Двадцать четыре белых розы

      Чуя проворочался всю ночь, мысли о новом пациенте не давали спать. Давненько так не было, чтобы он за кого-то так сильно волновался. Конечно он волнуется о всех своих пациентах, однако этот вызывал больше эмоций, чем хотелось бы. «Главное не влюбиться в этого идиота, так, нет, хватит про него думать». Создавалось впечатление, что Дазай поселился в мыслях рыжика и не хочет съезжать, даже не платит за аренду. Как бы молодой врач не старался, он не мог, даже на момент, забыть о суициднике.       Этим утром парень был особенно не в настроении. Может это эффект недосыпа или то, что он думает о больном. По дороге он полностью проигнорировал щенка, которого последние пару месяцев подкармливал. Она сразу активно завиляла хвостиком и прибежала, как только увидела, что ее любимый человек подходит, но он просто прошел мимо. Бедная собака долго и грустно смотрела ему вслед. Он не обратил внимание на приветливую бабушку — бармена в любимом кафе. Даже не купил, по его мнению, лучшее кофе города, от которого он никогда раньше не отказывался.       Ноги его сами привели в палату больного, но его уже кто-то опередил. Перед палатой стоял молодой паренёк, с белыми лохматыми волосами и странной кривой чёлкой, создавалось впечатление, что он никогда в жизни не был у парикмахера. Одежда была потрёпана и глаза опухшие, как будто он много плакал. И в принципе выглядел довольно измученно. На вид ему не дашь больше шестнадцати лет, и то с натягом. Увидев его на улице, любой бы подумал, что это девятиклассник, сбежавший с уроков. Врач не понимал, что этот оборванец делает у палаты, его не предупреждали о посетителях.       — Доброе утро, я пришёл навестить Дазай-сана! — радостно пропищал гость, слегка вертя букет цветов и коробку шоколада в руке. Удивительно, количество энергии при таком внешнем виде. По упаковке было видно, что шоколад был самый дешёвый, а цветы и вовсе с поля. Странно, что он так рано приперся в больницу, редко кто-то приходит навешать пациентов раньше врачей.       — Доброе, а вы кем приходитесь Дазаю? Я имею право пускать только родственников. На брата вы не похожи, значит вы его парень? — Накахара не думал, что кареглазому нравятся мальчики под восемнадцать, но поспешных выводов он не стал делать, у всех свои вкусы. Может суициднику нравится этот бомж. Это ведь не дело Чуи, почему же он из-за гостя так напрягается.       — Ой, да нет, вы что? Он никогда бы не выбрал, кого-то вроде меня. Я просто коллега, — еле промямлил белобрысый от накатившего смущения, его лицо залилось краской. Ежу понятно, кто тут кому нравится.       — Ладно, в этот раз я сделаю исключение, только быстро. У вас есть пять минут, — рыжик просто не хотел возиться с этим лохматым ребёнком, проще пропустить и забыть. Тем более интересно посмотреть, как на этого паренька отреагирует Дазай. Может они реально и пара, так, стоп, хватит ревновать своего пациента.       Чуя проследил взглядом, как радостный подросток, что-то мямлил его Дазаю и с улыбкой клал подарки на тумбочку. К удивлению, он вышел вовремя, не дав к сожалению поводу рыжему на него поворчать. А так хотелось выпустить на кого-то пар. От этого раздражение коротышки только усилилось. Был бы у него выбор, он бы поехал в дорогой бар и выпил бы лучшее, по его мнению, красное вино 1987 года, но нет. Работа есть работа. Поэтому он зашел к своему пациенту.       — Чуя!!! Доброе утро, — вскрикнуло это недоразумение, — Давно не виделись, милашка!       — Я вчера вечером приносил вам лекарства, не прошло и двенадцати часов. Угомонитесь наконец-то.       Сегодня Дазай выглядел еще хуже, несмотря на наигранную энергию. Этим он был похож на утреннего гостя. Мешки под глазами, кажется, стали еще темнее, а кожа еще белее. Если бы усталость была человеком, то выглядела бы в точности как человек на кровати. Бинты на нежной коже вновь окрасились бордовым. Было такое чувство что в комнате чего-то не хватает, но он никак не мог определить, что же это. Чуя решил на счет этого не зацикливаться, может медсестры просто немного прибрались и поменяли обстановку. Ничего важного не пропало, и то уже достаточно хорошо. Или он просто устал и ему начал казаться разный абсурдный бред, не в первый раз такое происходит.       Осмотрев обстановку, Накахара заметил, что таблетки, которые Осаму должен был принять еще вчера, лежат рядом с почти полной тарелкой гречневой каши, которая была на ужин. Еда была абсолютно нетронутая, кажется, пациент даже столовые приборы в руки не брал, просто оставил всё, как принесли. Сверху назойливо жужжала одинокая муха.       На вопросительный взгляд Дазай ответил, что гречка невкусная, а таблетки он не принял, потому что они некрасивые. Данное заявление окончательно довело врача. Множество оскорблений и матов пронеслись в мыслях коротышки.       — Мать твою, тупая скумбрия, это не вопрос вкусно или нет, красиво или нет, если вы не будете кушать и принимать лекарства, вы никогда не вылечитесь, и мне придется до пенсии с вами возиться!       — Но таблеточки не миленькие, — грустно пробормотал больной, специально имитируя картавость маленького ребёнка.       Это порвало последнюю ниточку терпения у доктора. И взяв таблетки и старый ужин, он быстрым шагом покинул комнату, не забыв громко хлопнуть дверью. Он не собирается возиться со взрослым человеком, который ведет себя, будто он малолетний ребенок. Этим же темпом врач направился к директору. Цокот отполированных ботинок, эхом отскакивал от гладких стен.       Чуя совершенно бесцеремонно ворвался в кабинет Мистера Мори. И бросив поднос на дорогой дубовый стол. С первого взгляда, было понятно, что мастер постарался и вложил много часов работы в изысканный дизайн, который элегантно украшал ножки и края стола. Все в кабинете выглядело прилично и дорого, молодой доктор может лишь мечтать о такой роскоши, ведь зарплата в больнице оставляет желать лучшего.       - Я требую, чтобы Осаму Дазаю поменяли лечащего врача. Я не смогу с ним работать, — немного запыхавшись промолвил Чуя. Из-за ярости кровь стучала молотком в ушах молодого специалиста. Он еле сдерживался, чтобы не начать орать и материться, но перед начальством надо держать себя в руках.       Гробовая тишина повисла в кабинете. Только тиканье старинных ost царских часов на стене резало слух. Медленно помешав черный кофе в стакане скальпелем, директор поднял взгляд на вошедшего.       — Дорогой Накахара, я надеюсь, что ты понимаешь, в данный момент нет достаточно квалифицированного специалиста, для этой работы. Ты конечно имеешь полное право отказаться, но тогда, будь добр откажись и от должности. Я уверен, работа медсестрой тебе очень подойдет. Будешь мыть горшки в милом платьице, — высказался старший, но издевка в его голосе противно резала слух.       Ухмылку на физиономии начальника, наверно можно было увидеть даже из космоса. Свет раздражительно привлекал внимание на блеск грязных волос, которые какую неделю обходились без модного шампуня, который грустит на полке в ванной. Вверх рубашки небрежно торчал из-под пиджака, так и хотелось его поправить. Но Накахара пришел сюда не за тем, чтобы ухаживать за человеком, которого он ненавидит, а для того, чтобы попытаться решить проблему с пациентом. Но в воздухе запахло жареным, и Чуя решил не продолжать препираться со своим боссом. Лучше сейчас не устраивать конфликт, а то может стать еще хуже. Коротышка лучше всех знает, что будет, если бесить Мори. До этого все конфликты заканчивались очень печально.       — Хорошо, я вас понял. Извините за беспокойство, я пойду вернусь к Дазаю.       Выходя из кабинета, он не забыл злобно зыркнуть на начальника, который притворился, что ничего не заметил.       — Хороший мальчик, — послышалось за закрытой дверью.