***
— Да, ты наденешь его, — Стелла была настроена серьезно. — Я не в силах помочь тебе, — Муза развела руками. Еще раз обречённо взглянув на платье ультрамаринового цвета, Блум взяла его в руки и ушла в ванную. — Ну вот, ты отлично выглядишь, — Блум стояла, закрываясь руками. — Думаешь? — Уверенна, — Стелла подошла, поправляя синее платье. Муза тоже закивала в знак согласия. — О, Блум на трассу собралась? — спросила Аиша, заходя в комнату, за что сразу же была награждена осуждающим взглядом от Стеллы. — Черт, я говорила, что это слишком, — плаксиво проговорила рыжеволосая. — Тебе очень идет, — постаралась подбодрить Муза. — Ладно, — не выдержав страданий, сдалась блондинка. Она вышла из комнаты. Вернулась принцесса через пару минут, держа в руках свою любимую джинсовку. — Держи, — она протянула Питерс вещь. — Правда? — Блум не верила. Стелла никогда не делилась своей одеждой, считая, что никто не достоин ходить в том, в чем ходит она. И конечно же, не для кого не было секретом, что все вещи блондинки были шикарны. Принцесса кивнула, улыбаясь. — Спасибо, — голубоглазая ждала, пока Стелла начнёт читать ей лекцию о том, насколько надо быть аккуратно и какая это хорошая вещь, но девушка молчала, продолжая рыться в косметичке. — Так, давай подкрасим ресницы и губы, — фея света взяла тушь. — Аиша, подай мне карандаш, — темноволосая неохотно подошла к столу за карандашом. По лицу можно было точно сказать, что она не горит желанием помогать, но спорить со Стеллой себе дороже. Аиша вложила простой карандаш в руку принцессы, пока та рассматривала лицо Блум, ища изъяны. Блондинка поднесла карандаш уже к лицу девушки, когда заметила, что что-то не так. Прокрутив карандаш в руках, она обернулась, сверкая глазами. — Что это? — недовольно спросила фея света. — Карандаш, — ответила Аиша. — Милая, я вижу. И что мне с ним делать? Рисовать на лице Блум? Давай еще фломастеры принеси, — Аиша насупилась. — Я тебе говорила про карандаш для бровей, — она указала на косметичку, — а ты мне что принесла? Я ей глаз могла выколоть, — Стелла явно была недовольно. — Ну прости, надо было уточнять, — промямлила фея воды. — А что так сложно было догадаться? — Тихо, тихо, девочки, успокойтесь, — Блум не смогла сдержать смех. — Что здесь за шум? — вошла Терра с очередным горшком, — Вау, Блум, классно выглядишь, — осмотрев Питерс с ног до головы, сказала девушка. — Спасибо, — рыжеволосая смутилась, а на лице Стеллы засияла гордая улыбка.***
Вечеринка была как обычно шумной с кучей народа. Блум так и не могла привыкнуть к такому количеству людей в тесном помещении. Она вообще до поступления в Алфею не ходила на подобные мероприятия, предпочитая им книги или рисование. А здесь ее жизнь полностью поменялась, заставляя и девушку изменить свои принципы. Сейчас она стояла среди своих друзей, и ей было весело. Она открыто могла общаться с кучей людей, почти не стесняясь. — И после этого ты еще сомневаешься? — спросила Стелла, взглядом показывая на соседний стол, где стояла Беатрикс, делая вид, что просто наблюдает за всеми, на самом же деле наблюдая лишь за одним человеком. — Не хочешь поговорить с ней? — Блум посмотрела на нее, а затем на своих друзей, стоявших недалеко, — О, не беспокойся, они никуда не убегут, я за ними пригляжу, — пообещала принцесса. Голубоглазая благодарно кивнула, направляясь к соседнему столу. — Привет, скучаешь? — в ее стиле спросила рыжеволосая, подходя. — Что? — музыка стучала по ушам, не давай расслышать слова девушки. — Я спрашиваю, как дела? — спросила снова Блум. Беатрикс тяжело вздохнула, начиная закипать. Схватив голубоглазую за руку, она потащила ее в сторону выхода. После 5 минут хождения по странным коридорам, они наконец вышли на свежий воздух. Питерс не могла понять в какой части школы они находятся, признавая, что кареглазая намного лучше ее знает Алфею. Похоже, уходить куда-то с Беатрикс во время вечеринок вошло в привычку. — Где мы? — последовал вопрос от Блум. — С южной стороны. Здесь обычно никого нет, — она достала сигарету из кармана и затянулась. Голубоглазая стояла, наблюдая за тем, как из губ Трикс выходит струйка дыма. — Хочешь? — заметив заинтересованность, спросила фея воздуха. — Я никогда не пробовала, — Питерс замотала головой. — Так самое время это исправить, — Беатрикс подошла вплотную, припечатав Блум к зданию школы. — Не бойся, я не собираюсь тебе вредить, — видя небольшой страх в глазах, сказала девушка. Последовала затяжка, а затем, встав на носочки, кареглазая выдохнула дым в полуоткрытые губы. Рыжеволосая неосознанно вздохнула, позволяя дыму заполнить лёгкие. — Видишь, ничего страшного, — Беатрикс улыбнулась, когда голубоглазая выдохнула. Не отстраняясь, девушка оглядела фею огня с ног до головы, остановившись в конце на глазах. — Это для меня? — Блум пожала плечами, не в силах признать правду, — ты очень красивая, — рука кареглазой легла на талию Питерс, задевая оголенные участки кожи, которые тотчас покрылись мурашками. — Я тебе нравлюсь? — отчего-то хриплым голосом спросила фея огня. — Возможно, — ответила девушка, вырисовывая на нежной коже замысловатые узоры. Она явно уже было пьяна. Повисло молчание. Беатрикс курила сигарету, время от времени выдыхая дым прямо в лицо феи огня. Девушка почему-то не сопротивлялась, позволяя творить кареглазой все, что ей вздумается. Погасив сигарету, Трикс отошла в сторонку, скрестив руки. Она смотрела в пустоту и молчала, видимо думая о чем-то своём. Блум подошла к ней, не решаясь заговорить, замечая, как на чужом теле образовались мурашки. Пообещав самой себе ни за что не рассказывать об этом Стелле, Питерс накрыла худощавые плечи джинсовкой. — Ты же тоже это чувствуешь, да? Это напряжение между нами? — девушка внезапно обернулась, — Я вот чувствую, — фея воздуха опустила глаза, отходя на шаг, будто боялась находиться близко к девушке. В ее глазах промелькнула грусть. Она не хотела признавать, что привязалась к наивной девчушке. Резко ей захотелось плакать от осознания того, что снова доверилась кому-то. Последний раз это закончилось смертью, и она не хотела, чтобы это повторялось. Она боялась посмотреть на голубоглазую, понимая, что та может увидеть слишком много в ее глазах. Питерс не знала, что отвечать. — Я тоже чувствую, — казалось, прошла вечность. Сделав шаг вперед, Блум уставилась на девушку напротив. — Посмотри на меня, — голос был спокойным и твёрдым, больше похожим на приказ, чем на просьбу. После нескольких секунд раздумий фея воздуха исполнила желание Питерс. Карие глаза наполненные слезами встретились с небесно-голубыми. — Тише, — Блум обняла ее, обвивая руками хрупкую талию. Она не знала точную причину, почему Беатрикс сейчас готова заплакать, но понимала, что не доверяй она ей, давно бы уже ушла. Кареглазая уткнулась в шею девушки, вдыхая родной запах волос. Почему-то только в ее объятиях Трикс чувствовала себя защищённой. Да, ей тоже иногда нужна защита. Ей тоже иногда нужно почувствовать, что она не одна в этом мире. Что она не чудовище, и кто-то способен ее полюбить. Именно полюбить, не хотеть, словно вещь, или жаждать. Полюбить такую, какая она есть. С кем бы она могла не прятаться за маской безразличия и не строить из себя кого-то, постоянно защищаясь от мира. Ей нужен кто-то, кто примет ее со всеми недостатками и научит быть счастливой. Кто-то вроде Блум. Беатрикс подняла глаза. Тушь давно поплыла, как и стрелки. Но сейчас почему-то ей было плевать, как она выглядит. Забавно, как быстро мы можем забыть о главных принципах рядом с нужным человеком. Внешность для Беатрикс была вторым по значимости после свободы или сарказма. А сейчас она стояла в объятиях той, кто считал ее врагом, не задумываясь ни о внешнем виде, ни о чужом мнении. — Как ты? — прервала тишину Блум, глядя на кареглазую и замечая, что такой она ей нравится в сто раз больше. Настоящей. — Все в порядке, — будто опомнившись, девушка вновь воздвигла вокруг себя невидимую стену. Взгляд похолодел, выпустив снова наружу стервозную сторону. Это была минута слабости, которая истекла, — Мне нужно идти, — быстро отстранившись, она повернулась спиной к рыжеволосой. — Нет, — твердо сказала Питерс, хватая ее за рукав. Она не готова ее упустить, когда та ей открылась и буквально молитва о помощи. Она не спасатель, но оставить все так... — тебе страшно, верно? — Беатрикс обернулась, — Чего ты боишься? — мягко спросила девушка. Ответа не последовало. — Идем, — не отпуская рукав кареглазой, Блум пошла куда-то, вытягивая девушку. Она сама не знала куда направляется, так как в принципе не понимала, где находится, но почему-то сердце ей подсказывало, что стоит найти место более подходящее для разговора. Блум сбавила шаг только когда они подошли к озеру. Не найдя подходящего места, Питерс уселась прямо на край моста, смахнув с него песок. Беатрикс, осознав, что выхода у нее нет, и тяжело вздохнув, опустилась рядом с феей огня. Опять настала тишина. Блум не давила, дожидаясь, пока кареглазая сама будет готова говорить. — Как ты знаешь, меня растили не мои родители, — начала рассказ Беатрикс, — моя приёмная семья, куда отдала меня Розалинда, считала любовь слабостью. Меня учили с детства упорно магии, поэтому я знаю намного больше, чем может дать любая школьная программа. Я им нужна была как фея намного больше, чем как ребенок. Мой названный отец думал, что если я привяжусь к кому-то, значит стану уязвимой, поэтому когда у меня появился домашний любимец.... — она остановилась. Ей тяжело было говорить о подобном до сих пор. Хотелось заплакать, заколотить руками, сделать хоть что-то,.чтобы не чувствовать эту слабость и неизмеримую боль, которая случилась изо всех щелей. Но вместо этого, она спокойно продолжила. Как это на нее похоже, — У меня была белка, которую я подкармливала. Отец узнал об этом, и на утро у моего порога лежало ее бездыханное тело. Мне было 6. Я тогда неделю не спала и ее ела, рыдая. Мать серьезно начала беспокоиться о том, выживу ли я вообще. — Мне очень жаль, — Блум взяла руку девушки и вложила в свою. — В 10 мои родители решили, что мне стоит пойти в обычную школу. Наверное, им просто надоело, что я постоянно дома, — она грустно усмехнулась, — там у меня появились друзья. А потом мне понравился парень. Первая любовь, так у вас говорят? — она снова остановилась, раздумывая, стоит ли вообще продолжать, —Через два месяца его увезли в реанимацию. Я до сих пор не знаю, что с ним. После этого в школе все начали избегать меня, не знаю, почему все решили, что я виновата. В конце концов я сама в это поверила. Потом меня увезли в другой город. Там я такой ошибки не совершала. Я избегала каждого, кто пытался заговорить со мной, боясь, что могут навредить. А в 14 мои приемные родители умерли. Их убил один из сожженных. Погиб последний человек, к которому я была привязана — моя названная мать. И тогда мне пришлось выживать. Меня бросали из одной приёмной семьи в другую, а потом я смогла переместиться в иной мир, найдя кольцо матери. Меня никто не спас, Блум, — голос повысился, наконец показывая хоть какие-то эмоции, кроме сраного безразличия, — Я ждала чертовых два года, пока меня заберёт та же пресловутая Даулинг, но нет, — она истерически засмеялась, а потом замолчала, успокаиваясь, — тогда я поняла, что ждать от кого-то помощи бессмысленно, и мой отец был прав, — еще одна пауза, позволяющая поразмыслить над дальнейшим решением, — Я боюсь любить, Блум. Я не знаю, каково это, — впервые за свой рассказ, она подняла взгляд, — Я знаю, что это больно не знать свои родителей, но ты выросла в семье, которая любила тебя, — слезы стекали по щекам. Ей давно стоило кому-то рассказать это. Блум была первая, кто узнал ее историю. Черт, да, она не просто избалованная сучка, думающая только о себе. У нее было из-за чего измениться. Да блять, не каждый человек смог бы смириться с этим, не то что 16-летний подросток. Она умеет чувствовать, хоть и часто старается это подавить и отрицает. — Я знаю. Но это прошлое, Би. Сейчас ты не одна, слышишь? Ты в безопасности и у тебя есть друзья. У тебя есть я, — сказала рыжеволосая, вытирая слезы с глаз феи воздуха. Фея огня была шокирована. Она бы никогда не могла бы подумать, что человек вообще способен пережить подобное. В ту ночь девушка и правда поменяла свое мнение, признавая, что ее жизнь сложилась очень даже хорошо. Слушая историю Трикс, ее сердце просто готово было выпрыгнуть из груди, она как будто проживала сама эти ужасные вещи. Больше всего на свете ей хотелось поддержать сейчас кареглазую, заверить, что все будет хорошо и она будет всегда рядом. — И я обещаю, что не уйду, и уж точно не умру. Ты знаешь, какая я живучая, — Беатрикс улыбнулась, всхлипнув. — Правда? — по-детски наивным голосом спросила кареглазая. — Правда, — теперь и Блум улыбнулась, прижав к себе Трикс.