И жили они долго, пока не умерли

      Чутьё подсказывало Каллену, что на вверенной ему территории опять происходит какой-то бардак. И что зачинщицей этого бардака, как обычно, является его дорогая супруга, которая весь вечер пользуется бешенной популярностью. Она то пропадала, то появлялась, вокруг неё постоянно вертелись всякие сомнительные личности, а история с красоткой Паломой вообще выглядела как типичный идиотский розыгрыш от Нерии. Каллен блуждал взглядом по залу, вполуха слушая речь мэра, в которой, разумеется, не было ни слова правды. У Каллена вообще складывалось впечатление, что они с мэром живут в двух разных городах. Каллен в разбойничьем вертепе, полном маргиналов и криминальных элементов, а мэр – в прекрасной Антиве будущего, дружелюбной и гостеприимной. Гленн с другого конца зала помахал ему рукой. Каллен закатил глаза, демонстрируя своё отношение к антиванской традиции толкать трёхчасовые речи. Гленн вопросительно указал на бутылку вина, стоящую на столе, Каллен отрицательно помотал головой. Он весь вечер не пил и не ел, тревожась за то, как всё пройдёт, и сейчас с нетерпением ждал, когда же уже наконец подойдёт его очередь. Вот когда всё закончится, он расслабится, выпьет, а потом отыщет свою шилозадую супругу, чтобы обсудить с ней своё решение касательно их совместного будущего.       Появление шилозадой супруги не заставило себя ждать. Каллен не заметил, откуда она появилась, но в любом случае был рад, что она здесь, теперь ему хоть есть, на кого смотреть, когда он будет заикаться на сцене. Нерия улыбнулась ему, но в следующую секунду улыбка сползла с её лица, и выражение сменилось на крайне свирепое. Она сорвалась с места, как уличная кошка, открывшая охоту на голубя. Каллен проследил за её движением, чтобы узнать, что же так разозлило Нерию, и увидел Рафаэля, торопящегося к лестнице, ведущей на второй этаж. Нерия скрылась за лестничным пролётом вслед за ним, и Каллен в очередной раз за этот вечер смял в кулаке несчастный листок, на котором уже невозможно было что-то прочитать. Он всегда знал, что женился на очень импульсивной женщине, но всё же предпочёл бы, чтобы она сдерживала свои порывы, когда дело касается урода, который спит и видит, как бы остаться с ней наедине. Каллен огляделся, ища взглядом друзей, надеясь, что может быть кто-то из них последует за Нерией. Но Айрис с Пасиенсией над чем-то звонко хохотали, Гленн стоял рядом, за весь вечер так ни разу не отпустив руку своей девушки, а Гвен со своим парнем сбежали ещё в начале вечера, чтобы где-нибудь в тёмном углу надраться и заняться небезопасным подростковым сексом. Если бы Каллену было шестнадцать, он бы тоже так поступил. Но ему было тридцать семь, он был начальником стражи, чью очень плохую речь ждала толпа людей, а его дорогая супруга, с которой он хотел бы заняться небезопасным подростковым сексом, смоталась непонятно куда с ублюдком, по которому виселица истосковалась. – Где Нерия? – Хотел бы я знать! – Излишне грубо ответил Каллен подкравшейся со спины Паломе, – ушла куда-то с этим… этим… – Рафаэлем? – Подсказала Палома. – Да. – Вот же ж сукин сын! – Выпалила синеглазая красавица.       Не будь Каллен женат на эльфийке, чей лексикон процентов на тридцать состоял из бранных слов, он бы очень удивился, что такие красивые женщины знают такие некультурные обороты. Но от Нерии он слышал чего похлеще, и в целом привык, что антиванки в проявлении своих чувств в выражениях не стесняются. Он схватил собравшуюся куда-то сбежать Палому за локоть. – А ну стоять! Объясните мне, какого хера тут происходит. – Не надо быть со мной таким страстным, капитан. Что скажет ваша жена?       Каллен на секунду смутился, но тут же взял себя в руки. Одна острая на язык антиванка явно была не страшнее толпы орлейцев, хватавщих его за задницу. – Палома, мне сейчас не до шуток. Пожалуйста, скажите, что с Нерией? – Она думала, что потеряла обручальное кольцо, – призналась Палома, – но, как я теперь поняла, кое-кто приделал кольцу ноги.       Каллен вцепился рукой в свой затылок. Неудивительно, что у его жены было такое лицо, когда она бежала за Рафаэлем. Вряд ли у неё была вещь, которой она дорожила бы больше, чем этим кольцом. Как-то, ковыряясь в саду, она сняла его и положила на подоконник, а Каллен нечаянно его смахнул, и Нерия потом всю ночь ползала по земле, пока всё-таки его не нашла, хотя Каллен ползал рядом и клялся, что купит ей новое. – Он покойник, – констатировал Каллен. – Не берите грех на душу, капитан. – Да причём тут я? Нерия его убьёт. И это не фигура речи. – Я знаю.       Конечно Каллену хотелось, чтобы скользкий бывший Нерии побыстрей преставился. Но лучше всё же как-нибудь без их участия. Поскользнулся на банановой кожуре или утонул в море по-пьяни. Ему не хотелось, чтобы его жена ввязывалась в убийство и марала руки об этот кусок дерьма. Он посмотрел на сцену, где на смену мэру пришёл прежний начальник стражи, и прикинул, что ближайшие минут пять-десять его не хватятся. – Если обо мне спросят, – обратился он к Паломе, – скажите, что я… в общем… отошёл.       Не дожидаясь согласия, Каллен поспешил к лестнице. Преодолев пролёт в несколько шагов, он остановился в начале коридора. Дверей было много, очень много, и все они были распахнуты, демонстрируя, что тут точно недавно прошлась его жена. И лишь одна из них была прикрыта. Каллен устремился к двери и остановился, сквозь чуть приоткрытый дверной проём увидев то, что он увидеть никак не ожидал. Он готовился к чему угодно, но только не к тому, что Нерия будет смирно стоять, уперевшись локтями в подоконник, пока Рафаэль лезет ей под юбку. Первым желанием Каллена было уйти. В соседний кабинет. Написать прошение о разводе, оставить его там, прийти домой, собрать вещи, сесть на корабль до Ферелдена, а по прибытию уйти в долгий запой. Или снова сесть на лириум. Или что угодно, чтобы эта картина больше никогда не предстала перед его глазами. Он бы так и сделал, но втянутая в напряжённые плечи голова и сжатые колени Нерии намекнули ему, что это возможно тот самый редкий случай, когда он действительно всё неправильно понял. Он распахнул дверь во всю ширину. – Отойди от моей жены.       Рафаэль отпрянул и повернулся к нему лицом, как обычно выводя Каллена из себя гадкой ухмылкой. Нерия так и осталась стоять, вцепившись в край подоконника пальцами с побелевшими костяшками. Каллен подошёл к ней и одёрнул юбку. Нерия подняла голову, и по её заплаканному лицу Каллен убедился, что хоть он совершенно не понимает, что тут происходит, это явно не измена. – Нерия, выйди, пожалуйста. – Каллен, я… – Выйди.       Нерия медленно прошла к двери и скрылась за ней. Рафаэль попытался было выйти следом, но Каллен стремительно пересёк кабинет и захлопнул дверь у него перед лицом. Рафаэль попятился обратно к окну, не выпуская Каллена из поля зрения, и в непринуждённой позе привалился к подоконнику. – Ты очень спокоен для мужа, которому наставили рога, храмовник. Разве в Ферелдене неверную жену не убивают? – Я лучше тебя убью. – Поверь, проще один раз убить Сурану, чем бесконечно вытаскивать посторонних мужиков из супружеской постели. Я был с ней достаточно долго, чтобы со знанием дела утверждать, что верность – это не про неё. – Нерия, которую знаю я, с тобой бы срать в одном поле не села, – огрызнулся Каллен. – Тогда как у меня оказалось её обручальное кольцо? – Ты его украл. Ты с двенадцати лет чистишь карманы, снять кольцо с пальца тебе труда не составит. – Обидно, наверное, читать моё огромное досье и знать, что ты ничего не можешь со мной поделать. На твою жену, кстати, у стражи такое же было, пока она не окрутила наивного стражника, и он не выкрал его для неё. Бедолагу уволили.       Каллен привалился спиной к двери, понимая, что, как бы он сейчас не поступил, это будет полный провал. Если он развернётся и уйдёт – он будет плохим мужем, не заступившимся за честь жены и плохим стражником, отпустившим преступника. И потеряет всяческое самоуважение. Если он набьёт этому ублюдку морду – мужем он будет хорошим, самоуважение останется при нём, но он даст Рафаэлю то, чего он добивается. Каллен сорвётся и поведёт себя недостойно. Все это увидят, и это будет позор. Поэтому пока он стоял и слушал, что Рафаэль ещё ему скажет. – Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своей жене, храмовник? Наверняка думаешь, что знаешь. Вы же были в одном Круге. Кстати, ты в курсе, чем она там в библиотеке занималась? – Дрочила. Я в курсе. Я там был, – мстительно сообщил Каллен, наблюдая, как Рафаэль старается удержать на лице ухмылку, на смену которой приходит разочарование, – прямо в библиотеке был, именно в ту ночь. – А знаешь, где тебя не было? – Нашёлся Рафаэль, – в её спальне у нас дома, в ночь, когда она убила там храмовника. Привела совсем юного паренька, они ушли в её комнату, а спустя три минуты бац! “Рафаэль, что мне делать с трупом?”. Не страшно лежать в одной постели с психопаткой, для которой убить храмовника – как муху прихлопнуть? – Тебя же она до сих пор не убила. – Я не храмовник. – Я тоже. – Ладно, – махнул рукой Рафаэль, – нравится быть наивным бараном – кто я такой, чтобы тебя учить. Тем более, для ферелденца это нормально. – Отдай кольцо моей жены и иди нахер, – Каллен устал слушать оскорбления и направился к Рафаэлю, решив, что гораздо больше самоуважения потеряет, если поведётся на эти дешёвые провокации, чем если просто уйдёт. В конце концов, Нерия точно не хотела бы, чтобы он лез в драку. – Я его потерял, – снова ухмыльнулся Рафаэль, – нечаянно выронил в окно. Там канализация внизу. Мне жаль.       Каллен встал напротив него и подумал, что он может сейчас протянуть руку и отправить Рафаэля в окно вслед за кольцом. Второй этаж – это не смертельно, но, может быть, при падении этот ублюдок повредит позвоночник, больше не сможет ходить и сдохнет в собственном дерьме. Теперь Каллен достаточно ясно представил себе, что произошло. Кольцо бесследно пропало, Нерия расстроилась, почувствовала вину, запаниковала, расплакалась, как это с ней не раз случалось. Это Каллена Рафаэлю было сложно пронять, а его супруга вся состоит из слабых мест. Куда ни ткнёшь – сделаешь больно, просто находка для манипулятора. – Скажи мне.. – медленно начал он, – если бы я не пришёл, что бы было дальше? Обманутый его спокойным тоном Рафаэль окончательно расслабился и лениво пожал плечами. – Твоя жена конечно не подарок, храмовник. Лживая, непредсказуемая, абсолютно сумасшедшая сука, если говорить прямо. Но я всё равно очень по ней соскучился. Потому что, надо отдать ей должное, при всех её недостатках у неё есть одно перекрывающее всё достоинство. Трахается она так, что к ней хочется возвращаться снова и снова. Правда, в этом есть и моя заслуга, ведь это я её всему научил. Не благодари. – Не буду, – ответил Каллен и ударил его кулаком в лицо.       Выйдя в коридор, Нерия вздрогнула от резкого хлопка за спиной. Она опустилась на пол рядом с дверью и прислушалась. Каллен и Рафаэль о чём-то тихо говорили, но она не могла разобрать слов. Можно было прочитать заклинание, но её всё ещё трясло от страха и обиды, а магия в таком состоянии могла повести себя непредсказуемо. Нерия привалилась к стене и часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы. Когда она приняла решение убить Рафаэля, она успокоилась, но после того, как их застал Каллен, паника накатила с новой силой. То, что увидел Каллен, на попытку убийства не походило, а вот на адюльтер – вполне. Жена с голым задом и её любовник. А теперь её муж заперся с Рафаэлем, а тот вешает ему лапшу на уши. Надо встать, пойти к Паломе и умолять её забрать Нерию в Орлей. Сейчас же, пока разъярённый супруг не вышел из кабинета и не объявил, что подаёт на развод. Ведь если она не узнает о разводе, то его как будто бы и не было, правда? Или может быть их вообще не разведут, если она будет в Орлее. Нерия никогда в жизни не разводилась, поэтому не знала, нужно ли на это её согласие.       Только она собралась подняться, чтобы воплотить свой очередной гениальный план в жизнь, за дверью раздался шум. Потом крик. Потом звон. А потом дверь распахнулась, и рядом с сидящей Нерией пролетел Рафаэль, ударившись плечом о противоположную стену. Нерия испуганно вытаращила глаза, глядя на разбитую губу, из которой по подбородку Рафаэля стекала кровь. Он смотрел на что-то за её спиной, явно шокированный своим полётом через весь кабинет. Мимо Нерии, не глядя на неё, прошёл Каллен. Рафаэль отлепился от стены и, держась за ушибленное плечо, помчался к лестнице. Каллен рванул за ним, а Нерия наконец подняла с пола упавшую челюсть и направилась следом.       Когда она их догнала, на верхних ступеньках уже развернулась драка. Или что-то на неё похожее. Каллен настиг Рафаэля, и тот медленно пятился по ступеням вниз, уворачиваясь от ударов, не решаясь повернуться спиной. Внизу он бы просто сбежал, как они с Нерией часто поступали, вляпавшись в мордобой в таверне, но наверху его положение было уязвимым и буквально шатким. Под лестницей собиралась толпа, справедливо решив, что старое доброе насилие гораздо интересней очередной получасовой речи о величии Антивы. Нерия услышала испуганный крик Айрис, и сама ужаснулась, представив, сколько костей придётся сращивать, если Каллен неудачно упадёт с лестницы. Будто назло ей Рафаэль наконец оступился и, падая, схватил Каллена за ногу, увлекая за собой. Они покатились по лестнице, толпа ахнула и расступилась. Нерия зажала рот рукой и побежала вниз, туда, где Каллен уже подмял Рафаэля под себя, придавив к полу, и размеренно, один за другим, наносил удары по его лицу. Нерия остановилась у подножия лестницы, растерянно глядя на своего мужа, не понимая, стоит ли ей вмешаться. Мабари догнал порождение тьмы, вцепился в него мёртвой хваткой, и нужно быть самоубийцей, чтобы попытаться отобрать добычу у вошедшего в раж пса. – Ты забрала кольцо? – Палома подобралась к ней, обогнув столпившихся людей, и встала рядом, тоже неотрывно глядя на драку. – Он его выбросил. В канализацию. – Надеюсь, твой храмовник его убьёт.       Не все были согласны с Паломой. Гленн не был ферелденцем, и об особенностях поведения мабари ничего не знал. И не был антиванцем, чтобы в полной мере насладиться зрелищем. Поэтому первым предпринял попытку разнять дерущихся. Нерия увидела, как он подбежал к Каллену и наклонился, хватая его за плечо. Каллен, не глядя, отмахнулся, и Гленн взвыл от боли, держась за нос, из которого хлынула кровь. – Прости, пацан! – Крик отрезвил Каллена и он отвернулся от Рафаэля, пропустив удар в скулу. – Вы мне нос сломали! – Гнусаво пожаловался Гленн.       Толпа зашевелилась, разочарованная тем, что драка перерастает в фарс, и к Каллену с Рафаэлем со всех сторон двинулись люди, оттаскивая их друг от друга. Нерия с Паломой растолкали зевак, подбираясь поближе. Каллена держали сразу трое крепких мужчин, хотя Нерии показалось, что он уже остыл и вырывается скорее для приличия. Она перевела взгляд на Рафаэля, чьё разбитое лицо стремительно опухало, теряя остатки красоты. – Ты арестован! – Выпалил Каллен. – За что? – С видимым трудом шевеля разбитыми губами уточнил Рафаэль.       Каллен бросил взгляд на Нерию. Она мотнула головой. Нет ничего глупее, чем сказать “за попытку изнасилования моей жены-чародейки”. Все решат, что это крайне удачная шутка. – За кражу, – ответил Каллен. – Не понимаю, о чём вы, капитан. – Ты украл кольцо. У моей жены. – Узнаю Антиву, – шепнула Нерии на ухо пролезшая сквозь толпу с бутылкой вина в руках Пасиенсия. Айрис с Гленном в стороне залечивали ему нос, – я уже начала переживать, что сегодня без драмы. – Я украл у тебя кольцо, Сурана? – Обратился Рафаэль к Нерии. – Да, – подтвердила она, – украл и выбросил в канализацию. – Ну ты и мудак, – пробормотала Пасиенсия, глотнув из бутылки.       Толпа снова поползла в стороны, пропуская мэра и неразделимую компанию из Лучиано и его телохранителей. – Капитан Резерфорд, – до отвращения дружелюбным тоном начал мэр, – похоже, у нас тут произошло какое-то недоразумение. – Не знаю, – не согласился Каллен, – лично мне всё предельно ясно. – Вы видели, как он крал кольцо? – Влез Лучиано. – Нет. Но я верю своей жене. – То есть, никаких доказательств, кроме слов вашей жены? – Она про меня ещё не такое скажет, – добавил Рафаэль, – она меня ненавидит. – Капитан, – снова встрял мэр, – я понимаю, вы на взводе, и я не говорю, что ваша жена лжёт, но она может искренне заблуждаться. Остыньте и идите на сцену. Люди ждут вашу речь, не портьте им праздник.       Конфликт был не исчерпан, и Каллен выглядел так, будто сейчас снова ринется в драку. Но вместо этого он вырвался из удерживающих его рук и зашагал к сцене.