сказание о бенгальских огнях

      Долгожданный день Святочного бала начался для старшекурсников Хогвартса симптомами похмелья. Проснувшись с сушняком, головной болью, тошнотой и прочими последствиями весёлой ночи, мало кто будет готов к жизнедеятельности. Однако у девушек и юношей не было иного выбора, кроме как героически покинуть свои постели и привести себя в божеский вид. К счастью, Хогвартс – школа для детей магически одарённых, а значит и проблемы решаются здесь быстрее. Применив заклинания и выпив простецкие лечебные зелья, молодёжь пришла в чувства. К обеду начались бурные сборы к балу.       Девушки бегали друг к другу в комнаты, одалживая косметику, заколки, ленты и другие мелочи, а парни с ужасом осознавали, что от нервов не могут завязать галстук. Кажется, от вездесущего хаоса они даже разом забыли, как делать предстоящие танцевальные поддержки. Но только не Оливер Вуд.       Молодой человек проснулся рано утром, сходил на ежедневную пробежку, которую он пропускал за последние годы всего пару раз, после принял бодрящий душ и спустился в пустующий Большой зал на завтрак. Вместо целебных снадобий он позавтракал сытной шоколадной овсянкой с грецким орехом и кленовым сиропом, выпил кофе, что на самом деле Оливеру не очень свойственно, и прочитал пару глав книги, которую ему посоветовала Кейтлин. Страдающие после вечеринки студенты, узнай о его возмутительном поведении, возненавидели бы Оливера как врага родины. Но, к его счастью, в такой ранний час в замке можно было встретить лишь тех, кого последствия ночной жизни не коснулись.       Оливер спокойно заканчивал свою утреннюю рутину в Большом зале, наслаждаясь романом Тургенева и терпким кофе. Длинным путём он вернулся в гостиную Гриффиндора, где его встретила уже знакомая картина.       Выйдя сегодняшним утром из своей спальни, он нашёл Ли и Анджелину, заснувших в обнимку прямо на диване гостиной. Они до сих пор спали: Анджелина, лёжа у парня на груди, и Ли, обвив девушку руками и забавно посапывая.       Когда ночью компания расходилась спать, эти двое под каким-то глупым предлогом остались в гостиной… одни. Пока Оливер засыпал, он слышал их негромко переговаривающиеся голоса. Несложно было догадаться, о чём.       Не желая мешать друзьям отдыхать, но понимая, что оставлять их в таком положении посреди гостиной нельзя, Оливер погладил Анджелину по волосам. Шёпотом он звал девушку, но та не подавала признаков жизни. Немного подождав, он легко потряс её за плечо, но это тоже не принесло результата. Тогда он взял её за прядку волос, дёрнул чуть сильнее необходимого и убежал за ближайший угол. Оттуда он видел, как сонная Анджелина приходит в сознание. Она аккуратно сползла с Ли на пол, нервно оглядела комнату и тихо взбежала по лестнице в свою спальню. Оливер остался незамеченным. Он вернулся к дивану, разбудил Ли и с чувством выполненного долга ушёл к себе, размышляя над предстоящим вечером.       В скором времени башня Гриффиндора, как и весь замок, погрузилась в вышеописанный хаос. Время близилось к вечеру. Студенты стали собираться в Большом зале.       Замок, преобразившийся в последние дни к Рождеству, и так навевал атмосферу праздника и сказки. Но то, что ждало юных волшебников и профессоров в тот вечер, изумило даже директора Дамблдора, повидавшего на своём веку немало впечатлений.       Большой зал был не просто украшен – он был перевоплощён в шикарную бальную залу. Декор нежно голубых оттенков, множество цветов, сверкающие как драгоценные камни украшения на стенах, столах и возведённой сцене заставляли каждого вошедшего восхититься. Профессор Макгонагалл постаралась на славу.       Больше, чем труды Минервы, изумляли молодые люди и, конечно же, девушки. Юноши необычайно хорошо выглядели в своих парадных мантиях, а парни из Дурмстранга и вовсе выбивали у своих спутниц почву из-под ног. Но девушки…       Разнообразие бальных и вечерних платьев превзошло любые ожидания. Спускаясь к Большом залу, каждая девушка заставляла время на мгновение остановиться. Красота студенток Хогвартса и Шармбатона захватывала дух, и следящие за грациозными девичьими движениями глаза юношей – только этому подтверждение.       Сами колдуньи, все без исключения, чувствовали себя принцессами. Не каждый день выпадает случай преобразиться настолько, что даже подруги готовы плакать от восхищения. Но сегодня был именно тот день, и, видит бог, пролилось много счастливых слёз.       До начала бала остались считанные минуты. Вот-вот наступит мгновение, когда чемпионы войдут в зал и откроют вечер первым танцем, а за ними в установленном порядке вступят и другие пары. Это значит, Оливер и Кейтлин должны стоять возле Минервы и ждать её отмашки. Одна загвоздка – Кейтлин всё нигде не было.       Оливер судорожно поглядывал то на часы, то на толпу, выискивая подругу, то на комок нервов, в который медленно, но верно превращалась профессор трансфигурации. Женщина как могла старалась сохранять самообладание, но тревожно теребила края своей мантии, с упреком сверля своего студента взглядом. Оливер строил в ответ неловкую гримасу и продолжал в надежде крутиться по сторонам.       – Мистер Вуд, если ваша спутница сейчас же не объявится, ваше право на первый танец будет аннулировано.       – Я понимаю, профессор, – ответил Вуд и решил поискать девушку в толпе. Профессор Макгонагалл попыталась поймать парня за ворот мантии, но тот ускользнул из-под её руки, и тогда она неловко вернулась на своё место – дальше теребить подол. Тем временем Оливер осторожно пробирался к дверям Большого зала, выискивая свою партнёршу, но наткнулся на близнецов Уизли и их спутниц.       – Вы не видели Кейт?       Братья пожали плечами.       – Мы думали, она с тобой.       – В этом и проблема – я думал, она с вами.       Теперь втроём они стали оглядывать зал. Её нигде нет. Оливер посмотрел на свои часы и почувствовал, как его сердце ухнуло. Осталась пара минут, а её нигде нет.       Пока Оливер в отчаянии хватался за голову, один из близнецов дёрнул его за рукав. Парень указал на только что пустовавшее место рядом с Минервой Макгонагалл. Виновница чуть не начавшегося безумия как ни в чём не бывало поправляла своё красное платье.       – Вот же чёрт… – прошептали братья.       Оливер сам на секунду забыл всё своё волнение. Девушка и правда прекрасно выглядела. Её волосы были убраны назад в причёску, и только маленькие слегка вьющиеся пряди обрамляли её лицо. Молодой человек опомнился и примчался на свою позицию, страшась гнева профессора, которая и без него была на грани нервного срыва. Оливер снова неловко улыбнулся Минерве, но улыбка сошла с его лица, как только он отвернулся к партнёрше.       – Где ты была?       – Небольшой эксцесс. Прости, пожалуйста!       Оливер смирил девушку взглядом, но не мог долго на неё злиться. Он обнял её за талию, бубня что-то про преданное доверие. Они быстро обменялись какими-то фразами, но парень даже не понял смысла разговора – всё его внимание было приковано к волшебнице и её облику. Подойдя ближе, Оливер смог рассмотреть лёгкий макияж на лице спутницы. Он увидел маленькие белые цветы, убранные в причёску Кейтлин. Благодаря платью на бретелях, Оливер мог рассмотреть шею, ключицы и руки девушки, и её кожа блестела так неявно, но так завораживающе.       – Ты на меня пялишься.       – Ты блестишь.       – Я знаю. Платье, кстати, тоже.       – А я не наступлю тебе на юбку?       – Думаю, нет, но, если упадём, будет эпично.       Их прервал внезапно заговоривший профессор Дамблдор. Бал начинается.       Директор сказал вступительное слово и несколько благодарностей. Заиграла музыка. В зал торжественно вошли четыре пары.       Чемпионы вальсировали в гордом одиночестве, приковывая взгляды всех собравшихся. Бедный Гарри, судя по выражению лица, готов был рухнуть замертво прямо посреди танцпола, только бы не продолжать эту пытку. Минерва дала первую отмашку, и в танец вступили Оливер и Кейтлин.       Пока чемпионы кружились, среди студентов слышались перешёптывания о том, как хороши их пары. Оливер неожиданно для себя обнаружил, что все голоса стихли, как только они сделали первое движение.       Пускай Кейтлин и Оливер делали всё то же самое, что другие танцующие, их движения отличались. Они были отточены. Грациозны и естественны. Друзья буквально плавали по залу, вызывая восхищение и зависть. Пара за парой студенты выходили на танцпол, и все они сталкивались с необъясним желанием превзойти Оливера и Кейт. Быть красивее, интереснее, лучше. И все были обречены лишь ослепнуть, ведь никто не сиял в тот вечер ярче, чем они.       По крайней мере, Оливер чувствовал всё именно так. Никто не мог убедить его в обратном.       Весь Хогвартс был увлечён сказочным процессом, развернувшимся в Большом зале. Ученики, профессора – все погрузились в атмосферу забытой, но прекрасной традиции шумного бала. Каким бы стрессом не была подготовка и исполнение танца, рано или поздно нервозность и скованность сменились неподдельным удовольствием. С каждой новой нотой ученики и те учителя, кто не постеснялся показать свои умения, утопали в волшебном звучании музыки и вихре вальса. Казалось, сам замок загипнотизирован всевластной романтикой бала.       Превосходное начало вечера обеспечило всем благоприятное расположение духа. Первый танец сменился ещё одним, на этот раз добровольным, затем для учеников и преподавателей был накрыт праздничный рождественский ужин, а после продолжились танцы, на контрасте с вальсом выглядящие диковатыми. Однако никто не мог требовать чего-то иного – когда выступают «Ведуньи», нужно просто расслабиться и отдаться чарам их музыки.       Во время выступления группы друг друга отыскали друзья с факультета Гриффиндор. Близнецов, бросивших своих спутниц искушаться мускулистыми иностранцами, и Алисию, оставившую её кавалера в томном ожидании, Оливер и Кейтлин настигли по пути в астрономическую башню. Один из братьев, облачённый в мантию глубокого фиолетового оттенка, обернулся на стук каблуков и удивлённо вскинул брови. Что-то подсказывало Оливеру, что это был не изменяющий своему чувству стиля Фред Уизли.       – Только посмотрите, кто изволил составить нам компанию!       Троица остановилась, чтобы подождать ребят, и Уизли театрально ахнули, как только Кейтлин поравнялась с ними – благодаря туфлям она была почти одного роста с высокими юношами.       – Теперь на тебя нельзя складывать локти?       Девушка стукнула Фреда по плечу и взяла хихикающую Алисию под руку.              – Как будто у тебя до этого получалось.       Вместе дамы побежали вверх по лестнице. Юбки их платьев весело развевались, доставляя молодым людям странное ощущение детской радости.       – Моя мантия так не делает, – грустно вздохнул рыжий юноша.              – Фредди, твоей мантии вообще далеко до такого уровня.       Джордж по-доброму шутил над братом, предлагая ему в следующий раз нарядиться на какое-нибудь торжество в одно из платьев Джинни. Сам Джордж был одет в классическое чёрное, что на взгляд Оливера – беспроигрышный вариант на все случаи жизни. Сам он не отличался оригинальностью и предпочитал классику всему.       Под перепалки братьев Уизли и расспросы Алисии о том, куда они скрылись с вечеринки, друзья наконец-то поднялись в башню астрономии. Не успела Спиннет обрушить на Кейтлин очередной вопрос, парни одновременно шикнули на девушку, заставив её обиженно замолчать. На последнем лестничном пролёте компания остановилась, вслушиваясь в чьи-то голоса.       – Это они? – одними губами спросил Оливер, и Фред Уизли, заглянув за угол, кивнул. Это они.       – Нам уйти? – едва слышно произнесла Кейтлин.       – Ни за что! – запротестовал Джордж, подходя к брату и всматриваясь в глубь комнаты. – Я ждал начала этих отношений дольше, чем Дамблдор живёт. Я хочу знать всё!       Так, впятером студенты остались стоять на лестнице, разбирая те обрывки разговора, долетающие до них издалека. Что они говорят? Они вместе? Они не будут вместе?! Подождите, кажется, он наконец-то извиняется. Они держатся за руки?! Дай посмотреть! Как маленькие дети они кучнее собирались у стены, толкаясь и шикая друг на друга. Будто уличная ребятня, подглядывающая в окно соседского дома за обрывками чужих будней.       – Идиот, ты наступил мне на ногу! – забубнила Алисия на Фреда, и тот зашипел на неё как бешеная кошка. Все замахали руками, пытаясь его остановить, но было слишком поздно. Они себя разоблачили. Прежде, чем скрыться за стеной, Оливер успел заметить, как беседующие вдалеке молодые люди синхронно обернулись на шум.       – Болван! – ругалась Кейтлин. Фред стыдливо поджал губы.       – Умирать, так с песней, – пожал плечами он и, тряхнув головой, во всю грудь запричитал не своим голосом. – О, милая мисс Джонсон! Как я был слеп, когда не видел вашего великолепия.       – Сволота, ты когда-нибудь оставишь меня в покое? – раздался раздражённый возглас Ли под смех Анджелины.       Голос Ли Джордана вторил ему самому.       – О, как я был глуп и наивен, думая, что смогу противиться такому ангелу! Как я безумен был! – к смеху Анджелины добавились четыре других. – Теперь я должен буду столько денег своему верному другу Фредерику Уизли, кто с самого начала знал, что мне суждено быть с этим внеземным созданием. Фред, если ты слышишь меня! Я люблю тебя, Фредерик! Я отдам тебе всё, что пожелаешь! Всё, что моё, – твоё!       Башню астрономии сотрясал дружный хохот. Группа шпионажа покинула своё укрытие и подошла к паре, мирно сидящей у перил балкона. Магия защищала башню от холода, поэтому подростки не боялись замёрзнуть.       Ли Джордан, раскрасневшийся до невозможного, злобно смотрел на своего довольного друга. Фред подмигнул Анджелине, которая продолжала смущённо хихикать. Она держала Ли за руку, а он большим пальцем поглаживал тыльную сторону её ладони. В объяснениях никто не нуждался. Кейтлин и Алисия поспешили отвернуться от пары, пряча свои счастливые улыбки. Оливер и Джордж заговорили о всякой ерунде, пытаясь отвлечь от Анджелины и Ли внимание, хотя сами были готовы спрыгнуть с башни от радости.       Все, кроме Оливера, разобрали заготовленные Джорджем самокрутки, не стесняясь курить на самом видном месте. В такой день их вряд ли отругают за небольшое нарушение правил.       В живописное место для курения стали стекаться другие студенты. Они обсуждали бал, прошедшую вечеринку и кто как закончил вчерашний вечер. После истории дурмстрангцев о том, как их чуть не застали за ночным купанием в Чёрном озере, гриффиндорская компания поделилась опытом игры в американскую новинку.       – Подождите, а почему я была не с вами? – вдруг изумилась Алисия.       – Потому что нечего было сосаться по коридорам со своим бойфрендом, – щёлкнул её по носу Фред, и девушка смутилась. – Хотя, в целом, игра не сильно отличалась функционалом. Да, пупсик?       Фред поиграл бровями, глядя на Ли Джордана, и кто-то из наблюдавших за ними подростков засмеялся, кто-то удивленно охнул. Пара человек скривили лицо, но комментировать не стали.       – То, что ты озабоченная пьянь, не значит, что все такие, – запротестовала Анджелина.       – Хочешь сказать, ты и Кэти вчера не целовались, пока были в кладовке? – спросил Ли.       – А ты что, ревнуешь? Не думаешь, что я должна это делать?       – Так вы целовались или нет? – настаивал Фред.       – Нет, – Анджелина скорчила Фреду рожу, и тот легонько пнул её по бедру, сразу прячась за спины случайных людей. Ли причитал другу угрозы, вопреки своим словам сдерживая Анджелину от акта насилия. Не хватало ещё, чтобы второй вечер подряд Фред Уизли получил по носу.       Молодые люди постепенно разбивались на группки. Кто-то просто стоял и курил, всматриваясь вдаль, кто-то сплетничал или обсуждал планы на каникулы. Гриффиндорцы же травили локальные приколы, не до конца понятные остальным.       Когда настал момент тишины, обычно не затягивающийся надолго, Оливер воспользовался ситуацией, чтобы удовлетворить своё разбушевавшееся любопытство.       – Почему тогда вы с Кэти так заговорщически вышли из кладовки?       – Если я скажу, ты всё равно не поверишь, – пожала плечами Анджелина. Фред передразнил её, и на этот раз девушка почти сорвалась с места, чтобы хорошенько его стукнуть, но рука Ли снова её остановила.       – А вы? – спросил Джордан. Не сразу было понятно, к кому именно он обращается. – Вчера в кладовке тоже не целовались или всё-таки губами потрясли?       Увлечённые абсолютно иной темой разговора, Алисия и Кейтлин, кажется, и вовсе его не слышали. Джордж же стоял с самым непринуждённым выражением лица, будто вопрос был вообще не для него.       Фред подошёл к иностранке вплотную, заставив Алисию в шоке отшатнуться. Парень приподнялся на носках, чтобы смотреть на подругу сверху вниз.       – Признавайся, понравилось вчера целоваться с моим братом?       Джордж закатил глаза. Кейтлин хитро улыбнулась.       – Почему только вчера?       Ли Джордан прыснул, Анджелина и Оливер еле сдерживались. Алисия смотрела то на Кейтлин, то на Джорджа, от изумления широко разинув рот.       – Ты хочешь сказать, что водишься с Джорджем в тайне от меня? – Фред был оскорблён.       – Я ничего не хочу сказать, но завидовать надо молча, милый.       – Ты не ответила на мой вопрос!       Кейтлин только хмыкнула, подходя к Джорджу и стукаясь с ним кулачками.       Алисия то открывала, то закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но у неё, кажется, закончились вообще все слова.       – Вы сейчас доведёте бедную девочку до сумасшествия, – сочувственно произнесла Анджелина, глядя на волшебницу.       – Мне нужно сигарету. Срочно! – выдавила из себя Алисия в ответ.       Некоторые выкурили по ещё одной самокрутке, ещё совсем немного посводили с ума окружающих и наконец-то вернулись в Большой зал.       Бал продолжался до самой ночи. Студенты и учителя веселились, предвосхищая приятные каникулы. Кто-то покинул бал раньше, надеясь успеть собрать чемоданы и отбыть домой до полуночи, чтобы встретить Рождество с семьёй.       Анджелина и Ли как птицы неразлучники везде ходили вместе, в какой-то момент снова пропав с радаров. Остальная часть компании ловила момент. Подростки запоминали каждую минуту славного вечера, не желая, чтобы сказка заканчивалась.       К моменту, когда Большой зал значительно опустел и под нежную бальную музыку остались танцевать самые стойкие, Кейтлин лежала на стульях и разглядывала волшебный потолок. Её туфли валялись где-то под стульями. Длинная юбка платья немного задралась, обнажая её ноги. Бесстыдное поведение для девушки на балу.       У дверей в зал прощался с пуффендуйцами Джордж Уизли. Он сам уже собирался уходить, но, увидев Кейтлин, сменил свои планы.       – У тебя удивительная привычка разваливаться, где тебе хочется.       – У тебя удивительная способность заставать меня в минуты покоя, – улыбнулась волшебница.       – Потанцуем? – буднично предложил Джордж, наблюдая за медленным танцем мадам Максим и Хагрида.       Кейтлин сомнительно покосилась на друга.       – Твой медляк был вчера, помнишь?       – То есть я учился делать поддержки, а ты даже не позволишь мне это продемонстрировать?       Джордж сохранял спокойствие, надеясь своей непринуждённостью подкупить её.       Закатив глаза, девушка протянула руку, и Джордж помог подруге подняться. Она достала из-под стульев свои туфли и снова поравнялась с молодым человеком в росте. Джордж никогда не думал, но высокие девушки явно могут быть в его вкусе.       Пара кружилась по пустому залу, не мешая оставшимся студентам получать удовольствие от тихого завершения вечера. Забыв о всех канонах вальса, ребята просто импровизировали в своих движениях, смеялись и дразнили друг друга. Джордж всё же сделал пару поддержек, а Кейтлин не сдержалась от язвительных комментариев. Закончив драконить друг друга, они забрали Джинни и Невилла и отправились в Гриффиндорскую башню.       Пока брат и сестра болтали о том, что им необходимо успеть натворить за каникулы, Невилл делился своими впечатлениями о бале. Сердце русской волшебницы таяло от того, с какой теплотой юноша отзывался о событиях минувшего вечера. Она рассказала ему о балах в Колдовстворце, уверенная в том, что ему бы там очень понравилось. Воодушевление Долгопупса только подтвердило её догадки.       Сама Кейтлин, подобно Невиллу, смаковала свои ощущения от прошедших танцев, возвращаясь к последнему, который она разделила с Джорджем. Его руки у неё на талии, так легко поднимающие девушку в воздух… Кейтлин никогда ему не признается, но поддержки у него получаются даже лучше, чем у Оливера.       Подходя к портрету Полной дамы, студенты увидели Фреда Уизли, будто поджидавшего их.       Джордж без лишних слов понял, что ему нужно сделать, и, сказав Полной даме пароль, начал толкать Джинни и Невилла в гостиную. Кейтлин закатила глаза.       – Всё, цыплята, время детское. Пора спать!       – Что это значит? Джордж! – протестовала Джинни. Картина за ними закрылась, и возражений рыжей девушки больше не было слышно.       Фред, как первокурсник на первом экзамене, мялся у портала, не зная, с чего начать. Полная дама тяжело вздыхала, обмахивая себя веером, но молчала.       Молодой человек подошёл ближе к девушке в красном, не совсем понимая, как лучше начать разговор. Кейт смотрела на него непроницаемым взглядом.       Фред был не готов к такому холодному приёму.       – Есть минутка? – начал он.       – Нет, – пожала плечами Кейтлин. Она двинулась к портрету и почти задела Фреда плечом, обходя его. Он вздрогнул. Это невыносимо.       – Подожди, – Фред старался звучать как можно спокойнее.       – Что-то не так? – с издёвкой откликнулась Кейтлин, соизволив обернуться. Полная дама нервно переглянулась с колдуном на соседнем портрете. Провиси она тут ещё хоть вечность, подростковые драмы никогда не начнут надоедать.       – Кейт, давай поговорим.       – О чём? Вчера мы вроде отлично отработали наши взаимодействия. Улыбаемся и делаем вид, что ничего не было, так?       Невыносимо. Он заслужил.       – Ты ведь знаешь, что это не так…       – Как тогда? – в голосе волшебницы звучала явная претензия. Фред усилием воли поборол желание ответить в своей привычной манере. Он и так достаточно натворил.       – Прости меня, – вместо этого сказал он. Полная дама интенсивнее стала обмахиваться веером. Фред говорил на одном дыхании, боясь запутаться в собственных мыслях. – Я мудак. Я не имел права говорить тебе всё то, что наговорил вчера перед вечеринкой.       – Хоть в чём-то мы согласны…       – Можешь злиться, сколько угодно, но, пожалуйста… Я не хочу, чтобы между нами всё было… так.       Кейтлин тяжело вздохнула и отвернулась обратно к портрету, на котором Полная дама уже в нетерпении стучала по ладони сложенным веером. Она посмотрела на молодую ведьму, ожидая от неё ответных действий. Кейтлин состроила ей гримасу, не понимая, чего хочет женщина на картине. Полная дама разочарованно охнула.       – Девочка, он последние полчаса сводил меня с ума разговорами о том, как он сожалеет о вашей ссоре, – причитала Полная дама. – Если он набрался смелости попросить прощения, он заслуживает хотя бы немного снисходительности.       Фред послал нарисованной женщине воздушный поцелуй, и она брезгливо отмахнулась от его жеста.       Кейтлин недовольно сверлила взглядом картину, у которой уже завязался непринуждённый разговор с соседними портретами.       Шёпотом Кейт пробубнила что-то себе под нос, и Фред ещё раз убедился, что пора учить русский. Девушка снова обернулась и подошла к парню ближе. Она со всей силы ударила его по плечу, но он даже не шелохнулся.       – Я заслужил, – он кивнул головой, принимая свою судьбу. Фред был готов к настоящим побоям, но больше ударов не последовало. Вместо этого девушка обвила его руками под мантией, сложив голову ему на плечо. Неуверенная улыбка тронула его лицо.       Парень инстинктивно сложил свои руки у девушки на спине, боясь прижать её ближе.       Они стояли в обнимку, и Фред вроде как должен был почувствовать себя лучше. Только в груди всё ещё сидело гадкое чувство, поселившееся там прошлым вечером. Юноша хотел, чтобы она накричала на него. Высказала ему за все издёвки и непрошенные комментарии. Ведь так они будут квиты? И всё же, вместо тысячи обидных слов, она обняла его. И из-за этого он чувствовал себя ещё паршивее.       Неожиданно Кейтлин прошептала Фреду в самое ухо.       – Я тебя прощаю, но ещё раз ты будешь впутываться в мою личную жизнь – я тебя прокляну.       Фред тяжело сглотнул.       – Принял к сведению. Так что там у тебя с моим братом?       Кейт отпустила молодого человека, наигранно улыбаясь. Он тоже натянул дразнящую улыбку до ушей, но сам нешуточно испугался за своё благосостояние. Что-то в выражении лица волшебницы заверило его – лучше ему воздержаться от подобного юмора.       Уже проходя через портал, Фред услышал слова Полной дамы.       – Но, говоря откровенно, на её месте я бы тебя не простила, – надменно прокомментировала женщина, рассмеявшись. В отместку Фред посильнее хлопнул портретом, заставив весь мир внутри картинной рамы пошатнуться.       На следующее утро Хогвартс практически опустел. Школьники разъехались по домам праздновать Рождество, и Кейтлин – не исключение. Вместе с друзьями, девушка села на Хогвартс-экспресс, который умчал уставших от учёбы детей обратно в Лондон.       Уже на вокзале, не успев как следует распрощаться друг с другом, ребята ринулись на встречу своим родителям. Уизли радостно окружили мать с отцом, по очереди обмениваясь с ними объятиями и поцелуями. Маленькая рыжая женщина забавно осматривала своих детей, делая им замечания за безобразный вид, а мужчина подле неё успокаивающе держал женщину за плечо, не успевая вставить и слова. Кейтлин наблюдала за этим безумием со стороны, и в её груди разливалось знакомое тепло.       Вдруг она поймала на себе взгляд Джорджа и улыбнулась ему, помахав рукой на прощание. Он уже шагнул в сторону Кейт, но его мать дёрнула парня обратно за руку. Джордж закатил глаза и, кинув последний взгляд подруге, вместе с семьёй скрылся из виду.       Кейт продолжила сканировать платформу в поисках знакомого лица.       В неловком одиночестве среди толкущихся детей и взрослых стоял худой высокий мужчина в деловом костюме под серым пальто. В его волосах была заметна лёгкая седина, а сидящие на носу очки в тонкой оправе только добавляли ему возраста. Он потирал свои запястья, неловко смотря из стороны в сторону.       Увидев своего отца, Кейтлин радостно ринулась ему навстречу, чуть не сбив мужчину с ног. Он тихо рассмеялся и крепко обнял дочь, будто не видел её сотню лет.       До их встречи Кейтлин даже не подозревала, насколько соскучилась по папе. В былое время они не виделись месяцами напролёт, а после воссоединялись, будто не расставались вовсе. Но вдали от всего родного и близкого разлука с отцом, и без того вечно далёким от неё, показалась пыткой.       Сидя с ним в машине, Кейтлин не могла отделаться от мысли, что что-то не так. Обычно спокойный и сдержанный отец казался ей дёрганным и взвинченным. Он избегал её вопросов, невнятно тараторил о своей работе и чересчур неосторожно вёл машину. Волшебница пришла к неутешительному выводу, что в Министерстве магии кто-то свёл несчастного мужчину с ума. Но, уже по приезде в дом, поведению отца быстро нашлось объяснение.       Кейтлин не могла назвать их жилище домом. Уехав посреди лета из России, она оказалась заложником случайного здания. И, каким бы оно не выглядело уютным со стороны, в её голове при виде него оживали не самые приятные чувства. Стресс. Испуг. И неизвестность.       Перешагнув за порог, Кейтлин вновь оказалась в одиноком аду. Только вид прихожей заставил всё внутри сжаться. Ей не нужно было проходить дальше, чтобы вспомнить всё остальное – пустую кухню, в которой делают только чай и бутерброды с маслом, печальную гостиную с неразобранными коробками вещей, которые уже не имеют смысла, и угнетающую безысходность. Кейтлин прекрасно помнит обстановку этого места.       Да, сейчас интерьер выглядит чуть лучше. Может даже сложиться впечатление, что здесь кто-то живёт. Не бесцельно скитается из комнаты в комнату, увлажняя воздух слезами. Не просто приходит ночевать, от усталости не успевая додумать последнюю мысль перед сном. А ещё у дома изменился запах.       Больше не пахнет сыростью и чем-то чужим. Даже наоборот. По коридору, прямо из кухни доносится знакомый аромат выпечки и домашней еды. Так пахло дома, когда готовил дедушка с женой.       Быстро скинув ботинки, Кейтлин медленно прошла на кухню, позволив огоньку надежды ненадолго загореться. Она знала заранее, что будет больно не увидеть за дверью комнаты знакомых лиц, но не представляла, насколько. В комнате было пусто. На плите стоял ещё тёплый ужин, а на обеденном столе и правда была выпечка. Но больше ничего. Больше никого. Кейтлин сморгнула слёзы, ругая себя за яркое воображение.       Входная дверь хлопнула и из прихожей до девушки донеслось шуршание верхней одежды. Видимо, отец наконец-то зашёл домой. Что ж, снова в их убежище они вдвоём против всего мира. К этому она уже привыкла.       Кейтлин продолжала печально оглядывать кухню. Услышав шаги, она обернулась и увидела отца. Он всё ещё выглядел слишком взволнованным. Он улыбнулся ей и уже начал что-то говорить, но остановил себя на полуслове. Вместо этого отошёл в сторону, не в силах сдерживать свой довольный вид. Совершенно сбитая с толку волшебница была готова взорваться от недоумения, но тут в дверном проходе появился высокий седовласый мужчина с улыбкой, прячущейся под ухоженными усами. Его голубые глаза сверкали от радости, и Кейтлин была уверена, что её выглядели также. Она кинулась ему на шею, на этот раз не сумев сдержать слёзы.       – Ты приехал! – шмыгала носом Кейтлин.       – Дорогая, ты меня задушишь, – смеялся Александр Михайлович, крепко обнимая внучку.       – Я всегда знала, что ты любишь его больше…       – Люба… – Кейт хотела возразить, но вместо этого расплакалась ещё сильнее, теперь обнимая бабушку. Некогда безупречная укладка невысокой женщины теперь была примята плачущим лицом юной колдуньи. Люба тихо смеялась вместе с мужчинами и успокаивала девушку, а та не могла остановиться плакать. Хоть раз чутьё её не подвело.       Оказавшись за одним столом с семьёй, Кейтлин наконец-то ощутила покой.       Они отужинали, не переставая болтать о всякой ерунде. Александр Михайлович и Любовь Васильевна рассказывали, как добирались до Лондона, изнемогая от тоски по любимому ребёнку, а папа Кейтлин, тоже Александр, шутливо добавлял, что когда-то он был любимчиком у Любы. Женщина лишь отмахивалась от пасынка, продолжая свой захватывающий рассказ, дополненный корректировками Александра Михайловича. Его усы временами забавно подёргивались от улыбки, Люба его передразнивала, а Кейтлин не могла нарадоваться их присутствию.       Дни в городе были наполнены импортной русской суматохой. Пока отец пропадал на работе, прибывшие гости вытаскивали внучку на прогулки. Александру Михайловичу пришёлся бы по душе визит на Косой переулок, но у его жены, в силу её природы, отсутствовал интерес к магическому, и она бессовестно таскала за собой двух волшебников по всяким магловским туристическим местам. Александр Михайлович документировал их прогулки на свой плёночный «Зенит-Е», многозначительно комментировал архитектуру Лондона и почти всегда шёл с внучкой под руку, будто боясь её отпустить. Обычно не очень тактильная Кейтлин крепко держалась за дедушку.       Новый год они тоже встретили, прогуливаясь по ночному Лондону. Присоединившийся к ним Александр, не очень любивший фотографироваться, изъял у отца его камеру, и на каждом углу снимал счастливую дочь, радостную Любу и статного Александра Михайловича, будто специально позировавшего для королевского портрета.       По вечерам семья сидела дома в ожидании новых кулинарных шедевров в исполнении Любови Васильевны, ответственной за большую часть готовки на период каникул. Иногда к ней подключался Александр Михайлович, но чаще он развлекал сына и внучку. Кейтлин то сидела вместе с ним в гостиной и позорно проигрывала ему в шахматы, то наблюдала за не менее позорными проигрышами отца, то составляла компанию бабушке. В один из дней мужчины вместе уехали в Министерство на экскурсию для старого волшебника, и женщины остались одни. Они безудержно веселились, валяясь на диване и перекусывая свежими пышками. Люба расспрашивала внучку о новой школе, наслаждаясь рассказами о чужой юности.        – Ну, ладно, скажи: мальчик-то у тебя уже есть? – хихикнула Люба, и Кейтлин закатила глаза. – Ну мне же интересно!       К Любиному разочарованию, в личной жизни внучки было тихо как ночью в деревне.       Кейтлин не могла нарадоваться присутствию близких. Каждый день был лучше предыдущего, но тревожное чувство из укромных уголков подсознания иногда вырывалось наружу, омрачая юную колдунью. Девушка боялась, что другая возможность обсудить волнующий её вопрос может выдаться нескоро, но никак не решалась заговорить.       В один из дней Кейт сидела в гостиной, наблюдая за дедушкой. Тот сидел за столом и проводил обряд для защиты дома и близких, знакомый ей с детства. Такой иногда совершала мама.       – Мне её не хватает, – шёпотом призналась девушка, но мужчина её услышал.       – Я знаю, милая, – тяжело вздохнул он, поджигая пучок трав. – Мы с Еленой никогда не были близки, но после произошедшего я и сам иногда по ней тоскую.       – Ты когда-нибудь верил тем слухам? – осторожно спросила Кейтлин. Усы на лице деда неуверенно дёрнулись.       – Я не хотел в них верить, но они не безосновательны. Множество людей с этим согласятся. Ты сама знаешь, что вы уехали не просто так.       Александр Михайлович произнёс строчки заговора, и огонь расставленных по столу свеч вспыхнул чуть ярче. Дым от трав закрутился в различные узоры.       – Даже самые простые обряды связаны с древними легендами, – начал мужчина. – Я не отношусь к тем, кто признаёт существование божеств, но обряды – практически всегда обращение к их помощи. По преданиям, первые колдуны и ведьмы на Руси черпали свою магическую силу именно от божественной мощи своих покровителей, светлых или тёмных. И чем сложнее было колдовство, тем больше требовалось для того, чтобы боги обратили своё внимание. Подношения во время обрядов, жертвы – это цена за божественную помощь. И за успех некоторых обрядов цена слишком высока.       Мужчина произнёс заговор снова, посылая дымные узоры танцевать по всей комнате.       – Но такие уже давно не практикуются, – заключил он, взглянув на результат своего волшебства. – Безопасность волшебников для общества на первом месте. Поэтому по всему миру мы храним статус секретности.       Люба, выходя из кухни с полотенцем наперевес, довольно хохотнула.       – И это, дорогие, лишь очередной плюс родиться простой смертной в семье таких же чудиков как вы. Всякого сумасшествия и без ваших способностей хватает. Одна только политика чего стоит! – рассуждала шутливо Люба, и Кейтлин улыбнулась её потоку мыслей. – Или хоть на деда твоего взглянуть…       Люба рассмеялась. Дедушка пытался сделать недовольный вид, но вышло не очень правдоподобно.       К сожалению, самые прекрасные каникулы в жизни девушки подходили к завершению. Кейтлин постепенно закидывала вещи обратно в не до конца разобранный чемоданчик, каждую свободную минуту уделяя родственникам. Дедушка пообещал, что постарается приехать летом и, при большой удаче, даже попасть на финал Турнира трёх волшебников в Хогвартс. Мужчина очень хотел увидеть древний английский замок своими глазами. Но не так сильно, как увидеть внучку, конечно же.       Вечером, накануне отъезда Кейтлин, вся семья собралась в кружок рукоделия. Любовь Васильевна усердно довязывала свитер пасынку, сам Александр пыхтел над отчётностью для Министерства, а Кейтлин с дедом плели убогих куколок – сувенирные обереги для её друзей. Небольшой подарок на Рождество. На кухне настаивался чай и остужались свежие пирожки с джемом. Или с повидлом, как бы сказала Люба.       Только Кейтлин снова почувствовала себя дома, как уже пора уезжать.       Укладываясь спать, девушка не плакала, но не могла остановить поток печальных мыслей. Она так и не превозмогла их и заснула беспокойным сном. В сновидениях ей снова являлся образ матери, нереальный, но такой же пугающий.       Кейт проснулась в холодном поту посреди ночи и больше не смогла сомкнуть глаз. До самого утра она перебирала свои кольца, не решаясь снова прибегнуть к защитному колдовству, и всё-таки убрала их в чемодан к остальным вещам.       После завтрака ещё сонный отец повёз семейство на Кинг-Кросс. Уже на платформе 9 ¾ Кейтлин прощалась с родными, зная, что следующая встреча состоится только летом. И всё же она старалась улыбаться, чтобы никого не расстраивать.       Александр Михайлович проводил внучку до поезда, заключив её в такие крепкие объятия, что рёбра девушки красноречиво прохрустели.       Кейтлин почти сошла с платформы в поезд, напоследок кинув взгляд дедушке. По его глазам она поняла: он догадался, что её улыбка – липа, а сама она чем-то очень встревожена. Кейтлин всё-таки решила рассказать дедушке о своих сновидениях с участием статуи Мандельштама и Елены. Рассказала о тех синяках, оставшихся после чересчур реалистичного кошмара. Александр Михайлович, казалось, никак не отреагировал на откровение внучки. Он лишь сжал её плечо и спокойно улыбнулся.       – Это всего лишь сны, – сказал он, но они оба знали, что это не так.       Кейтлин навела беззаботный вид и оставила дедушку вместе с отцом и Любой на платформе.       Поезд тронулся, увозя посвежевших за каникулы студентов обратно в школу. Подростки шумно переговаривались в вагонах, и только в одном купе царила тишина. Там Кейтлин, насупившись, думала, что ситуация может быть ещё хуже, чем она предполагала.