Подойди к зеркалу, Вера Шамалова. И ответь себе, а правильно ли ты делаешь? Сможешь увидеть новую сторону своей жизни? Хватит ли у тебя на это сил?
***
В здании областной больницы вовсю царила атмосфера суеты — медсестры спешили по палатам, врачи то и дело выходили и заходили в кабинеты, громко звеня дверями. Вера, сидя напротив надписи «интенсивная терапия», машинально поежилась — здесь все напоминало ужасы ее детства: запахи медицинских препаратов, голоса, надписи. В свои ранние годы она неоднократно была посетительницей больниц — переломы, ушибы, травмы. Она никогда никому не говорила, что это все издевки старших воспитанников. И таки лет в десять, Вера решила «Хватит!», втихую стала заниматься, тренировать силу и ум, чтоб научиться давать отпор и не позволять обращаться с собой жестоко. В тот момент поменялся весь ее мир. В тот момент родилась стальная и рассудительная Вера Шамалова. Девушка подозревала, что за дверью напротив сейчас лежит человек, который попал туда по ее вине. Но в тоже время, этот человек получил в детстве все — и родителей и любовь и поддержку, в отличии от самой Веры. Конечно, она не виновата в этом — подсказывал разум Шамаловой. Может сейчас именно эта встреча перевернет и мир рыжеволосой девушки. А может навсегда перечеркнет ее желание искать близких людей. Интересно, какая ты — Маргарита Власова? В тоже время за этой дверью, отделяющей отрезки жизни как Веры, так и пока ничего не подозревающей Риты, Валентина Антонова склонилась над кроватью, в которой лежал ее любимый человек. На голове у Власовой повязка, на щеках и висках царапины и раны. Эти раны, при каждом взгляде, возникали и на сердце патологоанатома. Она даже не могла представить, насколько сейчас больно Рите — её Рите! Но вот самой Вале было гораздо больнее внутри. — Рит, — почти невесомо Антонова гладила руку женщины. — Милая моя, ну как ты? — Валюш, — Власова подняла руку и ладонью провела по щеке любимой блондинки. — Я не могу поверить, что вижу тебя. Ты спасла меня. Я же видела только тебя, потому что боялась не успеть сказать тебе самого важного. — Что любишь меня? — Заискивающе улыбнулась Антонова. — Ты говоришь это каждый день! — Нет! То есть да. То есть. — Капитан была еще достаточно слаба для подобных разговоров. От одной мысли, что за ее признанием последует отказ, могли бы подкоситься ноги, если бы девушка стояла. Но сейчас под ней просто проваливалась земля. — И не перебивай меня! — Валечка, ангел мой! Я так тебя люблю! Я хочу прожить всю жизнь с тобой, состариться и в девяносто лет, — Рита старалась говорить медленно, но слова, которые она сейчас просто обязана была произнести, были важнее любых переживаний. — И, как сейчас, смеяться с глупых американских комедий в обнимку. Я прошу тебя огромную малость: стань моей женой? У Антоновой перебило дыхание, словно обухом ударило по голове. Глаза расширились, а губы машинально раскрылись, изображая полнейшее удивление. Валя начала подбирать слова, понимая, что в голове сейчас полная каша. Рита заговорила первая, пытаясь укоротить нависшее над ними неловкое молчание. — Я понимаю, что это не совсем романтичная атмосфера, да и я, как после боя, но не могу не сказать. Не могу не сказать этого сейчас. Я не хочу ждать, пока будет поздно. Это ПРИЗНАНИЕ не дало мне там в подвале уснуть навсегда. Страх, что я его никогда не… — Молчи! Не говори этого. — Резко оборвала ее спитч Антонова. — Я согласна. Валентина опустилась чуть ниже, аккурат к лицу Маргариты и нежно, невесомо поцеловала. Она боялась задеть одну из ран на голове Власовой, поэтому касалась невесомо, нежно, легко. Как все их отношения невесомые, нежные, легкие. — И что, прям с кольцами и свадьбой? — Немного отстранилась Валя. — Как ты захочешь, любимая. Ты будешь в платье… А я, — Власова запнулась, но тут же улыбнулась. — А я смертельно испугаюсь ответственности и убегу! — Я тогда твою душу на органы порежу! — С наигранной злостью быстро спарировала Валентина. — Ну я тогда кого-то пришлю вместо себя! — Рита засмеялась, но тут же схватилась за бок, стараясь сдержать приступ жуткой боли. Да уж, ребра ломать — не сахар. — Вместо себя? Кого? Круглова или Тихонова? — Валя засмеялась, но тут же резко встала, ее лицо изменилось в странную строгую гримасу, вспомнив о Вере в коридоре. — Рит, я… Даже не знаю, как начать этот разговор. — Уже передумала? — Маргарита, собственно, не особо ожидала подвоха. Поэтому все еще улыбалась и старалась шутить, несмотря на драматическое положение ее собственных дел. — Нет, стой. Я пришла сюда не одна. — Блондинка собрала воздух в легкие и сжала кулак, что манерно больше подходило Рите и Вере, чем Вале. — Ты скорее всего не поверишь. Мы и сами не сразу поверили. Но экспертизы и расследование… Рит, мне нужно тебя кое с кем познакомить. -Не строй из себя дуру, Вера! — опять этот противный акцент. -Какая, в жопу, Вера?! Вы кто такие? Немедленно отпустите меня! Власова задышала чаще, чем того требовал её «спокойный постельный режим» и внимательно смотрела на дверь, которую сейчас открывала Антонова, приглашая кого-то внутрь палаты. Капитан сглотнула комок переживаний, когда в комнату вошла она. Она! Только волосы короче, жвачка во рту, которую Рита не выносила просто, и странный взгляд. Непонимающий. — Ну здравствуй, сестра. — Вере было немного неловко использовать это слово, настоящая суть которого ей не была известна никогда. — Так это ты — Вера? — Безрассудно смелый капитан ФЭС Маргарита Власова сейчас смотрела в зеркало. Немного искаженное, но зеркало. — Да, наверное, не так бы меня назвали твои родители… Власовой не нужно было объяснений. Она все прочла по взгляду Валентины, собственно, как и по внешнему виду Веры. — Наши… — У Риты внутри еще никогда не было столько вопросов как сейчас. И никогда не было столько ответов, как сейчас. — Наши родители. — Мне жаль, что с тобой это случилось из-за меня, правда жаль. Я бы не хотела, чтоб ты пострадала, даже не зная о твоем существовании. — Вера не могла оторвать взгляда от новоиспеченной сестры, но привычная стена, выстроенная вокруг сердца Шамаловой много лет назад, уже почти была готова к падению. — Как так случилось? — Рите было много чего сейчас интересно и так много впереди предстояло узнать. — Это тебе уже расскажет твоя девушка подробнее. Я ни черта не понимаю во всех ваших этих экспертизах… — Шамалова пожала плечами, не отрывая взгляд от своего зеркала. Чувство боли и жалости ежесекундно рушили ее бетонную стену, при одном взгляде на синяки и ссадины, словно на собственном лице. — Жена. — Тихо подала голос Антонова, и даже в такой странной ситуации не утеряла возможность улыбнуться. — Ого! — Вера опешила. Ведь между разговором ее с Антоновой на парковке и теперешним моментом прошло не более пары часов. — Ну я сразу подметила твой хороший вкус… Сестра? Вера накрыла ладонью руку Власовой и несмело улыбнулась — доброе и теплое выражение лица Маргариты окончательно разрушило стальную стену вокруг сердца Шамаловой. Она была рада! Да, удивлена. Но рада! — Так странно называть кого-то сестра… — подытожила разговор Вера. — Непривычно. Прости, я, наверное, пойду. Тебе ведь нужно отдыхать, Маргарита Власова. — Стой. Я обещаю, ты узнаешь ценность этого слова. — Рита резко схватила за руку Веру и второй раз за день брала на себя огромную ответственность, но, как никогда, была готова к ней. А наблюдая за идиллией единства сестер, облокотившись на дверь, только молча улыбалась элегантный патологоанатом Валентина Антонова. Они нашли свои зеркала. А она и не искала. Спустя три месяца: — Ну и как тебе в новой роли? — Женя пристально осматривал буфет, в поисках кофе, и не мог удержаться от предсказуемой шутки. — Необычно конечно, быть по эту сторону закона. Кто бы мог подумать — какая ирония! — Ну да, если бы Рита не настояла, я бы никогда в жизни не согласилась на эту авантюру. Тем более, что дом Насти с Мишей ФЭС взяли на попечение, больше не нужно рисковать. Это, кстати, тоже идея Риты… Да уж, когда я была маленькой, все мечтала, чтоб был рядом кто-то родной. В детдоме холодно и грустно — каждую ночь. А родной человек подошел бы, обнял и сразу так тепло… Ей не нужно было договаривать, чтобы Женя принял эти слова призывом к действию, и немедленно оказался рядом с ней, уже через секунду обнимая за талию и утыкаясь носом в шею. — Эй, Беспалов! Первый день на работе, я не хочу неприятностей. Или мне уже пожалеть, что взяла твою фамилию? — Она мило ухмыльнулась и отдернула низ кофты. — Но форма, конечно, у них не особо удобная. — Ничего, привыкнешь. — раздался знакомый голос из-за спины. — Зато она тебе ой как идет, сестренка. Прям как мне. — Рита?! — опешила Вера. — Ты ведь должна быть в санатории еще неделю? — Я еще за неделю, Вер, там от скуки навернусь мозгами. Там же ничего нельзя: тренировки — нельзя, бегать утром — нельзя, ничего вкусного — нельзя. Все, блин, нельзя. К тому же. — Власова еще раз обошла глазами сестру. — Я не могла пропустить такой важный день для тебя, милая. Не став возмущаться (А это, однозначно ведь, сделает за нее Валя), Вера тут же подошла к Рите и обняла ее. — Я никогда не думала, что буду так рада, когда встречу тебя. — А я никогда не могла представить, что у меня будешь ты.Маргарита Власова, безрассудно смелый капитан Федеральной Экспертной Службы, смотрела на себя в зеркало и сейчас знала ответы на все свои вопросы. Вера Шамалова, стальной и рассудительный теперь уже оперуполномоченный Федеральной Экспертной Службы, смотрела на себя в зеркало и знала ответы на все свои вопросы.
Зеркало — это мой лучший друг, потому что когда я плачу, оно никогда не смеется. © Чарли Чаплин