* * *
После того, как он закончил с миссис Фигг, Сириус проверил свой телефон в лифте — ему не терпелось рассказать Ремусу об их разговоре, он знал, что тот тоже от души посмеется. К его большому удивлению, Ремус уже написал ему: — Здорова! Джеймс позвонил мне, чтобы сообщить об изменении планов. Могу я просто встретить тебя у него? Сириус нахмурился. Какое еще изменение планов?! Как только он вышел из лифта и сигнал вернулся, он открыл чат с Джеймсом и нажал кнопку вызова. — Ну что, Бродяга? Ты рано закончил! — Только что получил сообщение от Ремуса — что-то про изменение в планах? — Да! — Джеймс бодро ответил, — я позвонил ему узнать, как ты и сказал — он, похоже, в деле. — Я сказал, что сам узнаю, — сказал Сириус, стараясь не казаться слишком злым, хотя он был, — где ты вообще взял его номер? — У Лили. Ты в порядке, приятель? — Все отлично. Каков тогда план? Поскольку мне никто ничего не сказал… — Вечер кино — Люпин сказал, что не может позволить себе пойти в кинотеатр, поэтому я предложил залипнуть в Netflix и… ну, не чиллить, но ты понял. Netflix и мужская тусовка. — Окей. — Серьезно, ты в порядке? Кажешься напряженным. — Просто долгий день, вот и все. Увидимся позже — в шесть? — Идеально. Увидимся! Сириус скинул. Он начал волноваться. Джеймс хотел как лучше — Джеймс всегда хотел как лучше, но иногда его добродушная открытость граничила с вторжением в личное пространство. Сириус с нетерпением ждал вечера наедине с Ремусом. Их отношения только зарождались; они потихоньку узнавали друг друга. Как они должны были это делать, когда вокруг ошивался Сохатый? Он быстро ответил на сообщение Ремуса, ожидая следующего автобуса. — Звучит неплохо, захвачу попкорн. У него была еще одна запись, на этот раз в Лейтоне. По дороге туда он проезжал через Стратфорд и вспомнил про общую квартиру группы Full Moon. Ремус больше не оставался там, но репетировал с группой три раза в неделю. По его словам, это было важно — у них действительно был шанс поехать в тур — это святой Грааль для любой группы — и им нужно работать плотнее, чем когда-либо. На самом деле Сириус понятия не имел, что означает «плотнее», но он кивал и выглядел серьезным, когда Ремус говорил об этом. Его телефон зажужжал. — Какой попкорн? Слегка обрадовавшись, он ухмыльнулся и ответил: — Соленый, конечно. Только не говори, что ты любишь сладкий?! — Удивишься, узнав, что мне нравятся оба? — Оба смешанных вместе? — Точно. — Извращенец. —: P Иногда и корицей посыпаю. — Возмутительно! — Однажды я съел его с корицей и пармезаном. Я не верю в двоичный код попкорна. Попкорн — великолепный спектр вкусов. — Я не уверен, что готов к такому уровню разврата. — Я буду с тобой нежен. — Мы все еще говорим о попкорне? — Шалунишка. Мне пора, босс смотрит — увидимся позже! — До скорого! Слегка успокоившись, Сириус начал с нетерпением ждать вечера. По пути к Джеймсу и Лили он зашел в Little Waitrose, чтобы купить дорогой попкорн, а также немного пармезана и корицы. Он также взял коробку миниатюрных батончиков Cadbury’s heroes, потому что на прошлой неделе он видел, как Ремус съел целую плитку их шоколада с фруктами и орехами менее чем за минуту, и то, как он покраснел, когда Сириус дразнил его по этому поводу, было совершенно восхитительно. Ремус уже ждал возле здания, крутя в руках свой телефон, когда подошел Сириус. Он так ослепительно улыбнулся Сириусу, когда увидел его, что Сириус чуть не уронил сумки, которые нес, запрыгивая тому на руки. Вспомнив, что они были на оживленной улице средь бела дня, он сохранил самообладание и улыбнулся в ответ: — Здорова. — Привет, о, Waitrose! — Ремус кивнул на пакеты, — ты что, выиграл в лотерею? — Просто подумал, что захвачу кое-что вкусненькое… — Сириус смущенно посмотрел вниз. Ремус всегда так много думал о деньгах. — Ты еще спасибо мне скажешь, когда Джеймс вытащит морковь и хумус. Ремус скривился: — Ах да, фитоняшка… — Он не отвечает? — сказал Сириус, указывая на закрытую дверь. — Э… Я ждал тебя, — сказал Ремус. Теперь настала его очередь выглядеть смущенно. Иногда Сириус забывал, насколько застенчивым может быть Ремус, особенно если учесть, что большую часть времени он был весьма напористым. — Тогда пошли, — Сириус вытащил брелок. Они вошли в здание и прошли через тихий вестибюль к лифту. Как только дверь захлопнулась, Ремус совершил один из своих запрещенных приемов, затянув Сириуса в умопомрачительный поцелуй на грани жизни и смерти, его прохладные руки скользили под футболкой Сириуса, кончики пальцев легко поглаживали его талию. И он действительно уронил свои сумки. Наконец они оторвались друг о друга, как двери лифта открылись. Ремус порозовел и улыбался. — Привет, — сказал он снова. — Привет, — выдохнул Сириус. Ремус наклонился, чтобы помочь ему с сумками, и они вышли из лифта и пошли по коридору. — Извини, что Джеймс тебе так просто позвонил, — быстро сказал Сириус, прежде чем они вошли в квартиру, — честно говоря, он иногда такая заноза в заднице. — Я считаю, это классная идея, — пожал плечами Ремус, — ты рассказал мне столько историй о Джеймсе, было бы здорово провести с ним немного времени. — Не бойся шутить над ним. — Не буду! Я серьезно! — настаивал Ремус. Дверь внезапно открылась. Джеймс стоял, широко улыбаясь: — Мне показалось, я слышал ваши ласковые голосочки! Заходите! Они зашли, и Сириус направился на кухню, чтобы поставить свои сумки на стойку и начать распаковывать весь свой попкорн. — Черт возьми, — прокомментировал Джеймс, когда Сириус вытаскивал пачку за пачкой, — сколько фильмов ты планировал просмотреть? — Всё или ничего, — беспечно ответил Сириус. — Пармезан?! Ты собрался готовить для меня? — Это для Ремуса, ты не ешь молочку. — Не ешь молочку?! — Ремус засмеялся и подошел посмотреть. Он взял кусок сыра, — ты псих. Никогда не видел цельный кусок сыра, я обычно беру уже натертый. — Беру самое лучшее, — подмигнул Сириус. Они сделали три огромных миски с попкорном — сладкую, соленую и смесь обоих, а затем отнесли их вместе со всей остальной снедью в гостиную и устроились на диване. Сириус сидел посередине, Джеймс справа от него, а Ремус слева. Было довольно странно сидеть с ними в одной комнате. — Итак, — сказал Джеймс, поднимая пульт, — что смотрим? Ремус? — О, мне все равно, — Ремус уклончиво пожал плечами, — я все смотрю. Э-э… только умоляю, ничего супергеройского. — И никаких ужастиков! — Твердо сказал Сириус. — Слабак, — проговорил Джеймс. — Не любишь ужастики? — Ремус с любопытством склонил голову. — Ненавижу, — вздрогнул Сириус. — А что любишь? — Супергеройские фильмы, — Сириус высунул язык, рассмешив Ремуса, — комедия, экшн. А что насчет тебя, ты же не такой фанат ужасов, как Поттер? — Разве вы не смотрите вместе фильмы? — Джеймс спросил, — ты же обычно только этим и занимался с… э-э… я имею в виду. Мы с Лили только и делали, что смотрели фильмы, когда начинали встречаться. Сириус бросил на него взгляд. Он знал, что Джеймс собирался сказать: когда Сириус встречался с Гидеоном, они все время смотрели фильмы в постели. В основном это были ужасные студенческие комедии или какие-то другие блокбастеры, выпущенные годом ранее. Вкус Сириуса к кино был примерно таким же разборчивым, как и его музыкальный вкус — только он не хотел, чтобы Ремус знал об этом. — Вообще-то мы не смотрим фильмы, — сказал Ремус, не обратив внимание на промах Джеймса, — мы обычно заняты другими делами. Сириус почувствовал, как на его шее вспыхивает горячий румянец, и схватил пульт Джеймса, чтобы сменить тему: — Давай просто посмотрим, что там идет, ладно? Он включил телевизор. У них было все — Netflix, Amazon, Now TV (конечно, со Sky Sports), iPlayer, ITV player… выбора было почти слишком много. Они остановились на новом фильме, который выглядел блестящим и футуристическим, но через двадцать минут Сириусу стало скучно. Он украдкой поглядывал на Ремуса, а затем на Джеймса. Вел ли он себя по-разному с каждым из них? Следует ли ему вести себя иначе? Когда он встречался с Гидом, все было достаточно просто — они все знали друг друга со школы; было понятно, как себя вести. Диван был большим, на нем было достаточно места для четвертого человека. Ремус сидел, согнув колени, подставив одну ногу под другую, так что его палец ноги утыкался в бедро Сириуса сквозь его розово-синие носки в горошек. У Сириуса не было фетиша на ноги, но, тем не менее, это сильно его отвлекало. — Он будет стрелять, — внезапно сказал Джеймс, и Сириус понял, что тот говорит о персонаже на экране. Там была какая-то перестрелка на складе. — Не, — ответил Ремус, потянувшись за попкорном, — он двойной агент. — Откуда ты знаешь?! — Просто смотри, он собирается предать их в любую минуту. — Не может быть! Через несколько мгновений персонаж, о котором они говорили, открыл огонь по главному герою, который рухнул на землю. — Видишь, — довольно самодовольно сказал Ремус. Теперь он приподнял обе ноги и сел боком, засунув пальцы ног под бедро Сириуса. — Ты смотрел это что ли? — спросил Джеймс, разинув рот. — Нет, — пожал плечами Ремус, — всего лишь удачно предположил. Джеймс недоверчиво покачал головой, все еще погруженный в фильм. Он откинулся от Сириуса, опираясь на подлокотник дивана, нахмурив брови и сосредоточившись на различных взрывах, теперь разрушающих склад. — Тебе скучно? — Ремус прошептал Сириусу, который моргнул и повернулся к нему: — Нет! — Ты не смотришь. — Экшн — не мое. — Бродяга любит мелодрамы, — крикнул Джеймс, и Сириус ударил его по ногам, краснея. — Заткнись! Мне нравится много фильмов. — Какой твой любимый? — заинтересованно спросил Ремус. — Ммм… не могу выбрать один. — Сириус нервно закусил губу. — Врешь! — сказал Джеймс, садясь, — говоришь, у тебя нет любимого фильма? То есть тот фильм, который ты заставлял меня смотреть в школе минимум раз в неделю, был просто… — Заткнись, Сохатый! — … и ты выучил все слова и даже танцевальные движения, и у тебя есть костюм… — То, что мне нравилось в школе, не означает… — В прошлом году мы ходили на концерт! — Окей, теперь я просто обязан знать, — рассмеялся Ремус, глядя на Джеймса, а затем на Сириуса, побагровевшего от смущения. — Он глупый, и вовсе не мой любимый… — пробормотал он. — «Шоу ужасов Рокки Хоррора»! У него был DVD коллекционного издания в восьмом классе и все такое! — Джеймс нетерпеливо объяснял, сверкая глазами, — каждый раз, когда его показывают в Prince Charles Cinema, мы все должны идти смотреть. — Конечно! — сказал Ремус, — я должен был догадаться! — Что ты имеешь в виду? — Сириус потрясенно поднял голову — неужели он настолько предсказуем? — Ну, у тебя есть мини-юбка из ПВХ, — подтолкнул его Ремус, — держу пари, ты всегда Фрэнк, верно? — Очевидно, — ответил Джеймс от имени Сириуса, — а я Брэд, Джанет — Лили, Марлс — Маджента… Ой, Бродяга, в следующий раз мы должны взять Ремуса! Кем бы он мог быть… — Пожалуйста, — фыркнул Ремус, — только не Коламбия, у меня не такие ноги! — По-моему, Доркас была Коламбией в прошлый раз, когда мы ездили, — задумчиво сказал Джеймс, потирая подбородок, — Рифф-Рафф? — Рифф-Рафф это Фабиан, — вздохнул Сириус. Прозвучало так, будто Фабиану приходилось им быть, нравилось тому это или нет. Ремус, по крайней мере, не выглядел слишком напуганным тем, насколько ужасно некрутым был Сириус, и тот подыгрывал Джеймсу. — Ну, не Рокки же я! — Ремус рассмеялся, морщась. — Нет, Гидеон всегда Рокки, — сказал Джеймс, — у него единственного столько мускулов для этой роли. — О, да? — нейтрально сказал Ремус. — Ага, пусть рыжие волосы не вводят тебя в заблуждение, у него тело греческого бога. Не так ли, Бродяга?.. э… ох… — Джеймс внезапно понял, о чем он говорит, и развалился, — я имею в виду, он не вылезает из спортзала, он помешан на себе, вот и все. Ремус опустил глаза вниз и подтянул колени, чтобы больше не касаться Сириуса. Джеймс заметил это и попытался отступить. — Я не то имел в виду… — Все нормально! — Ремус поднял глаза, улыбаясь, хотя его глаза не были такими веселыми, — едва ли у меня тело греческого бога. — А у кого такое? — Джеймс засмеялся, запустив пальцы в волосы. — Во всяком случае, я удивлен, что Бродяга не заставил тебя его еще посмотреть, это все, о чем он когда-либо говорил, когда ему было пятнадцать. — Десять лет назад! — прошипел Сириус сквозь стиснутые зубы, — а ты был помешан на «Лучшем стрелке», так что… — Эй, тебе тоже нравился «Лучший стрелок»! — Только с выключенным звуком, — Сириус высунул язык, снова рассмешив Ремуса. — А у тебя, Люпин? — Джеймс спросил, — какой у тебя guilty pleasure фильм? — «Красотка», — без промедления сказал Ремус, — Что?! — Сириус удивленно рявкнул, — ты шутишь?! — Нет? — Ремус приподнял бровь, — я люблю хэппи энд. И сапоги Джулии Робертс. — Мне нравится этот фильм, — сказал Сириус, все еще пораженный — он ожидал, что Ремус назовет какой-нибудь инди-фильм или что-нибудь с субтитрами, о котором он даже не слышал. — Что ж, ты не единственный, кто любит мелодрамы, — Ремус немного расслабился, позволяя своим ступням снова уютно скользнуть под ноги Сириуса. — Да, а ты когда-нибудь носил сапоги до бедра, как у Джулии Робертс? — спросил Джеймс, все еще не закончив дразнить Сириуса. — Потому что Бродяга… — Прекрати! — Сириус засмеялся, закрывая лицо руками, — я тебя умоляю! — У меня есть фотографии, понимаешь ли, Ремус, — сказал Джеймс, говоря поверх головы Сириуса, — если ты хочешь увидеть… — Боже мой, да! — сказал Ремус, выпрямляясь. — Дай-ка посмотреть… — Джеймс выключил фильм и открыл меню телевизора. — Они у тебя на телеке, Сохатый?! — Сириус покачал головой, — боже, за что?! — Мама и папа хотели посмотреть наши снимки с отпуска на Майорке, — объяснил Джеймс, просматривая папки. — Так что мы просто закинули все в облако… ага! — Он торжествующе щелкнул, и на экране мелькнуло изображение, на котором они все стояли перед универом Лили, одетые для Рокки Хоррора. — Невероятно, — сказал Ремус, наклонившись вперед, чтобы посмотреть. — Ну, понеслась… — проворчал Сириус. Ремус слегка хлопнул себя по ноге: — Заткнись, как будто ты не знаешь, насколько ты в хорошей форме. Сириус снова покраснел и решил замолчать и позволить этому случиться. Когда-то давно Сириус хорошо знал эти фотографии. Он пролистывал их на своем телефоне или на своем ноутбуке всякий раз, когда ему было грустно, или когда ему было одиноко — а в какой-то момент это было почти каждый день. Он тщательно следил за каждым альбомом, отмечал каждого, кто появлялся, подписывал их остроумными (как ему казалось) комментариями и цитатами. Альбомы были доказательством того, что у него есть друзья, что он весело проводит время, что его жизнь прекрасна. — Боже, — пробормотал Ремус, наблюдая за быстрым слайд-шоу, — у Гидеона реально потрясающее тело, а? — Да, — засмеялся Джеймс, — я знаю только одного парня, который так же тщеславен, как Бродяга. Сириус фыркнул: — Грубиян. Ремус повернул голову и поймал взгляд Сириуса. Он слегка нахмурился: — Я не думаю, что ты тщеславен, — сказал он как ни в чем не бывало. Сириус застенчиво склонил голову, застигнутый врасплох. Джеймс с любопытством оглянулся и улыбнулся, но промолчал. Они просмотрели еще несколько фотографий — первый год универа промелькнул быстро в пятне пьяных селфи в туалете, костюмированных вечеринок, похмельных завтраков в местной забегаловке; поездках на пляж или в Лондон. Сириус вспомнил, что большую часть времени проводил в Ройал Холлоуэй, где учились Лили, Джеймс и Гидеон, а не в своем художественном колледже UCL. Ну теперь понятно, почему он абсолютно провалил первый год, он даже не завел друзей, он проводил все свое время в поездках или спал на полу у Джеймса. На второй год он бросил UCL и устроился на подработку в Royal Holloway, в студенческом магазине. Это было здорово, потому что это было всего несколько смен в неделю и никакой ответственности. Он, Гид, Фаб и Джеймс жили вместе в дерьмовом маленьком студенческом домишке, а это означало, что у него было еще больше времени для выпивки, танцев и, как правило, ненапряжной работы. На фотографиях того года было летнее барбекю в их запущенном саду за домом, тогда они купили детский бассейн и установили его в гостиной, испортив ковры. Множество вечеринок, еще больше вычурных нарядов, и в том же году появилась Марлен. Она училась в Дареме и приехала на выходные в джинсовом платье, с отросшими длинными волосами и накрашенными ногтями. Она сказала, что не хочет суеты, просто им нужно знать, что теперь она Марлен, а не Мартин, и они все будут вести себя как обычно. Сириус был очарован, как человек, который всегда жаждал трансформации. Он завидовал тому, как она расцвела, взяв на себя ответственность за свою жизнь. К третьему году обучения в университете отношения Сириуса и Гидеона стали невыносимыми. Официально они не проживали в одной комнате, но Сириус намеренно взял самую маленькую спальню в их общем доме, предполагая, что они все равно будут спать в одной кровати каждую ночь. Иногда так и было, но все больше и больше Сириус обнаруживал себя один в этой крошечной комнатушке, беспокоясь о том, где и с кем сейчас Гидеон. Фотографии того года не отражали этих изменений, но Сириус мог точно сказать, что что-то не так. Это было заметно по одежде, которую начал носить Сириус — все более возмутительной с каждым месяцем, в отчаянных попытках привлечь чье бы то ни было внимание. К концу третьего года они официально расстались, но время от времени все же спали вместе. На самом деле это продолжалось годами. Сириус чувствовал себя жалко, но каждый раз возвращение Гидеона было утешением. По крайней мере, он всегда знал, чего ожидать. Конечно, Джеймс ничего об этом не упомянул, пока пролистывал картинки. Он рассказал историю о том, как добивался Лили и об их ранних отношениях, а также указал на несколько знакомых лиц Ремусу, но, кроме всего прочего, Сириус осознал, что Джеймс совершенно иначе смотрел на их университетские годы. Во-первых, Джеймс действительно учился в университете, а не пользовался чужим опытом, как Сириус. Это было совершенно ясно на последних фотографиях со дня выпуска. Джеймс, Гид, Фаб и Лили были одеты в свои мантии и шляпы, сжимая свои дипломы в кристально белых конвертах с тисненым гербом университета. А на заднем плане шутил и идиотски смеялся Сириус в простом костюме и с пивом в руке. — Похоже, вы все прекрасно проводили время, — сказал Ремус, когда все закончилось. Он звучал немного устало, а Сириус отчаянно хотел, чтоб они наконец сменили тему. — Да, это было великолепно, — усмехнулся Джеймс, — а ты где учился, Ремус? — Официально в Манчестерском университете, — сказал Ремус, — но я пошел только на выпускной, — большую часть степени я получил, будучи в больнице, так что… На этом тема, наконец, была закрыта. Джеймс решил, что он голоден, и пошел на кухню в поисках еды. — Ты в порядке? — Ремус повернулся и посмотрел на Сириуса, — ты какой-то тихий. — Все отлично! — засмеялся Сириус. — Я просто оплакиваю свою потраченную впустую жизнь, знаешь ли. — Потраченную впустую? — Ремус приподнял бровь, — но тебе же было весело! А твои друзья как же! — Ага, — кивнул Сириус. Он знал, что именно так ему следует на это смотреть. — Пошли, ты голоден? Нам лучше что-нибудь предпринять, иначе Сохатый принесет нам что-нибудь полезное. — Я все слышал! — крикнул Джеймс. Когда они вошли на кухню, Сириус попытался немного развеселиться. Джеймс и Ремус, казалось, отлично ладили, подшучивая, как старые друзья. Они начали обмениваться идеями вегетарианских рецептов, хотя в какой-то момент Ремус ужаснулся, когда Джеймс предложил сократить потребление углеводов. — Клянусь, ты точно заметишь разницу! — сказал Джеймс, нарезая болгарский перец для изысканного салата, — больше бдительность, быстрее рефлексы — держу пари, твоя игра на басу улучшится. — Моя игра безупречна, — лукаво возразил Ремус, — сахар дает мне преимущество. — Когда у тебя следующий концерт? Нам с Лили очень понравился последний. — Спасибо. Концертов пока не будет, сейчас нам нужно сосредоточиться на репетициях для тура. — Вы собираетесь в тур? Великолепно! — Ну, это пока не точно, но, надеюсь, — скромно сказал Ремус, — мне еще нужно посмотреть, дадут ли мне отпуск на работе или мне придется уволиться… — Уволиться? — моргнул Сириус, — сколько длится тур? — В зависимости от обстоятельств, — пожал плечами Ремус, — возможно, все шесть недель, если они захотят взять нас на европейский этап. — Ах вот оно что, — кивнул Сириус, чувствуя внутреннюю панику. Шесть недель?! Ремус мог уехать от него на шесть недель?! — Как я уже сказал, — Ремус посмотрел на него, тщательно подбирая слова, — ничего пока на 100% не ясно. — Как думаешь, сможешь прийти на день рождения Доркас? — Спросил Джеймс, теперь измельчая салат. — Не знаю, а когда он? — Через две недели — эй, Бродяга, почему ты его не пригласил? Все было забронировано несколько месяцев назад! — Забыл, — пробормотал Сириус, открывая морозильную камеру в поисках чего-нибудь, чем можно дополнить салат. Он нашел немного чесночного хлеба и бросил его в духовку.* * *
Джеймс предложил им остаться ночевать, но Сириус хотел побыть наконец с Ремусом наедине, и им удалось сбежать. Они поблагодарили его за ужин, и Сириус пообещал, что вскоре придет, чтобы провести всю ночь за играми. Ремус молчал первые пять минут ходьбы до дома. Был разгар лета, и несмотря на то, что было уже поздно, на улице ещё не совсем стемнело. Было жарко и грязно, на тротуарах было полно курящих, болтающих и выпивающих людей. — Ты не хочешь, чтобы я пошел на день рождения Доркас? — Ремус наконец спросил, — Я не против, если это будут только друзья. — Что? — Сириус нахмурился, — нет, конечно, я хочу, чтобы ты пришел! Я просто… я думал, тебе не нравятся всякие сборища людей. — Нравятся, когда они с тобой, — сказал Ремус. — Ладно, значит, я не так тебя понял, — ответил Сириус. Он знал, что ведет себя немного резковато. Он весь день был не в себе. — Мне также показалось, что ты не хотел, чтобы я приходил сегодня вечером, — настаивал Ремус. — Ты хотел побыть наедине с Джеймсом? — Нет! — Сириус остановился, удивленный, — наоборот! Я хотел провести время с тобой! — Ладно, — сказал Ремус, — так ты хочешь держать меня подальше от своих друзей, или ты пытаешься держать своих друзей подальше от меня? — Ремус, ничего подобного! Просто… ты знаешь, мы только узнаем друг друга. — Да, и неотъемлемая часть всего этого связана с тем, что я знакомлюсь с Джеймсом, Лили и всеми остальными. Они настолько важны для тебя, что ты все время говоришь о них. — Я понимаю, — Сириус закусил губу. У него было ужасное ощущение, как будто весь воздух выкачивают из груди — слишком знакомое чувство, будто из-под него вытаскивают коврик. — Мне правда жаль, я просто пытался… Не знаю, держать тебя при себе, — отчаянно сказал он, — Только, пожалуйста, не сердись! — Я не сержусь, — удивленно покачал головой Ремус, — я просто не понимал, что происходит. Все в порядке, ладно? — Ладно, — кивнул Сириус. Они продолжали идти, не разговаривая. Беспокойство Сириуса не уменьшилось. Его мысли метались, пытаясь придумать что-то, что можно было бы предпринять, чтобы опять начать нравиться Ремусу. Когда они достигли поворота к дому Сириуса, Ремус снова остановился. — У меня завтра очень рано утром репетиция, — сказал он, — я собирался вернуться к себе… — О… — Сириус почувствовал, как будто из него высасывают весь воздух. Он терял Ремуса! Он был идиотом и все разрушил, как всегда. — Ты не против остаться у меня на ночь? — Ремус спросил, — знаю, у меня не так хорошо, как у тебя. — Не против! — выпалил Сириус, сердце все еще билось, как у кролика. — Хорошо, — улыбнулся ему Ремус, и они двинулись к его маленькой комнатушке над магазинчиком. Сейчас дверь открывалась легче, жаркая погода иссушила дерево, так что вместо того, чтобы вздуваться, теперь ей грозили трещина и раскол. — Если тебе придется уволиться с работы, — сказал Сириус, когда они поднимались по лестнице в темном коридоре, — как ты будешь оплачивать аренду тут? — О, я полагаю, мне придется съехать, — ответил Ремус, впуская их в свою комнату и щелкая светом. — Я могу оставить большинство вещей в репетиционной, а остальное возьму с собой в тур. — Но когда ты вернешься, где ты…? — В Стратфорде, наверное, с остальной группой. — Ремус начал расчищать путь к кровати, перекладывая вещи в сторону. Сириус снова почувствовал, как в его животе разрастается ужас. Двуспальная кровать Сивого и презервативы на тумбочке. — Неужели ты хочешь остаться с ними? — спросил он. У него пересохло во рту. — Почему бы и нет, раньше уже делал это много раз. В любом случае, выбора у меня не особо много, я буду без денег. — Как насчет остаться у меня? — Что? — Ремус перестал разбирать вещи и повернулся к Сириусу. — Ты же это не всерьез. — Конечно, всерьез! У меня много места, во всяком случае, больше, чем у тебя здесь, и тебе там больше нравится, разве нет? — Сириус, если бы я мог позволить себе такую квартиру, тогда… — О, это не проблема! Я могу помочь тебе с арендной платой, пока ты не найдешь другую работу. Это, честное слово, не имеет большого значения. — А для меня имеет. — Ремус нахмурился, — Тебе не кажется, что еще рано говорить о переезде? И до этого еще как минимум два месяца, мы не знаем, где мы будем к тому времени. — Я знаю, что все еще буду хотеть быть с тобой, — сказал Сириус, скрестив руки. Почему Ремус сопротивлялся? Или дело в чем-то еще? Неужели это повторение всей этой херни с Гидеоном, с его этими расплывчатыми обещаниями, ложью и скрытностью?! Лицо Ремуса смягчилось, и он протянул руку, чтобы коснуться руки Сириуса: — Честно, это невероятно мило. Конечно, я надеюсь, что мы оба этого хотим, но… — Но что? Дело в том, что ты все еще предпочитаешь Фенрира?! — О, — резко отшатнулся Ремус, — дело не в том, кого я предпочитаю, я смотрю на вещи здраво, я… слушай, я и Фен, это рабочие отношения и давняя дружба. И ты это знаешь. Я знаю его с четырнадцати лет. — Да, но это не значит, что ты привязан к нему навсегда, Ремус! — Это не так, ты не понимаешь. — А как насчет еще одного фингала под глазом? — Боже мой, это был не фингал под глазом, ты, королева драмы, это был небольшой синяк. — О, ну это лучше, правда?! — Я же сказал тебе, это был не Фенрир. — Ну, я не верю, что ты врезался в фонарный столб. — Сириус сплюнул. — Нет, окей, это была ложь. — Ремус согласился, — но это был не Фенрир! — Кто же тогда? Ремус тяжело вздохнул: — Какой-то придурок пытался устроить драку, я помешал, вот и все. Он сказал, что Фен был должен ему денег, а тот стал агрессивным. Нужно быть идиотом, чтобы попытаться ударить Фена, поэтому он просто ударил другую ближайшую мишень, которой оказался я. И если хочешь знать, Фенрир отправил того парня в больницу, выбил ему зубы. — Глаза Ремуса заблестели, когда он это сказал, его щеки вспыхнули, как будто эта мысль нравилась ему. — Господи Боже, — Сириус покачал головой, — и ты бы предпочел проводить время с таким человеком. — Это не блядское соревнование! — яростно сказал Ремус, почти повышая голос. Сириус не знал, что сказать. Раньше они не ссорились, это было ужасно. Ремус некоторое время смотрел на него, его глаза все еще горели, прежде чем он выдохнул и отступил назад: — Послушай, мне нужна передышка, — сказал он почти спокойным голосом. — Может, тебе стоит вернуться к себе домой сегодня вечером? Я напишу тебе завтра. Сириусу хотелось кричать, ругаться, чтобы ссора продолжалась, только для того, чтобы ему не приходилось уходить. Но он понимал, что Ремус закончил. — Отлично. — холодно сказал Сириус. — Если ты этого хочешь. И захлопнул за собой дверь.