Мистер Хван

— Тебе не пора ли домой? Твоя смена закончилась пол часа назад. — Не переживай, хён, я в порядке. Утренние пары отменили, так что я могу сегодня задержаться. — Уверен? Сегодня же воскресенье. Народу будет немерено, — этот взгляд хённима Ли знает очень хорошо. Можно сказать, даже слишком. Мужчина не на шутку обеспокоен состоянием младшего, что немного раздражает второго. Но, ради уважения к начальнику, он должен молчать и мило улыбаться, ведь мистер Ким не желает Минхо зла, и тот это осознает. — Справлюсь, я ж не девчонка, чтоб перед кучкой парней падать в грязь лицом. — В этом весь Хо… Нет бы поблагодарить за заботу, мило улыбнуться, но нет же, нужно принять все в штыки. Несносный малый! — С подсобного помещения будто бы выплыл еще один парень и, приподняв уголки губ, продолжил разговор со старшим, — Не переживайте, начальник, я за ним присмотрю. — Ты как бы младше меня... — Не столь важно, правда, начальник? Странно, но было в его манере что-то необъяснимое, подкупающее собеседника. Такому нельзя не довериться. Слишком уж глубокий, и от того не менее сладкий голос у блондина. — От этого мне стало еще страшней, Джисон. Ладно, парни, я уехал, вернусь к концу вашей смены. — Хорошей дороги, начальник, — конечно, милая улыбка Хан Джисона немного успокоила начальника, но все понимали, что это скорей таблетка с эффектом плацебо. Идея оставить Ли Минхо на работе, да еще и в зале, а не за барной стойкой, была максимально неудачной. У парня скоро те дни, когда опасно не то, что работать, а даже из дома выходить. Но с этой упрямой мордой ничего не поделать, припрется обратно, даже, если ты его выгонишь. Остается только надеяться на лучшее и верить, что все обойдется. Первая половина рабочего времени протекала более, чем хорошо. Народ прибывал, но не сходил с ума. Яркие стробоскопы перемещали свои лучи по всем углам зала, а нарастающие биты откровенно били по ушам. Но это ладно, не страшно. Со временем настолько привыкаешь, что уже и внимания на такие мелочи не обращаешь. Так и с работниками зала в клубе «Loft», в чей состав входил очаровательный омега — Ли Минхо. Можно было бы так и сказать об этой особе, если бы он не обжигал ядом абсолютно каждого, кто к нему приближается. Странно, что с его характером он решил пойти на подработку именно в клуб. А еще более странно то, что его взяли в штат на неполный рабочий день, хотя сразу поняли натуру змеюки подколодной, что жила в милом на вид брюнете. Скорей всего, внешность и подкупила работодателей. Эх, зря они повелись на личико милого щеночка, очень даже зря. «Кто его вообще в зал пустил то?!» В прошлый раз именно эту фразу услышал весь клуб, когда Ли вмазал по морде одному из клиентов. У парня тогда не хило так припухла переносица и, кажется, был сломан нос. Но нападавший и не думал приносить извинения. Было бы за что, ведь тот первый начал, а официант без причин бы и не напал. То склизкое существо, называющее себя альфой, решил, что распускать руки — норма, и пристал к коллеге - омеге Минхо. А тот просто вовремя оказался рядом и пришел на помощь. Проблем после этого особых не было, так, пару выговоров и штраф. Пустяки в общем. Но это для Хо, а вот самому клубу пришлось усердно извиняться перед сыном президента какой-то строительной фирмы. Конечно, если бы тот посетитель устроил скандал на фоне того, что его избила омега, все могло бы дойти и до больших потерь. Однако, далеко не каждый осмелится назвать Минхо представителем слабого, невинного и беззащитного рода. Уж сильно волевой характер и нетипичная внешность для омеги. В основном, все думают, что он — бета. Так показалось и тому папочкиному сыночку, поэтому он решил попустить свой пыл, чтоб не запачкать свой имидж… В общем, это было пару месяцев назад, сейчас уже все хорошо, и Минхо спокойно «проплывает» между вип столиками на втором ярусе помещения. Заказов не так много, чтобы беспорядочно метаться и суетиться, поэтому парень был спокоен. Ровно до того момента, пока не настала полночь. Именно в двенадцать часов ночи по корейскому времени все клубы Каннама заполняются народом разных национальностей, полов и принадлежностей. Омеги, альфы, беты, мужчины, женщины, — вся эта толпа образует невероятную какофонию запахов, от которой голова идет кругом. В этот момент спокойствие работников Лофта слегка пошатывается. Вся ночная смена делает глубокий вдох и натягивает привычные улыбки. «Клиента нужно встречать так, чтобы он захотел остаться здесь навечно» — данный слоган прописан на первой странице руководства для работников. — Не самое приятно занятие, но да ладно, — опустив веки пробормотал Минхо, надевая дежурную улыбку. Именно от этого действия таяло большинство посетителей, при чем среди них находились не только альфы, но и омеги. Было в нем что-то соблазнительное, желанное… Что-то, из-за чего этот неприступный парень становился центром притяжения для остальных людей в зале. Жара в зале накалялась такая, что адский котел можно было бы равноправно сопоставить с танцполом на первом этаже клуба. Однако, несмотря на тот факт, всё, что Лино (так Минхо прозвали друзья) мог сделать — расстегнуть верхние пуговицы, оголив острые ключицы, обтянутые бледной, словно первый снег, кожей. Это движение не ускользнуло от глаз Джисона, в последствии схватившего омегу за предплечье и оттащившего его немного в сторону от толпы зевак. — Давай я подменю тебя, а ты сходи проветрись. Не хорошее у меня предчувствие, — обеспокоенный взгляд и плотно сжатая ладонь дали понять Минхо, что друг действительно переживает. — Все будет нормально, Хан. Тем более, я сегодня на випах, а там не так людно. Да и во мне пол пачки блокаторов, не помру, — успокаивающе погладив друга по плечу сказал Лино, — Всё, я пошел. Там какая-то компания пришла, может чаевых словлю. Конечно, милая улыбка и веселое подмигивание омеги ни на каплю не успокоили переживание его друга — альфы, но тому ничего не оставалось, кроме как отпустить его. Поэтому Хан просто смотрел на удаляющуюся спину Хо с мыслями о том, что возможно его волнение напрасно и всё действительно будет в порядке. Омега же, напротив, совсем ни о чем не думал и, легкомысленно поправив распахнутый ворот рубашки, застегнул на шее любимый аксессуар. Именно с этой побрякушкой у него самые крупные чаевые среди официантов. Черный чокер в виде ошейника с серебряными вставками и цепями, подаренный лучшим другом на какой-то праздник со словами: «Такое подойдет только такой собаке, как ты», стал фаворитом в тот момент, когда при виде него в карман к Минхо залетело лишних пару сотен долларов от вип посетителя. Теперь посещение второго этажа проходит в одном и том же наряде стабильно: черные кожаные брюки, облепляющие задницу парня, словно банный лист, черная свободная рубашка навыпуск и заранее упомянутый аксессуар. Униформа, от которой у посетителей лишь одна мысль в голове: «Валить и трахать». И в подобном одеянии ходит весь персонал клуба, создавая атмосферу высококлассного борделя. Однако именно это здесь и не приветствовалось. Никаких приставаний к работникам клуба без их позволения, иначе не только по морде получишь, но и ни в один клуб в Каннаме не зайдешь. Такова политика владельцев. На втором этаже здания музыка звучала приглушенно, а от ярких световых вспышек словно не осталось и следа. Все, что есть — красное неоновое освещение в коридоре и двери по обеим сторонам, ведущие в специальные вип комнаты. Из каждой подобной комнаты открывался вид на танцпол первого этажа, где народ, словно в самых грязных фильмах, терся друг об друга всем, чем возможно, распространяя запах похоти за километры. Минхо заранее знал, где находятся комнаты, которые он должен обсуживать, поэтому без колебания шел вдоль ярко красных стен в нужном ему направлении. Остановившись у двери с номером 21, он набрал немного воздуха в легкие и постучал. Ответа дожидаться не обязательно, поэтому уже через мгновение парень был в помещении, где помимо него находилась еще и компания человек в десять. Выглядели они роскошно, поэтому Хо улыбнулся еще ярче, стараясь угодить посетителям и молясь на их адекватность. Он конечно немного безбашенный, но понимает, что за хорошее обращение с клиентами ему платят немаленькие такие суммы, которыми он может оплачивать свое обучение. Поэтому первое, что вылетело из его уст: — Вам что-нибудь принести? У нас есть напитки любого сорта и качества. Заученная речь прозвучала уверенно и непоколебимо, но что-то в тот момент смутило омегу. То ли он где-то ошибся, то ли что-то не так с его внешним видом. Парень оглядел себя и удостоверился, что все в порядке. Но почему же тогда он чувствует на себе прожигающий взгляд? — Если это все, то я откланяюсь и вернусь чуть позднее. Хорошего отдыха, — с небольшим поклоном сказал Минхо после того, как принял заказ и на дрожащих ногах вышел из комнаты. Непонятные чувства одолевали его. Что не так и где он прокололся? Парень набрал воздуха в легкие и постарался успокоиться. Нельзя показать волнение Хану, иначе весь его непоколебимый образ разобьется и останется только трясущаяся от неизвестности личина омеги. А Минхо не такой. Он хоть и гордится своим омежьим статусом, но слабым из-за стереотипов становиться не планирует. Джисон немного успокоился, когда увидел целого и невредимого друга, идущего в сторону бара, и принял его заказы с улыбкой. С этими же эмоциями Хан отпустил его обратно по готовности коктейлей, внушая себе, что все классно, и он зря переживает. С такими же мыслями в двадцать первую комнату возвращался и Минхо. Он просто все себе понапридумывал, и ему не о чем переживать. Это обычный день и обычные посетители. Да, обычные… «Нихуя они не обычные» Именно это Лино понял в тот момент, когда ставил стакан виски перед статным длинноволосым блондином в черной рубашке и таких же джинсах с ремнями на бедрах. Нет, его впечатлила не одежда на альфе, а это был именно альфа, ведь властные феромоны валили с ног даже под действием блокаторов. В шок привело осознание, что именно из-за этого взгляда у Минхо тряслись поджилки, а ноги подгибались. Ситуацию усугублял запах горького кофе, заполнивший каждый уголок пространства в один миг, словно по задумке незнакомца. Карие глаза проникали в глубь сознания и подчиняли его себе. Лино отрезвило то, что из его уст чуть не вырвался глубокий и протяжный стон. Ошарашено закрыв рот двумя руками он посмотрел на незнакомца и заметил усмешку на пухлых алых губах. Оторваться от них было тяжело, но другого выхода не оставалось, поэтому сделав шаг назад, Минхо тяжело вздохнул. Ноги все еще плохо держали, а последней каплей стала смена позы посетителя с властной на заинтересованную. Расставленные в стороны ноги и согнутые в локтях руки, опирающиеся на упругие бедра, добили омегу, заставляя сбежать в страхе от собственных желаний. Впервые Минхо забыл учтиво откланяться перед клиентами. Впервые его ноги подкашиваются так сильно, что ему приходится хвататься за стены, чтобы устоять. Впервые он чувствует, что нескорая течка накрывает его с головой. Чувство отвратительное, но не менее приятное. Возбуждение топит его под волнами вожделения, а поблизости ни одного свободного помещения, да еще и куча похотливых альф, готовых наброситься на любого, даже не течного, омегу. Добравшись до последнего перед лестницей поворота, Лино лишь надеялся, что подавители все еще действуют. Его остановила крепкая рука и грубый разворот на сто восемьдесят градусов. Он хотел вырваться, но тело не слушалось, а глаза были прикованы к шоколадному прищуру напротив. — П-пустите меня, — даже для такого простого предложения парню пришлось собрать все свои силы. — Ты так старательно бежал от меня, забавно наблюдать за тобой. Похож на загнанного в угол кролика, — да, пожалуй, Минхо был тем самым трясущимся кроликом пред тигром. Он и сам это признавал. — Пожалуйста, — скуля выдавил из себя Лино, ощущая, как штаны становятся все мокрее из-за естественной смазки. — Ты уверен, что хочешь именно этого? Мне вот кажется немного другое… Рука незнакомца легла на бедро Минхо, крепко сжимая его. Конечно Ли был не слабаком и мог за себя постоять, но на данный момент все его силы ушли на то, чтобы заглушить вырывающийся стон. Он никогда не чувствовал подобного, даже во время течки. Возможно, так повлияли феромоны альфы, а может просто произошел какой-то сбой. Не зря же течка началась на неделю раньше нужного. Парень уже не мог сопротивляться. Точнее не видел смысла, ведь желание подкрадывалось к горлу и вырывалось поскуливанием. Этого не скрыть от стоящего напротив мужчины. Он уже давно заметил эту жажду чужих прикосновений во взгляде официанта. Эта тоска по объятьям, сильным рукам и хорошему сексу, а еще охуительные бедра и завораживающие ключицы. Все это побудило в Хван Хёнджине те чувства, что он уже давненько не испытывал. Дикое животное желание. Желание отодрать за блядский наряд, схватиться за тонкую шею, обрамленную ошейником, и сдавить так, чтобы глаза закатывались от наслаждения. Ему хотелось искусать в кровь эту белоснежную кожу, оставляя на ней красные отметины. И он не собирался ограничивать себя в своих желаниях. Поэтому он и вышел вслед за официантиком. Всю дорогу до последнего поворота Хёнджин шаг за шагом подкрадывался, словно зверь к добыче, выискивая момент. И он его нашел. Теперь этот брюнет не сможет сбежать. Ловушка тигра захлопнулась. А добыча и не сопротивлялась. Тело Минхо таяло в руках незнакомца, словно мороженное. Он был готов отдаться ему прям там, в коридоре, на глазах у всего клуба, но властные руки потащили податливое тело в сторону какой-то комнаты. Взгляд не фокусировался, ноги не держали, а член изнывал от желания прикосновений. Когда дверь за парнями захлопнулась, и они оказались в помещении, освещенном красным неоном, Лино понял, что не знает с кем и где он. Все, что ему известно — этот горячий красавчик выше него на голову, а еще они оба хотят секса. Почему-то второй факт явно перевешивал здравый смысл. Мгновение, и омега вжат в стену, а руки его задраны над головой. Ноги подкашиваются, словно на катке, и совсем уже не держат, поэтому парень начинает падать. Если бы не колено партнёра, находившееся прямо меж его собственных ног, то все закончилось бы не очень сексуально. Однако спустя секунды к омеге приходит осознание того, в каком положении они находятся, и оно вновь и вновь срывает у него крышу. — Пожалуйста, прошу тебя! — Всё ещё хочешь уйти? — Трахни меня уже! А большего и не нужно. Остальные слова будут лишними, так думали оба. Поэтому уже через секунды пряжка ремня Минхо была расстёгнута, а незнакомец приступал к ширинке, агрессивно срывая её. То, что ему дали зелёный свет, совсем отключило разум. Теперь он хотел одного: вставить этому омеге по самые яйца. Когда с ширинкой было покончено, альфа спустил брюки до колен и, ошарашив Лино властным поцелуем, быстро справился со своими джинсами. Удивительная скорость, ведь ремней было как минимум пять. — Скорей, — изнывал Минхо, — вставь мне, или я найду ещё кого-то. — Попробуй, и больше никогда не сможешь сесть на стул, — с этими словами два пальца резко вошли в парня, точно задевая простату. — М-Минхо, — стоном выдал омега, — меня зовут Минхо! — Хороший мальчик, Минхо. Рваные, жёсткие, но не менее приятные движения пальцев внутри омеги доводили до экстаза вновь и вновь. Но прямо перед тем, как Минхо собирался кончить, фаланги незнакомца внезапно исчезли и появились у основания члена омеги. Резко закинутая назад голова омеги со стуком соприкасается со стеной, а его рот открывается в немом стоне. Он не успевает его закрыть, как ощущает в себе внушительных размеров член, и разрезает тишину громким вскриком. — Тц, так и знал, что нужно было тремя разрабатывать, — голова альфы касается плеча Минхо, и горячее дыхание ожигает раскрасневшуюся кожу, — Меня зовут Хван Хёнджин, будем знакомы. Толчок, и член входит до конца, заполняя Минхо полностью. Хёнджин наблюдал за тем, как омега набирает воздух в легкие и захлебывается им в тот момент, когда он входит в него снова и снова. Это зрелище завораживало. Красные, истерзанные поцелуями губы хватали воздух, а грудная клетка вздымалась вновь и вновь. Хёнджин подался вперед на парня за поцелуем, обтираясь телом о партнера и задевая соски. Стоны с новой силой залили пространство. — Как интересно… Рывок и рубашка безвозвратно испорчена. Хёнджин, не выходя из Минхо, поднял его над землей так, чтобы омега закрепил свои ноги у него на талии и вошел еще глубже прежнего. Минхо хотел кончить. Сильно хотел. Весь мокрый и возбужденный, он изнывал от невозможности спустить, но Хван был непоколебим и с новой силой сжал основание члена омеги. Горячий язык прошелся по белоснежной шее пассива, оставляя за собой влажный след. — Хочу съесть тебя, — входя в омегу с каждым словом, продолжал Хёнджин, — Боюсь, что завтра тебе будет довольно проблематично встать с кровати. — Ааах, — состояние Лино не описать словами. Казалось, что альфа знает все его эрогенные зоны и специально задевает их. Его руки словно были везде: ласкали набухшие соски, сжимали внутреннюю сторону бедра, надрачивали член. Минхо не мог сбежать от него никуда. Он не хотел бежать. — П-позволь мне кончить, пожалуйстаа, — слезно умолял Лино Разрешение ему не понадобилось, ведь уже через мгновение Хёнджин добавил к своему члену средний палец, входя в официанта с новой силой, и Лино со стоном кончил. Останавливаться на этом никто не собирался. Им рвало крыши, стирая любые границы. Они теряли человечность, трахаясь, как звери. Хёнджин поставил Минхо на ноги и перевернул его к стене, нагибая раком. — Не сдерживайся, кричи для меня, — толчок, — покажи на что ты способен. Такое вряд ли покажут в фильмах, даже, если это фильмы для взрослых, ведь столько страсти не передаст ни один актер, как бы талантлив он ни был. Они подходили друг другу, как пазлы. И с каждым толчком это доказывалось все больше и больше. Пальцы Минхо цеплялись в стену с надеждой на то, что он сможет сбежать из этого сладостного рая, но все, что у него получалось делать — ломать собственные ногти в кровь. Но парень не чувствовал боли, все затмевали желание и наслаждение. Даже в тот момент, когда Хван завел обе его руки за спину, прижимая щекой к стене и вдалбливаясь в бешенном ритме, он чувствовал лишь то, что вот-вот кончит. Кончит с таким наслаждением, что с этим не сравнится ни одно ощущение в мире. И в тот момент, когда Хёнджин вновь входит в Минхо по самые яйца, Ли кончает. Кончает с громким криком наслаждения, заглушенным страстным поцелуем. Их губы сталкивались грубо, развязно и пошло. В поцелуе не было никаких чувств, кроме вожделения. Они оба хотят этого, и больше ничего не нужно. Хёнджин выходит из Минхо, наблюдая перед собой великолепную картину: охуенный омега стоит перед ним раком со спущенными джинсами и распаленным членом, а из его задницы вытекает смазка от течки. Вся спина Минхо украшена засосами и укусами ровно так же, как и ключицы, а на лице написано истинное наслаждение происходящим. Да, Хёнджин ни капли не жалеет, что решил сегодня отдохнуть перед трудной неделей и теперь наблюдает, как похотливый омега сползает по стене и подползает к нему на коленях, оставаясь на уровне паха альфы. Он ещё не кончил. Сообразительный омега. — Постарайся ради меня, — слегка наклонившись к Минхо, Хёнджин раскрывает его рот и просовывает туда большой палец, — Открой ротик пошире. Лино самозабвенно посасывает фаланги, обводя их языком и издавая пошлые звуки, сводящие с ума. Не зря он тренировался на мороженном и бананах. Пришло время показать, на что способен этот мальчик. Когда Хёнджин вытягивает палец изо рта парня, Минхо раскрывает его настолько широко, что слюнки, потянувшиеся вслед за конечностью Хвана, беззвучно рвутся и опадают на подбородок Ли. Глаза Хёнджина никогда ранее не видели настолько великолепной картины, хоть и повидали многое. Горячий язык прошелся по напряженному стволу, доходя до мошонки и обратно. Минхо читал, что у уздечки нужно сделать круговые движения, после чего обхватить головку и посасывающими движениями простимулировать ее, однако в жизни это было чуть сложней. Член Хёнджина явно превосходил размеры, указанные в учебнике, поэтому и работать с ним тяжелее. Но Минхо старался, с чавкающими звуками заглатывал уже пол члена, стимулируя его языком, и закатывая глаза от непривычных чувств. А Хёнджин не знал, что делать. Этот неумелый минет был настолько чувственным, что казалось, альфа вот-вот кончит. Но нельзя, он ведь не скорострел. Так он думал ровно до того момента, пока не опустил взгляд на омегу и не столкнулся с затуманенным взором миндалевидных глаз и не видел то, как его собственный член обрамляют великолепные пухлые губки, созданные для того, чтобы быть насаженными на член Хёнджина. Он видел головку Хвана младшего, выпирающую через щеку Минхо. Видел слезки, скопившиеся у уголков глаз омеги, когда он пытался заглотить глубже. Хёнджин представил, как кончает ему на лицо и спустил Лино прямо в рот, обещая самому себе, что когда-нибудь обязательно повторит свои фантазии. Минхо начинает кашлять с непривычки, но проглатывает все до последней капли, вновь кончая от осознавания совершенного. Пара хотела было продолжить свой секс тур по комнате, однако их прервал крик за дверью. Минхо смутно слышит голос Хана, словно из под водяной толщи, и понимание этого факта медленно настигает его. Распахнув глаза, Минхо не говоря ни слова, отталкивает от себя альфу и судорожно натягивает на себя брюки вместе с трусами. С рубашкой уже ничего не поделаешь, так как пуговицы на ней оторваны почти все, но Лино не мог выйти к другу в таком виде, иначе подставит самого себя и заставит Джисона волноваться. — Возьми мою. Она тоже черная, — стягивая с плеч вещь произнес Хёнджин, — Все же, это моя вина, что она в таком состоянии. А Минхо и не думал отказываться. Он не в том положении, чтобы строить из себя гордого и неприступного. Поэтому, справившись с рубашкой, Лино бросил короткое: «Спасибо» и скрылся за дверьми вип комнаты, оставив альфу одного с чувством чего-то упущенного.