***
Ацуши проснулся от сладкого запаха выпечки — в животе заурчало. Впервые за огромное количество времени он настолько хорошо выспался. Видимо, новые яркие впечатления так повлияли на него. Он повернулся на спину, открывая глаза и устремляя взгляд в белоснежный потолок. В голове была тысяча вопросов, но самый главный — что дальше? — будоражил и заставлял сердце биться быстрее. Ацуши уже давно понял, что его друг ему симпатичен как парень. Его тянуло к нему, ведь он видел его всего — открытая книга, скрывающая под ужасающе мрачной обложкой трогательность, чувственность и бесконечную нежность. Возможно, это было слишком наивным утверждением, ведь они знакомы не так давно, но этого времени вполне хватило, чтобы узнать то, что теперь прикасалось к самому сердцу. Он видел глаза, полные боли от невозможности противостоять, полные сожаления за любой негатив, полные чувств — он так много чувствовал, но при этом всегда оставался спокойным и собранным. Он знал его трагедию и поэтому сердце наполнялось желанием помочь — обнять, поддержать. Не жалость, но чуткое, тонкое понимание, в каком-то смысле они ведь были похожи. Эти две противоположности, похожие в своей трагедии, тянулись друг к другу, несмотря на то, что в любой момент любые союзы и соглашения между их организациями могли быть расторгнуты и забыты, а их положение могло стать вновь враждующим — но только формально. Нет, Ацуши не даст этому случиться. Он сделает что угодно, лишь бы Рюноске не стоял перед таким ужасным выбором снова. Подумав об этом, Ацуши всё же встал и сразу направился в ванную. Умывшись, вышел в гостиную, но там никого не было. Вдруг он услышал тихие шаги позади, а потом Акутагава аккуратно обнял его со спины, положив свою голову ему на плечо. — Доброе утро, — немного хриплым голосом сказал Акутагава, обнимая Ацуши крепче. — Доброе утро! Он резко развернулся лицом к лицу и обнял его. Тот сначала опешил от неожиданности, но всё же обнял в ответ. — Пошли на кухню, я заварил нам чай. — Ты давно проснулся? — Часа три назад. — Серьёзно? Сколько сейчас времени? — Десять утра. — Не спалось? — Нет, я всегда просыпаюсь рано. — Так значит, ты жаворонок? — Типа того. Они переместились на кухню, сели за маленький уютный столик с серой скатертью. Похоже, Рюноске не воспринимал тёплых цветов в интерьере. — Странно слышать это от мафиози. — Что за предрассудки? — А расскажи, каково это? — Что? Тебе… интересно? — Конечно, мне о тебе всё интересно. — Подожди, сначала чай. Акутагава разлил зелёный чай по чашкам и достал с верхней полки круассаны. — Я не знаю, к сожалению, какие начинки ты любишь больше, поэтому здесь с шоколадом, здесь со сливочным кремом, а вот тут ягодная начинка, клубника вроде бы, а этот с черникой. — Ты ходил в магазин? — Да. — Это так мило. — Разве? — Да, ты так заморочился с этим, это… приятно. И неловко. Немного смутившись, Рюноске улыбнулся, опустив голову, и отпил немного ароматного чая. — Всегда поражался, как ты без проблем выражаешь свои чувства. Теперь пришла очередь смущаться Ацуши. Протянув руку к круассанам с шоколадной начинкой, он откусил кусочек, прожевал и продолжил. — Это несложно, я могу научить тебя как-нибудь. — Даже не представляю, как такое возможно. — Кажется, я представляю. Ну, так что там насчёт… твоей работы? — Что тебя интересует конкретно? Как я убиваю людей? Или какой химчисткой пользуюсь, отмывая бесконечные потоки крови? Ацуши чуть не подавился. Он внимательно посмотрел в глаза Рюноске, чтобы понять его эмоции, ведь его лицо всё ещё выражало абсолютное спокойствие. — Что ты чувствуешь, когда убиваешь? — Ничего. — Вообще ничего? — Я чувствую, что выполняю свой долг. Повисло молчание. Да, тема определённо неприятная. Но разве это когда-нибудь останавливало Ацуши? — Мне всё равно на то, кем ты работаешь. — Мне не всё равно. — Я имел ввиду то, что это не заставляет меня думать о тебе хуже. — А что ты думаешь об этом? — Мне бесконечно жаль, что тебе приходится делать это. Но я принимаю тебя, понимаешь? — Понимаю. Снова молчание. Ацуши доел свой круассан и принялся за чай. — Быть мафиози не так уж плохо. Ведь мы не убиваем всех без разбора. Мы никогда не допускаем напрасных смертей. Мы убиваем тех, кто этого заслуживает, или тех, кто имеет потенциальную опасность для города. — Да, я понимаю это. Хоть и не разделяю столь… жестоких методов. — А что ты предлагаешь? — Тюрьмы? — В основном мы имеем дело с эсперами. Невозможно их всех посадить в тюрьму, ведь чужие способности непредсказуемы, мы всегда готовы к тому, что их методы будут более жестокими. — Рюноске, а кто мы друг другу? Он явно не ожидал этого вопроса. Кто вообще так резко меняет тему? — А как ты думаешь? — осторожно спросил Акутагава. — Я думаю, мы можем встречаться. Ты нравишься мне и, вроде как, я нравлюсь тебе тоже. — Вроде как? И ты ещё сомневаешься? — Нет, не сомневаюсь, — смеясь, ответил Ацуши. Смотря в эти серые счастливые глаза, он вообще не сомневался.***
— Знаешь, о чём я подумал? — О чём? — Сейчас настал идеальный момент для портрета! Акутагаву застали врасплох. Они уже переместились в гостиную, сидя вдвоём на диване. — Ты уверен? — Абсолютно. — У меня нет красок. — Можно сначала сделать набросок карандашами. — Ладно! Ладно, жди здесь, я сейчас приду. С этими словами Акутагава встал с дивана и ушёл в спальню. Почти сразу же пришёл обратно, держа в руках большой альбом, простой хорошо заточенный карандаш и стирательную резинку. Он прошёл к противоположной дивану стене и сел прямо на пол, положив карандаш с резинкой рядом. — Можешь сесть поудобнее, потому что это надолго. — Так? — Ацуши облокотился на диванную подушку и встряхнул свои растрепавшиеся волосы. Акутагава, немного подумав, поднялся, убирая альбом на пол, и подошёл к Ацуши. Пригладил ему волосы, распрямил запутавшуюся чёлку. Потом, посмотрев сверху вниз и обратно, поправил чуть спадающий налево ворот синей футболки так, чтобы он располагался прямо, и, не удержавшись, быстро поцеловал Ацуши в щёку. Вернувшись на место, он увидел, что Ацуши чуть-чуть покраснел. — Разговаривать можно? — спросил он. — Думаю, да. Если что, я скажу тебе. — Хорошо, тогда давай поговорим. — О чём? Акутагава, взяв в руки альбом и открыв примерно его середину, долго не решался на первый штрих. Потом, успокоившись и сосредоточившись, провёл карандашом, очерчивая силуэт. — А как ты относишься к тому, что я работаю в Детективном Агентстве? — Это неплохо, но я боюсь, что однажды наше сотрудничество оборвётся. — Я тоже боюсь. Что нам делать? — Ждать приказы. Это решаем не мы. — Ты правда так думаешь? — Конечно. — Почему? — Я не могу просто так уйти из Мафии. Тем более, теперь они будут знать причину, которой без проблем при любой необходимости смогут воспользоваться. — В каком смысле? — Рычаги давления очень убедительны, когда грозятся причинить боль тем, кем дорожишь. Акутагава помрачнел, подумав об этом, но всё же рисовать не перестал. На листе уже были очертания силуэта и можно было уже определённо сказать, чья именно причёска изображена. — К сожалению, я тоже не смогу уйти из Агентства. — Почему? Разве у вас используют подобные методы? — Не используют, конечно. У меня другая проблема. Рюноске остановился и внимательно посмотрел на Ацуши, не понимая, что он имеет ввиду. — Моя способность очень тяжело мне даётся. В том смысле, что я её практически не контролирую. Только способность Фукудзавы может мне в этом помочь, а она распространяется только лишь на членов ВДА. — Не знал, что всё вот так сложно. — Да, это непросто. Но я что-нибудь обязательно придумаю. Акутагава, улыбнувшись, снова приступил к портрету, детализируя позу. Он подумал, что ему очень приятно видеть своего парня в своих вещах. На секунду он представил, как бы выглядел Ацуши в обличии Расёмона, ведь увидеть это предстояло уже очень, очень скоро. Представлять совсем без одежды пока не хватало смелости — это он оставил на потом. На часах был уже час дня. Солнечные лучики уже едва попадали в комнату, потому что окна выходили точно на восток, но всё же было достаточно светло. Рюноске всё так же рисовал, а Ацуши с улыбкой смотрел на него. В домашних вещах он выглядел так… непривычно, мило. Вспоминая то, как он выглядел на заданиях, на их личных встречах и видя перед собой теперь новый облик, Ацуши думал о том, сколько ещё ему предстоит узнать и увидеть нового в Рюноске. Хотелось узнавать его ещё и ещё, пусть они и были уже довольно хорошо знакомы. Он хотел знать каждую деталь, каждую мелочь, ведь Рюноске такой разный, интересный, замечательный. Приятную тишину разрезал звук звонка на мобильный. — Я принесу, сиди и не двигайся, — сказал Акутагава и пошёл в коридор к верхней одежде. Достав телефон из ветровки Ацуши, он принёс его, отдал в руки и снова сел на пол. — Алло? Здравствуйте, — немного удивлённо сказал Ацуши по телефону. — Нет, всё уже в порядке. Да. Ну, не совсем. Вместе? — долгое молчание. — Наверное. Хорошо. Ладно. Акутагава вопросительно посмотрел на Ацуши. — Кажется, нам только что дали совместное задание. Нас уже ждёт Дазай-сан.