Два меча. Исток

Вот уже два года я мотаюсь по всему земному шарику. По первости Рин-тян свела меня с нужным кругом людей, и, что не менее ценно, прорекламировала меня адекватным «работодателям». И да, как вы наверное уже догадались, после Войны за Святой Грааль я стал наёмником. В чём то это было похоже на моё бытие шиноби в мире элементальных стран. Конечно сие не есть предел моих мечтаний, да и событий, произошедих во время войны за Святой Грааль было определённо достаточно, чтобы по окончании ритуала захотеть спокойной жизни, но в этом случае обстоятельства диктуют своё — благополучие Семьи для меня всегда было и будет для меня на первом месте. Я — Узумаки. Если сейчас вспомнить, тогда я думал, что с победой в Войне всё закончится, но вскоре реальность вновь решила подпалить мне пятки... Уход Артурии к трону героев стал ожидаемым, но от того не менее печальным для меня событием — Сакуре и Илии, тогда уже окончательно прописавшимся у меня в доме, пришлось в течение недели тормошить меня, чтобы я не уходил в себя. Стоило мне принять отсутствие Артурии как данность, жизнь решила что пора бы уже хорошенько выбить из меня всю дурь ударом поддых. Я был буквально оглушён новостью что моей сестрёнке осталось не больше трёх — трёх с половиной лет жизни. У кого-нибудь из вас есть родственники со смертельным заболеванием? Может кто-то из вас и поймёт что я тогда чувствовал. Но всё же надеюсь, что вас миновала чаша сия (Да, после Войны за Грааль каламбуры про чашу имеют свой собственный неповторимый вкус... Ирония - куда мы без неё!) и это останется для вас просто словами, не привязанными к личным воспоминаниям... Не сразу, но мне удалось оценить, сколь дорогую услугу мне Оказала Рин. Я ухватился за этот Шанс как за последнюю соломинку. Первые полгода я почти не появлялся в поместье. Со свойственным мне упорством граничащим с упоротостью (да да, я такой, признаю) я скакал по ступеням рейтинга наёмников в поисках знаний денег и ресурсов. Не имея систематического магического образования, я, методом проб и ошибок, компилировал где это возможно фуин и ритуалистику, артефакторику и алхимию. Словом, собирал всё, что мог, чтобы улучшить ситуацию. Но вот незадача… Без чёткого понимания с чем именно имеешь дело, стандартных знаний которыми люди готовы поделитться, оказалось недостаточно для решения проблемы. Тогда, когда я в этом окончательно убедился, я решился наведаться к Айнцбернам. Лучше бы я этого не делал... То что я там увидел, заставило по иному оценить даже отвратительные творения Макири Золгена. Если хотите примерно представить масштабы творящегося там, то возьмите уровень жестокости аниме типа "Эльфийской песни" и умножте в 3-5 раз по вкусу и нервам. Тогда я прошерстил ту адову лабораторию в поисках информации по гомункулам и, найдя искомое, впервые со времён войны извлёк из "Зазеркалья" Клинки Хаоса, чтобы пустить их в ход. Их атрибутом пламени я укрепил барьер, что должен был изолировать ближайшие три квадратных километра от внешнего мира и распечатал поразвлечься пару десятков кубометров биомассы (или что там у неё) из чаши Святого Грааля, что ещё не была переработана в более инертную. Да, именно ту, самую агрессивную, даже способную принимать случайные образы из наиболее ярких и ёмких эпизодов человеческого греха, запечатлённых в хрониках Ангра Манью... Думаю тут стоит пояснить как связаны мои мечи, Ангра Манью и Святой Грааль. Это - мой триумф как Узумаки! Это можно по праву называть моим величайшим творением как специалиста по печатям, барьерам и артефакторике! В финале войны Грааля, когда единый разум нерождённого Зла был уничтожен, то, что составляло его тело расплылось в уже упомянутый жидкий битум. А осколки, оставшиеся от "материала", из которого Грааль лепил разум воплощения грехов, вновь обрели свободу воли, и, пока я, используя своё Зеркало Души, пререкачивал основную жижу и самых нерасторопных "зеков", что словно в местах не столь отдалённых были заключены в Ангра Манью в обособленное пространство своих мечей, успели буквально "утечь" в сторону города... Как закончил качать "нефть", пришлось устраивать истребление всякой разной нечести аля психи, маньяки, убийцы, насильники итд... Жертв тогда среди мирного населения, несмотря на все наши усилия, избежать не удалось. Так вот, переходя к сути, в отличие от Экскалибура Артурии, который без остатка дезинтегрировал тьму, Клинки Хаоса, некогда принадлежавшие самому Кратосу, "Призраку Спарты", были выкованы Аресом в подземном царстве Аида, и их огонь лишь испарял тьму, переводя её в газообразное состояние, как он бы сделал и с обычной водой. Однако вся соль в том, что далее эта тёмная взвесь вновь выпадала конденсатом в жидкое состояние. Думаю вы уже примерно догадываетесь, что именно я сделал. Если ещё нет, то я вам напомню о таком процессе как дистилляция. Волей неволей, а моё отношение к Илии ещё больше изменилось — с полмесяца я почти не отпускал её от себя дальше двух метров. Перманентно затисканная Илия, вероятно, тоже узнала обо мне много нового, однако неудовольствия своим положением (на зависть Сакуре) не испытывала. Времени оставалось всё меньше, и поэтому я с новой силой затарабанил в стену своей неспособности помочь сестре хотя бы значительно продлить жизнь, не говоря уже о полноценном исцелении. Прочёсывая в очередной раз мелкой гребёнкой собственную память в поисках хотя бы зацепок, от которых можно было бы оттолкнуться, я от волнами накатывающего отчаянья, перебирал уже не магические знания, но народные мудрости и философию. Уже не надеясь найти что-то стоящее, я решился погрузиться уже в глубокую медитацию — только в ней я имел возможность достаточно детально работать с памятью, перешедшей из прошлой реинкарнации. Спустя минут 15 я выловил из калейдоскопа частенько смазанных и нечётких картин моих воспоминаний образ девушки с типичными для моего клана красными волосами и красными же глазами. Не тривиальным это событие стало из-за того, что воспоминания эти относились к периоду уже много позже Падения Узу. Имя её я так и не вспомнил, что печально, но главное не это — привлекла моё внимание её способность, часть наследия Узумаки — целебная чакра. У меня получилось вывести перед глазами картину того как её кусает израненный в бою шиноби, и даже такое топорное использование её врождённой склонности дало поразительный эффект. Ещё недавно пациент, что недавно был скорее мёртв, чем жив, стремительно возвращался в бренный мир: раны на глазах затягивались, дыхание, прежде прерывистое и сиплое выровнялось, даже щёки нежданно тронул лёгкий румянец. Всё, как вскоре выяснилось, я таки вновь превысил свой лимит времени в таком состоянии и в реальность вынырнул в состоянии, близком к тому, в котором я был на утро после того, как отмечали всей семьёй победу в Войне. Кровь отбойным молотком колотила в уши, в глазу потемнело, а из носа стекала бодренькая струйка крови. Как стекала, так и подтиралась встревоженной моим состоянием Сакурой. Смотрю на часы — 00:34. Да, Илия определённо уже давно спит. Нечего ей видеть меня в таком состоянии. Перевожу взгляд на Сакуру, что уже закончила с носовым кровотечением. Вижу её увлажнившиеся глаза — вот вот заплачет. Ненавижу слёзы близких мне людей… — Прости. — Заключаю её в объятия, гнусавя носом, красующимся покрасневшими ватными затычками. — Широ — дурак! — Утыкаясь головой мне в грудь шепчет она, и, всё-таки не выдерживая, роняет на меня солёные слёзы. Две мокрые дорожки, скатываются ниже по изрядно шрамированной груди. Не нахожу ничего лучше кроме как зарыться лицом в её волосы и, поглаживая одной рукой спину, начать успокаивать. Спустя минут пять неспешных уговоров, Сакура в конце концов пришла в себя и, слегка оттолкнув меня, подняла голову. — Хватит. — Ловя мой взгляд, что я не успел отвести, словно предъявляет ультиматум — Прекрати так себя истязать! Так нельзя, сэмпай! — Всё набирает обороты она. Даже от волнения вновь перешла на давненько вышедшую из оборота манеру общения ещё времён до войны за Святой Грааль. Тогда ещё не вступившей в отношения со мной, девушке ничто не мешало устраивать мне разносы, когда находила меня спящим во дворе в состоянии полного изнеможения, а также весьма потрёпанного после очередного тренировочного марафона в стиле незабвенной Силы Юности. Тогда я просил прощения за неподобающий вид и мы шли готовить завтрак, большая часть которого часто оказывалась принесена в жертву «Духу Вечно Голодного Тигра». Однако это точно не та тема, где я имею право уступить кому бы то ни было. А значит… — Я должен — так же твёрдо ответил я, но всё же отводя глаза. — Я не допущу смерти Илии, чего бы это не стоило! — Всё же набрался смелости ответить на её взгляд своим. Вытираю с её щеки последнюю слезинку. — Я знаю… Но… — Она хотела ещё что то сказать однако ей не дал это сделать мой язык, неведомым образом оказавшийся у неё во рту — мы слились в долгом, затяжном поцелуе… Примирение удалось! Осталось лишь закрепить результат.

!!! Warning 18+!!!

Не разрывая поцелуя, я отправил свои руки в увлекательное путешествие по телу младшей дочери семьи Тосака. Она же, взяв с меня пример, запустила руки мне под футболку и нежно, но старательно проводила максимально полную инвентаризацию уже моего тела. Вот я достигаю господствующих высот в лице в лице двух милых взгляду полушарий. Привычным движением проникаю под лиф и сжимаю в руках её груди с уже порядком затвердевшими сосками. В ответ раздаётся приглушённое невнятное мычание… И правильно. А то ещё Илию разбудим — полог тишины то мне ставить было некогда. Сакура не осталась в долгу и её ручка скользнула в мои трусы, сжав моё хозяйство в ответ. Настала уже моя очередь стонать ей в губы. В конце концов поцелуй таки был разорван, что дало нам не меньше возможностей для взаимных ласк. Спустя десяток минут этап потискиваний — поглаживаний — покусываний также был завершён и я устроил свою благоверную на кровати. Окончательно оголившись, Сакура вновь, как в первый раз покрылась смущённым румянцем. Радует, что она перестала закрываться от меня — проживание в доме Мато оставило множество шрамов на её душе, один из которых — вера в свою осквернённость. Мне стоило больших трудов выправить ситуацию, и это принесло свои плоды. Открываясь наслаждениям, она, зажмурив глаза, раздвинула ноги (*прим. Автора* тьфу блин, звучит как то опошлённо, как не обыгрывай — уже и так его и эдак…). Я же, не упуская момент, прильнул губами к уже увлажнившиеся киске своей девушки. Что не говори, а это был уже не первый наш опыт подобного толка и что и как делать, чтобы доставить Сакуре удовольствие я хорошо знал. Мой язык то и дело задевал горошину клитора, вызывая у партнёрши стоны и дрожь. Чувствуя как она уже подходит к пределу, я, смочив слюной два пальца, аккуратным движением ввёл их в вагину Сакуры. Всего нескольких движений хватило, дабы вызвать взрыв у неё в низу живота и она, в порыве чувств, на сколько могла крепко прижала меня к себе. Что не говори, а доставлять удовольствие своей девушке не менее приятно, чем получать его в ответ. Тем временем, пока Широ размышлял о наличии у него фетиша на доставление удовольствия партнёрше при сексе, Сакура пришла в себя после оргазма и даже проявила инициативу — его член оказался в плену её изящной ладошки и со временем всё больше сдавал её напору. Оставляя меня томиться в возбуждении, она не стала доводить дело до конца (примечание: вернее до него она и довела, но не дело, а тело), опускаясь передо мной на колени. Я в предвкушении неземного удовольствия положил руку ей на голову и потрепал за волосы, чем заслужил неодобрительный взгляд. Попытавшись исправить то, что натворил с её причёской, я приглаживал её волосы, пропуская между пальцев отдельные пряди. Честно сказать, в один момент мне показалось, что я слышу от неё натуральное мурлыканье, но всё отошло на второй план, когда она приблизила свое лицо к моему паху. Одно только горячее дыхание вызывало у меня непроизвольную дрожь во всём теле, с когда она обхватила губами мой и без того перевозбуждённый орган, я буквально улетел на седьмое небо от блаженства. Всего пара минут и моё семя стало мощными струями хлестать в гортань Сакуры. Она без колебаний стала глотать всё что попадало в её рот, оставив при этом немного моей спермы на языке. Моя, слегка было спавшая эрекция, молниеносно вернула прежние позиции, стоило любовнице показать результат своей работы. Тихо рыкнув от возбуждения и поняв что меня дразнят, я вновь рывком повалил Сакуру обратно на кровать, нашёл своими губами её и без политесов до упора вошёл в её лоно. Получив удовлетворение от её особенно громкого стона, я, всем телом прижавшись к ней начал совершать достаточно агрессивные фрикции, постоянно меняя темп и глубину хода моего обтянутого кожей поршня. Изменение амплитуды движений магическим образом вело к соответствующему изменению тональности её стонов. Но вот в картине нашего соития наметились некоторые изменения: у Сакуры участилось дыхание и сделалось каким-то всхлипывающим и прерывистым, глаза ещё больше затянулись страстью. Уже каждый мой толчок неизменно сопровождался её стоном мне в губы, что ещё больше распаляло меня. Поняв что конец уже близок, я предельно ускорился полностью отдаваясь инстинктам. — Широ! -Широ… Сделай это в меня! — А я что — дурак что ли — о такого предложения отказываться?! Приближаясь к развязке я вновь сжал в своей ладони её чрезвычайно сексуальную грудь, впился губами в сосок другой, что вызвало очередной одобряющий полустон — полувскрик и излился в горячее лоно подруги ещё более горячим семенем. Лёжа в обнимку с Сакурой после бурного полового акта, вновь не удержался от возможно глуповатой улыбки… — И всё-таки счастье есть — всё что смог сказать я в тот момент.