Спаси меня. Аминь

Меня освободили, и первым порывом было желание расцеловать всех вокруг, даже если они будут против. Я была счастлива, ведь нога перестала болеть, и я могла пройтись по комнате! Из-за этого мне хотелось собрать волосы в красивую причёску и отпраздновать своё освобождение чаем с моей любимой карамелью, однако я сохранила серьёзную и мрачную мину, так как не хотела, чтобы так называемые «спасители» видели мою слабость в своих руках; они забрали у меня друзей и оружие, но не смогут отнять свободу. Надеюсь, остальные думают также, иначе мы не сможем выбраться, каждый наш шаг, наверняка, строго контролируется, а эти три человека — две девушки и один парень — приставлены к нам с Макс, как некие охранники, держащие нас в узде. Моя соседка уже была похожа на обычного овоща, только в виде человека, но я хотела найти своих друзей и, если получится, уйти отсюда с ними, как можно скорее. Ощущение беззащитности никогда мне не нравилось, а сейчас, в наше сложное время, и вовсе казалось обычной слабостью, из-за чего хотелось лезть на стену, ещё и странное покалывание ниже пояса не даёт мне покоя. Чувство будто туда что-то засунули, причём глубоко, но это вряд-ли. В самой вагине я чувствовала лишь то-ли зуд, то-ли сыпь. В общем, мне было неприятно ходить, ноги не слушались, а в мой детородный орган словно невидимым иголки втыкали, казалось, там что-то касается и его, и бёдер, и чуть ниже живота, то бишь — лобок. Меня начинало это сильно смущать, поэтому я попросилась в туалет. Мне ответила одна из девушке, низкая, с хитрыми узкими глазами: — Я буду тебя сопровождать в ванную, — Постаралась говорить она ледяным тоном, однако глаза улыбались, а я невольно расплылась в улыбке в ответ. — Спасибо, — Лишь ответила я, а потом мы пошли в сторону одной из комнат, которую прикрывала деревянная дверь с бумажным листом, где было написано огромными чёрными буквами — «ТУАЛЕТ И ДУШЕВАЯ». Зайдя внутрь, я сразу побежала с ближайшей голубой кабинке с не очень прочной дверью, интерьер не рассматривала, опасаясь, что это займёт слишком много времени, а улыбчивая девушка силком поведёт меня за остальными. Замка не наблюдалось, зато щеколда имеется, что уже радует, хоть какая-то видимость того, что я наедине с самой собой; однако я не сомневалась в том, что девчушка сможет войти сюда, если вдруг захочет, либо позовёт кого-нибудь, либо же сама сломает дверь, а после, держа за волосы, заставит идти, даже если я буду со спущенными штанами и бельём. Задернув подобие футболки и толстовки одновременно, я притронулась сначала к животу, ощущая, что он как-то странно бурчит, несмотря на то, что ела я совсем недавно, потом мне и вовсе показалось, что он совершенно пуст, словно все мои внутренности опустились в ноги или же я их, в буквальном смысле слова, просрала непонятно где и когда. Прикоснувшись к внутренней стороне бедра с неким страхом и волнением, я почувствовала, как что-то внутри меня откликнулось на это действие, и мне стало не по себе, из-за чего я чуть было не упала на унитаз, который особой чистотой не отличался. Мне удалось собраться с мыслями и я сглотнула слюну, не замечая отвратительный запах, потом мой взгляд буквально прирос к мусорному ведру, и я улыбнулась, а потом услышала голос, сопровождающей меня девушки, и поспешила совершить задуманное. Это, конечно, омерзительно, но, возможно, сможет помочь мне в дальнейшем, если я действительно смогу поговорить с другими ребятами. Вместе мы сможем выйти из этого подобия тюрьмы! Я верю в это. Должна верить… Борясь с отвращением, я просунула свою бледную руку в ведро, стараясь не вдыхать «прекрасные» ароматы общего трона, на которой явно уже кто-то садился, ибо пахло тут так мерзко, что аж живот выворачивало. Хоть бы убрали за собой, ироды… Я невольно хихикнула, за что тут же получила окрик: — Чего смеёшься, базник? Быстрее давай! — Как грубо, — Заметила я, нащупав среди использованной туалетной бумаги обычный перочинный ножик. Потом, натянув трусы и штаны, вышла из кабинки, а также получила смачный подзатыльник за то, что сидела там так долго. Перочинный нож я спрятала у себя в лифчике, заботливо выданным мне.

***

Слэшер ничего не понимала, но старалась не рыдать, и всё же слёзы сами побежали по щекам, когда в толпе базников она смогла разглядеть двух знакомых шатенов, чья кожа была смуглее, чем у остальных; минуя приветливую блондинку и русоволосого парня, она кинулась в объятия друзей, спрятав лицо на груди у Безликого, который мог лишь успокаивающе шептать ей хорошие слова и поглаживать по тёмным волосам, чуть мокрым от слёз, хотелось рвать их, а также содрать кожу с лица, лишь бы не видеть своих приятелей такими грустными. А где Пайпер? Где Томэль, Морти? Где Кофеманочка, в конце-то концов?! Она не нашла глазами никого из девушек, лишь Брав и обнимающий её Безликий, которые выглядят ещё хуже, чем она, хоть их помыли и одели, вытянутые лица и синяки под глазами не добавляют им презентабельности или даже подобие нормальной жизни, хотя их даже пытались накормить, пускай и насильно первое время; потом всем базникам просто пришлось есть самим, так как вслед за уговорами и обещаниями пошли самые настоящие угрозы. Остальные бравлеры с базы были очень печальны и не знали, что делать, на некоторых лицах застыло странное чувство, смешанная грусть и ярость, другие же просто выглядели поникшими. Почему-то Слэшер не сомневалась, что её глаза такие же, как и у остальных; они словно дикие звери, попавшие в клетке цирка, как обычные диковинные зверушки. «Чувствую себя обычным шутом» — с раздражением подумала девушка, окинув так называемых «спасателей» взглядом, полным отвращения и горечи одновременно. — Сучара… Я его убью! — Внезапно прошипел Безликий, провожая Кэпа глазами, где горели огоньки. — Выглядит так, словно кот, обожравшийся сметаны. — О чём ты?.. — Не поняла Слэшер, нахмурившись. Как он может так говорить? Брейв ведь тоже заложник! Безликий уставился на неё злобным взглядом исподлобья. — Ты серьёзно считаешь, что он не виноват? — Его лицо застыло в неприятной гримасе. —Это же он! Он виноват в том, что мы здесь! Мы бы никогда здесь не оказались не будь его… Слэшер решила защитить недавно появившегося друга: — А вот и нет! Если тебе так не нравится, что он появился, то не нужно было приводить Томэль к Пайпер. Тогда бы ничего не случилось. — Я вообще жалею, что вы привезли её к нам на базу. Стоило ей появиться в нашей жизни и всё пошло наперекосяк…! Бравлер развёл руки вверх, пытаясь успокоить своих друзей: — Ребята! Мы не должны ссориться, как минимум не сейчас… Оба друга повернулась к нему и прошипели: — Заткнись! — И продолжили обвинять друг друга. Брав глядел на них то-ли с обидой, то-ли с отчаянием. Глаза его постепенно наполнялись слезами, но он сдерживал их, продолжая улыбаться. Врачи и помощники этого места заинтересованно посматривали на их «дружную» компанию. Внезапно Бравлер закричал, прикрыв уши своими ладонями: — Хватит-хватит-хватит!.. Я обычный парень, который просто хочет узнать, что сейчас происходит с его друзьями, — Он шмыгнул носом и, перестав улыбаться, придал своему голосу мрачности и серьёзности. — Шелли мертва, база уничтожена, я не знаю, что случилось с Кофеманочкой, Морти, Томэль… А вам… Вам плевать! Вас волнуют лишь ваши проблемы. После этих слов, Брав развернулся и пошёл в сторону ближайших полок с книгами. Настроение было безжалостно испорчено. Даже долгожданная встреча теперь была на вкус, как что-то тухлое.

***

Морти очнулась в незнакомой для себя комнате, причём привязанная к больничной койке цепями, а руки и ноги, к тому же, закрепили скотчем, видно, чтобы не смогла сбежать; эта мысль заставила горько усмехнуться; про себя, конечно. Значит, считают её достойным противником! Ей это даже польстило в какой-то части раненной души и самолюбия, при всей своей неформальности и приветливости, она была достаточно гордой; как-никак сложно не быть таковой, пытаясь кричать с помощью своей внешности, особенно если ты хочешь выделиться из толпы, долгое время прибывая в тени. Но всё же сейчас не об этом, ибо глаза её лихорадочно бежали с белых стен на плиточный пол, а потом на железную дверь и столик, стоящий возле неё, на нём были медицинские инструменты: скальпель, ножницы, непонятные ей ножи и крошечный молоток. Отчего-то ей казалось, что ничего хорошего в этой комнате, по крайней мере, с ней не произойдёт. Внезапно в комнату прошмыгнула крошечная фигурка миловидной блондинки. Она постаралась ободряюще улыбнуться, но у неё застыло настороженное и печальное лицо, словно керамическая маска, прикрепленная к голове. Также в комнату вошёл мужчина средних лет с чёрными волосами и очками в серебряной оправе, на миндалевидных глазах. Заговорил мужчина: — Так… Мортимер, кажется? — Она дёрнулась, вдруг осознав, что рот у неё закрыт. Попыталась поднять ногу, но скотч не поддавался. — Что-ж, будем лечить вас и вашу… Подругу. Где-то в темноте виднелся силуэт Пайпер, сидящей в клетке.