Dress up in you

I'm the singer, I'm the singer in the band You're the loser. I won't dismiss you out of hand Cos you've got a beautiful face, It will take you places. Я певец, я певец в группе, А ты неудачница. Но я не отпущу тебя сразу, Потому что у тебя смазливое личико, И оно принесет тебе удачу. Переписка в WhatsApp между Бродягой и Сохатым: Сохатый: чувак ты придешь сегодня или как? Бродяга: Естественно, я это не пропущу. Сохатый: кааайф Бродяга: У них уже есть название? Сохатый: *барабанная дробь* Бродяга: … Сохатый: The Flu Fighters! (Борцы с гриппом) Бродяга: Боже. Сохатый: это смешно! они все медработники Бродяга: Это же была твоя идея, признайся? Сохатый: …возможно Бродяга: … Сохатый: что??? разве не смешно???? Бродяга: Я предпочитаю The MediSinners (Медицинские грешники) Сохатый: … Сохатый: черт. звучит лучше Бродяга: Не парься, не все могут быть такими же остроумными, как я. Увидимся у тебя? В 7? Сохатый: хорошо. Марлс позовешь? Бродяга: Попробую. Все, ушел. Сохатый: спишемся Сириус нажал на боковую кнопку телефона и быстро закинул его в задний карман джинсов. Чайник вскипел, и миссис Фигг, шатаясь, вышла из кухни, неся поднос с чаем в трясущихся артритических руках. Он быстро двинулся вперед: — Позвольте мне, — он осторожно взял у нее поднос и поставил его на маленький журнальный столик. — Такой милый молодой человек, — она улыбнулась ему и взглянула своими глазами с катарактой, — такой хозяйственный. Я рассказывала тебе о своем внуке? Я уверена, он тебе понравится, дай я только найду его фотографию… Сириус попытался скрыть ухмылку. Она делала это каждый раз. Ему было очень жаль ее внука, который, вероятно, был очень милым, но по крайней мере на десяток лет старше Сириуса, и совсем не в его вкусе. Во всяком случае, он ничего подобного не искал. Прямо сейчас, впервые в своей жизни, Сириус чувствовал, что действительно куда-то движется в своей карьере. Отношения только испортят все. Потребовалось несколько лет и множество личных драм, чтобы это понять. — Нам лучше заняться делом с вами, Арабелла, — мягко сказал он, — разве вы не говорили, что в четыре у вас бинго? — А, да, — кивнула старушка, снова вставая. — О, хорошо, что ты напомнил мне. Я бы забыла свою голову, если бы ее не прикрутили. Проходи, любовь моя. Он последовал за ней в ее маленькую ванную комнату, уворачиваясь от одной из ее десяти кошек, когда та проплыла между ног. Чертовы кошки, он никогда их не любил; ужасные, царапающие и бесполезные. Все в ванной миссис Фигг было окрашено в отвратительную зелень авокадо, от старинных фарфоровых светильников до вязаной накидки на сиденье на крошечном подоконнике. Сириус был в восторге. Такая безвкусица. Он усадил ее на кухонный стул, который поставил туда, когда пришел, и открыл кран. — Просто расслабьтесь, — ласково сказал он, обхватив ее голову руками и заставив откинуться назад. — Я чувствую себя кинозвездой! — Весело пробормотала она, закрыв глаза, когда он начал мочить ей волосы. — Я сделаю так, что вы будете выглядеть как Хелен Миррен в кратчайшие сроки, — ответил он. — Температура нормальная? — Прекрасная! — Она счастливо вздохнула. Сириус улыбнулся. Если бы только его мать видела его сейчас. Он понимал, что это вовсе не престижно — быть парикмахером на дому на полставки для пожилых женщин и детей, но это было всего лишь временно и, хотите верьте, хотите нет, это действительно делало его счастливым. Миссис Фигг была завсегдатаем, и ему будет не хватать разбираться с ее стрижкой каждую третью пятницу месяца. Но скоро он займется гораздо большим и лучшим делом. У них уже были помещение и персонал, нужно было только подождать последний месяц ремонта. И название. Им нужно хорошее название. Он закончил с миссис Фигг к трем и выпил с ней еще одну чашку чая, потому что ему никуда больше не нужно было, а ей нравилось, когда кто-то был рядом. По мнению Сириуса, пожилые леди составляли хорошую компанию. Обычно с радостью поддержат беседу и всегда полны историй о 1960-х или своих подростковых годах. «Во всяком случае, это часть моей профессии», — подумал он. Парикмахеры — это, отчасти красота, отчасти терапия разговорами. Не парикмахеры! Марлен бы поправила его, мы стилисты. Во всяком случае, так написано на их визитных карточках. Марлз напечатала их в тот самый день, когда у них возникла идея начать совместный бизнес. «Black & McKinnon, профессиональные стилисты: Newham, Hackney & Tower Hamlets» Сириус был не в восторге от названия, — он не хотел бы, чтобы его фамилия была хоть как-то связана с тем, что он делает, — но Марлен обещала, что они сменят его, как только их салон будет готов. Он оставил это на нее, она понимала в бизнесе лучше. По пути к выходу из квартиры миссис Фигг сунула ему в руку фунт, усмехаясь и говоря, чтобы он не тратил все сразу. Он улыбнулся в ответ и чмокнул ее в щеку, незаметно кладя монету обратно в маленькую тарелку на телефонном столике в холле. Это были ничтожные чаевые, но он знал, что у нее была только государственная пенсия, на которую она выживала, и она не могла потратить из нее больше, чем двадцать фунтов, которые он взимал за свою работу. — Возвращайся скорее, красавчик! — Она хихикнула, махая рукой из входной двери. Он застенчиво улыбнулся, держа тяжелую сумку в руках. — Увидимся двадцать первого, дорогая! Лифт сломался, но он не возражал против лестницы, даже в своих узких джинсах. Он был в хорошем настроении; это была легкая дневная работа, и поэтому он мог делать все, что ему заблагорассудится, до сегодняшнего концерта Лили. Тем более, что светило солнце, а это всегда было плюсом для Лондона. Делало жизнь ярче. На автобусной остановке Сириус снова проверил свой телефон. Двенадцать сообщений. Одно от Марлен, одно от Лили и десять от Джеймса. Они звучали примерно так: Сначала, конечно, Джеймс: — боже мне так скучно. че делаешь? — работаеш? ты все еще должен мне десятку за китайскую еду на прошлой неделе кстати — ты можешь оплатить первый раунд выпивки; D — лан шучу это была благотворительность — че наденешь? как думаешь футболка для регби пойдет? — Гид и Фаб придут сегодня. ты норм ладишь с Гидом? — если нет я скажу ему отвалить — таааааааак скучноооооооо — када ты будешь дома? — набери мне плиз Сириус снисходительно посетовал на ужасную грамматику своего лучшего друга, прежде чем ответить: — Боже, ты такой навязчивый. Да, я работал. Сейчас возвращаюсь. К себе домой. Ты забыл, что мы больше не живем вместе??? Он немного вздохнул, когда нажал кнопку «Отправить». Он все еще порой забывал, что они больше не живут вместе, хотя прошло уже как минимум шесть месяцев. Может, это потому, что он все еще проводил большую часть времени у Лили и Джеймса. Он снова начал печатать: — Хотя может зайти к вам, если ты дома? Наверное, просто надену то, что на мне. Футболка для регби — ужасная идея, я помогу тебе выбрать что-нибудь менее гетеросексуальное. С Гидом все ок, не парься. Автобус подъехал, Сириус запрыгнул в него и поплелся на заднее сиденье. Была середина дня в четверг, почти пусто, и он нисколько этому не огорчился, положив свою огромную парикмахерскую сумку на сиденье рядом с собой. Он прочитал сообщение от Марлен: — Есть запись на свадьбу в июне, прическа и макияж, пять часов, сможешь? Я сделаю макияж. Это было удачей — они только недавно решили принимать заказы на мероприятия и изо всех сил пытались привлечь интерес, так как у них не было опыта. Как бы ни было приятно рыскать по муниципальным зданиям, ополаскивая старушкам волосы, свадьбы действительно приносят большие деньги. Он ответил: «Да, определенно!» и открыл сообщение от Лили. — Эй, эй, секси, сделаешь мне сегодня прическу? Буду любить тебя вечно! Чмок Он усмехнулся. Если ему уж и пришлось потерять своего лучшего в мире друга из-за кого-то, то это определенно должна быть «Лили гребаная Эванс», как она любила представляться. Он написал ответ: — Без проблем, детка ;) чмок Остаток пути он провел, откинувшись в кресле и наблюдая за пейзажем за окном. Этим утром у него сломались наушники, что было немного неприятно, но окно автобуса неплохо отвлекало. Матери тащили вопящих малышей по тротуару, группы стариков стояли и курили возле палатки турецкого кебаба, киоски, торгующие экзотическими фруктами, добавляли брызги цвета на грязный тротуар, плакаты с концертов и вечеров в пабах были наклеены на каждую свободную стену. Сириус задался вопросом, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этому разноцветному хаосу Восточного Лондона. Это был мир вдали от тихого зеленого Кенсингтона, где он вырос. Его телефон снова зажужжал. — дааааа приходи, чайник закипает. * * * К счастью для Сириуса, это означало выйти на его обычной остановке. Потому что да, он наконец-то переехал от лучшего друга детства, но только одной улицей дальше. Буквально три шага. Семья Поттеров-Эванс проживала в великолепном пентхаусе в новом жилом комплексе в Далстоне, всего в пяти минутах ходьбы от надземного метро. С балкона (да, чертового балкона, в Лондоне) виднелся шпиль церкви Святой Троицы. Лично Сириус никогда не увлекался церковными вещами, но он особенно любил эту церковь с тех пор, как узнал, что это была буквально Церковь Клоунов и настоящий музей клоунады. В их доме всегда работал лифт, а у Сириуса был свой брелок для дверей, поэтому он вошел внутрь. Он бросил свою тяжелую сумку в коридоре и побрел на кухню. Чайник дымился, и стояли две кружки, по пакетику йоркширского чая в каждой. — Я здесь, — крикнул Сириус, наливая горячую воду и обыскивая ящики в поисках чайной ложки. — Две секунды! — Джеймс отозвался откуда-то из квартиры, — готов зажечь?! — О боже, — ухмыльнулся Сириус, выжимая каждый чайный пакетик и бросая их в мусорное ведро для компоста, стоящее на подоконнике над раковиной. Это была прекрасная светлая кухня, просторная и выкрашенная в белый цвет, как и вся квартира. Стены были увешаны огромными репродукциями современного искусства (Лили) и постерами старинных научно-фантастических фильмов (Джеймса). Когда он открыл холодильник, чтобы добыть молока, он не мог не заметить, что он был битком набит пивом, вином и большими бутылками газированных напитков. — Здарова, приятель, — наконец появился Джеймс, с мокрыми волосами и съехавшими на бок очками, натягивая что-то сверху. Он схватил вторую кружку и осушил ее в один миг. — Как тебе? — Он указал на футболку, которая была на нем. Это была старая вещица с логотипом Led Zeppelin. — Идеально, — Сириус изогнул бровь, — потому что она моя. — Разве? — Джеймс бросил взгляд вниз, осматривая себя, — она у меня с давних времен. — Оставь себе, — Сириус пожал плечами, — похоже, я не носил ее со школы. Как поживает наша рок-звезда? Нервничает? — Ты когда-нибудь видел, чтобы она нервничала? — Твоя правда, — кивнул Сириус, — тогда, наверное, в предвкушении? Кто еще состоит в этой группе? Все медработники? — Думаю, да. Все, кто умеет играть на инструментах. — Погоди, а на чем Эванс играет? — Ни на чем, она вокалистка. — А, — ну, конечно, — так что, вы в мое отсутствие решили начать пить? — Ты о чем, приятель? — Джеймс нахмурился. — Вся эта выпивка, — Сириус указал на холодильник, — запасаетесь на долгую зиму? — Ой, а я разве не сказал? Лили пригласила всех сюда на вечеринку. Предполагал, что ты придешь. — Э… Когда ты говоришь «всех», это включает в себя Пруэттов? — Наверное. О, верно. Значит… у тебя все же не все в порядке с Гидом? — Джеймс приподнял темную бровь. Это перекосило его очки и заставило его выглядеть комично осуждающим, но Сириус не был в настроении смеяться. — Я этого не говорил, — рявкнул он. — Ладно, ладно, — Джеймс поднял обе руки, как он часто делал, когда думал, что Сириус слишком обижается. Сириус отпил чай, чтобы не сказать то, о чем он потом будет сожалеть. Джеймс изменил тактику. — Может в Call of Duty? — Думал, ты никогда не предложишь, — Сириус улыбнулся, готовый сделать вид, будто ничего не произошло. Конечно, Джеймс не виноват. Сириус на самом деле не говорил о Гидеоне с момента разрыва, если не считать пьяной бессвязной речи, когда он был в отчаянии от всего этого. Отношения не были такими уж серьезными — по крайней мере, Гид явно так не думал — но они были вместе со школы. Основная проблема заключалась в том, что Гидеон, будучи в отношениях с Сириусом, был и с другими людьми. Последний раз, когда это случилось, стало последней каплей для Сириуса; если он получит еще хоть один удар по своей гордости, он никогда не простит себе этого. Следующие несколько часов он и Джеймс провели, залипая в Хbox, сидя на большом бирюзовом бархатном диване в гостиной Джеймса — еще одно усовершенствование Лили. Каким-то образом, когда Сириус и Джеймс жили в этой квартире, учась на бакалавриате, они так и не удосужились ее обставить. У Сириуса все еще было то изъеденное молью старое мешок-кресло, которое он делил с Марлен, но у него было скрытое подозрение, что Лили все же выбросила такое же Джеймса. Примерно в шесть тридцать входная дверь открылась, и по квартире эхом разнесся голос Лили: — Кто-нибудь хочет чашку чая? Джеймс нажал на паузу, и они оба вскочили, чтобы увидеть ее. Она уже была на кухне, разбирая несколько очень тяжелых на вид хозяйственных сумок. Пяти футов ростом с гривой огненно-рыжих волос и яркими зелеными глазами Лили Эванс была силой самой природы. Самая целеустремленная из них троих; Лили получила диплом первого класса по психологии два года назад, а затем сразу же перешла на курсы медсестер NHS, прежде чем Джеймс и Сириус смогли оправиться после выпускного. Она поцеловала своего парня, обняла Сириуса, затем отступила, чтобы оценить их обоих. — Что на тебе надето? — она засмеялась над футболкой Джеймса. — Блэк! Я сейчас помою голову, и я вся твоя, хорошо? Сириус кивнул, заваривая еще одну порцию чая. Она бросила ключи на кухонный стол и начала распаковывать сумки с покупками, которые принесла с собой. Джеймс быстро взял на себя эту задачу, вытащив стопки хумуса, хлебных палочек, пакетов с чипсами и замороженной пиццы. Еда для вечеринки. — Останешься, дорогой? — спросила Лили Сириуса, принимая чай и прислонившись к кухонной стойке. Лили редко садилась. — Да, наверное, — пожал плечами Сириус. Он по-прежнему ночевал у них каждую вторую неделю — но, честно говоря, это была их вина — Лили и Джеймс имели репутацию тех, кто без остановки устраивал вечеринки. — Тогда я постелю еще одну кровать, — кивнула Лили, допивая чай и ополаскивая кружку в раковине. — Считай, уже сделано, — сказал Джеймс, пытаясь уместить пиццу в переполненную морозильную камеру. — Просто иди и готовься к своему большому дебюту! — Ты легенда, Поттер! — Она весело улыбнулась, поцеловала его еще раз, прежде чем исчезнуть в ванной. Сириус удивленно покачал головой. Его чай почти не остыл. — Вы двое, — сказал он. — Что? — Джеймс усмехнулся в ответ, хотя точно знал что. Джеймсу Поттеру повезло во многих сферах своей жизни — богатые родители (и, что еще более важно, любящие родители), блестящее образование, чувство юмора и, конечно же, лучший друг в лице Сириуса Блэка. Но, возможно, единственное, в чем Джеймс действительно был самодоволен, это то, что он встретил свою вторую половинку в четырнадцать лет. Конечно, в то время она не совсем так смотрела на вещи, как Джеймс, и ему потребовалось четыре года, чтобы убедить Лили Эванс, что он не просто еще один высокомерный школьник. Но это все теперь было неважно, потому что было совершенно очевидно, что они идеально подходят друг другу. Не то чтобы Сириус завидовал. — Не унывай, Блэк, — хлопнул его Джеймс по плечу, читая его мысли, — может, сегодня вечером увидишь кого-нибудь, кто тебе понравится! — Я не ищу… — начал Сириус. — … отношений, — закончил Джеймс, — я знаю, но это не значит, что ты не можешь время от времени трахаться, не так ли? — Почему ты так одержим моей сексуальной жизнью? — Сириус застонал. — Как я могу быть ею одержим? У тебя ее нет. Ой! Сириус бросился на Джеймса, и они некоторое время боролись посреди кухни, скользя носками по ламинатному полу. Это был бессмысленный шуточный бой для Джеймса, который был знатоком практически всех контактных видов спорта, но это никогда не останавливало Сириуса. — Я готова! — Лили крикнула из ванной, — поднимайся и сделай мне что-нибудь нереально стильное, мистер Сассун! Сириус, ухмыляясь, выбрался из захвата, в котором его держал Джеймс. — Мы еще не закончили, дрочила! — Не смеши меня! — Возразил Джеймс, когда Сириус поспешил по коридору. — О чем это он там сейчас кричал? — Лили приподняла бровь, вытирая волосы перед зеркалом. На ней был большой пушистый пурпурный халат, а на туалетном столике валялись средства для волос и аксессуары. — Ничего особенного, — ответил Сириус, стоя позади нее и составляя план действий. Он взял расческу, — хорошо, что делаем? Ширли Мэнсон? Флоренс Уэлч? — Стиви Никс, — твердо сказала Лили, подмигивая ему, — или просто сделай лучшее, на что способен, через полчаса мне нужно уже быть там, чтобы проверить звук. — Вау, слава действительно вскружила тебе голову, Эванс, — Сириус приступил к работе, — так кто еще в этой группе? Сохатый что-то там говорил расплывчато. — Боже, ты даже не представляешь, как сложно было вызвать интерес! — Она воскликнула, как будто кто-то был бы счастлив присоединиться к рок-группе в короткие сроки в дополнение к своей повседневной работе, — я имею ввиду, это же все для благотворительности! — Да уж, я в шоке, — Сириус улыбнулся, разогревая выпрямители. — Но, к счастью, Алиса была у меня в долгу. — Алиса играет на музыкальном инструменте? — Нет, но у парня из детского отделения, с которым она начала встречаться, есть ударная установка. Фрэнк, кажется. Алиса сказала, что взяла бы в руки бубен, если бы действительно пришлось. Еще доктор Шеклболт, Кингсли, я думаю, вы с ним встречались? Он был на нашей последней вечеринке. Как бы то ни было, он все время рассказывает о том, как в подростковом возрасте играл на гитаре в гараж-бэнде, так что я поспорила с ним. — Миленько, — Сириус мог точно представить, что означает «поспорила». Лили была самым убедительным человеком, которого он когда-либо встречал. Каким-то образом у вас всегда возникало чувство, будто она сделала вам одолжение, хотя все было совсем наоборот. — А басист? — Да уж, я действительно застряла с басистом на какое-то время, я подумала, что, возможно, нам придется обойтись без него, но оказалось, что один из парней-администраторов играет в группе, так что нам повезло. Его было труднее всего уговорить; сначала я думала, что он будет слишком уж стесняться, но, честно говоря, я думаю, что он единственный из нас, у кого есть хоть какой-то талант. Так или иначе, он научил Фрэнка практически всем песням. Марлен идет? Я попросила Джеймса напомнить тебе… — Вот дерьмо, черт! — Сириус быстро вытащил телефон и отправил сообщение, — могу поклясться, она ни за что не пропустит вечеринку. — И заставь ее привести Доркас! — Скомандовала Лили, поправляя макияж перед зеркалом, пока Сириус поправлял ее волосы, — чем больше народу, тем веселее! * * * «The Shacklewell Arms» был типичным пабом в Восточном Лондоне с окнами из викторианского стекла и медными светильниками. Сириус заходил туда выпить не раз, но никогда раньше не видел, чтобы там играла группа. Оказалось, что у них была комната, зарезервированная специально для живой музыки в задней части, с собственным крошечным баром, где продают только пиво и Джек Дэниелс. Это устраивало Сириуса, который никогда не беспокоился о том, чем бы себя потравить. Они приехали рано, и у дверей их встретила Алиса, которая сидела за маленьким столиком и держала банку для сбора средств. — На, вот! — Она протянула Джеймсу ярко-зеленую коробку, — Лили говорит, что вы вызвались принимать пожертвования. Она сказала, чтобы я велела тебе быть обаятельным и стараться не шутить. — Людям нравятся мои шутки! — запротестовал Джеймс, забирая у нее банку, — а где она вообще? — Проходится по сет-листу с Фрэнком и Ремусом, — пожала плечами Алиса, — все уже накалялось, когда я уходила, поэтому я решила оставить их наедине. В этом вся Алиса, Сириус встречался с ней всего несколько раз, но она уже произвела впечатление человека, почти полностью противоположного Лили. Там, где Эванс была динамичной и напористой, часто вплоть до резкости, Алиса в целом была более спокойной и уступчивой; предпочитая, чтобы все вокруг просто ладили. Тем не менее, с тех пор, как Лили начала свой курс медсестер, они с Алисой стали довольно близкими друзьями. — О чем они спорят? — заинтересовался Сириус. Он еще не встречался с Ремусом или Фрэнком и задавался вопросом, что, черт возьми, они считали стоящим, чтобы пойти с этим против Лили. — Думаю, дело в том, что этот паб предоставил нам больше времени, чем ожидалось. Мы не отрепетировали достаточно песен, чтобы занять его, и Лили хочет просто выступить с тем, что есть, но Фрэнк считает, что мы еще недостаточно хороши. А это на самом деле так, честно говоря, еще вчера мы звучали дерьмово. Сириус и Джеймс оба галантно возражали против этого, заверив Алису, что все будет фантастически. Честно говоря, Сириус не мог дождаться: если они на самом деле дерьмово выступят, то, по крайней мере, они все посмеются над этим позже. Алиса наконец исчезла в зеленой комнате, Сириус пошел купить выпить для себя и Джеймса, и к тому времени, когда он вернулся с двумя пинтами, комната начала заполняться. Марлен приехала как раз к началу выступления со своей девушкой Доркас в придачу. На этой неделе волосы Марлен были бирюзовыми; она постоянно меняла их цвет. В прошлую пятницу в 2 часа ночи она разбудила Сириуса, сказав, что чувствует «флюиды русалки» и ей немедленно нужна его помощь. За две недели до этого она захотела серебряные. У Доркас были очень короткие волосы, подстриженные сзади, и она была самой великолепной натуральной золотистой блондинкой, которую Сириус когда-либо видел. — Спасибо, что пришли! — Он встал, чтобы обнять их обеих. — Все что угодно для хорошего дела, — Марлен усмехнулась. — Все что угодно для Лили Эванс, — Доркас показала язык с серебряными шипами. Марлен толкнула ее локтем. — Ой! Ну, что я могу сказать? — Доркас засмеялась, — я люблю властных женщин. — Все пожертвования в эту жестяную коробку, пожалуйста! — Джеймс постучал по своей зеленой коробочке, — шоу начинается в десять! — Сириус, у тебя есть с собой визитки? — сказала Марлен, как всегда проницательная, — это именно та толпа, которую нам нужно привлечь… — Да, вроде были… — он порылся в карманах, но ничего не нашел. Она прищурилась и вытащила из сумки аккуратную коробочку. — Только не потеряй их! — Строго сказала она, прежде чем уйти, чтобы выпить и найти хорошее место для просмотра концерта. Сириус выпил уже три пинты пива к тому времени, как Лили вышла на сцену, великолепная, в фантастическом изумрудно-зеленом платье и с ярко подведенными глазами. Он услышал улюлюкание и свист Доркас из темного угла комнаты. — Привет, — застенчиво сказала Лили в микрофон, когда остальные участники группы взяли свои инструменты позади нее, — спасибо, что пришли, мы The Flu Fighters! Толпа закричала, и Сириус приподнялся на цыпочках, чтобы лучше разглядеть. Был Кингсли — Сириус смутно помнил, что встречал его на вечеринке. Это был высокий, широкоплечий чернокожий мужчина с яркими чертами лица и золотой серьгой. Алиса выглядела зеленой от нервов и сжимала бубен, а барабанщик (который, должно быть, был ее бойфрендом Фрэнком) улыбался и говорил ей что-то обнадеживающее. Наконец, третий молодой человек выскочил на сцену, опустив глаза и подняв руки в извиняющемся жесте. Он был очень высоким и очень стройным и выглядел так, будто случайно попал на сцену. Он ловко сориентировался в путанице проводов и взял большую бас-гитару, перекинув ремешок через плечо. Ах, парень из административного кабинета больницы, — вспомнил Сириус. Лили говорила, что он хорош, но его имя уже вылетело из головы Сириуса. У него были лохматые грязно-русые кудри — в тени они казались мышиного цвета, но при свете прожектора казались поразительно каштановыми. На нем были вельветовые брюки-трубы крайне неприятного зеленого оттенка и простая серая футболка. По мнению Сириуса, не очень рок-н-ролл. Но у него были большие руки и длинные костлявые пальцы, которые, казалось, жили собственной жизнью, пока он возился с ладами на своей бас-гитаре. Сириус любил руки. Они могут быть очень показательными. Руки Гидеона были гладкими и веснушчатыми, с идеальными розовыми ногтями, как внутри морской ракушки. Сириус допил свой стакан и решил взять еще. The Flu Fighters не звучали ужасно. Они не были потрясающими, но даже Сириус должен был признать, что они знали свое дело. У Лили был удивительно хриплый голос, способный перепевать каждого из выбранных ими рок-классиков. Здоровая доза брит-попа — Oasis, Blur, Трэвис — несколько старых мелодий Clash и поразительно тяжелая версия «Survivor» от Destiny’s Child. Без сомнения, выбор Лили. На сцене было не так много места, но Лили максимально использовала его, подпрыгивая под более живые песни. Кингсли был таким же эффектным, играя с толпой и флиртуя с бандой падающих в обморок девушек в первом ряду. Жаль, подумал Сириус, Кингсли был в хорошей форме. Когда «Survivor» подошел к немного неловкому завершению (барабаны продолжались немного дольше, чем все остальное, и Лили пришлось оглянуться на Фрэнка, прежде чем он это осознал), публика их вежливо поприветствовала, но затем замолчала. Сириус и Джеймс переглянулись, оба гадая, был ли разрешен в итоге спор о длине сет-листа. Группа посовещалась, и примерно через минуту Алиса передала свой бубен басисту, гитара которого все еще висела на нем. Затем Фрэнк, Алиса и Кингсли ушли со сцены, а высокий долговязый парень сел за барабанный стул, уронив бубен к своим ногам. — Что они делают? — Громко прошептал Джеймс. Сириус пожал плечами, пока они смотрели, как Лили подтягивает микрофон к ударной установке и опускает его до уровня Ремуса. Теперь он сидел, и Сириус мог разглядеть только макушку его кудрявой головы над толпой. — Я хочу рассмотреть поближе, — сказал он Джеймсу, прежде чем уйти, проталкиваясь и выходя вперед. — Дамы и господа, The Flu Fighters закончили! — склонившись над микрофоном, сказала Лили, — но наш разносторонне одаренный басист предложил спеть еще одну песню! Последовали бурные аплодисменты и смущенное бормотание, когда Лили быстро покинула сцену, оставив Ремуса одного. Молодой человек на мгновение посмотрел на свою гитару, затем на публику, немного прищурившись от яркого света. Он не был конвенционально привлекательным, но у него была квадратная челюсть и длинный узкий нос, что очень нравилось Сириусу. Затем он улыбнулся, и Сириус почувствовал, как по его шее поднимается волна тепла. Это была действительно отличная улыбка. — Привет, — сказал Ремус в микрофон мягким, но чистым голосом, — я Ремус, и это песня Belle & Sebastian. Он начал медленно бренчать на басу и стучать обеими ногами — одна по педали большого барабана, другая по бубну, ритмично чередуя, создавая устойчивый теплый звук. Затем он снова поднял глаза, немного вытянув шею, чтобы дотянуться до микрофона. Сириус увидел его движущийся кадык, когда он вздохнул, и его живот снова скрутило. Может, он был пьян, а может, с момента его последнего секса действительно прошло слишком много времени, но Ремус, его длинные пальцы и тихий голос с каждой минутой становились все привлекательнее. Затем Ремус закрыл глаза и запел нежными нотками с мягким акцентом, и Сириус почувствовал, как его сердце забилось быстрее. I’m the singer, I’m the singer in the band, You’re a loser, I won’t dismiss you outta hand… В этот момент Ремус открыл глаза и случайно поймал взгляд Сириуса. На его губах появилась застенчивая улыбка, пока он продолжал петь. You’ve got a beautiful face, it will take you places… «Блядское все», — подумал Сириус, и у него моментально пересохло во рту.