сказание о бенгальских огнях

      Зачарованный потолок большого зала переливался светом небесных огней. Сегодня он отражал безоблачное ночное небо, что не совсем гармонировало с бурей внутри девушки, сидящей за одним из столов. Её руки были сложены в замок, а сама она неотрывно глядела в старинное дерево. Под столом она нервно дёргала ногой, отчего всё её тело тоже потряхивало. Дрожь становилась всё интенсивнее, пока резким движением незнакомка не притопнула, останавливая пытку над собственным телом. Она встала и направилась к выходу из зала. Стук подошвы её ботинок разносился эхом по безлюдному помещению.       Уже на следующий день, прекрасным осенним вечером, сотни горящих свечей и привычный для этих стен гогот студентов, да и профессоров тоже, заполнил большой зал. Испуганные, озирающиеся по сторонам дети впервые вступили в стены замка, а их спины преследовали изучающие взгляды привидений, преподавателей и таких же ребят, но постарше. У всех юных волшебников было что-то общее в их одеянии, и даже в манере речи, и с первого взгляда лишь цвета их галстуков говорили об их отличиях.       Вокруг новичков так и слышались задумчивые перешёптывания. «Старичков» школы волновало, кто же из прибывших студентов станет сплетником, а кто сможет в будущем проявить себя в квиддиче. Кто первым ощутит на себе преподавательский гнев и разозлит местных мастодонтов магии. Куда распределит их шляпа – очередная загадка, коих в любопытных умах студентов томилось бессчётное множество. И вскоре вся надуманная мистика будет разрешена. Вероятнее всего, самые очевидные варианты разгадки окажутся самыми верными: того юного пижона отправят на Слизерин, те двое подружек попадут на Пуффендуй и так далее. Хотя не исключено, что будет на этой церемонии распределения удивительные, совсем неожиданные преценденты. Всё-таки что угодно может произойти в Хогвартсе, не так ли?       Стайка первокурсников рядом с профессором Макгонагалл, руководящей церемонией распределения, постепенно редела. Имён в листе пергамента из руки Минервы оставалось всё меньше, а рядом с ней ждали своей очереди всего лишь парочка ребятишек, уже почти не потряхивающихся от ужаса перед зловещей шляпой, которая по многолетней привычке озвучивала все свои мысли без тени смущения. Робеющие под её тенью дети наверняка доставляли куску ткани неимоверное, почти садистское удовольствие.       Последний мальчик почти упал со стула, когда шляпа наконец объявила его факультет, и, чуть не забыв избавить себя от головного убора, поспешил к новоиспечённым товарищам под шум аплодисментов.       Уже изнемогающие от голода юные волшебники прекратили суетиться на местах и замерли в ожидании речи директора школы, но тот вопреки всему многозначительно кивнул профессору Макгонагалл. Женщина приняла сообщение Дамблдора и обернулась лицом ко входу в большой зал, у которого застыл мистер Филч.       – Помимо наших дорогих первокурсников в этом году мы также рады поприветствовать новую ученицу, пожелавшую продолжить своё магическое обучение в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Она присоединится к своим товарищам на 6 курсе, перед этим пройдя распределение на факультет.       Макгонагалл кивком передала приказ завхозу, на что он нетерпеливо посеменил к двери и распахнул её ещё один раз, пуская в зал нового гостя.       Очередная волна перешёптываний захлестнула студентов. Под слово директора зашла слишком взрослая для первокурсницы, но чересчур молодая для преподавателя неизвестная. Внешне она могла бы сойти за одну из старшекурсниц, но никто не видел её здесь раньше.       Стремительной походкой она преодолевала путь до профессора Макгонагалл, оставляя позади себя всё больше недоумевающих и удивлённых взглядов. От быстрого шага незнакомки её мантия весело развевалась, демонстрируя чужому любопытству свой извилистый золотой узор. Красноречивые звуки британского негодования доносились до колдуньи, но она не давала себе ни малейшей возможности прислушаться. Лишь раз её взгляд оторвался от терпеливо ожидавшей у табурета Минервы. Тогда девушка на крохотное мгновение заметила двух рыжих парней, пристально за ней наблюдавших. Их взгляды пересеклись, и она почувствовала лёгкий укол волнения. По спине пробежался скромный рой мурашек.       Сопровождая ровную походку новой студентки, Альбус Дамблдор улыбнулся в свою сизую бороду, приветствуя волшебницу. Профессор Макгонагалл тоже. Юная леди почтительно кивнула в ответ.       «Кейтлин Гендриков», – произнесла взрослая колдунья привычным тоном, и девушка опустилась на табурет, чуть не сев на собственные волосы, заплетённые в слегка небрежную косу. Распределяющая шляпа под рукой Минервы аккуратно легла на русую голову.       И, уже сбившись со счёту, в который раз проводится этот ритуал, шляпа вновь принялась копаться в чужой голове как в собственном шкафу.       – В Ваших краях не принято делить детей по внутренним качествам, не так ли? – начала шляпа смаковать свои ощущения вслух, не собираясь изменять давним привычкам. Кейтлин тревожно взглянула вверх, на борт шляпы. – Вы, несомненно, талантливы, но куда же мне стоит определить Вас, дитя…       – Куда Вам заблагорассудится, – повела плечом подопытная, не скрывая своего абсолютного безразличия к вопросу. Кейт с безучастным видом сдула с лица выпустившуюся из причёски прядку волос, будто всё происходящее её вовсе не касается.       Шляпа задумчиво молчала. Ей впервые за долгие годы приходилось размышлять о судьбе кого-то старше одиннадцати лет. Обычно дело обстоит с совсем зелёными и очевидными детишками, а не сформировавшимися, почти взрослыми людьми. И всё же экспертное мнение шляпы нельзя было обмануть ни опытом, ни временем, ни магией. Поэтому, чуть дольше нужного задержав напряжённую тишину в большом зале, она опять заговорила.       – Мисс, какой Вы предпочитаете цвет?       Хоть лицо Кейтлин осталось таким же безмятежным, её шея заметно напряглась, словно целый ком невыразимого встал поперёк глотки. Что эта штука сейчас спросила? Цвет?       Размеренное дыхание девушки надорвалось. Шляпа будто бессердечно терзала её и своими глупыми вопросами лишь тянула время, чтобы заставить девушку сидеть на виду у всех этих незнакомцев. Будто кусок ткани не чувствовал этот талантливо замаскированный под личиной равнодушия дискомфорт. И всё же необходимо было ответить, каким бы глупым не показался новенькой вопрос.       – Синий, пожалуй, – сказала колдунья, восстанавливая дыхание. Единственное, что позволяло ей контролировать своё состояние. К её сожалению, в данный момент Кейтлин не была способна контролировать ничего, кроме этого. Всё остальное в её жизни стало ей совершенно неподвластно. Всё, что ей осталось, – лишь ожидание чьих-то решений.       Вчера – отца. Сегодня – куска ткани. Завтра – кто знает.       Шляпа, услышав ответ, усмехнулась чему-то своему.       – Что ж, тогда добро пожаловать на Гриффиндор!       Под громкие хлопки Кейтлин наконец-то встала с табурета и направилась к столу, на который указала очевидно довольная выбору шляпы Минерва Макгонагалл. К своему факультету.       Только благодаря вселенскому везению, удачному положению звёзд и, возможно, капельки Фелис Фелицис, Кейтлин перевелась в Хогвартс именно в тот год, когда туда, помимо неё, любопытной для всех студентов незнакомки, прибыли ещё две иностранные школы ради великой цели возрождения Турнира Трёх Волшебников! Ученики Дурмстранга и Шармбатона перетащили на себя всё внимание, буквально подарив возможность потеряться одинокой душе среди каменных стен и восторженных возгласов английских студентов. Весь неоправданный шум вокруг персоны Кейт мгновенно был развеян новыми звёздами этого года, коим она не собиралась становиться в чём-то соперницей. Пусть себе радуются от всеобщего внимания, да на здоровье вообще.       Но и помимо того, что количество пристающих с глупыми расспросами к Кейтлин было минимизировано, она отлично понимала, что присутствие кучи обворожительных француженок и перекаченных скандинавских подростков только облегчит ей момент социализации. Все имеют представление, как тяжело знакомиться с замкнутыми британскими волшебниками, к которым как снег на голову падает непонятная новенькая. Всё становится в разы проще, когда таких новеньких не сосчитать!       Конечно, всё-таки есть некоторые смущающие нюансы в этом удивительном везении. Видимо, чувствуя некоторую схожесть нравов, уже на торжественном пиру в честь начала учебного года несколько парней из Дурмстранга пытались мило строить Гендриков глазки. Им совершенно не на руку пришлось то, что на родине девушка вдоволь насмотрелась на бородатых семнадцатилеток. Кейтлин вполне могла переварить внешний вид скандинавов, в то время как колдуньи Хогвартса не в силах были сдержаться от воздыхания. Жалкое зрелище. Но мы не будем их осуждать.       На пиру радовала лишь приятная компания однокурсников. Анджелина Джонсон, соседка и сверстница Кейт, и Джинни Уизли, наверное, примерно их же возраста, сделали пару комплиментов необычной мантии и много рассказывали про школу, здешние обычаи и, чего греха таить, все самые сочные сплетни последних лет. Каждому сидящему неподалёку девушки дали краткую характеристику и свой личный комментарий формата «нравится – не нравится». Джинни постоянно делала какие-то похабные вставки, на которые Анджелина сдержанно хихикала, а Кейтлин уже по-свойски накидывала добивки, заставляя всех троих закатываться со смеху.       Да, такая обстановка вполне располагала к тому, чтобы наконец-то расслабиться и просто плыть по течению. Смех, звон чаш и бокалов за преподавательским столом, капелька наглости новых знакомых, громкие разговоры обо всём на свете. Та обыденность, которой летом Кейт очень не доставало.       И всё же, каким бы очевидным не было удовольствие Кейтлин от всего происходящего, что-то вынуждало её время от времени оборачиваться и глядеть по сторонам. Тревожное чувство, будто за ней кто-то наблюдает, всё не покидало её. Однако она решила оставить глупую паранойю. Она в безопасности, а то, что ощущение пары-тройки взглядов на её спине почти перманентно – неудивительно. Всё-таки впервые за столько лет новенькая студентка старше одиннадцати лет. Такое редко увидишь. Да и Турнир Трёх Волшебников возрождают не каждый день. В невероятное время живём.       Уже на следующий день в школе начались занятия, что немного выбило из колеи за лето отвыкших сидеть за партами учеников. И тем не менее большинство студентов были морально готовы к учёбе. Только Кейтлин, совершенно запутавшаяся в своём расписании и бесконечных коридорах замка, раздражённо искала среди толпящихся молодых людей знакомые лица. Совершенное незнание географии замка доводило прибывшую студентку до невозможной досады.       Время шло к началу первого занятия, а потерянная девушка так и не могла определить, где находится нужная ей аудитория. Уже совершенно отчаявшись в собственных силах, Кейтлин готова была зацепить первого попавшегося ей несчастного и сделать его своим проводником, но это вдруг перестало быть необходимым – в нескольких метрах она увидела Анджелину, активно салютующую ей рукой.       – Благослови тебя господь, – улыбнулась Кейтлин, и Анджелина взяла её за руку, ведя к нужному кабинету.       Вдвоём соседки неторопливо вплыли в нужный класс и сели за одну из свободных парт поближе к выходу. Не обошлось без совершенно лишних подглядываний в сторону Гендриков, которые она принципиально игнорировала.       – Снова опаздываем, Джонсон? – спросила милая девушка за передней партой. Анджелина поздоровалась с подругой и обменялась с ней токсичными любезностями, сдерживая подступающие смешки. – Прошу прощения за мою невоспитанность! Я Алисия, – волшебница очаровательно улыбнулась и протянула Гендриков руку.       – Очень приятно. Кейтлин, – новенькая тоже одарила однокурсницу улыбкой и крепко сжала её руку в ответ. На это Алисия одобрительно кивнула: уверенное рукопожатие – признак хорошего человека.       Собравшиеся ученики ещё успели немного поболтать, прежде чем в класс зашёл хромой тучный мужчина. Выражение его лица, усеянного шрамами и украшенного искусственным глазом, не предвещало ничего хорошего. Брови мужчины были сведены так сильно, что между ними навечно залегла глубокая морщина. Деревянная когтистая лапа, заменяющая мужчине ногу, шаркала по полу, привлекая подростков за партами ещё тщательнее разглядывать грубо стилизованного персонажа какой-нибудь мрачной легенды.       Иногда сумасшедше выглядывающий изо рта язык разбавлял устрашающий образ мужчины, хоть и добавлял ему безумия. Вероятно, это именно то слово, которое идеально подходит под описание явившегося профессора. Безумец.       Аластор Грюм мрачно оглядел класс, прежде чем отхлебнуть из фляги. Послышались смешки и шёпот, в сторону которых был брошен первый попавшийся под руку профессора предмет. Железная фигурка какого-то существа ознаменовала свою встречу со стеной громким звоном, а испуганный рыжий парень поднял голову от парты, в ужасе разглядывая психа за преподавательским столом.       – Заметили что-то смешное, мистер Уизли? – Грюм спрятал флягу во внутрь мантии и представился. Больше смешков не последовало, все внимательно наблюдали за мужчиной. – Я был приглашён вашим директором для преподавания Защиты от тёмных искусств. Однако понимает ли кто-нибудь из вас, что такое настоящие тёмные искусства? Это вопрос, на который нам всем предстоит ответить.       Нагнетая обстановку, Грозный Глаз двинул весьма пафосную речь о ужасах войны, которую профессор лично прошёл, о страшных преступлениях, на которые только способен волшебник даже в мирное время, и о темах, которые школьникам предлагает для изучения министерство вместо захватывающего опыта Грюма. Его взгляд то и дело метался в сторону Гендриков, что с каждой минутой всё больше нервировало и без того измотанную девушку. Хотя смотрел Грозный Глаз так проницательно на каждого в классе. Но каждый, вероятно, чувствовал этот проницательный взгляд также остро, как и Кейтлин.       Спорные высказывания профессора по поводу своего предмета на протяжение всего занятия заставляли многих смущаться и ёрзать на месте, но, кроме резкого мужского голоса, больше не было слышно и звука.       Как только занятие по ЗОТИ подошло к концу и студенты вырвались обратно в коридоры замка, можно было услышать, как они все в унисон выдохнули от облегчения. Ко всеобщей радости, остальная часть дня прошла намного спокойнее. В коридорах школьники поглядывали на снующих по Хогвартсу иностранцев, делились впечатлениями о новом профессоре и заканчивали истории о летних каникулах, которые Кейтлин была не в силах выносить - у неё самой такой привилегии как каникулы в этом году почти не было.       И, конечно же, снова потерявшись среди бесчисленных коридоров замка, Кейтлин проклинала благим матом и себя, и этот замок, пока не наткнулась на обезоруживающе приятную девушку из Когтеврана. Луна Лавгуд, кажется. Она вместе с одной француженкой как раз шли в большой зал на обед и с удовольствием помогли и Кейтлин без происшествий найти дорогу. Услышав, как когтевранка болтает со студенткой Шармбатона на французском, лицо Кейт сразу подобрело, а настроение заметно приподнялось – услышать что-то помимо абсурдной английской речи стало для новенькой настоящим праздником. Несмотря на то, что французский Луны был далёк от идеала, да и сама Кейтлин путалась в словах, вместе они так здорово поболтали. «Обворожительная колдунья», – подытожила их прогулку Луна, смотря вслед удаляющейся спутнице, прежде чем самой оставить Кейтлин.       Что ж, день, начавшийся на редкость пакостно, становился всё более сносным с каждой минутой: весьма отрадная компания на пути к долгожданному и не менее благостному обеду, спокойная трапеза в компании собственных мыслей, не прерывающихся пытливыми вопросами английских студентов. Да, для первого дня в новой школе вполне не плохо. Осталось лишь дожить до вечера в таком же единодушии с окружающим миром. Совсем нетрудно ведь?       Наверное, именно так размышляла Кейтлин, неторопливо покидающая стол Гриффиндора, погружённая в мысли о чём-то своём, совсем далёком от британского замка, кишащего привидениями и абсолютными невежами, подкрадывающимися со спины.       – Здравствуй, подруга, – услышала Гендриков со стороны очаровательное мурчание рыжего парня, которого девушка даже не успел разглядеть – он быстро встал слева от неё, закидывая руку ей на плечи. Волосы неприятно натянулись под давлением его руки, и Кейтлин едва скорчилась от боли. Чья-то рука справа также приземлилась на женские плечи, и вот Кейт, зажатая между двумя незнакомцами, теперь движима ими в неизвестном ей направлении. Наверное, так она и умрёт. От раздражения, злобы и рук каких-то мальчишек.       – Прошу прощения? – обратилась волшебница к двоим парням сразу, намекая на их неслыханную наглость.       Будто совсем не обратив внимание на её возмущение, один из них как ни в чём не бывало махнул рукой и очень буднично задал вопрос.       – Гендриков, я правильно помню? – услышала девушка, а в мыслях пронеслось "Хуендриков". Она строптиво задёргалась в чужих объятиях, но особого результата это не принесло – незнакомцы были на порядок сильнее неё. Вдвоём парни почти вдавили тяжестью своих рук новенькую в пол, поэтому особого восторга от такого рода знакомства она, очевидно, не испытывала.       – Я за неё. Что хотели?       – Гендриков очень созвучно с Годриком. Ты случайно не из Годриковой впадины, милая? – снова раздался чей-то голос. Похитители звучали как один человек, и Кейт различала лишь то, с какой стороны доносятся вопросы. Она не видела лиц, и это заставляло её закипать всё больше.       – Если это одна из местных деревушек, то комедии не случилось, – пробубнила она, снова предпринимая попытки освободиться. Толку ноль, как и от этих разговоров.       Парочка продолжала неспешно выгуливать свою жертву по замку, сгибая её спину весом своих рук. Два рослых бандита, не иначе. Втроём они шли по едва знакомым девушке коридорам, и вариант тёмной кладовой с орудиями пыток отпал. Вариант с изнасилованием наоборот мелькал где-то на горизонте.       – Жаль, было бы и правда забавно, – прозвучал сухой и безжизненный комментарий.       Преодолевая очередной поворот, Кейт поймала на себе несколько косых взглядов, прежде чем ещё раз начать активные попытки сбросить чужие руки. Образ того, как происходящее выглядит со стороны, привёл Кейтлин в бешенство, но даже в порыве злости её порывы выбраться не имели и шанса.       – У тебя нет ощущения, что мы идём вместе с бешеным боггартом?       – Есть некоторое ощущение.       – Я вам сейчас дам ощущение. Отпустите меня!       На ходу попытавшись ударить одного из парней в ногу, Кейт запнулась и чуть не свалилась на пол. Она была уверена, что прозвучали какие-то насмешливые комментарии, пока бережливые похитители подхватывали её, не давая ей себя переломать. Наконец-то они остановились. К своему облегчению Кейт увидела перед собой портрет Полной Дамы и тяжело выдохнула.       Уже внутри гостиной парни выпустили из тисков девушку, и та в приступе лёгкого бешенства развернулась к ним. Удивление не заставило себя долго ждать. Приподняв брови, она рассматривала парней, и как дурочка хлопала глазами. Тогда же она вспомнила и эти рыжие патлы, и утренний инцидент на уроке Грюма. Да, это кто-то из них разозлил его утром. И кто-то из них позже баловался на трансфигурации, доводя Макгонагалл до нервного замешательства явно не в первый раз. Такое вызывающее поведение сложно не заметить. Сложнее упустить из виду, что парней всё это время было двое.       Кейтлин удивило вовсе не то, что стоящие перед ней без капли стыда на лице парни оказались близнецами. Её удивило, насколько ей, оказывается, плевать на происходящее вокруг. Что ещё она не видела возле себя всё это время? У одного из них в руке нож? Пистолет? Рыба-меч?       И всё же никакое ошеломление не сравнится с той злобой, что сейчас кипит в Гендриков. Надо бы разобраться с несносными озорниками.       Никакого хвастовства, но Кейт всегда знала, что отличается высоким ростом, однако даже так она проигрывала юношам на целую голову: ей пришлось смотреть на своих похитителей снизу вверх, ожидая объяснений. Те лишь невинно глядели на неё в ответ.       – Итак, хулиганьё рыжее, – она сделала глубокий вдох, чтобы не попытаться ударить кого-то из них вновь, – зачем пытались из меня инвалида сделать?       – Как грубо, мисс! – в притворной обиде воскликнул… кто-то из них. – В наши планы входило...       – Только сопровождение сокурсницы! – подхватил второй.       Это срежиссировано. Иначе объяснить, как они так умело заканчивают друг за другом предложения, будет сложно. Вероятнее всего, конечно, что они втроём оказались в дурдоме.       – Мы всего-то хотели убедиться, что загадочная леди доберётся до своих апартаментов в целости и сохранности.       – Всё именно так, коллега! В целости и сохранности, и никак иначе.       Пытаясь понять, какая реакция на весь этот бред будет наиболее приемлемой, Кейт долго смотрела то на одного близнеца, то на другого, ожидая наконец-то хоть немного вразумительных объяснений. Но такого рода ответы, видимо, бандиты решили не давать совсем, поэтому собирая в себе остатки хвалённой сдержанности, Кейтлин заключила, что пришла пора прощаться.       – Эскортницы из вас далеко не элитные, – подытожила она, потянула спину и уже развернулась к лестнице к спальням, как близнецы тут же перекрыли ей дорогу. – Ну что ещё?       – Я Фред! – парень протянул ей руку.       – Я Джордж, – повторил другой. Она тоже представилась и с подозрением зыркнула на обоих, прежде чем поочерёдно пожать им руки. Как будто эту формальность нельзя было соблюсти ещё в Большом зале. До того, как они практически похитили её.       Продолжая разглядывать одинаковых, Кейт будто играла в бракованный вариант «Найди отличия». Фред и Джордж – живое воплощение фразы «как две капли воды». Это пугает.       Нужны ли вообще комментарии к тому, насколько странная данная ситуация? Два совершенно неразличимых между собой волшебника затащили новенькую в безлюдную гостиную против её воли, чтобы обменяться рукопожатиями. Такой сюжет не представить ни в одном анекдоте, который Кейтлин знает. Только в плохих фильмах и историях про изнасилования.       Неловко разглядывая лица близнецов в поиске того самого «ага, у вас родинки на носу разные!», Кейтлин снова вежливо подождала от молодых людей ещё каких-нибудь действий, прежде чем очень сдержанно кивнуть им и предпринять ещё одну очередную попытку удалиться. И... девушка снова была остановлена чужой рукой.       – Милочка… – начал тот, кто понаглее. Кажется, он представился Фредом, – разъясните нам, почему вы прибыли отдельно от других иностранцев.       Дерзко. Очень дерзко. Кейт смотрела на юношу, пытаясь выяснить, как в одной фразе могло уместиться столько флирта и задиристости.       – Нимфы не взяли в свою команду. Пришлось импровизировать, – ответила она.       Мериться язвительностью – любимое занятие любых подростков. Плюс десять очков мразотности, если подросток был похищен и искалечен перед разговором.       – Да, твой французский впечатляет. Почти не отличишь от мадам Максим, – комментарий Джорджа вызвал довольную улыбку на устах Гендриков, хотя и не исключено, что под комплиментом скрывалась светская лесть. Тем не менее, к этому кадру Кейтлин испытывает неприязни в разы меньше.       – Только нет акцента.       Фред произнес последнюю фразу на французский манер и выглядел при этом, как полный идиот, хотя его это нисколько не смущало. Кейт пожала плечами, признавая поражение.       – Я из России. В следующий раз избавьте меня от пыток и пришлите сову, – укоризненно бросила она.       Колдунья думала, что таким образом бессмысленная очная ставка подошла к концу и она может быть свободна, но сделанное заявление лишь спровоцировало ещё больше вопросов.       Где ты училась до Хогвартса?       Почему уехала из России?       Все ли русские гении зелий?       Правда ли, что в квиддиче русские не используют мётлы?       От неожиданного квиз-плиза почти закружилась голова. Жестом затыкая обоим рты, она попыталась спокойно выдохнуть. Близнецы глупо уставились на неё в ответ, но послушно замолчали.       – Красавцы, перспектива допроса – бомба, но давайте сеанс ликбеза перенесём, скажем, на следующий вторник. Вторник подходит? Может пятница? Следующая пятница? Да? Нет? Отправите сову, когда решите, ладно? – воспользовавшись секундной паузой, Кейт хлопнула их по плечам и всё-таки рванула на лестницу. – До скорого.       Оставляя близнецов позади, она и подумать не могла, что совсем скоро они начнут тенью преследовать её в замке, докучая своим идиотским видом и бесконечным потоком вопросов.       Читая в гостиной факультета, занимаясь в библиотеке, болтая перед занятиями и даже прогуливаясь по Хогвартсу, Кейтлин каждый день становилась жертвой рыжих чудаков. Они находили её везде, будто предвосхищая каждый её шаг. Первое время это даже наводило страх на новенькую.       Мало того, что Фред и Джордж постоянно доставали Кейт с бесконечной программой интервью «О родине», так ещё и издевательски подначивали странными кличками. Будто она им какая-то… зверушка! Не то что бы у Кейтлин не находилось, что ответить. Но она с удовольствием бы заплатила любую сумму, только бы эти двое отвяли от неё и прекратили мучить своим присутствием…       Кажется, что хуже, чем близнецы Уизли, нет никого. Но, как говорится: мы думали, что это полное днище, пока снизу не постучали. О, профессор Снейп, здравствуйте!       Да, хуже придурковатых близнецов только высокомерный зельевар.       Понимая, что своё будущее с зельеварением она связывать не собирается, Кейтлин печали не испытывала, ведь и как такового таланта к предмету у неё не было. Но вопреки этому девушка питала к искусству творения различных субстанций особую любовь. Именно поэтому, выбирая дисциплины для изучения, она решила уделить внимание и зельеварению. Исключительно на факультативной основе, конечно же. И уже здесь Северус Снейп, как подобает профессионалу своего дела, решил разбить вдребезги ожидания новой ученицы и превратить её будни в кошмар наяву.       Уже на первом занятии мужчина жестоко высмеял познания Кейтлин и ответственно заявил ей, что на высокую оценку она может не надеяться. Смирившись, что получать удовольствие от занятий Снейпа у неё вряд ли получится, Кейт всё же решила дать преподавателю шанс. Бедой стало то, что уже через неделю профессор был раздосадован очередным разочарованием: оказывается, Гендриков не просто полный ноль в зельеварении. Она полный ноль из России. Какой ужас!       Видите ли, существует стереотип, будто все русские волшебники – прирождённые зельевары. И теперь у профессора Снейпа есть живое доказательство того, что данный стереотип – наглая ложь всему мировому сообществу. Теперь любая встреча со Снейпом сопровождается едкими смешками о чемпионате по зельям и том, в какое заблуждение русские таланты вводят магов со всего земного шара. Резон издевательств Кейтлин так и не уловила, но подозревала, что профессор просто воплощает на ней свои откровенные садистские наклонности. В этом ему точно не было равных.       Ну и как устоять перед такой очевидной химией, верно? Близнецы Уизли, например, очень впечатлились и поспешили пополнить свой арсенал шутками о великой любви между новенькой и Снейпом. Главное не забывать радовать Кейтлин этими шутками каждый день. Ведь день, прожитый без унизительного подкола, это день, прожитый зря!       Впрочем, если не брать во внимание все удручающие детали новой среды обитания, Кейт постепенно училась получать наслаждение от новой обстановки.              Гриффиндорцы, радушно принявшие девушку в свой круг, медленно и нежно влюбляли её в британцев и их культуру. И если Кейтлин придётся выбирать, что радует её в новой школе больше всего, то она без замедлений скажет про вечерние чаепития у камина. Удивительно то, что почти нет тех, кто заседает постоянно. Каждый вечер с чаем располагаются совершенно разные компании, среди которых есть и будущие выпускники, и первокурсники, и просто болтают о том, как прошёл их день. Это почти семейное единодушие удивляет Кейтлин больше всего: взрослые ученики Колдовстворца вообще редко пересекались с младшими, что уж говорить о совместном общежитии или досуге. Ей даже жаль, что дома она никогда не задумывалась о знакомстве с другими курсами.       Если уж говорить об очевидных различиях между Хогвартсом и Колдовстворцом, то вот, что действительно изумляет: после перевода в Хогвартс Гендриков обнаружила, что она опережает английский учебный план по чарам и трансфигурации минимум на академический год, а то и гораздо больше. Всё от того, что русские не дожидаются одиннадцати лет и посещают магические школы уже с восьми. Такое удачное стечение обстоятельств позволило студентке без особого труда впечатлить декана Грифиндора и профессора Флитвика. Сказать, что они были довольны её способностями – словно промолчать.       На все похвалы Кейтлин оставалось лишь смущённо улыбаться и молить богов, чтобы никто из преподавателей не выяснил её маленький секрет. Не хотелось бы взваливать на кого-то составление индивидуальной программы. Особенно когда ученица вполне может справиться с этим сама – как никак, коллекция местной библиотеки очень впечатляющая. Пока Кейтлин изучила её крайне поверхностно, но уже узнала, что там есть некая запретная секция. Понятия не имея, что запретного может быть в школьных книгах, девушка пообещала себе обязательно узнать про эту секцию побольше. Как и про странного профессора.       Пугающий и очень подозрительный Аластор Грюм никак не выходил у волшебницы из головы. Есть в этом человеке нечто настораживающе. Неописуемое. Это нечто Кейтлин совершенно не нравилось. Однако, воспитанная в культуре дедовщины, Гендриков старалась смириться с особенностями Грюма. Но с каждым днём всё чётче ощущала на себе пристальный взгляд искусственного ока.