Огненный цветок в небе над Конохой

      Каждый день после занятий Ханаби проводила два часа на самой дальней из четырех школьных тренировочных площадок. Здесь, скрытая от посторонних глаз высокой травой, росшей по периметру, и несколькими толстыми вязами, она старательно наносила удары по массивному манекену из цельного дерева, обитому соломой и ветошью. Из-за неудачного расположения эта площадка не пользовалась особым успехом ни у учителей, ни у их учеников: здесь было много мошкары, а густые тени деревьев ложились несколькими темными полосами, которые исчезали только в середине дня.       Ханаби была довольна собственным уединением. Она, конечно, много тренировалась дома, в том числе со своим отцом, но ей хотелось упражняться хотя бы пару часов в день самостоятельно, без какого-либо контроля со стороны старших.       «Я должна соответствовать», — твердила себе Ханаби.       Соответствовать высокому званию наследницы клана Хьюга и будущей его главы — вот что стало ее главной целью. Куноичи не признавалась в этом даже самой себе, но в глубине души она очень боялась, что однажды ее, как и старшую сестру, отодвинут в сторону за ненадобностью. Каждый недовольный взгляд отца, его лишь слегка нахмуренные брови и крепко сжатые губы пугали ее. Ханаби казалось, что одна-единственная ошибка — и она услышит страшные слова: «ты обманула мои ожидания, ты не достойна…» И хотя у нее не было младшей сестры, которая могла бы ее заменить, Ханаби чувствовала за своей спиной воображаемый призрак, тень некоего человека, который будет лучше нее во всем.       Поэтому она разгонялась все быстрее, продолжая наносить удары по манекену даже тогда, когда немели ладони и болели суставы — до кровавых мозолей.       «Соответствовать…» — бормотала она на выдохе, ворочая сухим языком. Еще тысяча ударов — и можно будет глотнуть воды.       Тонкая прядка волос, которая вечно вылезала вперед, словно не решаясь примкнуть ни к левой, ни к правой стороне пробора, прилипала ко лбу между глаз, щекотала губы и подбородок, трепетала от горячего дыхания. Капельки пота выступали на нежной детской коже, особенно на шее и спине. Мошки, отпугиваемые чакрой и колебаниями воздуха от быстрых движений, звенели вокруг. Солнце палило. Однако ничто не могло отвлечь Ханаби от ее тренировки.       Ничто… кроме надоедливой мелюзги, копошащейся в высокой траве.       Ханаби даже не нужно было активировать бьякуган, чтобы обнаружить их: она слышала шорохи и приглушенный шепот.              До того, как подкрасться вплотную к тренировочной площадке, Конохамару устроил военный совет. Склонившись с тростинкой к сухой голой земле и выводя на ней черточки и треугольники, юный шиноби объяснял с серьезным лицом:       — Здесь, с правой стороны от тропы, в двадцати шагах от ближайшей границы тренировочного полигона будет располагаться наш опорный пункт, с которого мы будем вести наступление на силы противника…       — Командир, — подал голос Удон, шмыгая носом, — может, не надо?..       — Ты не понимаешь, Удон-кун: мы должны вступиться за честь команды Конохамару и покарать нашего врага номер один.       — Так точно, командир! А… за что покарать?       — За угрозы, конечно же! Невозможно все время прятаться и не попадаться противнику на глаза. Моэги вон уже боится ходить в школу одна.       — Конечно, боюсь! Второй раз я не выдержу такого жестокого покушения на мою красоту.       — Не бойся, Моэги-чан, твоя красота под моей личной защитой! — Конохамару приложил руку к груди.       — Шишка уже сошла, — заметил Удон, приблизив лицо ко лбу подруги и прищуривая глаза за стеклами очков.       — Я не дам себя запугать какой-то там младшекласснице! — Конохамару погрозил кулаком воображаемым светло-серым глазам без зрачка. — Я и вас запугать не позволю! Как будущий Хокаге я поведу своих людей к полной и безоговорочной победе!       — Так точно, командир!       — Итак, слушайте внимательно… Главной ударной силой стану я. Как ваш лидер, я готов всю основную ответственность принять на себя и выступить на острие атаки, — юный шиноби снова продемонстрировал свой кулак, который, очевидно, должен был символизировать пресловутое острие. — Но мне, конечно, не подобраться к противнику без вашей помощи. Моэги-чан!       — Да, командир?       — Ты используешь гендзюцу для воздействия на орган зрения противника.       — Но…       — Просто доверься мне.       — Так точно, командир!       — Удон-кун…       — Я!       — Ты будешь прикрывать меня, осыпая противника метательным оружием, а также отвлекая его, чтобы я мог нанести смертельный удар…       — Смертельный?..       — Ну ладно, не смертельный — это ни к чему, — но решающий. Достаточно сбить эту куноичи с ног, чтобы она признала свое поражение и начала воспринимать команду Конохамару как серьезную угрозу.       — Я не уверен, что смогу метать в нее сюрикены: а вдруг я попаду?!       — Не волнуйся, Удон-кун, — поспешила успокоить товарища Моэги, — с твоей меткостью точно не попадешь.       — Но если я попаду в вас?       — Вынужден признать, — задумчиво ответил Конохамару, — что такая опасность существует. И так как мы не хотим проливать ничью кровь, тем более свою, заменим сюрикены вот на это, — лидер отряда сорвал с ближайшего куста репейника несколько нераспустившихся головок цветов, похожих на маленьких свернувшихся ежиков.       — О, это я смогу метать, — обрадовался Удон и принялся пополнять боеприпасы, набивая карманы штанов.       — А как же быть с гендзюцу? — спросила Моэги.       Конохамару задумался всего на секунду.       — У тебя есть зеркало?       — Конечно, я же женщина, — произнесла юная куноичи, кокетливо откидывая голову и взмахивая ресницами. Впрочем, пока эти чары работали с таким же сомнительным успехом, как и ее гендзюцу.       — Вытянешь руку на солнечную сторону и повернешь зеркало так, чтобы луч света бил в глаза противнику. Справишься?       — Ну конечно! То есть… так точно, командир!       — Отлично. А я создам своего теневого клона и пущу его вперед, а сам тем временем проберусь по траве за спину противника и нанесу удар сзади. Я точно собью ее с ног!       — Отличный план! — воскликнула Моэги. — Ура нашему командиру!       — Тсс, не забываем о маскировке, — строго напомнил Конохамару и все же не удержался от самодовольного замечания: — Тактическое преимущество точно будет на нашей стороне…              Все шло согласно плану, так что Конохамару уже предвкушал сладостный миг победы. Он твердо верил в своих товарищей, ни капли не сомневался в себе, а в таком случае разве могло что-то пойти не так?       Все трое прятались в высокой густой траве у самой кромки тренировочной площадки, примерно в десяти шагах от Ханаби, и вспугнули тучу мошкары, так что даже если бы наследница клана Хьюга не слышала их возни, она могла бы догадаться об их присутствии по большому рою насекомых, кишащему как раз над местом засады.       Конохамару сложил печати и создал клона. Конечно же, это был самый обычный клон, но юноша не мог отказать себе в удовольствии называть его теневым. Затем он дал отмашку, и все начали действовать одновременно: Моэги пускать солнечных зайчиков, Удон кидаться колючками, а клон готовиться наступать в лоб. Сам лидер отряда, согласно собственному плану, продолжил ползти в обход, собирая мошек над головой и разную гадость с травы на одежду.       Когда первая головка репейника достигла Ханаби и скользнула по черной ткани кейкоги, девочка резко обернулась и встала в боевую стойку. Она отразила ладонями несколько летящих колючих снарядов, но потом, ослепленная пущенным в глаза лучом, на пару секунд закрыла глаза. И вот в ее волосы, достигавшие плеч, впились первые головки репейника. Придя в ярость, куноичи воскликнула:       — Бьякуган! — и тут же распахнула свои страшные глаза, от которых по верхней половине лица разбежались белые вены.       Моэги вскрикнула и выронила зеркальце. Удон замер с зажатыми в руке колючками. В этот момент из травы выскочил клон Конохамару и бросился на противника. Одновременно с ним попытался провести свою атаку настоящий Конохамару, выпрыгнув за спиной Ханаби и занеся кулак для удара.       Наследница клана Хьюга вдруг ниже пригнулась на широко расставленных ногах, согнутых в коленях, развернула корпус и, молниеносно вытянув руки в обе стороны, коснулась ладонями шиноби и его копии. Клон исчез, а Конохамару отлетел и ударился спиной о ствол ближайшего вяза. Тут же сверху на него свалилась толстая сухая ветка, и юноша вскрикнул.       — Командир! — Моэги и Удон выскочили из своего укрытия, и даже Ханаби испугалась.       — Что с тобой? — спросила она, хмурясь и делая несколько шагов к противнику, распростертому под деревом.       — Кажется, что-то хрустнуло… ай, моя спина!       Холодок пробежался внутри у куноичи из клана Хьюга. Она подскочила к юноше и, отбросив ветку в сторону, принялась осматривать его с помощью бьякугана.       — Ах ты, симулянт чертов! — воскликнула вдруг Ханаби. — Я думала, ты спину сломал…       Вне себя от ярости, она схватила Конохамару за ворот рубахи, вздернула его на ноги и толкнула в ближайший куст репейника. Моэги и Удон бросились высвобождать своего лидера из цепких объятий колючего растения.       — Командир! Атака захлебнулась…       — Конохамару-кун, противник слишком силен…       — Отступаем! — скомандовал Конохамару-кун, и все трое быстро скрылись в траве.       — Идиоты! — прокричала им вслед Ханаби, выдирая колючки из волос. — Ну надо же быть такими придурками!..       Как только возмущение улеглось, куноичи снова вернулась к тренировке.