Правда или действие?

Малфой медленно протискивался к их с Гермионой столику в самом центре зала с чашкой американо и стаканом сливочного пива, лавируя между спинами щебечущих студентов. В «Трёх мётлах» был полнейший аншлаг: воскресенье выдалось наредкость пасмурным и ветренным, поэтому прогулкам по Хогсмиду ученики Хогвартса предпочли горячие напитки в пабе и настольные игры. — Липкая мерзость, — Драко поставил стакан Гермионе и тут же потянулся за салфеткой. — Не понимаю, как это пить. —…сказал парень с самым горьким американо, который только можно себе представить, — саркастически отметила она и с особым удовольствием присосалась к сладкой соломинке. В глазах слизеринца блеснуло коварство в ответ: он мельком оглянулся себе через плечо и тут же вернул взгляд на девушку: — Лучше, чем американо, — прошептал Драко и залез во внутренний карман своей чёрной джинсовой куртки, где у него, конечно же, была припрятана тонкая серебристая фляжка с огневиски. Наилюбимейшим способом времяпрепровождения Малфоя в Хогсмиде на последнем курсе всегда был алкоголь. Иногда, в хорошую погоду, они вместе с Гермионой уходили на другой конец деревни к железной дороге, напивались до чуть шаткого состояния и бродили по окрестностям, чтобы потом завалиться в первое же попавшееся кафе и наспор съесть как можно больше мини-бисквитов. Выигрывала, как ни странно, всегда Грейнджер. Она со скоростью света уничтожала маленькие квадратные пирожные один за одним, в то время как Драко начинал корчиться уже после второго. — Так что ты там сказал, — вспомнила она. — Правда? — Правда. Гермиона сузила взгляд: — Тогда… вот, что. В кого ты влюбился, как только поступил на первый курс в Хогвартс? Малфой провёл языком по внутренней стороне губы и тут же неторопливо опрокинул чашку с кофе, смешанным с огневиски. — Хм… — Окей. Ладно. Лучше не отвечай, — опередила его она, нервно облокотившись на спинку стула. — Спрошу другое. — Ну почему, я могу ответить. Это была Кэсси Уилкинсон. — Кто?.. — Кэсси. Не знаю, помнишь ли ты её. Гермиона неуютно заёрзала на своём месте и почувствовала, как во рту у неё тут же начало пересыхать. — Это та староста Слизерина, которая была тогда на последних курсах? — Да. — Жуть. Ей же было шестнадцать или семнадцать. — Ну а какая разница. Драко внимательно наблюдал за Грейнджер с таинственной улыбкой на лице, пока та пыталась изо всех сил напрячься и вспомнить внешность слизеринки. — Хорошо, — спустя пару секунд сказала она, сделав непринуждённое лицо. — Я выбираю действие. — Может, всё-таки правду? — Нет, действие. — Ты уверена? Я же много чего могу тебе здесь загадать. — Валяй уже, Малфой, — устало ответила та. Драко провёл глазами по залу и тут же снова врезался воодушевлённым взглядом в девушку, будто придумал что-то невероятно мерзопакостное: — Как скажешь. Тогда сейчас ты пойдёшь за мной и сделаешь то, что я тебе скажу. Гермиона с готовностью отпила ещё немного сливочного пива и, встав из-за стола, прошла вслед за Драко, который вёл её к выходу. На улице уже вовсю накрапывал дождь, а ветер своими порывами шумно пошатывал верёвочные вывески на стенах. Они вместе зашли за угол, и Драко сильно сжал её руку: — Мы сейчас трансгрессируем. — Куда? — Не задавай вопросов. Просто держись крепче. —…насколько крепче? — Настолько, чтобы после перемещения ты твёрдо стояла на ногах и не отпустила мою руку. Поняла? Гермиона вскинула бровь. Через пару секунд она ощутила знакомое чувство сдавливания в груди, как будто из её лёгких выкачали весь воздух до последнего пузырька. Перед глазами потемнело, но в то же мгновение она почувствовала, как скользкие капли ещё сильнее забили по лицу, будто её окатили из душа, и начали неприятно скатываться вниз по шее, которая оголилась из-за поднявшихся в воздух волос. Мягкая земля под ногами сменилась чем-то жёстким и каменистым, воздух стал солёным и густым... Она открыла глаза и тут же беззвучно заорала. — Ты держишься? — будто издалека она услышала крик Малфоя. Гермиона оцепенела от ужаса инстинктивно прижалась к Драко всем телом. Он довольно ухмыльнулся: — Не бойся. Всё не так страшно. Пока. Они стояли на крыше высоченного маяка, на самой верхушке — крошечном островке, где едва-едва умещались их ступни. С каждым порывом мокрого ветра её волосы налипали на ресницы и губы — и Гермиона почти ничего не видела, лишь чувствовала, как у неё начинает кружиться голова от высоты и страха, и как тёплые руки Драко смело прижимают её к себе. — Что… ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, — закричала она, но поток ветра будто бы сбивал её голос в другую сторону. — Боже… — Ты сама выбрала действие, — спокойно отвечал Малфой, почти не скрывая своего удовольствия. Гермиона опустила глаза и у неё перехватило дыхание: внизу били волны, которых почти не было слышно из-за шума ветра — внизу, как будто в нескольких тысячах километров от них, и при этом она боялась пошевелить даже пальцем — казалось, что ещё один порыв, и они со слизерицем точно сорвутся вниз. — Ты сумасшедший. Ты сумасшедший, — повторяла она, дрожа всем телом и всячески пытаясь отвести глаза от бушующих волн. — Я знаю. — Так трансгрессируй обратно, пока мы не рухнули!!! — Но ты ещё не сделала, что я тебе сказал. Гермиона ошалевше посмотрела на него снизу вверх с неистовой злостью и испугом. Капли дождя капали на его ресницы и тут же срывались вниз, на её подбородок. — Держись за меня крепче. И падай на спину, когда я скажу. — ЧТО?! — Я же сказал, не задавай… — НЕТ!!! — Грейнджер! — ЧЁРТ ПОДЕРИ, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, — закричала она и, крепко зажмурив глаза, вцепилась своим подбородком в него ещё сильнее. — Боже, я сейчас умру… Боже. Дай мне достать хотя бы палочку!!! — Нет. — Драко, мне ОЧЕНЬ страшно... — Я знаю. Она посмотрела ему в глаза и быстро задышала. Она доверяла ему, как никому. — Падай со мной, Грейнджер. — Нет… — Падай. С беззвучным всхлипом она снова зажмурила глаза и сделала шаг назад. Они провалились в пропасть — и ветер, смешанный с ужасом, оглушил её. Она чувствовала тело Драко над собой, подушку воздуха за спиной, волосы, налипающие на щёки, и кричала внутри, кричала так, что у неё текли слёзы от страха. Её лёгкие будто на один момент сделали маленький вдох и тут же сжались до размера снитча, и казалось — всё, вот оно бушующее море с волнами, и сейчас оно их проглотит… — Умница, — шепнул ей Драко. Гермиона распахнула глаза, не переставая тяжело вдыхать, и почувствовала, как слизеринец стирает катящуюся по её скуле слезу. — Что?.. Она лежала на мокрой земле, облокачиваясь спиной на дверь чёрного входа в «Три метлы». Рядом над ней склонился Драко — с улыбкой, близко-близко от её лица. — Ты же не думала, что мы упадём в море. — Я… боже… — еле выдавила она и зависла глазами на его губах. Они трансгрессировали. В висках всё ещё пульсировало, грудь так же тяжело вздымалась, а сердце колошматило изо всех сил, как будто ещё чуть-чуть и оно сорвётся — как они вдвоём с маяка вниз. Ей до безумия хотелось его оттолкнуть. Или ударить. Или поцеловать. Поцеловать Как только эта мысль пролетела у неё в голове, она не думая схватила Малфоя за воротник куртки и прижала его к своим мокрым губам. Горячий язык несдержанно вырвался из её рта и встретился с его — он не сопротивлялся, а отвечал ей с такой же неистовостью и бешеным натиском. Драко скользнул ладонью по её шее вверх к щеке и запустил пальцы ей в волосы. Почувствовав его ответ, Гермиона на секунду подалась ему навстречу, но тут же нехотя отстранилась: — Чёрт… Он с недовольством выдохнул, промолчав. — Извини, — испуганно прошептала она. — Мы договаривались. — Я знаю. Гермиона стыдливо опустила глаза вниз и тут же нервно засмеялась, не сдержавшись. — Ты, главное, помни, что этот договор был твоей идеей, Грейнджер, — сказал Малфой с ехидной улыбкой и, поднявшись с колен, протянул ей свою руку.