Двадцать четыре белых розы

      Чуя расслаблено облокачивался на своего пациента, положившего подбородок на его рыжую макушку. Накахара держал открытую книгу в руках. Периодически тепло тела Дазая создавало уют, и его чуть хрипловатый голос успокаивал. Книжка была заметно потрепана. Некоторые страницы были с оторванными уголками или со старыми пятнами. Она была найдена в закоулках офиса Накахары, когда назойливый парень ворвался без приглашения и начал копаться в его вещах, создавая еще больше беспорядка. А ведь еще вчера коротышка наконец-то навел порядок в своем логове. В последнее время больной начал снова своевольничать, разрешая себе больше, чем считается приличным. Хоть это и раздражало Накахару, часть его радовалась близости и времени, проведенным вместе.       — Чу~уя~я, смотри, что я нашёл! — послышалось из угла офиса, когда перебинтованный в очередной раз ворвался без приглашения, считая, что оно ему не нужно лишь потому, что они вместе.       Сам доктор считал, что даже в отношениях должны быть лимиты, но мнение любимого отличалось.       И сейчас он рылся в шкафу со старыми файлами и папками, половина из которых отправлялась сразу же на пол. Уже на нем образовалась внушительная гора переменных бумажек. Время от времени слышались комментарии насчет содержимого ящиков и полок. Доктор уверен, что ему придется убирать не менее трех часов, ведь надо все опять расставить в правильном порядке, сортировать по дате и отделу. Он, конечно, мог попросить интернов или медсестер разобраться, но он им не доверял. Молодой врач был уверен, что они что-то умудрятся испортить и потерять, а потом придется все исправлять. Нет смысла переделывать работу за другими. Это время можно провести по-другому и более приятно, например — с наглым суицидником.       — Что? — немного раздражённо отозвался врач.       Хоть он и привык к дурачеству возлюбленного, часто Чуя был не в настроении терпеть подобное поведение. Тем более надо закончить работу на день как можно скорее.       — Сборник рассказов «Убийства на улице Морг», написанный Эдгаром По. Обожаю эту книжку, — проговорил пациент. (Примечание от автора: реально хорошие рассказы. Всем советую почитать).       — Хм, согласен. Она неплохая, правда, я ее очень давно уже читал, — ответил доктор.       — Да? Тогда давай вместе почитаем.       — Так уж и быть. Мне осталось только поставить парочку печатей, и я свободен. Дай мне пять минут.       Так они и оказались в данном положении.       Сборник рассказов когда-то давно коротышка читал по ночам. Ночь была единственным временем, когда он обретал хоть какой-то покой от опекуна. Ведь весь день находился под полным его контролем. Чтение сборника вызывало смешанные эмоции, поскольку воспоминания были не только хорошие, но и плохие. Чуя старался фокусироваться на позитивных воспоминаниях об уюте одеяла и о слабом свете фонарика, используемого для чтения. Но часть его сознания всегда возвращалась к скандалам, когда Мори ловил его за ночным хобби или, когда узнавал о любом деле, об исполнении которого он не просил.       Покой двух влюблённых был прерван скрипом двери, которая внезапно открылась. Дазай и Чуя были очень удивлены, ведь к ним редко кто-либо заходил. Все работники больницы давно знали об их небольшой интрижке и старались не беспокоить влюбленных, а то мало ли за чем их можно застать. Обычно в этой комнате бывают только врач и его пациент, да, иногда могут прийти и медсестры, но они всегда стучат и спрашивают разрешения войти. Этот посетитель явно не знал о базовых манерах. В дверях стоял тот парень, который давно еще рвался к Дазаю, имя мальчика молодой специалист не помнил и помнить не хотел. Он значительно тогда победил приемника директора. Белобрысый не появлялся здесь довольно долгое время, казалось, что он больше не приедет. Про него уже все позабыли и даже не вспоминали, но нет. Он решил заявиться и испортить день.       С первого взгляда показалось, будто парнек не спал весь последний месяц. Волосы были запутаны и лохматы, одежда потрепана и мята. Не трудно было заметить, что мальчишка вот-вот расплачется, и он явно до этого тоже плакал. Глаза и щеки все еще были припухшие и розоватые. Стоял он неуверенно, постоянно переминаясь с ноги на ногу и не зная, с чего бы начать. Никто из троих присутствующих не хотел заговорить первым.       Осаму был очень удивлен таким появлением бывшего ученика и коллеги. Ацуши ясно помнил, что Дазай говорил ему больше тут не показываться. До этого парень ни разу не ослушался приказа своего наставника, всегда вел себя прилично и соблюдал все правила этикета. Темноволосый ни разу не видел, чтобы тот так ворвался в комнату. Дело пахло горелым. Скорее всего Накаджима решит закатить истерику. Это неудивительно. Что еще можно ожидать от сопливого подростка, который не способен контролировать себя? Было даже немного стыдно, что его бывший ученик так себя ведет перед окружающими. «Интересно, что бы подумал Куникида, если бы застал пацана в таком состоянии? Как бы я хотел увидеть его реакцию на такое поведение любимчика», — мелькнуло в голове перебинтованного.       — Я, видимо, тут мешаюсь, я уйду. А вы продолжайте дальше, — дрожащим голосом протараторил мальчишка и направился к двери. Перед выходом он обернулся, наверное, ожидая, что шатен за ним побежит.       — Я-то думал, что вам на меня не похуй, когда вы сказали мне больше тут не показываться. Я думал, вы просто не хотите меня волновать! Вы даже не представляете, как я за вас переживал!!! Но нет. Вы про меня просто забыли. Как я вижу, вам очень хорошо и весело. Быстро же вы нашли мне замену. А я-то думал, что я вам нравлюсь. Я, как идиот, влюбился, как мелкая школьница! Все для вас делал, исполнял любые приказы, таскал вам подарки!!! Не было ни одной вещи, на которую я был бы не готов ради вас. В тот день, когда вы попытались уйти из жизни, это я вас нашел. Вы даже представить себе не можете, как разбит я был. Я ожидал, что, когда я приду, вы будете рады меня видеть. Может, даже обнимете или скажете, что скучали, или даже, что вы меня любите. Я, конечно, понимаю, я всего лишь ваш ученик, да и разница в возрасте приличная, но несмотря на это, я питал тупые надежды, а вы их поддерживали. А на самом деле оказались двуликим паршивцем. Как вы могли так поступить?! Наверное, я не первый, кому пришлось через все это говно пройти. Надеюсь, остальные не повторили моих ошибок и ушли от вас вовремя. Ненавижу вас всей душой! — Накаджима окончил свой длиннющий до невозможности монолог.       В Накахаре все больше и больше росло раздражение на блондина: «Кто он такой и что себе позволяет?! Он же собирался выйти. Тогда какого ж фига решил остаться и опять начать орать на всю комнату?! Скорее всего вся больница в курсе происходящего. Здорово».       «Вот наглый ребенок», — пронеслось в мыслях Осаму. Его не волновало, что раньше между ними происходило. Это просто не его проблема теперь. Все когда-то в жизни совершали ошибки, и белобрысый подросток явно был одной из них. Посудив по реакции своего пациента на паренька, Чуя был уверен, что это все в прошлом, и Осаму не рад был его видеть в их комнате. Хоть он и думал так, наблюдать за этим детским цирком не очень хотелось. Ему даже было жалко самого кареглазого, потому что Дазаю приходилось с этим троглодитом работать и даже обучать. Накахара не хочет представлять, каково это — проводить время с таким оболтусом. Все настроение пошло коту под хвост. Подобные размышления подтолкнули к одной идее. Собственник в молодом специалисте запел песни. Книжка была небрежно отброшена в сторону. Потом будет сложно найти нужную страницу, однако сейчас Накахара думал вовсе не об этом.       После гневной тирады, с легкой надеждой в глазах Ацуши уставился на наставника, надеясь услышать обратное. Ведь, может, блондин не всё так понял, и его чувства по-настоящему взаимны. И у Накаджимы ещё есть шанс оправдать себя и скинуть с приоритетов лечащего врача. Ацуши будет всегда рад простить Осаму и принять его обратно. В этот момент рыжий на коленях учителя поднял голову и поцеловал Дазая. Даже это не убило последней надежды в Ацуши, он все ждал момента, когда Осаму его оттолкнет. Но пациент сделал в точности наоборот. Суицидник посмотрел прямо на ученика и ответил Чуе на поцелуй, углубляя его. Таких действий никто из присутствующих не ожидал. В то время, когда Накахара оказался доволен, Ацуши совсем поник. Что и неудивительно, ведь всякая надежда бесследно исчезла и навряд ли появится вновь. Дазай подсадил врача повыше и ухмыльнулся в его губы. Эта ухмылка не прошла без внимания Ацуши. Он выронил цветы, которые остались незамеченными. Наверное, он принес их для бывшего наставника. К сожалению Ацуши и к счастью Чуи, получить взаимности Накаджиме было не суждено.       И подросток выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью.