась к столу, у которого Каллен в последний раз видел Нерию, – столько лет прошло, а она всё такая же. – Я не поним… – Извините, капитан, – перебила его Палома, – я должна найти вашу жену и надрать ей уши.       Каллен тоже хотел бы найти свою жену, чтобы узнать, в какую историю она снова его втянула. Он бы отправился за Паломой, которая двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж, но в зале уже собралась куча людей, а мэр с другого конца помещения сигнализировал Каллену, что скоро пора будет переходить к речам. Он тяжело вздохнул и вынул из кармана смятый листок.