Огненный цветок в небе над Конохой

      Ханаби держалась очень прямо и почти не смотрела по сторонам. Что знали эти глупые дети о хаосе, царившем в ее душе? От воспоминаний о словах отца сердце в груди девочки начинало биться быстрее.       «Ты сильнее твоей сестры. Теперь взоры всех Хьюга будут обращены на тебя».       Сестренка Хината… Добрая, нежная Хината, которая была для нее целым миром, оказалась отверженной. Как теперь следовало относиться к ней, если сам глава клана Хьюга объявил ее жалкой, недостойной и слабой? Слабой! Тогда как, сколько себя помнит, Ханаби считала сестру примером для подражания и верила в ее силу… Теперь кумир ее детства повержен. В кого же верить?       «Я должна верить в себя, — думала девочка, решительно сжимая губы и поднимая подбородок, — в себя не как в Хьюга Ханаби, а как в наследницу клана, куноичи, избранную для сложной и ответственной миссии — стать направляющей силой, лидером всех Хьюга».       Это были мысли, от которых в душе Ханаби пробуждались одновременно гордость и страх. Твердо намереваясь стать лучшей во всем — ибо только так можно было обрести опору в перевернувшемся с ног на голову мире — юная куноичи начала с малого: сменила обычную одежду на темно-серые хакама и белое хаори, а также решила все задачи сложного уровня в текущей теме по тактике ведения боя. Учитель уже ждал ее тетрадь с ответами на своем столе.       Удовлетворенность от того, что начало пути к совершенству положено, утешала Ханаби и заставляла девочку в душе немного гордиться собой.       Всего лишь на несколько секунд она прикрыла глаза, чтобы отбросить надоедливую прядь с лица, как вдруг в куноичи кто-то влетел, больно ударив ее лбом в переносицу. Не успев толком разглядеть обидчика, Ханаби резким движением отшвырнула его от себя, и тут же увидела, что это был вовсе не обидчик, а обидчица — какая-то девчонка примерно ее роста и возраста с косынкой, почти съехавшей на глаза.       — Смотри, куда идешь, рыжая уродина! — сердито воскликнула Ханаби, испугавшись за свое белоснежное хаори и за решительный настрой. Вдруг произошедшее досадное недоразумение испортит то или другое?..       Торопливая девочка ничего не ответила, только зашмыгала носом и неожиданно разревелась.       Куноичи из клана Хьюга сделалось стыдно, но гордость не позволяла ей сразу же признать ошибку, так что она лишь молча стояла в растерянности.       — Ну… не реви, осторожнее надо быть… — со смесью сожаления и раздражения сказала она.       — Эй ты! — раздался грозный вопль из другого конца коридора, и тут же на помощь плачущей девочке прибежали двое мальчишек.       Один из них, с длинным синим шарфом, обмотанным вокруг шеи и свисающим почти до пят, быстро подскочил к пострадавшей, потрогал ее лоб, подергал за руки и за ноги и помог ей встать. А затем, предоставив девочку заботам товарища, встал перед Ханаби, вперив руки в бока, и, сверля ее недружелюбным взглядом, закричал:       — Эй, ты зачем Моэги обидела, злыдня?!       — А пусть твоя Моэги смотрит, куда прет! — глядя исподлобья, грубо ответила куноичи.       Ее светло-серые глаза без зрачка зловеще поблескивали меж длинных темно-каштановых прядей волос.       — Я — Конохамару, будущий Хокаге, и своей властью я заставлю тебя извиниться!       — Какой властью, приду…       Договорить Ханаби не успела, так как мальчишка бросился на нее. Однако ей, победившей в бою собственную старшую сестру, не было равных среди ровесников в скорости и ловкости, как не было и необходимости вступать в рукопашный бой с этим придурком. Куноичи спустила с плеча ремень и, размахнувшись, ударила Конохамару сумкой с учебниками. Она задела его, но основная сила удара пришлась мимо, так как парень отскочил назад. Вцепившись в дно сумки обеими руками, он дернул ее на себя, молния разъехалась, и книги с тетрадками высыпались на пол.       Это было крайне неприятно, так как ученики, спешившие на занятия, тащили с улицы на своих подошвах грязь, оставшуюся после вчерашнего дождя.       Конохамару встал в боевую позицию, выставив кулаки перед собой и расставив ноги. Одна из них угодила прямо на обложку тетради по тактике, отчего глаза Ханаби запылали яростью.       — Убери свои копыта с моей тетради! — вскричала куноичи.       «Вышвырну его в окно…» — подумала она. Окно в коридоре было открыто, чтобы впустить в помещение остатки утренней свежести перед жарким августовским днем.       — Ха-ха! — воскликнул Конохамару с торжеством, решив, что обнаружил слабое место противника, и, быстро наклонившись, выдернул тетрадь из-под подошвы своей сандалии. — Извинись перед Моэги немедленно, иначе твоей домашке конец!       Ханаби, стиснув зубы, наблюдала за тем, как мальчишка угрожающе приготовился надорвать листы, несколько заляпанные грязью, но все еще не безнадежно испорченные.       — За что мне извиняться? Это она налетела на меня!       — Но ты ее толкнула… — подал голос гнусавый мальчик, утирающий слезы рыжей девочке.       — Пусть извиняется первой.       — Прости… — пискнула Моэги. Под ее косынкой на лбу надувалась большая шишка.       Ханаби поняла, что девочка все это время плакала скорее из-за боли, чем от обиды. Несколько смягчившись и желая поскорее разрешить сложившуюся нелепую ситуацию, куноичи пожала плечами и выдавила из себя:       — Ладно, извини, что толкнула.       — Отлично! Держи свою домашку…       Конохамару радостно метнул тетрадку подобно сюрикену, но не рассчитал разницу в аэродинамических свойствах этих двух предметов, так что тетрадь пролетела мимо хозяйки и выпорхнула в окно, взмахнув на прощание белыми листами, как крыльями.       Ханаби метнулась к окну и высунулась наружу. Конечно же, тетрадь угодила прямиком в одну из луж во дворе, притом в самую глубокую, так что надежды на спасение не было.       — Ты что сделал, придурок?!       — Эй, прости, я же тебе бросал… И вообще, надо было ловить!       Прозвенел звонок на урок. Ханаби, бледная от ярости и от того, что подмочены не только плоды долгих трудов, но и ее репутация в глазах Матачи-сэнсэя, произнесла раздельно:       — Если я еще раз увижу тебя или кого-нибудь из твоих сопливых друзей, вам конец, ясно?! Не попадайтесь мне на глаза, шайка идиотов…       Куноичи шуганула Конохамару и его друзей, топнув ногой и имитировав готовность к атаке. Глаза ее горели ледяным огнем. Быстро собрав учебники и отбросив назад волосы с лица, Ханаби, удостоив на прощание всю компанию свирепым взглядом, поспешила на урок.       — Вот опасная женщина… — пробормотал Конохамару, расставивший было руки и приготовившийся прикрывать своим телом товарищей. — Вы видели, как горят эти демонические белые глаза?       — Угу…       — Очень злая, — произнесла Моэги, прикрывая ладошкой лоб.       — Решено! Моэги-чан, Удон-кун, объявляю эту женщину врагом команды Конохамару номер один!       Удон от удивления приоткрыл рот.       — А как же Риото-кун, который съел твоих желейных червячков?       — Ерунда, — качнул головой мальчик с синим шарфом. — Эти глупости меня больше не интересуют. Женщина с белыми глазами — вот наш злейший враг!       — Так точно, командир! — хором ответили ребята.       И тут круглые глаза Конохамару округлились еще больше: он увидел, как Ханаби входит в класс, в котором занимались девятилетки. Ему самому уже исполнилось десять.       — Что?! Младший класс?.. — с удивлением воскликнул мальчик, но тут же нашелся и добавил: — Наш враг коварен и хитер, не дайте ей ввести себя в заблуждение, понятно?       — Так точно, командир!       — С этого момента установим за ней наблюдение и будем предельно осторожны…