Двадцать четыре белых розы

      Новость хоть и являлась предполагаемой, все же заставила пару спохватиться. Завтра — день выписки Дазая. Ситуация создавалась довольно стрессовая. Никто не был уверен, что дальше делать и как поступить, поскольку влюбленные не составили никаких планов. За это винить их нельзя, они ведь просто хотели пожить моментом. Лишь одно было очень болезненно и очевидно. Уже здоровый пациент не может оставаться на проживание в больнице. Надо было срочно что-то придумать.       Осаму даже не пришлось собирать вещи. Все, что было с ним — это та одежда, в которой его привезли на скорой в больницу. Остальные вещи, которые он носил во время прогулок, были заимствованы у Чуи. Он отдавал ту одежду, которая была неудачно заказана в интернете и не подошла по размеру. Даже великоватые коротышке предметы гардероба были заметно коротки и узки в плечах. Однако это всяко лучше, чем ходить на улицу одетым в больничный халат или старую окровавленную одежду, а то вероятно, прохожие бы вызвали полицию из-за максимально подозрительного внешнего вида. За это нельзя их осуждать. Мало адекватных так выходили на улицу и гуляли по людным местам. Хоть рыжик и ворчал насчет отданной на растерзание одежды, Чую смешило и умиляло то, как его любимый выглядел в его одежде.       — Что ж, коротышка, что планируешь делать? — поинтересовался суицидник, сидя на застеленной кровати.       — А почему сразу я? Не меня вообще-то выписывают, — Накахара старался не подать виду, что волнуется не меньше второго, скорее всего даже больше.       — Не будь таким хладнокровным. Ты ведь меня не бросишь? — Осаму притворился очень разочарованным и драматично махнул руками из стороны в сторону, дабы показать свою боль, как как можно точнее.       — Нет, не брошу. Но что ты предлагаешь?       — Я думаю, нам стоит вместе жить, — Дазай сделал серьезный вид, прекратив дурачество.       — В принципе я не против, но где?       Такое решение было тяжело принять, но Накахара понимал, что жить порознь будет намного сложнее, ведь они уже привыкли друг к другу. Тем более совместная жизнь имела много плюсов, ну, или он так себе внушал. Чуя все равно испытывал львиную долю стресса по этому поводу. До этого ему ни разу не приходилось разделять жилье с любимым человеком. Был страх возможных конфликтов, часто происходящих после переезда молодых пар в одну квартиру. Так же Накахара боялся, что его разлюбят, увидев в домашней обстановке. Даже он сам понимал, насколько такие размышления абсурдны, однако избавиться от них оказалось очень затруднительно.       — Точно не у тебя, я наслышан о Мори, — растолковал Дазай.       — Я знаю, как ты его не любишь. Но не забывай, я ему все равно должен, — отозвался Чуя.       — Да, боже мой! Хватит из себя строить идиота! Ты никому ничего не должен! Ты имеешь право самостоятельно выбирать себе жизнь, Чуя, ты уже не маленький ребенок. Не волнуйся, я тебе со всем помогу. У меня есть квартира рядом с парком, там и будем жить, — разъяснил возмущённо Осаму.       — Хорошо, я перееду к тебе. Но что ты планируешь сделать с моей квартирой? — поинтересовался Накахара.       — Отдать обратно директору. И еще кое-что. Я хочу посоветовать тебе бросить работу и прервать всякую связь с Мори, — уверенно сказал Дазай.       — Я не знаю, смогу ли я это сделать…       — Сколько мне еще повторять? Я тебе со всем помогу. Я же вижу, как он из тебя кровь пьет. Я не стану больше на это закрывать глаза.       — Ладно, я доверюсь тебе, — наконец ответил ему Накахара.       У врача всегда были проблемы с доверием. Ему было очень сложно отдавать свою судьбу в чужие руки. И все же, когда он был с Осаму, он чувствовал себя в безопасности. Поэтому Накахара все-таки решил довериться ему. Чуя и сам понимал, что рано или поздно ему бы пришлось порвать связь с опекуном. Накахара не может всю жизнь зависеть от этого педофила. Год назад, даже полгода назад, такие мысли были закопаны в тайных мечтаниях. Мори уже достаточно подпортил его жизнь, а теперь у Чуи появился шанс выбраться отсюда, и он схватился за него, как за свою жизнь. Директор был его преградой на пути к счастью, и доктор надеялся, что без него жизнь станет куда лучше. Самое главное — он обретет долгожданную свободу. Наконец-то Чуя приобретет контроль над собственной жизнью.       — Ну и прекрасно. Это все, о чем я могу просить. Иди прямо сейчас и уволься. Потом сразу пойдем ко мне.       Осаму прекрасно понимал, что он просил о многом, но Дазай не мог оставить рыжего в такой ситуации. Осаму не был тупым, и он давно заметил, как протекали отношения молодого специалиста и директора больницы. Кроме того, Дазай был наслышан о многом от самого Чуи. Потому-то Осаму и хотел, чтобы как можно скорее Мори с Накахарой прекратили общение. Это в себя включало переезд и смену места жительства и работы, также желательно было Чуе поменять сим-карту.       — Я пошел тогда. Жди меня у выхода.       Накахара пытался подготовить себя морально по дороге в офис директора. Если бы не суицидник, он бы никогда не решился на подобные действия, потому что если бы не было Дазая, он бы остался совсем один, порвав с директором. Чуя не знал, как он это сделает. Перед дверью Накахара простоял пару минут. Потом он наконец собрался с духом ее открыть.       За столом восседал его опекун, пронзительно глядев на Чую. Казалось, взгляд босса проникал в самую душу. Ох, как же рыжий доктор ненавидел, когда Мори на него так смотрел. Сразу все тело бросало в дрожь от страха. Мысли путались, а язык переставал функционировать.       — Ну-с, что привело тебя к своему любимому опекуну? Неужели соскучился…       — Я увольняюсь, — перебил его Чуя.       — Оу, как резко. Неужели твой суицидальный бойфренд сказал тебе это сделать? Как мило.       — Я поменяю симку и адрес. Вот ключи от квартиры.       Металлическая связка ключей с грохотом приземлилась на стол вместе с сим-картой от телефона, которая была уже разломана пополам. Накахара понимал, что если скажет больше, то потеряет контроль над собой. Чуя старался как можно быстрее себя успокоить.       — Ладно, беги с ним. Посмотрим, сколько времени тебе понадобится ровно до того момента, как ты приползешь обратно ко мне.       — Не волнуйся, не приползу. Прощай.       На выходе теперь уже бывший врач постарался как можно сильнее хлопнуть дверью. Он помнил, как раньше за это на него мог орать Мори часами. А что он сделает сейчас? Верно, ничего. Этот мужик уже не сможет сделать ничего. Такие действия оказались на удивление приятными. Спустившись по лестнице на первый этаж, Чуя обнаружил своего, как его назвал Мори, «бойфренда», который послушно ждал у выхода.       — Как все прошло? — поинтересовался Осаму.       — Все норм. Но больше не хочу об этом ни говорить, ни думать. Давай лучше пойдём отсюда.       — Как скажешь, коротышка.       Низкого бывшего врача бесило, когда Дазай так его называл, но уговоры и мелкие ссоры не действовали. Пришлось смириться с прозвищем, пока в больную голову любимого не взбрело что-то новенькое.       Дойдя до квартиры и зайдя в нее, Чуя пришел в ужас. Единственное, что вырвалось из его рта — тихий «пиздец». Поскольку в нее уже долго никто не заходил, все полы и поверхности стен были покрыты толстым слоем пыли, а на потолке висели сотни паутин.       Суицидник лишь неловко переминался с ноги на ногу у двери. Он как-то умудрился забыть о состоянии своего места жительства. Дазай тихо наблюдал, как голубые глаза его любимого осматривали облезлые стены, весь мусор на столе и полу, иглы и лезвия, разбросанные по всем углам. Особенно надолго взгляд задержался на фотографиях, возвышающихся над всем этим хламом.       Чуя глубоко вздохнул и шагнул внутрь и сразу чуть не упал, поскользнувшись на кривой и подпаленной ложке. Упасть ему не дали крепкие руки, подхватившие его сзади. Они поставили Чую обратно на ноги. Продолжив путь по квартире, хотя нет, таковой ее назвать было сложно, поскольку она больше походила на свалку. Нужно было идти очень аккуратно, чтобы не наступить на осколки бутылок, а также на другие, различные, острые предметы. Самое большое впечатление произвела ванная комната, ведь в ней до сих пор пылились все улики давней попытки самоубийства. Они остались совершенно нетронутыми. Создавалось впечатление, будто тут все произошло совсем недавно, а не пару месяцев назад. Ванна до сих пор была полная, а вода в ней приобрела неприятную вонь.       Бывший доктор, конечно, ожидал, что квартира суицидника будет не в лучшем состоянии, но такое невозможно было предугадать. До сих пор у него не укладывалось в голове, как в таких условиях Дазай умудрялся не то, что жить, выживать.       — Блять, скумбрия, как ты так жил-то? Быстро тащи мусорные пакеты. Будем приводить этот ужас-квартиру в порядок, — бывший врач был твёрд и уверен в себе.       Рыжик скривился, опуская руку под воду, с целью выдернуть затычку из ванны. Он еле сдерживался от подступивших к горлу рвотных позывов. Тошнота рвалась наружу. Челюсть болезненно свело. Это, наверное, было самое мерзкое, что приходилось Чуе делать в своей жизни.       — Вот пакеты. С чем мне помочь? — появился в дверном проёме Дазай.       — Так, ты ответственный за ванную комнату. Чтобы когда я вернулся, тут было идеально чисто, понял? А я возьмусь за кухню. Сразу предупреждаю, я буду выкидывать все.       — Хорошо, выкидывай.       Они проработали до пяти часов утра, зато вся квартира была чиста и буквально «сверкала». По углам больше не валялись иглы и лезвия. На кровати наконец-то появилось чистое постельное белье. Стол был больше не завален кучей мусора. Несмотря на пустоту из-за недостатка мебели и декора, квартира выглядела прилично. Если проигнорировать стены без обоев, это исправить пока не было возможности, то тогда можно было убедиться, что место вполне пригодно для нормальной жизни. По крайней мере, уже имелась возможность спокойно ходить по полу и не бояться проткнуть себе ногу.       — Хех, думаю, утром человек, собирающий мусор с мусорок, будет в шоке от всего добра, которое мы выкинули, — усмехнулся Дазай.       — Ты считаешь это все добром?       — Ну, я это просто для эффекта сказал.       — Идиот.       Когда Чуя находил фотографии с незнакомым сероглазым высоким парнем, то он их втихаря выкидывал. А когда Дазай спрашивал, куда делись фотографии, то Чуя говорил, что скорее всего они случайно упали в мусорный пакет. Хоть Дазай сначала и был расстроен, но со временем совсем про них забыл.       Окна выходили на их любимый парк, куда они частенько наведывались. Вскоре Дазай и Чуя начали называть одну из скамеек в нем «их местом». На дубе под сердечком появилось новые инициалы. Вместо старого виднелся новый набор букв: «Д» и «Ч».       На те деньги, которые были у парочки, они привели квартиру в порядок. Поклеили новые, хоть и дешевые обои. Теперь облезлые стены были перекрыты красивой бумагой. Купили немного мебели. На по-новому прикрепленных полках теперь стояли фотографии рыжего и шатена. Столешницы на кухне вновь заблестели. Старый стул приобрел новую ножку. Диван был накрыт обновлённым покрывалом. Квартира выглядела вовсе не богато, но зато теперь она была чистая. Чуя взял привычку убираться здесь каждые пару дней. Дазай, конечно, не фанат уборки, но был благодарен за помощь. Создавалось еле заметное чувство уюта.       Все-таки приятно жить вместе. Больше не нужно было прятаться и скрываться от чужих глаз. Всегда есть тот, кто мог бы согреть поздним вечером, принести чашку кофе или просто обнять в трудную минуту. От Мори не было ничего слышно.       Оба парня принялись за активный поиск новой работы. Денег у них почти не было, а кушать-то хотелось. Дазай мог вернуться в агентство, однако делать это он совсем не хотел. Его возвращение повлекло бы слишком много проблем за собой. Дазай понимал, что не смог бы посмотреть в глаза своим бывшим коллегам. Того, что было потеряно, уже не вернуть. Однако жизнь продолжалась. Дазай был уверен, что сможет найти другое место работы.       На столбах в округе пропали почти все объявления о поиске работников. Парочка срывала все, приносила домой и обзванивала все номера. Правда, мало кому хотелось принимать на работу врача, устроенного на прошлую работу по блату, и парня без образования да ещё и с криминальным рекордом и прошлым. В один день Осаму пришел домой с полным кошельком, но рыжий не спрашивал, откуда тот взял деньги. Это просто было не важно.       Когда Дазай встречался с Ацуши в лифте или же в подъезде, то оба просто проходили мимо, притворившись незнакомцами, стараясь даже не смотреть друг на друга. Уже просто не было смысла думать о прошлом.