"Привязанность — ловушка, вырываясь из которой, испытываешь боль и несешь потери." "Не бойся, я не привяжусь к ней. От привязанности только боль." (Твелв, «Zankyou no Terror»)
Следующую ночь Евгений никак не мог уснуть, все ворочался на диване, то и дело роняя одеяло на пол. Ему не давали покоя слова, произнесенные тем назойливым парнем. «Вот дурак» — подумал он, поднимаясь и садясь, устало потирая глаза. Неожиданно для себя он обнаружил, что ему хотелось раскрыться Андрею, рассказать о себе, выговориться, высказать все, что он чувствует всю жизнь, какую боль пережил, хотелось, чтобы тот был рядом, пожалел даже как-нибудь. От этих мыслей становилось дурно и еще более обидно. Он поднес к лицу руку и слегка укусил себя за большой палец, чтобы отвлечься на боль. Он знал лишь одно: нельзя доверять людям, тем более тем, которые так добры. На душе скреблись кошки от той смеси чувств, которые вызывал Андрей. Жене хотелось потрогать его, приблизиться, узнать, какой он, чем занимается по жизни, увидеть его. От последнего побежали мурашки по телу, а в горле образовался ком: он никогда не сможет увидеть этого человека, не узнает, как он выглядит. С каких пор его начали одолевать такие желания? С чего вдруг? Женя закрыл лицо рукой в гипсе, наклонился вперед и глухо закричал, уткнувшись в диван. Он ведь даже не может никак осмелиться назвать парня по имени, не то, что уж самостоятельно дотронуться или попросить о чем-либо. Он повернул голову в сторону стола: на нем лежала бумажка с номером телефона Андрея, на случай если что-то случится или срочно понадобится, он точно знал, что она все еще там. Тогда этот дурак выдавил ручкой цифры, чтобы они приобрели объемные начертания, и Женя мог бы их «увидеть». От этой заботы становилось только больнее. Хотелось плакать, но он не умел, как бы банально это не звучало. Он никогда не плакал даже в детстве, а уж тем более после того, что с ним происходило на «СИБЗе», об этом и подавно можно было забыть. На утро Андрей пришел с предложением убраться. Женя сначала пытался помочь, но парень отстранил его, сказав, чтобы тот лучше не мешал, и слепому оставалось лишь молча сидеть на стуле, ощущая, как вокруг него перемещается воздух, поднимаемый гостем, и слышать звуки скрипящих полов и шкафов. Внутри все так же мешались непонятные чувства, которые он старался подавить. К тому же сидеть перед посторонним человеком без очков, с открытыми глазами, было до ужаса непривычно. — Кстати, прошло уже довольно много времени, ты привык ко мне. Может хотя бы теперь расскажешь о себе что-нибудь? — вдруг спросил Андрей, убавляя радио. Жене же хотелось кинуться ему на шею и рассказать все про себя, но сдерживая эмоции он лишь пожал в ответ плечами. Внутри него развернулась борьба с ним самим же. Неужели для этого надо было всего лишь дать Андрею помыть ему голову? — Ну-у, хорошо, давай начнем с простого. Я так и не знаю, сколько тебе лет. — Семнадцать, — он был как всегда немногословен, но добиться такого ответа – уже успех. — Ого, ты же совсем еще ребенок, — пробормотал себе под нос гость, продолжая уборку, — Ты где-нибудь учился? — Да. — И-и, у тебя есть образование или что-то такое? — словно исподтишка подходил он к главной теме. — Нет. — Опять односложный ответ. — А как это проходило? Ну то есть... Ладно, со скольки лет ты... Такой? — Андрей понимал, что задавать в лоб такой вопрос равносильно провалу, но иных слов он подобрать не мог. — С пятнадцати, — на удивление ответил седоволосый. — То есть вот почему ты так хорошо говоришь, пишешь... — будто сам для себя объяснил парень, — А где ты учился? Как на жизнь зарабатываешь? И вообще, где твоя семья? — беззаботно продолжал допрос Андрей, но заметил, как хозяин квартиры напрягся, — Я переборщил? — Довольно. — Слепой встал и вышел из комнаты. Он был не на шутку зол, сам не понимая почему, но старался не показывать эмоций. Ведь он и сам хотел рассказать, но отвечать на вопросы для него оказалось слишком тяжело. Морально. Андрей облокотился на шкаф, хлопнув себя по лбу рукой. Так бесцеремонно лезть в личную жизнь парня было дурным решением. Постояв несколько минут, осматривая кухню, парень пошел за Женей: — Слушай, извини. Я понимаю, что лезу не в свое дело, просто мне хотелось узнать о тебе побольше, — виновато произнес он, облокачиваясь на дверной проем, — Что ты делаешь? — он вдруг обратил внимание на то, как парень водил рукой по картине, висевшей на стене. — Рассматриваю. Меня это успокаивает, — как ни в чем не бывало ответил тот. — И что ты видишь? — поинтересовался Андрей, подходя ближе и слегка подаваясь вперед. — Лес, озеро, на заднем плане горы, — начал в точности описывать произведение искусства слепой. Андрей наклонился еще ближе и разглядел небольшие волокна бумаги и наложения мазков краски, по которым и правда можно было понять рисунок. — А хочешь увидеть меня? — вдруг, не подумав, выпалил парень, и тут же осекся. Но на удивление Женя не выставил его за дверь, а напротив, положительно кивнул. Андрей развернул его к себе лицом, взял его руку и осторожно поднес к своему лицу. Ему пришлось немного присесть из-за разницы в росте. Женя со слегка приоткрытым ртом дрожащими пальцами проводил по коже лица, ощупал нос, прикрытые глаза, уши, поднялся до волос, которые и без того были все взлохмачены. — Какого цвета у тебя глаза? — вдруг полушепотом, но заинтересованно спросил он. — Серые, — озадаченно ответил Андрей. — А волосы? — Ну-у скорее всего русые, — засомневался парень и перехватил руку Жени, которую он уже собирался убрать, и повел ей дальше по телу. Он прошёлся от плеча по руке, потом по груди и спустился до живота. — Так ты качок, — немного с горечью усмехнулся слепой, все так же боязливо доверяя ему свою руку. — Я волейболист, а значит должен быть в форме, — спокойно произнес Андрей, ничуть не обидевшись, а потом резко скользнул своей рукой, в которой была Женина ладонь, под майку, чтобы он не успел осознать происходящее и одернуть ее, и тот ахнул, ощутив горячее тело и напряженные кубики пресса, и залился краской. — Что скажешь? — самодовольно улыбнулся Андрей, выпуская руку, на что хозяин квартиры, немного нервно сглотнув, неуверенно ответил: — Ты красивый. — Что? — спортсмен вопросительно вскинул бровь и пристально посмотрел на парня, — Ты это серьезно сейчас? — Да. — Спасибо, не ожидал от тебя такое услышать, — смущённо заикнувшись, поблагодарил Андрей, а Женя в который раз позавидовал его уверенности, — Ну вот, ты теперь тоже знаешь, как я выгляжу. Возможно, тебе так будет немного легче, — улыбнулся парень и похлопал слепого по плечу, от чего тот по своему обыкновению вздрогнул. Андрей давно понял, что тут дело не в отсутствии зрения, а в чем-то другом, ведь парень всегда отлично знал, что происходит вокруг него, — А теперь, если ты не возражаешь, я пойду домой, а то совсем стемнело уже. Когда парень ушел, хлопнув входной дверью, Женя рухнул на диван, закрывая здоровой рукой лицо. Подумать только: он провел весь день в его компании, позабыв про свои дела и экзамены, еще и дал себя потрогать! Слепому было и очень приятно на душе, и одновременно очень стыдно за свою, как он считал, ущербность перед Андреем. И что он только в нем нашел? Возится с ним, как с ребенком, денег не берет, помогает. Он страшный человек, но почему-то к нему так тянуло, что не хотелось отпускать ни на секунду.***
Дни шли один за другим, Андрей все так же навещал Евгения, приносил продукты, помогал с делами по дому, совмещая это со своими странными шутками и изредка допросами, с которыми слепой уже смирился. — Слушай, — окликнул его парень как-то раз за обедом, когда они выбрались в ближайшее кафе, на которое Андрей уговаривал Женю несколько дней, — Скоро Новый год, мне не с кем отметить, да и тебе, я так понимаю, тоже. Может встретим его вместе? Это неожиданное предложение выбило седоволосого из колеи, и он долго молчал, задумавшись смотря (если так можно сказать) куда-то вдаль. — Ну-у, я даже не знаю. У тебя ведь есть семья, друзья, почему именно со мной? — наконец спросил он. — Ну, до семьи мне слишком долго ехать, у всех друзей планы, остаешься только ты, — факт о том, что о нем подумали в последнюю очередь, немного разозлил Женю, но он промолчал на этот счет, — Ну пожалуйста, отмечать одному совсем тоскливо, — протянул умоляюще спортсмен, и слепой, недовольно вздохнув, дал согласие, — Отлично! Угощение и выпивка с меня. — Я не любитель, — тихо, будто сам себе, сказал Женя. — Ничего, это всего лишь раз в год, да и я найду хорошее вино. К тому же я совершеннолетний, так что со мной можно, — подмигнул Андрей, а потом опомнился, — Ой, ты же не видишь. — Что не вижу? — не понял парень, на что спортсмен сказал, что это не важно. После того, как они наелись фастфуда, Андрей потащил слепого в торговый центр. Хоть Женя этого и не хотел, парень был единственной опорой в незнакомом месте, так что пришлось сдаться и следовать с ним. Спортсмен воодушевленно описывал все украшения, увиденные им, огни на витринах и все, что хоть как-то, по его мнению, было связанно с грядущими праздниками. Такое поведение довольно сильно забавляло слепого и даже подняло ему настроение: этот взрослый парень вел себя словно ребенок, ожидавший чуда. — Какие твои были любимые цвета, до того, как с тобой это сучилось? — спросил спортсмен, ведя куда-то за собой Женю. — Фиолетовый, и желтый, наверное, — без раздумий ответил тот. — А ты помнишь их? Ну, в смысле, можешь представить в голове? — продолжал Андрей. — Могу. Что ты задумал? — догадался о неладном парень. — Хм, погоди, — он отпустил руку слепого и отошел, — Стой здесь и не двигайся, — конечно же тот замер, как вкопанный, не осознавая, что происходит и где они находятся. Андрей всегда держал его в районе плеча, а когда ему в голову приходили какие-то идеи и нужно было куда-то идти, спускался до локтя, поясняя это тем, что так проще управлять. Женя в шуме торгового центра услышал несколько звенящих звуков и догадался, что парень перебирал вешалки с одеждой. — Слушай, не знаю, что ты собираешься сделать, но не… — Вот, примерь это, — не дал он закончить мысль и сунул ему в руки свитер. — Что это? Не-ет, даже не думай, — начал сопротивляться слепой, но его уже тащили в примерочную. — Говорю, надень. Я хочу на тебе это видеть, — настаивал волейболист, закрывая шторку. — Ладно, только выйди, — попросил Женя. — Серьезно? Что я там не видел, ты же просто верхнюю одежду снимешь и кофту, — возмутился Андрей, но слепой не сдался и робко произнес: — Пожалуйста. — Ну, хорошо, хорошо. Вышел. Покажись, как будешь готов, — он задвинул за собой шторку. Через пару минут появился смущенный парень. — Ну, как я выгляжу? — он неловко переминался с ноги на ногу, все время краснея. — Вау! — вдохновленно выдохнул спортсмен, — Великолепно. — Ты преувеличиваешь, — покачал головой тот. — Нет, вовсе нет. Ну все, мы это берем. Кстати, он фиолетовый, — радостно верещал Андрей, хватая слепого за локоть. — Что? Я не могу, нет, — пошел в отказную Женя, но его никто не слушал. — Считай это моим подарком тебе на наступающие праздники, отказ не принимается, — похлопал его по плечу спортсмен и повел на кассу.***
Через неделю Жене сняли гипс с руки, и он наконец ощутил долгожданную свободу. Конечно, от этого их дружба с Андреем не прекратилась, ведь они уже настолько привыкли друг к другу, что для того, чтобы они перестали общаться, должно было произойти что-то сверхъестественное. От помощи слепой больше не отказывался, да и вообще, похоже, начинал доверять этому парню, хоть и постоянно сам себя упрекал в глубине души за это, но между ними все равно все ее было множество барьеров, наставленных Женей. Андрея мучали вопросы, на которые он все никак не мог получить ответы, но он продолжал верить в то, что когда-нибудь слепой ему окончательно раскроется. В Новогодний вечер, как и обещал, спортсмен пришел с целым пакетом еды и бутылкой хорошего вина. Они молча сидели на полу гостиной, уплетая всякие вредности, облокотившись на диван, пока Андрей не спросил: — Какие фильмы тебе нравятся? — Я не знаю. Ни разу не смотрел, — просто ответил слепой и отхлебнул из рюмки. Вопреки всем его словам, сказанным ранее, вино ему понравилось. — Как так? — встрепенулся тут же парень, уставившись на Женю. — Вот так. — Но ты же говорил, что ты ослеп в пятнадцать, неужели у тебя не было телевизора в детстве? — воскликнул удивленный Андрей. — Нет, не было, — кивнул парень и заметил, что почему-то сейчас его эти допросы не задевали. Возможно, дело было в выпитом алкоголе. — Ты из бедной семьи, да? — осторожно спросил волейболист, на что Женя философски поднял голову и ответил: — У меня вообще нет семьи. — Ну, нет, такого не может быть. Семья есть у каждого, — не понял Андрей, в замешательстве пялясь на слепого. — От меня отказались при рождении, и я рос в приюте, — пожал плечами тот. — Оу, — дошло, наконец, до парня, — Извини. — Ничего страшного. Сейчас мне уже все равно на это, я привык, — равнодушно воспринял Женя. — Нет, это неправильно, — помолчав, тихо произнес Андрей. — М? Что? — вопросительно поднял бровь незрячий. Несмотря на долгое отсутствие зрения, привычки визуализировать действия остались. — Неправильно к такому привыкать. Ты, должно быть, рос без ласки, подарков, в толпе детей, а сейчас считаешь себя никому ненужным, верно? — Женю удивила такая проинформированность парня, росшего в любящей семье, и он внимательно его слушал, не перебивая, — Поверь, это все не так. Ты нужен этому миру не меньше, чем любой другой на этой земле, — слепой немного с усмешкой хмыкнул, — Вот чего ты, а?! — внезапно подорвался Андрей, — Я вообще-то серьезно! — Хорошо, хорошо, только не кричи так, — поморщился Женя: все-таки непривыкший к алкоголю организм давал о себе знать. — Знаешь, что я сейчас скажу?! Ты нужен мне! — эти слова словно кувалдой ударили слепого по голове. Он молча погрузился в раздумья, и парни просидели так несколько минут. В голове Жени всплывали разные воспоминания с момента появления в его жизни Андрея. Хоть прошло всего несколько месяцев с того случая, казалось, что он был рядом всю жизнь, и слепой уже не мыслил существования без этого чудака. Он вспомнил первую встречу, как тот, рискуя своей жизнью спас его, как караулил его несколько дней, чтобы узнать, все ли с ним в порядке, как волновался, когда он пропал, сломав руку, как мыл ему голову. Женя убрал челку с лица назад и тихо сказал: — Прости. — А? — Андрей удивленно посмотрел на него, отрываясь от разглядывания своих колен. — Извини, ты прав. Ты тратишься на меня, многое делаешь, а я не ценю. У меня ведь даже подарка для тебя нет, — он виновато опустил голову. — Что ты, это все пустяки, — как-то растерянно проговорил Андрей. Он что, не ожидал извинений? — Мне просто приятно с тобой находиться, знать, что ты здоров, видеть, как ты иногда улыбаешься, — «Черт, что ты делаешь?» — мысленно выругался Женя и закусил нижнюю губу. Эти слова и, опять же, то, как он их произносил, с этим определенным напором и одновременно просто, так цепляло, что начинало ныть где-то глубоко в груди. Неловкую паузу прервали звуки взрывавшегося салюта во дворе, от которых оба парня вздрогнули, и Андрей тут же кинулся к окну. «И правда, как ребенок», — улыбнулся Женя и, несмотря на отсутствие возможности увидеть яркие огни, разлетавшиеся по небу, пристроился рядом с ним.