━━━━━ ❈ ━━━━━
Двенадцатого числа месяца Света в час, когда солнце застыло в зените, зависнув над центральным шпилем дворца, высокородные дивные Леди, представляющие королевский совет, собрались в одной из комнат замка. Это была небольшая уютная гостиная, венчающая одну из башен, окна которой выходили сразу на три стороны света, открывая великолепный вид на городские кварталы и порт. Выйдя же на опоясывающий башню балкон, можно было разглядеть и предместья, и крепостную стену, и даже горный хребет, расположившийся в глуби материка. Стоило последней из советниц пройти сквозь дверной проём, как тяжёлые створки сомкнулись за их спинами. Изящные эльфийские руны, сверху донизу покрывающие деревянное полотно, тут же вспыхнули, приведя в действие запечатывающее заклинание. С этого момента как сама комната, так и обзорная площадка были помещены в пространственную складку и полностью изолированы от мира. Хотя изображения и звуки всё ещё распространялись в обе стороны, пересечь эту грань физическим или магическим способом больше не представлялось возможным. Никого из присутствующих это не обеспокоило – все они знали, где и зачем собрались. Барьер просуществует ровно сутки, пока внутренний таймер не совершит полный оборот, и солнце снова не зависнет ровно над шпилем башни. Всё необходимое для проживания внутри слуги уже приготовили – еда и кувшины с напитками стояли возле стены на небольшом столике. То же касалось и гигиенических принадлежностей – если кому-нибудь потребуется уборная, таковая примыкала к комнате, скрываясь за декоративной настенной панелью. Была ещё одна неочевидная деталь – несмотря на открытый балкон и окна, с внешним миром не было никакого обмена воздухом. Он циркулировал в замкнутой системе и оставался пригодным для дыхания только благодаря работе восстанавливающих и насыщающих кислородом артефактов. Вообще, несмотря на крайнюю серьёзность происходящего, место собрания не выглядело особенно представительным или торжественным. Наоборот – всё было обустроено очень комфортно, словно высокородные Леди собрались не на политическое обсуждение, а чаю попить или поделиться свежими сплетнями. Вместо трибун и престолов – небольшой столик и удобные кресла, вместо флагов и военных знамён – изящная роспись и кружевные занавесы. Вместо традиционных формальных мантий – простые, пусть и не лишённые некоторой привлекательности, одеяния. «Возможно, так себя проявляет мышление долгоживущего вида, — размышляла про себя Аурелия. — Все мы знаем друг друга почти десять веков; пять – в случае Урамерис. За такой срок, волей-неволей, узнаешь соратниц как саму себя, а потому вряд ли есть нужда пыжиться и пытаться казаться тем, кем в действительности ты не являешься. По крайней мере, не в глазах собственных сестёр, которые и так про тебя всё знают». Подобного рода мысли рано или поздно посещали любого дивного, чья жизнь пролилась дольше пары-тройки «юношеских» веков. К этому моменты даже самые безрассудные представители их народа обычно пресыщались «походной» романтикой, начиная ценить уют и личный комфорт. И это сказывалось на повседневности – изо всех народов, живущих под этим солнцем, именно эльфы имели наилучшее качество жизни, как среди дворянства, так и среди горожан. Даже военные и крестьяне могли рассчитывать на отличные по человеческим меркам условия проживания, да и странно было бы, располагая такими возможностями, не устроить как следует собственный быт. Когда опущенный тебе срок измеряется веками, хочется, чтобы он прошёл если не в роскошных, то хотя бы в удовлетворительных условиях, а не в бедности и грязи, как это бывает с низшими сословиями людей и гномов. Хотя, как раз-таки подгорный народ за последние семь веков немало продвинулся в этом аспекте, объединив разрозненные кланы в единое Каменное Царство. Обойдя кругом стол, Аурелия выбрала место напротив дверного проёма. Отодвинув кресло, она села в него, и на секунду расслабленно прикрыла глаза. Всё-таки нельзя отрицать, что мастера её народа способны создавать отличные образчики искусств, в том числе и эту прекрасную мебель, от одного прикосновения к которой хочется растечься лужицей растаявшего желе. Тем временем, верная своей натуре Элентари уже выставила на стол посуду и принялась разливать свежий травяной отвар по небольшим ажурным чашам, выполненным из тонкого белого фарфора. Рядом примостились в вазах сладости и фрукты, как те, что привезли из дома, вроде яблок и груш, так и более непривычные, местные. Сама Леди-канцлер ещё не привыкла к новым продуктам, однако находила их весьма приятным приобретением и намеревалась в будущем наладить поставки в метрополию. — Если у нас так каждое совещание будет проходить – я не против собираться почаще, — обронила невзначай Урамерис, вольготно откидываясь на спинку кресла. Из всех присутствующих она единственная надела броню... точнее очень облегчённый её вариант, представленный тугим кожаным корсетом-нагрудником и парой щитков на босых ногах. Если Аурелии не изменяла память, нечто подобное носили Фурии – элитная штурмовая пехота дроу. Что ж, подобное пренебрежение традициями её собственного народа герцогиня вполне могла посчитать оскорбительным, однако к подобным фокусам в исполнении Маршала она уже привыкла, предпочитая просто закрывать на них глаза. — В этих словах есть определённый смысл, — неожиданно вступила в разговор Лорана, обычно предпочитающая слушать и молчать. — Сколько раз за последние месяцы мы собирались для обсуждения и согласования наших действий? Один раз? Два? Это, как ни посмотри, чрезвычайно мало, никто, например, никак не прокомментировал все те новшества, что я уже успела ввести в колонии. — Хм? — тёмная эльфийка перевела глаза на новую цель. — Не замечала за тобой раньше подобного честолюбия. — Я не имею в виду, что ищу похвалы или признания, — Архимаг склонила голову к плечу, словно не зная, как точнее выразить свою позицию. — Но та же медикаментозная медицина – это безусловно новая территория для всего нашего народа. Развивая данное направление, я ожидала разной реакции – принятия или отрицания, советов или отговорок, но не абсолютного молчания, которым встретил реформу совет. Я понимаю, что у всех нас есть свои обязанности, но меня не покидает ощущение, будто мы слишком уж сильно разграничили зоны ответственности. —И что же ты предлагаешь? — оживилась Сатиана, параллельно снимая с апельсина кожуру. Нож она в руки принципиально не брала, предпочитая использовать собственные укреплённые магией ногти. — Сделать подобные обсуждения регулярными, — веско обронила Лорана. — Встречаться хотя бы раз в две недели, дабы рассказать о текущем прогрессе и обменяться мнениями. У всех нас разный опыт и знания – было бы глупо замыкать их на одно-два направления развития. Я, к примеру, очень оценила бы советы Элентари, когда дело касается вопросов медицины, так же, как и идеи остальных сестёр – в хорошо известных им областях. — В твоих словах есть определённый резон, — ответила после короткого размышления Аурелия. Обычно координацию отраслей брала на себя королева, а потому сейчас, лишившись её руководства, совет и вправду оказался в несколько разрозненном состоянии. Тем не менее, подобного предложения она от обычно сдержанной волшебницы не ожидала. Та была превосходным специалистом, когда дело касалось науки и магии, но зачастую оказывалась беспомощной, если дело выходило за пределы привычной для неё зоны комфорта. Поэтому было удивительно слышать, как подобную инициативу проявляет именно она. — В таком случае, предлагаю выставить данный вопрос на голосование. Кто за то, чтобы ввести обязательные совещания каждый первый день недели? Единогласно «за». Даже Урамерис, в шутку начавшая это обсуждение, высказалась в его поддержку. Дочь тёмного народа, вопреки распространённому мнению, была эльфийкой дисциплинированной и строгой. Не стоило обманываться внешними манерами и напускной развязностью – хватало одного только взгляда на тех воительниц, коих она тренировала или вела в бой, чтобы в полной мере оценить сомкнувшуюся на них железную хватку Маршала. Дроу могла сколько угодно кутить, пить или таскать в свою спальню любовниц, но, когда дело касалось должностных обязанностей и производимых реформ – именно она была самой рьяной сторонницей увеличения организации и ужесточения контроля. Обычно Аурелия воздерживалась от поддержки этих тенденций. Не потому, что находила их неуместными – она просто не видела особого смысла в привитии эльфам железной дисциплины. Канцлер искренне считала, что это если и не противоречит их природе, то по крайней мере не совсем ей соответствует. Однако будучи более остальных посвящённой в некоторые задумки королевы, герцогиня знала, что колонии предстояло стать, в том числе, и полигоном для испытания разнообразных социальных и экономических моделей, и, конечно же, дело не могло не коснуться армии. Так что последние изменения в структуре командования наводили на обратные мысли: с тех пор, как Урамерис возглавила военный штаб, качество их солдат значительно возросло как на индивидуальном, так и на стратегическом уровне. Потому ли это, что гарнизон Амаранталиса изначально был сформирован по образцу военных когорт дроу, но до сих пор эта доктрина вполне себя оправдывала. Но была у подобной удачи и обратная сторона: успехи на военном поприще принесли Леди-маршалу небывалый кредит доверия – не по меркам советниц вообще, но для чужеземки он оказался немалым. Причём если на протяжении первых лет она никак его не применяла, то в последнее время начала активно использовать для распространения и внедрения традиционных матриархальных идей дроу. И этого, казалось бы, никто из советниц не замечал. Сатиана кочевала по своим и чужим портам, формируя основу будущей торговой системы; Элентари так и вовсе погрузилась в себя, целые дни посвящая молитвам и попыткам добиться откровения от Богини. По мнению герцогини, они обе находились не совсем на своём месте – что первая, бывшая отличным экономистом, но посредственным лидером, что вторая, отлично вдохновляющая и утешающая эльфов, но несколько отстранённая и оторванная от мира. Элентари была превосходной жрицей и духовным наставником, но, когда дело касалось государственного управления, ей ощутимо не хватало некоторой прагматичности, сиречь способности отделить дела земные от дел небесных. Тем временем, пока погрузившись в свои мысли, эльфийка перебирала недавние впечатления, сортируя и раскладывая информацию по полочкам, её сёстры уже успели как следует обустроиться в зале. С её одобрения, прежде чем приступить к голосованию, они бегло прошлись по всем недавним событиям, кратко очерчивая их, делясь своим виденьем проблем и возможных решений. Более всех остальных её вновь удивила Лорана, сумевшая за этот период произвести большее количество положительных изменений, чем весь остальной совет вместе взятый. Тем не менее позицию Аурелии это не изменило: волшебница была хороша на своём месте – даже лучше, чем прежде – но к управлению государством готова пока не была. Между тем речь зашла о событиях в Алой Купели – так назвали аномалию, расположенную в подземельях дворца. Маги успели поверхностно её обследовать, получив некоторое количество информации, однако общую картину составить пока что не удалось. Известны были две вещи: первая – это образование носит однозначно искусственный характер и сформировалось относительно недавно, не раньше, чем эльфы прибыли на эти берега, и второе – в его основе лежала магия, и соответственно, энергетика Жизни. Чтобы это ни было, оно не имело ничего общего с силами Инферно. Алая купель в своём составе вообще не содержала какой-либо эмоциональной основы. Это был какой-то очень необычный концентрат жизненной энергии, но не той, коей оперируют друиды или целители – эту её форму дивный народ точно встретил впервые. Узнать большее пока не удалось – слишком мало времени прошло для полноценного изучения, да и полуактивный ритуал значительно усложнял задачу. Обсудив основные предположения и факты, совет положился на мнение Архимага, которая, в свою очередь, приняла решение...Выбирете один вариант из списка:
[Продолжать напитывать ритуал маной] – если королева решилась на создание и активацию подобной структуры, может быть её работу стоит довести до конца? Все необходимые приготовления уже проведены, единственное, что осталось сделать, это напитать ритуал достаточным количеством маны и из центра рунной структуры произвести его активацию. Навыков Лораны на это хватит с лихвой, хотя последствия и риски невозможно предугадать заранее. Сложность: Магия DC35 [Прекратить подпитку ритуала] – пока ситуация не зашла слишком далеко, следует остановить работу неизвестной структуры. Хотя никто не может точно сказать, чем обернётся торможение уже частично запущенного процесса, это оправданный риск; если же её применение критически важно для всего эльфийского народа – общими усилиями заклинание можно будет повторить позже. Сложность: Магия DC55 [Демонтировать структуру ритуала] – это колдовство уже нанесло здоровью королевы крайне тяжёлый ущерб. Ради общего блага её следует удалить, не оставив ни фрагмента магического плетения. Потребуется работа множества магов, да и опасность обещает выйти большой, но в интересах всего эльфийского народа как можно скорее разобраться с проблемой. Сложность: Магия DC75 — Также следует решить, как именно мы поступим с самой аномалией, — продолжила говорить Аурелия, попутно формируя приказ, который пустит в ход после завершения собрания. — Осмелюсь напомнить, что несмотря на потенциальную практическую и научную ценность, ни её происхождение, ни её точная природа, ни характер воздействия на окружение нам до сих пор не известны, что создаёт потенциально опасную ситуацию. Нет никаких гарантий, что Купель не проявит каких-либо новых свойств, в то время как нам и о старых известно прискорбно мало. В связи с чем встаёт закономерный вопрос, что нам следует предпринять в отношении самой аномалии, когда работа над ритуалом будет завершена?Выбирете один вариант из списка:
[Изучить Алую Купель] – прежде, чем выбрать курс действий, следует разобраться, с чем же эльфы имеют дело. Возможно, Архимагу стоит лично проконтролировать ситуацию, разместив возле аномалии исследовательский пост, поручив волшебникам и учёным её всестороннее изучение? Кто знает, какие тайны скрывает эта субстанция? Сложность: Учёность DC95 (убывающая -5) [Осушить Алую Купель] – чему-то столь подозрительному не место под королевским дворцом. Эту опасную субстанцию нужно как можно скорее удалить из города, ни минуты времени не теряя напрасно. Данное предприятие может выти делом тяжелым, но безопасность правления и граждан стоит подобных опасностей и затрат. Сложность: Управление DC35, Магия DC35 [Изолировать Алую Купель] – зловещая природа данной аномалии вызывает более чем обоснованные опасения, однако пытаться самостоятельно её устранить может быть не только сложно, но и крайне опасно для города. Пока она никак не проявляет себя, лучше оставить её в покое, оградив изолирующими и защитными чарами. Сложность: Магия DC25 — А теперь перейдём к следующему вопросу...• ────── ✾ ────── •
К тому времени, когда разбор недавнего кризиса подошёл к концу, солнце успело склониться к горизонту. Уже осталась позади треть отмеренного на выборы Леди-регента срока, а советницы ещё даже не приступили к обсуждению. Аурелию вполне устраивало такое положение дел, более того – она сама подталкивала ситуацию именно в этом направлении. Во-первых, так они уберут со стола все насущные проблемы, освободив свой разум от лишнего бремени. Во-вторых – разобраться с ними позже может быть значительно труднее, так как, несмотря на всё связывающие их взаимное уважение и профессионализм, обида от неоправданных ожиданий и разрушенных амбиций после голосования может и сохраниться. И, в-третьих – сейчас, наблюдая, как работают и взаимодействуют советницы, Леди-канцлер освежала и дополняла составленные в голове личностные портреты, оценивая в очередной раз, кто и насколько хорошо подойдёт для позиции регента. Иронично, но до недавнего времени единственной кандидаткой на регентство кроме неё самой, Аурелия считала исключительно Маршала. Если бы не пара существенных недостатков, она бы первая выдвинула её – у дочери сумерек были все необходимые для этого поста качества и, что немаловажно, амбициозность, позволяющая их подкрепить. В эти тяжёлые времена, когда конфликты ожидались на каждом из возможных фронтов, уверенный в себе агрессивный лидер мог прийтись как нельзя кстати. Препятствием стало происхождение Маршала – народу будет тяжело принять на троне дроу даже как временную заместительницу королевы. Но более всех остальных, герцогиню удивила Лорана Шэдоускай. До переезда в колонию волшебница никогда не проявляла интереса к административному и государственному управлению. Архимаг, кто бы что ни говорил, это в первую очередь не самый могущественный волшебник или волшебница, но тот, кто направляет и представляет их всех. К сожалению, занять этот пост, не имея выдающейся силы и опыта, попросту невозможно, но они отнюдь не определяют его. До сего дня Шэдоускай проявила себя как талантливая и умелая волшебница и исследователь, но при этом весьма бедный организатор. Не то чтобы ей не хватало таланта или ума – она просто не была заинтересована в общении и социальных играх. Распутывая интриги и межличностные проблемы, эльфийка всегда шла по кратчайшему пути, придерживаясь рамок законов и правил, что отнюдь не добавляло ей популярности. Конечно, никто не мог отрицать достижения и таланты этой женщины, однако репутации кого-то, кто может понять и помочь у неё не было никогда. И оттого недавний всплеск активности казался лишь более странным. Архимаг внезапно вывернула вектор своей деятельности наизнанку, перенаправив его с постижения мировых тайн на практическое внедрение в общество. Взять хотя бы её исследования по медицине – «старая» Лорана представила бы труд волшебникам и учёным, добавила его в королевскую библиотеку, после чего получила заслуженные похвалы и награды, но на этом бы дело и кончилось. Новая, судя по всему, не собиралась останавливаться, пока не реализует весь открытый исследованием потенциал. Что это? Переосмысление жизненного курса или запоздалое взросление? Версию с подлогом канцлер сейчас не рассматривала – не от излишнего доверия, а потому что первой отработала именно её. Проверки Тайной Службы не выявили никаких аномалий или странностей, кроме возросшей активности и неожиданного интереса к условно-запрещённой литературе. Опять же, можно было списать все изменения на влияние последней, если бы они пришли позже, а не раньше её. В дворцовых интригах никогда не бывает случайностей, а потому Аурелия хотела подробнее исследовать этот вопрос. К её большому удивлению, Лорана первая пришла к ней, высказав желание обсудить нынешнее собрание. После чего, неумело и неуверенно попыталась прощупать почву на предмет их возможного будущего сотрудничества. В тот момент герцогиня испытала воистину странное чувство. Это была причудливая смесь материнской гордости и того умиления, какое испытываешь, когда в руку тебе тычется молодой котёнок или щенок. Такое уже случалось раньше, когда «расправляли крылья» некоторые из её учениц, но впервые речь зашла о ком-то сопоставимого с ней возраста или статуса. И что самое забавное – Лорана отнюдь не была невнимательно или глупа, но настолько отставала в социальных навыках, что с высоты опыта Канцлера казалась воистину несмышлёной девой. Это привело Аурелию к двум закономерным выводам. Первый – волшебницу можно и нужно взять под свою опеку, раз уж она проявила желание развиваться и на этом поприще. В конце концов, дипломатиям и интригам можно научить кого угодно, а вот сильнейшие волшебницы нации за помощью приходят не каждый день. Второй – до регентского управления страной Лорану допускать было нельзя даже теоретически. Как бы герцогине ни нравилась эта женщина, но посту Леди-регента она категорически не соответствовала. Дело было не в недостатке дальновидности или ума, но просто неприспособленности к интригам и политической жизни. Считается, будто основным долгом правительницы является управление государством, но это не совсем так – для курирования проектов и решения текущих задач у неё есть как совет, так и целый штат секретарей и помощниц. Нет, большую часть времени королеве приходилось иметь дело с иными нациями и видами, лавируя между их интересами, выбирая для своих подданных наиболее безопасный и выгодный путь. Да, эльфы считаются закоренелыми изоляционистами, но думать, будто они совсем своих носов из родных лесов не высовывают, было бы большой ошибкой. То, что они вполне самодостаточны и могут долгое время существовать в отрыве от внешнего мира, вовсе не означает, будто они этого не делают и не хотят. Во все поколения и времена находилось достаточно любопытных и пытливых умов, желающих покинуть родные стены, дабы увидеть новые горизонты и расширить собственное понимание как мира, так и своего места в нём... что являлось немалой проблемой, ибо каждый такой скиталец мало того, что являлся носителем критически важной информации так ещё имел тенденцию попадать в неприятности, выбраться из которых удавалось далеко не всегда. Старшее поколение дивных отнюдь не было слепо к этим тенденциям своего вида, если так вообще можно выразиться. Особенно это касалось молодых эльфиек, которых словно сама судьба вела под руку к ближайшей беде или расставленной неподалёку западне. И если регулярные воительницы и городские стражницы ещё не так часто сталкивались с угрозой порабощения и изнасилования, по крайней мере, за пределами полномасштабных конфликтов и городских стен, то для охотниц, авантюристок и разнообразных «искательниц приключений» это был почти что профессиональный риск. Среди последних было редкостью располагать хоть сколько-нибудь весомым опытом работы и не иметь за плечами, по крайней мере, одного такого эпизода, вроде «пленения» гоблинами или «стычки» с блуждающим монстром. И вот эту вот беспокойную толпу совету как-то приходится держать в узде. Не существовало такого специалиста, в чьих обязанностях это было бы прописано чётко, однако ответственность за младшие поколения все матриархи возлагали на себя добровольно. Это придавало ситуации весьма ироничный окрас, ибо сами они отнюдь не выпадали из группы риска, просто лучше других осознавали границы и пытались в меру своих возможностей характерных угроз избегать. Аурелия рефлекторно положила руку на низ живота, чувствуя, как усиливается под ладонью знакомый колдовской жар. Она яснее многих своих сестёр понимала, что возраст и опыт отнюдь не предоставляют иммунитета к глупости и неудаче. Герцогиня в своё время столкнулась и с тем, и с другим, отчего и по сей день пожинала плоды безрассудной юности. И плоды эти были горьки на вкус. Но довольно о личном и прошлом. Пришла пора сделать наконец то, ради чего они собрались здесь. Коротко взмахнув рукой, Аурелия привлекла к себе внимание собравшихся в шпиле женщин. — Как заведено традицией, я, Леди-канцлер королевского совета, призываю всех желающих выдвинуть свою кандидатуру на регентство. Как временно исполняющая эти обязанности, во избежание проявления предвзятости и фаворитизма, мой голос будет отдан последним. Прежде, чем это произойдёт, всем присутствующим надлежит защитить свою позицию или высказаться в поддержку другой. Кто выступит первым? — Полагаю, что я, — поднялась со своего места Урамерис. — Как нынешний Маршал королевства, я претендую на право возложить на себя венец Леди-регента. — Ваши доводы? — спросила её Аурелия. — Надвигающийся конфликт неизбежен. Это очевидно, как на локальном, так и на международном уровне. День ото дня агрессия местных народов растёт, в то время как пригодного для колонизации места становится всё меньше и меньше. В конечном итоге, либо начнётся борьба между нами и человеческими королевствами, либо нам придётся пробиваться вглубь материка, вырывая пространство у аборигенов и ящеров. При этом не следует забывать об угрозе налётчиков и пиратов, число которых тоже значительно увеличилось, и это, не говоря обо всех прочих проблемах, пускающих корни в новом свете, — свои слова Урамерис сопровождала выразительной мимикой и жестикуляцией. Она говорила чётко, размеренно без привычных игривых нот, стараясь обрисовать свою позицию как можно более кратко и вместе с тем ёмко. — Если в первые дни и годы список возможных противников ограничивался местными народами и нациями-конкурентами, то сейчас в Архипелаг просочилось значительно большее количество потенциально опасных элементов. Бандиты, авантюристы, наёмники – я имею в виду их крупные образования – охотники на рабов, как экзотических, так и из нашего рода. Агенты иностранных разведок и культов, да даже просто сомнительные личности, вроде разнообразных опальных магов. Всё это говорит об одном – краткая передышка, полученная нашей продуманной и быстрой экспансией, приближается к своему концу, и чем дальше – тем тяжелее нам придётся. До сих пор нас хранило только отсутствие к колонии интереса, однако вскоре это изменится. Полагаться при этом на две с половиной сотни воинов гарнизона – решение не только ненадёжное, но и попросту глупое. — Это безусловно весомый довод, — прокомментировала страстную речь канцлер. — Однако ответ на ключевой вопрос не был дан: почему именно вы, Урамерис Лаэран, должны стать Леди-регентом? Всё вами упомянутое может быть решено и с позиции Маршала, не так ли? — Не в нынешних обстоятельствах, — отклонила в сторону выпад тёмная эльфийка. — Чтобы пережить надвигающийся шторм нам придётся не просто нарастить или даже реформировать армию, но полностью перекроить воинские традиции. А это невозможно без изменения соответствующих аспектов жизненного уклада. Располагай мы большим количеством времени – можно было бы внести новшества постепенно, однако столь жёсткие рамки диктуют иной подход. Боюсь, что без того влияния и авторитета, что принесёт мне регентский венец, осуществить это будет крайне затруднительно. — Ваше суждение говорит отнюдь не в вашу пользу, маршал, — неожиданно подала голос Элентари. — Судя по вашим словам, вы планируете использовать регентство как способ решения проблемы, в то время как должны были что-то от себя привнести. Если вы не способны справиться с реформой, не опираясь на авторитет правителя, возможно вы не самый лучший кандидат на сей пост. — О, но я ни разу не говорила, что не способна справиться с кризисом, — совершенно беззлобно ответила дроу. Если её и обеспокоило что-то, то виду она не подала. — Только то, что в столь сжатые сроки его разрешение не может пройти без проблем, и что я могла бы значительно смягчить их, используя упомянутое регентство. Всё это очень просто, дорогая моя Верховная Жрица, — лицо Лаэран украсила неожиданно доброжелательная, почти ласковая улыбка, а голос значительно потеплел. — Если мы хотим выжить и сохранить свободу – нам понадобится сильная армия. Если мы хотим получить сильную армию – военные традиции и уклад придётся значительно поменять. Чтобы сгладить этот процесс и избежать общественных потрясений, будет лучше, если все их проведёт лицо, наделённое определённым авторитетом. Дело даже не в том, что я не смогу осуществить это иначе, а в том, сколько времени и сил нам придётся в это вложить. — Это ваш единственный аргумент, Маршал? — заговорила вновь Аурелия. — На данный момент – да, — закончила говорить Урамерис, опускаясь обратно в кресло. — Однако если это не убедит совет, мне ещё есть, что сказать в свою защиту и пользу. — Тогда перейдём к следующему кандидату. Кто ещё желает претендовать на венец Леди-регента? — Я, — поднялась с места Лорана, сделав то, что Аурелия давно от неё ждала. — Как нынешний королевский Архимаг, я претендую на право возложить на себя венец Леди-регента. Канцлер уже успела определиться с позицией, однако дополнить её новыми фактами считала отнюдь не лишним. И первый из них уже успел к ней попасть. Это неочевидный, но примечательный факт – когда кому-то предлагают пойти на риск или же вызваться для чего-то добровольцем, всегда существует определённый зазор времени, в течение которого опрашиваемые или кандидаты медлят и сомневаются. Вольно или невольно они оглядываются друг на друга, не желая рисковать или же опасаясь выставить себя дураками, и именно в этот момент можно уловить того, кто первым шагнёт вперёд, проявив решимость и лидерские качества. К сожалению, эту проверку Лорана пусть частично, но провалила. Она побоялась высказаться вперёд Урамерис, что выдало присутствующим скрытую в ней неуверенность. Не полный провал, конечно, но отдав инициативу конкурентке, волшебница несколько уменьшила свои позиции, даже если этот факт отложился только на подсознательном уровне. — Ваши доводы? — Аргументы, приведённые Маршалом, безусловно заслуживают рассмотрения. Более того – я с ними соглашусь, вот только одной лишь армией наши проблемы не ограничиваются. Я тщательно исследовала сложившуюся ситуацию и пришла к выводу, что наш народ имеет множество неочевидных проблем почти по всем направлениям развития, и решение исключительно военных из них является абсолютно недостаточной мерой. Изменять нужно не военный или культурный уклад по отдельности, а почти все отрасли и уровни жизни. — Простите, я не совсем понимаю, — Аурелия оказалась несколько ошарашена подобным ответом... нет, скорее отповедью. — Что именно вы предлагаете? Полностью изменить весь общественный строй? В этот момент, Лорана словно поняла, как именно её слова прозвучали. Слишком резко, слишком революционно – совсем не так, как должны были, когда она пытается донести своё виденье ситуации до представителей самой долгоживущей и консервативно настроенной расы. Она, по сути, бросила вызов всему имеющемуся укладу, заявив вместе с тем, что знает «как лучше» для остальных. Однако отыграть назад было уже нельзя, и потому волшебница поспешила насколько это возможно смягчить ею сказанное: — Не настолько радикально, госпожа канцлер. Я имею в виду, что развивать... Дальнейшие её слова Аурелия слушала вполуха. К сожалению, момент волшебницей уже был упущен. Вместо пусть и несколько ненадёжной, но последовательной цепочки рассуждений, Лорана вернулась к заурядному «давайте работать вместе». Это, конечно, верно в той ситуации, когда ты пытаешься влиться в процесс, но совершенно недостаточно, если ты рассчитываешь его возглавить. Парадоксально, но первое, что ведомые подсознательно ищут в лидере, это отнюдь не правильность или даже здравость суждений, но готовность взять ответственность на себя. Как от зверя, тянущего за собой телегу, эльфы не ждут точного понимания пути, только способности их по этому пути провезти. Поэтому тот, кто желает вести за собой других, всегда должен уметь поддерживать эту ауру стремления, знать, или делать вид, что знает, куда и зачем он идёт. Мысли же о том, какую именно дорогу выбрать, возникают только тогда, когда есть из чего выбирать или когда имеющийся курс слишком уж сильно расходится с мнением подчинённых. И когда все варианты представлены амбициозной, сосредоточенной на цели военачальницей и пускай талантливой, но несколько неуверенной в собственных планах учёной, общественные и социальные инстинкты говорят совсем не в пользу второй. — Итак, вам есть что ещё представить собранию? — обратилась Аурэлия к претенденткам. — Я уже сказала всё, что хотела, — ответила Лорана после короткой паузы. — Урамерис? Кажется, у тебя был подготовлен другой аргумент? — Это так, но боюсь, мне придётся об этом умолчать, — вежливо отмахнулась та. — Я обещала королеве не поднимать без необходимости этот вопрос – пусть так оно и случится. По мнению канцлера, это был не самый изящный ход, но и неплохой. Размахивать перед остальными советницами какими-то своими договорённостями с Иллюмине обычно не самая здравая мысль, но, в данной ситуации, она пришлась к месту, подчеркнув, что дроу с престолом связывает что-то ещё, даже если точные факты так и не были её озвучены. Опять же – неважно, что именно там скрывается, имеет значение только то, что это что-то там вообще есть. Пускай это будет какие-то сторонние переговоры или малозначимые проекты – всё это создаёт у слушателей некоторую иллюзию преемственности. А в политике иллюзии означают всё. — Итак, две кандидатки назвали и обозначили свои позиции. Есть ли ещё советницы, претендующие на регентский венец? — Нет, — слитно отказались оставшиеся. — В таком случае, вам надлежит высказаться в поддержку одной из кандидаток. — Я отдаю свой голос за Лорану Шэдоускай, — подняла свою руку Элентари. — Хотя я согласна с тем фактом, что имеющаяся военная сила недостаточна, на мой взгляд в радикальных изменениях культуры или уклада никакой нужды нет. Таким образом сложилась первая вилка. Теперь только от голоса Сатианы зависело, как события будут развиваться в дальнейшем. Если она поддержит Лорану – венец регента будет принадлежать ей; если Урамерис – выбор придётся делать самой Леди-канцлеру. Или же она может выдвинуть третью кандидатку, расширив противостояние и на неё, потому как даже в той ситуации, когда советница не претендует на пост сама, ей придётся его занять, если большинство за это проголосует. — Прежде чем я приму решение, могу я задать кандидаткам вопрос? — Разумеется, — разрешила инициативу канцлер. — На данном этапе любые обсуждения традицией поддерживаются и поощряются. — В таком случае я хочу представить на рассмотрение одну проблему. Вообще, делать это сейчас несколько преждевременно, но меня интересуют соответствующие мнения советниц, ибо одной из них позже придётся её решать. Итак, вот в чём суть: не так давно мы начали налаживать связи с Исмаилитским Торговым Союзом. В данный момент работа ещё далека от завершения – надёжных поставщиков и покупателей нет, выгодных цен и оптовых скидок тоже пока не удалось добиться. Тем не менее, кое какие шаги я успела предпринять, например, организовав чисто человеческий торговый дом, который на первых порах будет выступать в роли посредника и представлять наши интересы. Позже мы либо ассимилируем его, либо избавимся за ненадобностью... впрочем, речь сейчас не об этом. Прежде, чем он начнёт свою деятельность, мне необходимо утвердить должность управляющего, который и будет вести его дела, — перебрав стопку документов, Сатиана извлекла из неё личные дела, которые и представила на рассмотрение советницам. — Среди множества кандидатур я остановилась на двух. Первый из них – Жанин Кольберо, бывший заместитель главы суконной гильдии с южного побережья Исмаилита. Его биография достаточно прозрачна: судя по собранной нами информации, он более чем способен и трудолюбив, а также обладает удивительно твёрдой, для его профессии, моралью. Бывшими товарищами и подчинёнными характеризуется как надёжный и честный человек, способный вытянуть даже самую сложную ситуацию. Сделав несколько глотков из чаши с отваром, эльфийка открыла вторую папку и пустила по рукам уже её. — Второй вариант, это некий Николаус Фурье, преуспевающий делец и торговец. Весьма рисковый, но удачливый: не раз, вкладываясь в неоднозначные проекты, он умудрялся достигать воистину немалых успехов. Ходят слухи, что он заключал и некоторые сомнительные сделки, однако подтверждения этому нет. В целом, этот человек не обладает тем же выдающимся трудолюбием, как и предыдущий кандидат, но мне он пообещал долю от доходов, если я, в свою очередь, закрою глаза на некоторый «незначительный приработок». Итак, кого из них, по вашему мнению, я должна утвердить на должность? — Ответ очевидный, как по мне, — тут же вскинулась Лорана. — Нет никакого смысла связываться с удачливым проходимцем, если есть куда более надёжный вариант. Мало того, что это пойдёт на пользу торговому дому – так наша репутация не будет запятнана неуместными связями. — Вот как? — вскинула бровь Сатиана. — А что скажете вы, Маршал Лаэран? — Нужно взять проходимца, — хищно усмехнулась та. — Подставной дом, так или иначе, отживёт своё и перестанет быть нужным. Тогда-то наглеца и следует взять за глотку, конфисковав наворованное в пользу короны. Этим мы и репутацию очистим и дополнительные финансы соберём, а честного и принципиального можно будет привлечь потом – когда будет создаваться постоянная, надёжная структура. — Благодарю вас за вклад, дорогой Маршал, — Сатиана собрала бумаги со стола и убрала их в сторону. — Думаю, моё решение очевидно – я отдаю свой голос в поддержку Урамерис Лаэран. Прости, Лорана, — она повернулась лицом к нахмурившейся волшебнице, — но деловая хватка и проницательность для правителя черты ничуть не менее важные, чем ум и забота о чести. В конце концов, соперники и враги по этим правилам никогда не играют, и Леди-регенту нужно о них по крайней мере знать. С этими словами она вернулась на место и обратила внимание на приготовившуюся говорить Аурелию. — Таким образом, я осталась последней, да? — улыбнувшись, спросила она советниц. — Не будем тянуть. Как Леди-канцлер королевского совета и исполнительница воли Её Величества королевы Иллюмине, взвесив все факты и выслушав присутствующих, я отдаю свой голос Маршалу Урамерис Лаэран. Через три дня состоится церемония возложения венца, после чего она приступит к исполнению своих обязанностей. Пост Маршала без права голоса в совете на этот срок займёт выдвинутый её заместитель. Засим, я объявляю об окончании собрания. Поникшая и уставшая морально волшебница явно была не согласна с решением, но не стала ему противостоять. Расположившаяся напротив неё дроу, соблазнительно потянулась и бросила торжествующий взгляд на соперницу. «Такие дети», — лишь снисходительно покачала головой Аурелия.• ────── ✾ ────── •
Возможно, кому-то это покажется странным, но Аурелия была не слишком обеспокоена исходом прошедшего голосования. Покачивая в руке чашу с вином, она облокотилась на край балкона, рассматривая раскинувшийся перед нею город. Где-то там в ночной темноте спали тысячи и тысячи верных подданных, проживающих свои жизни, вверяющих надежды и чаяния в её и её сестёр руки. Разве не подвела она их, допустив к власти неприемлемую претендентку? Разве не обругает и не проклянёт её большинство из них за такое неразумное решение? Канцлер лишь весело улыбнулась таким мыслям. Казалось бы, почему? Венец будет возложен на голову чужеземки – самой амбициозной и ненадёжной из всех претенденток уже проявлявшей признаки вольнодумства, даже более того – это самое вольнодумство распространяющей. В то же время верные дочери дивного народа остались позади кашлять в пыли, оставленной более удачливой и дерзкой соперницей. Уж теперь-то она развернётся во всю ширь, сея неуместные и чужеродные дивному народу идеи, смущая умы благочестивых дочерей. Но Аурелия абсолютно не чувствовала себя проигравшей и всё потому, что владела она несколько большим количеством информации, чем позволено ремесленникам и горожанам. Ни она, ни королева, ни множество их предшественниц отнюдь не были глупы или слепы к миру. Возможность того, что однажды правительница покинет престол, будь то в силу обстоятельств или по собственной воле, ими безусловно рассматривалась. В таком случае неизбежно должна была встать проблема престолонаследия, решить которую также как делают это гномы и люди – родив большее количество потомков – для них не представлялось возможным. В конце концов, чем сильнее эльфийка – тем тяжелее ей понести дитя, а у королев – самых могущественных представительниц вида – их почти никогда не бывает, а значит, заменить ушедшую с поста правительницу должен был кто-то другой. Но кто? Преемница? Таковую не всегда есть время должным образом обучит и воспитать, да и лишиться её можно очень легко и непринуждённо. Может быть, представительница знатной семьи? Но у эльфов нет аристократии в привычном для людских королевств смысле этого слова. Народную избранницу? Но как гарантировать то, что она будет подходить занимаемому посту и не злоупотребит своей властью? Первая королева в своё время немало размышляла над этим вопросом, перебирая самые странные решения – от назначения испытания, до проверки специальным артефактом. Ни одно из них её ни устроило, и тогда эльфийская Владычица подошла к вопросу с другой стороны. Ведь как говорят – умный видит проблему и находит её решение; у мудрого же к победе ведёт множество путей. Таким образом, вместо того чтобы искать и перебирать кандидатов, было решено заранее сформировать необходимый их запас. С этой целью и был создан Королевский Совет – высший орган государственной власти и вместе с тем экстренный резерв персон на тот случай, если королеве срочно потребуется замена. Разумеется, этот фактор рассматривался, когда ту или иную Леди выдвигали на одну из высших должностей нации. Помимо общих требований, вроде высоких профессиональных навыков и лояльности к действующей власти, их испытывали и на то, как хорошо они смогут управлять страной, если вдруг возникнет таковая необходимость. Всех их тщательно проверяли, а их жизни с первого до последнего дня рассматривалась буквально под увеличительной лупой. Таковые меры считались довольно строгими, но они гарантировали надёжность и безопасность механизма государственной преемственности. Вот и выходило, что любая из членов совета могла принять регентский венец без угрозы народу и государству. Варьировалось лишь то, какие сильные стороны они будут иметь, чтобы лучше соответствовать ситуации и времени правления. В этот раз выбор пал на Лаэран, как на самую воинственную и дисциплинированную Леди из них, ибо в словах её была правда – эльфийскому народу катастрофически не хватало грубой боевой мощи. В иной же ситуации это была бы другая советница – та, что способна наиболее эффективно разрешить имеющиеся и назревающие проблемы. Так что, несмотря на внешний образ, ничего, по сути, и не поменялось. Как высокородные Леди занимались деятельностью в рамках определённых аспектов – так и продолжат заниматься, разве что теперь к наиболее критическим участкам будет скапливаться большее количество материальных и трудовых ресурсов. Урамерис не сможет не привлечь к реформации армии остальных – тогда-то и зародится настоящее сотрудничество. Что же касается тех культурных изменений, что дроу надеется продавить – она найдёт это не такой уж и простой задачей. И дело тут не в бдительной Тайной службе или же пригляде Аурелии или Лораны, а в самом менталитете светлых эльфов. Он просто-напросто слишком стабилен и монолитен; в то время как люди способны мгновенно адаптироваться и менять своё мнение по сто раз на дню, эльфы в этом вопросе чрезвычайно основательны и медлительны. Возникает своего рода психологическая фиксация, автоматически отторгающая нововведения, и обойти её или же как-то продавить – дело нелёгкое и непростое. Оно не из тех, что может быть решено наскоком или грубым напором, к тому же моменту, когда Урамерис накопит достаточный авторитет и кредит доверия, чтобы её реформы стали возможны – пройдёт достаточное количество времени, чтобы истинная королева успела вернуться на трон. К сожалению, не все ясно осознавали нынешнее положение дел. Аурелия честно надеялась, что за совершённый выбор Лорана не держит на неё зла, ибо всё было сделано так, как сделано, в том числе и для её блага. В конце концов, родители не всегда соглашаются со своими детьми, как и братья со своими сёстрами. Что ж, об истинных последствиях этого дня размышляющей под луной эльфийке оставалось только догадываться.