***
На борту корабля Вант’хэлизза царила непривычная тишина. После неудачного путешествия на заброшенную планету Вивана пираты боялись потревожить Капитана и сидели по своим каютам. Сам Капитан пребывал в скверном расположении духа. Ему не хотелось слышать ничего, что касалось произошедшего. Весельчак У крутил перед собой высокий стакан, наполненный ярко-голубой жидкостью. В баре не было никого, кроме него и бармена, нептунианца Кадмия, работающего здесь в ночную смену. Как странно, думал он, ему нравилось это затишье. — Не в духе, У? — спросил Кадмий, облокотившись о барную стойку. Весельчак не посмотрел в его сторону, он вообще в последнее время редко встречался с кем-то взглядом и мог долго размышлять о чем-то своем, и никто не мог прочесть его мысли, чему он был очень рад. Рад, но не подавал виду. Ему казалось странным радоваться. Такие состояния и раньше посещали пирата, обычно веселого, располагающего к себе. Он разделял между собой «Я-настоящее» и «Я-притворное», и сейчас в его «настоящем Я» как будто умерли все эмоции. — Знаешь, да, — неохотно ответил Весельчак. Его пухлые щеки повисли. — Все так странно и непонятно. — Ты о чем? У вместо ответа опустошил свой стакан и скрестил на груди руки — жест, который означал, что он в трудном положении. «Можно ли доверять ему?» — спросил он себя. Что стоит Кадмию после их разговора растрепать все пиратам от скуки? Доверять кому-либо личные переживания Весельчак не умел. — Ну, не буду донимать. — Кадмий вернулся к игре в карты с самим собой, оставив Весельчака с недопитым стаканом странного напитка. — Мне есть, о чем сказать, — сказал У, укрыв голову капюшоном толстовки. Так, подумалось ему, он избежит подозрения со стороны случайно вошедших в бар пиратов, и они его не узнают, не осудят. Хотя в любом случае бы узнали, с его выдающейся комплекцией. — Мы сбились с курса, Кадмий. Вернее, не мы, а Хэл… И не я один замечаю это. Как бы мне хотелось вернуть наши славные годы пиратства назад! Но люди меняются, а любая легендарная личность со временем изживает себя. Мотивы Капитана становятся все более непонятными, мы как будто плывем в тумане неведения. Он что-то скрывает от нас. У Кадмия, слушавшего его, глаза на лоб полезли. Приближенный Капитана, и такое говорит! Более того, его пугали темные круги под глазами Весельчака и неестественная для его кожи бледность. Вместо светло-голубого оттенка его кожа приобрела бледновато-серый оттенок. — Но, Весельчак, — начал было Кадмий, но пират продолжил говорить, не слыша его. — Мы все умрем, Кадмий. Все умрем, понимаешь? — Весельчак кинул в его сторону перепуганный взгляд. — Мы для него пушечное мясо, даже я и Крыс. Скоро прибудут войска с Земли и перебьют нас с потрохами, слышишь? — Он встряхнул бармена. — Тогда не неизвестные астероиды раскололи Вивану — это сделали наши враги! Погибла добрая часть команды… А мы продолжаем противостоять. Хэл ни перед чем не остановится. — Но что ты будешь делать? Ты собираешься поднять бунт, Весельчак? — неуверенно спросил Кадмий. — Нет, зачем же? Уйдут те пираты, которые насладились сполна этим безумием. — Тебе нужно прийти в себя, У. Не только ты сожалеешь о потере. Но я держусь, и ты, я уверен. — Нет, Кадмий. Это тебе нужно прийти в себя и понять, что через пару часов от тебя не останется ничего, кроме пыли. Да даже пыли… В момент их разговора в бар вошел Крыс. Кто еще мог посетить его в неудобное для него время? Он медленной походкой прошелся к столу и сел рядом с Весельчаком. Кадмий сделал вид, что протирает кружку, а Весельчак натянул улыбку, что вышло у него немного неестественно. — Привет, Крыс! — воскликнул он. — Ты где пропадаешь? — цыкнул раздраженно Крыс. — Нас ждет Капитан. — Иду. Куда вы без меня? — С добродушной улыбкой Весельчак поднялся и пошел вслед за напарником. Он знал, что перечить ему не было смысла. Крыс очень проницателен и догадается о его намерении покинуть команду.***
Изредка Селге все же думал о прошлом… Непрошеные воспоминания посещали его в моменты грусти или скорби по чему-то давно забытому. Когда он услышал, что Вивана сгорела из-за метеоритного дождя неизвестной природы, печаль охватила все его сердце. Каждой клеточкой себя он болел тогда за погибшую планету. Он помнил людей, что жили там, о них говорили в Совете. Он помнил, что они изобрели машину за более короткий промежуток времени, чем земляне. Хотя, какая разница теперь, когда их цивилизация канула в лету, и последняя память о ней тоже? Он сам происходил из высокоразвитой расы. Когда-то мир, в котором он жил, с каждым днем процветал, его населяли существа интеллектуально и духовно одаренные. Они оставили войны в далеком прошлом и все конфликты решали дипломатическим путем. Их планета славилась передовыми технологиями, которые особенно широко использовались в освоении космоса и виртуальной среде. Хриссганы жили в высоких городах, парящих над небом. Внизу под ними тянулись черные обсидиановые холмы. Вся планета была большим темным полем, в котором местами виднелись яркие точки — там находились крупные месторождения золота. На поверхность никто не выходил — хриссганам было без надобности посещать ее, «немую» зону. В их воздушных городах было все, необходимое для хорошей жизни. На отдельных островках цвели оазисы, среди которых росли голубые двухметровые цветы, похожие на кораллы. Они обладали свойством восстанавливать поврежденные участки тела своим звоном. Но хриссганы в их помощи не нуждались: их тела были прочнее, чем у прочих живых организмов. В доэволюционное время их кожу защищал плотный хитиновый покров, что спасало их от воздействия враждебной окружающей среды. Лишь спустя десять тысяч веков хриссганы стали выглядеть так, как выглядел Селге. Членистоногие конечности не отпали в ходе эволюции, а длинное тонкое туловище не стало короче. Разве что раньше у хриссганов было на руках по четыре пальца, а потом стало три из-за за того, что хриссганы перестали нуждаться в физическом труде, и почти все в их мире стало управляться мозговыми волнами. Хриссганы перемещались между платформами городов на летающих аппаратах, выглядевших, как плоский металлический диск. Помимо этого вида транспорта они изредка пользовались телепортами, в ситуациях, когда надо было срочно оказаться в назначенном месте и когда не оставалось ни крупицы времени. Впрочем, хриссганы были очень ответственны и отличались большой пунктуальностью и очень редко куда-то опаздывали — вернее, никогда. Селге навсегда запомнил день, когда его должны были короновать, и будет помнить до настоящего времени. Он родился и жил в малахитовом дворце среди знати. Его отец и мать был правителями, доживающими своё трехсотлетие в покое и достатке. Каждую смену поколения в их семье должен был избираться новый наследник, который проходил обряд коронации вместе с суженой из другой знатной семьи, которую ему выбирали еще во детстве. Некоторые порядки остались неизменны. Разумы молодых принца и принцессы объединялись, и они могли обмениваться мыслями. Это должно было научить их доверию. Перед началом такого безусловно важного события, как коронация, Селге решил провести время в саду поющих цветов. Ему безумно нравилась красота родных оазисов. Под шелест водопада, стекающего с верха стеклянного купола и утопающего в искусственных облаках, и звон голубых цветов-кораллов, он медитировал или расхаживал вокруг этого прекрасного места, наслаждаясь его вечной жизнью. Селге остановился у самой высокой точки обзора, там, где ему думалось лучше всего. Его мысли останавливались на том, что через три с половиной часа их планету должно было посетить важное лицо из системы Альфа-Центавра. Кто это был, Селге не знал. Среди гостей были еще несколько лиц, имеющих дело к его отцу — Принц с Королевой родом с планеты Крокрыс. Селге многое было известно об их родине, о том, что на Крокрысе обитала недоразвитая цивилизация, и там часто велись войны. Жители этой небольшой густо населенной планеты постоянно конфликтовали друг с другом и не могли прийти к согласию, поэтому Селге с опасением относился к новым гостям, хоть пока ему не доводилось видеть их вживую. Это было здоровой предвзятостью. То, что его отец согласился на встречу, казалось странным, ведь гости, не прошедшие одну из главных ступеней эволюции, крайне редко посещали их мир, если не попадали в него случайно через пространственно-временные дыры, «трещины». Пара таких случаев произошла с людьми планеты Земля, которых в тот же день благополучно отправили обратно — они оказались слишком любопытными, а один из них пытался отрезать канцелярским ножом стебель поющего цветка. Селге находил эти происшествия пугающими. — Тебя ждет отец, — послышался ему голос позади. Это была его суженая, Клио. В отличие от кожного покрова Селге, ее кожа была нежно-розового оттенка, а на лбу росли три небольших рога, чем-то напоминающие корону. Наличие рогов у хриссганов отличало женскую особь от мужской. — Я задумался, — сказал Селге Клио. — Что-то срочое? — Не лучше не загадывать будущее? Чем мрачнее твои мысли, тем более мрачным ты встретишь посвящение. Раз в жизни становятся правителем, — стала уверять его Клио. Конечно, ему хорошо было об этом известно, и он готовился к тому, что когда-то займет место отца. — Я знаю, Клио. Просто я не уверен в том, правильно ли мы делаем, что пускаем Королеву… — Многие против, но твой отец настоял на том, чтобы их пустили. — Искренне недоумеваю.***
Вант’хэлизз ждал Крыса и Весельчака на мостике в полудреме. Свет в зале не горел, лишь широкий экран с картой космоса слегка освещал помещение. Когда подчинённые пришли, капитан с трудом разомкнул веки и недовольно хрипнул. Перед ним стояла его любимая «двойня», соизволившая опоздать на десять минут. Нерасторопность пиратов привела бы его в раздражение, но не сейчас, когда его клонило в сон, и он был вынужден сопротивляться с желанием всхрапнуть на своём рабочем столе. — Капитан, — начал Крыс, вышедший вперёд. — Вы хотели обсудить с нами дальнейшие действия операции. Вант’хэлизз кивнул пиратам и сухо произнёс: — За нами погоня. В тот раз, когда мы улетали с Виваны, они почти настигли нас, но я привёл в действие турбо ускоритель, и нам удалось на время скрыться от преследователей. — Капитан прервался на этой речи и взял со стола красную жемчужину и сосредоточенно покрутил её в руке. Это отвлекло его от тревоги. — Это ускорение истратило почти весь галактий, что у нас был, — продолжил он более мрачно. Пираты при этой вести переглянулись. Они понимали, что значило истратить галактий — топливо, без которого они будут лететь со скоростью марсианской улитки, по сравнению с военными и не смогут телепортироваться. Эта мысль неприятно отразилась на их лицах. — Мы долго не протянем, — сказал после короткой паузы Крыс. — Вы идёте на смерть, Капитан. Вант’хэллизз на его слова ответил: — Мне известен обходной путь, куда армейские не сунутся: Область расщепленной дыры. — Но ведь там опасно, кэп! — воскликнул Весельчак У. — Туда запрещено соваться любым органическим формам жизни! — А я не органическая форма жизни. — Капитан постучал когтем по протезу. — А как же ваша заложница, за которую вы хотели получить выкуп? — настоял У, готовый убедить Капитана изменить решение. Вант’хэлизз думал только о себе, что огорчило пирата. — Я не позволю ей умереть. — Боюсь, это невозможно, Капитан. Либо вы, либо она. — Хватит, Весельчак, — встрял в разговор Крыс. — Крыс прав. У нас нет другого пути. — И вы пожертвуете жизнями команды? — Весельчак посмотрел на Капитана угрюмо, почти враждебно. Ему не понять. Он не тот Капитан, которым был раньше. — Я сделаю то, что сочту нужным. — Капитан, заметивший явную перемену в настроении пирата, смягчил свой властный тон на нейтральный.