***
Шум в ушах после удара в голову заглушал гадкие смешки и разговоры, находящихся неподалёку школьников. Их было совсем немного, но вместе они образовывали неплотное кольцо, которым загородили путь к отступлению ещё в самом начале. Том стоял на полусогнутых, сгорбившись и опустив голову. Он старался окончательно не потерять равновесие, не стать ещё большим посмешищем. Он ничего не понимал: не понимал, за что этот старшеклассник так невзлюбил его, не понимал, почему никто не заступится, и почему все силы разом покинули его, не позволяя дать хоть какой-нибудь отпор. Перед глазами немного расплывались очертания кроссовок Трэвиса, стоящего прямо перед ним. Почему-то он перестал ударять. Возможно, выдохся? — Можно я пойду? — тихо спросил Том, шаркнув ногой, отступая назад. — Что? — в голосе блондина прослеживалось недоумение и насмешка. — Куда ты собрался, пидор мелкий? Я с тобой ещё не закончил. Том не успел выпрямиться, как на его затылок тяжело упала рука Трэвиса и охватила внушительную копну тёмных волос. Парень дёрнул их вниз и на себя, повалив Тома на колени. Он продолжал тянуть, делая медленные шаги назад, вынуждая юношу волочиться следом по шершавому асфальту. Тонкие пальцы резко впились в руки старшеклассника, в попытках высвободиться. Снова смешки в кругу. — Ты идиот! — воскликнул Том, продолжая отчаянные попытки разогнуть пальцы Трэвиса. — Ты серьезно самоутверждаешься за счет тех, кто младше и слабее? Какое же ты ничтожество. Он знал, что ему стоит помалкивать. Но не сдержался. Сдерживать слёзы тоже становилось всё сложнее. — Я не самоутверждаюсь, — послышался голос сверху. — Я просто считаю, что такой мусор, как ты, должен знать своё место. Трэвис усмехнулся и ускорил шаг. Том завалился на бедро, проезжая по дороге следом. Трение было сильное, даже штаны не особо спасали. — Эй, тут неподалёку как раз есть мусорные баки, — крикнул кто-то из школьников. — Ага, невоспитанно оставлять после себя мусор, — добавил второй. Эта стая шакалов потакала ему во всём. Они словно нашли своего предводителя и радостно подвывали, когда вожак находил жертву, а после обгладывали остатки и ходили с такими самодовольными рожами, будто сами поймали добычу. Трэвис продолжал быстро шагать. Несколько человек расступились, разрывая круг и давая ему пройти. Он так сильно тянул за волосы, что казалось, он их вот-вот вырвет вместе с кожей. Том уже не пытался отцепить его руку, а держался за неё, чтобы было не так больно. — Сопливый урод, — пыхтел Трэвис. Мутный расфокусированный взгляд блуждал по сторонам, в поисках чего-то, за что можно зацепиться. Но внезапно он остановился на силуэте. Знакомом силуэте возле знакомой машины. Том увидел отца. Алан был достаточно далеко — стоял на парковке школы, — но смотрел прямо на него. Холодно и безразлично. Просто смотрел. — Папа… — одними губами прошептал Том. Было такое чувство, что бить его не прекратили, и сейчас удар пришёлся в центр рёбер. Как долго он стоял там? Он просто наблюдал? Наблюдал, как жалок его сын в окружении жестоких подростков? Тома прорвало на плач. Слёзы крупными каплями стекали по щекам и спускались к шее. Они ещё больше размывали картинку, но и видеть уже ничего и никого не хотелось. Трэвис остановился. Моргнув, Том повернул голову и увидел те самые баки, о которых говорил кто-то из школьников. — Н-нет, пожалуйста... — Ты же слышал. Не хорошо, если посреди школьного двора будут валяться отбросы, — усмехнулся старшеклассник и поднял крышку бака. — Там… там мой отец. Если он увидит, что ты творишь… — придав голосу уверенности, произнёс Том. Трэвис резко обернулся и посмотрел по сторонам. Его хватка в момент ослабла и он отшагнул, громко хмыкнув. — Долбаная сука, — негромко бросил Трэвис. — Прикрываешься своим папочкой? Да пошёл ты. Трэвис зашагал обратно, подняв с травы брошенный перед дракой рюкзак, и после скрылся за углом здания. Немного оклемавшись, Том медленно поднялся на дрожащих ногах и выпрямился. Он повернул голову и посмотрел на отца. Алан спокойно открыл дверь автомобиля и залез внутрь. Постояв несколько секунд, Том пошёл в его сторону.***
— Том? Всё в порядке? — Джон внимательно осмотрел напряжённое лицо. — Да. Простите, — Том неловко улыбнулся и помотал головой. — Просто, снова воспоминания нахлынули. — Ничего удивительного. Ты здесь прожил большую часть своей жизни, — пожал плечами мужчина, отпивая чай. — И почему я так цеплялся за него? — полушепотом спросил Том, глядя в пустоту. Джон хотел что-то сказать, но Том продолжил, — ему ведь всегда было на меня плевать. — Том, он… — Всегда! — крикнул Том, опрокинув чашку с чаем. Кот подорвался с колен Тома и убежал, Джон застыл на месте, как и сам Том, а лужа на столе растекалась и уже начала перемещаться на тёмные штаны юноши. Руки задрожали и в янтарных глазах заблестели слёзы. Он не хотел показывать это Джону. Совсем не хотел. — Тебе нужно успокоиться, — мягко произнёс мужчина и, дотянувшись до полотенца, накрыл им поверхность стола, собирая влагу. — Дыши глубоко. Я здесь, Том. Скрипнули ножки стула, когда Том поспешно поднялся и бросился к Джону. Он прижался к мужчине, сцепив руки за его спиной, и уткнулся носом в мягкую кофту. Оставив полотенце, Джон заключил Тома в объятия и стал поглаживать по голове, прикрыв глаза. Плечи Тома содрогались, а в горле будто застряла огромная таблетка, которую никак не удавалось проглотить. — Простите, — прошептал юноша, сжимая ткань над лопатками Джона. — Всё хорошо, мой мальчик, — ласково ответил мужчина. — Тебе нужно выплеснуть всё это, чтобы начать отпускать. Всё до последней капли. Я готов выслушать тебя, но, возможно, есть другой человек, которому ты можешь рассказать? Я вижу, что со мной это тебе даётся с трудом. — Я… Я доверяю Вам, правда, но… — Том сжал челюсть. — Извините. — Это нормально, — слабо улыбнувшись, пояснил мужчина. — И тебе не нужно оправдываться за это. Я не в обиде, не переживай. — Всё до последней капли? — тихо повторил Том, приподняв голову. — До самой последней, — кивнул Джон. — Серьёзно? Его купили? — раздался радостный голос Трэвиса из динамика телефона. — Эй, он не настолько плох, так что не нужно удивляться, — усмехнулся Том, пнув небольшой камушек на тротуаре. — В общем, можешь спокойно рассчитаться с теми парнями и… — Том на секунду замолчал от какого-то странного трепета внутри, а потом тихо добавил, — и мы можем ехать. — Поверить не могу, что ты просто так дашь мне такую большую сумму денег. — Я же решил купить твою машину, забыл? — Том хмыкнул и потёр пальцами веки, останавливаясь. — Я возле Элимарта. — Скоро буду. Завершив звонок, Том убрал телефон в карман и протяжно выдохнул. Почему-то он не чувствовал себя спокойно. То ли от предстоящей поездки, то ли от скорой встречи Трэвиса с теми типами, что хорошенько его потрепали, (наверняка, несколько лет назад Том бы сказал им за это спасибо), а, может, он просто снова вдруг ощутил весь груз душевных ран. Том выкурил сигарету, погрузившись в свои мысли. Он вспоминал разговор с Джоном. Всё до последней капли? Как же. Нет, он никогда не сможет рассказать всё. Нет. Ни за что. Темноту вечерней улицы прорезал свет фар. Том поднял глаза и слегка прищурился, рассматривая подъезжающий автомобиль. Он остановился очень близко, настолько, что на мгновение показалось, будто колесо вот-вот переедет ему пальцы на ногах. — Ты договорился? — забираясь в салон, спросил Том. — Да, — кивнул Трэвис, повернув голову в его сторону. — Спасибо тебе ещё раз. — Ты уверен, что они не потребуют денег больше, чем ты им был должен? — Я надеюсь на это, — нахмурился парень, выезжая с парковки магазина. — Во всяком случае, я уточнил сумму, так что всё должно быть в порядке. Том неопределённо улыбнулся. Поехать с Трэвисом он не мог — его бы там просто прибили после сломанной ноги одного из мужчин, — а значит, он будет там совсем один. И без того ослабший и вымотанный. Переживания подтолкнули Тома мягко накрыть ладонью руку Трэвиса, что лежала на рычаге коробки передач, когда они остановились на светофоре. Трэвис только скосил на него спокойный взгляд, а после двинул рычаг и поехал дальше. — Пожалуйста, постарайся держать себя в руках, если что, — тихо сказал Том, убрав руку. — И скажи, что вообще не знаешь, где я и кто я. А то могут через тебя начать искать. — Да не волнуйся, — отозвался Трэвис, прокрутив руль. — Если что-то пойдёт не так, я дам знать. Позвоню или пришлю какое-нибудь сообщение с рандомным символом. — А что если у тебя не будет возможности добраться до телефона? — Том свёл брови, чувствуя, как волнение начинает усиливаться. — Может, мне просто висеть на трубке? — Перестань. Всё будет нормально. Машина остановилась, освещая фарами переднюю часть дома Трэвиса. Он вытащил из кармана ключи от входной двери и вручил их Тому. Том, в свою очередь, отдал ему пачку денег. — Возвращайся поскорей. Трэвис дёрнул уголком губ. Его ладонь напряжённо накрыла бедро юноши, слегка огладив его. Том выбрался из автомобиля и обернулся, наблюдая, как он сдаёт назад, а после уезжает. В доме был откровенный бардак. Пусто, неуютно. Ящик со столовыми приборами до сих пор валялся на полу кухни, что вызвало у Тома вопросительную усмешку. Юноша опустился на стул и вытащил из кармана телефон. Он уставился в экран в ожидании звонка или сообщения. Но Трэвис только-только отъехал. Как глупо. Отложив телефон на стол, Том ещё раз осмотрелся. Тишина будто насильно вытягивала неприятные навязчивые мысли. Вдруг что-то пойдёт не так? Взгляд снова упал на тёмный экран. Решив хоть как-то себя отвлечь, Том поднялся и подошёл к холодильнику. Открыв дверцу и заглянув внутрь, он тихо вздохнул. На полках был лишь небольшой кусок ветчины, коробка молока, срок годности которого уже подходил к концу, и какой-то соус в смятой упаковке. Порывшись в шкафчиках, Том обнаружил только пакетики с кашей и подсохшие тосты, похоже, лежавшие здесь несколько дней. — Скромно, — произнёс Том, постучав кончиками пальцев по столешнице. Он снова метнул взгляд в сторону телефона. Ничего. Подойдя к валяющемуся на полу ящику, Том взял нож, показавшийся ему самым острым, и вернулся к холодильнику. Понюхав ветчину, дабы убедиться, что она еще пригодна к употреблению, Том стал нарезать её тонкими кусочками, затем выкладывая на тосты, смазанные соусом. Глаза Тома то и дело отвлекались на телефон. Никаких уведомлений. Готовые сэндвичи он порезал по диагонали и разложил на тарелке. Нажав на кнопку разблокировки, Том осознал, что прошло лишь несколько минут. Время тянулось мучительно долго, подобно густому мёду, стекающему с ложки-веретена. Том не представлял, куда себя деть. Ожидание усиливало внутренний дискомфорт, выуживая из недр его памяти обрывки смазанных тревожных воспоминаний. В таком состоянии он был крайне уязвим. Беспокойство за Трэвиса зудело внутри, пугающие сценарии один за другим внедрялись в разум Тома, и ему пришлось приложить огромное усилие, чтобы не поддаться панике. Не удержавшись, он снова уставился в телефон, сжимая рамку пальцами. Цифры на дисплее словно застыли, издевательски медленно сменяя друг друга. Ему нужно было занять себя хоть чем-то. Немедленно. Придерживая тарелку с тостами Том покинул кухню, переместившись в центральную комнату. Диван издал пронзительный скрип, когда он опустился на него. Пружины упёрлись в бедро и в спину, о каком-либо удобстве не могло быть и речи. Засунув в рот сэндвич, совершенно не ощущая его вкуса, Том направил напряжённый взгляд в пространство. Его правая нога произвольно дёргалась, выдавая сильную нервозность. Прожевав, Том медленно сполз ниже, широко расставив колени. Упираясь затылком в жёсткую спинку дивана, он, не задумываясь, сунул руку в карман своих брюк. Перебирая смятые чеки, Том наткнулся пальцами на что-то твёрдое. Быстро поняв, что это крышка от пивной бутылки, он извлёк её наружу. Положив её рядом с собой, он с усилием надавил пальцем на металлический край, заставляя крышку подпрыгнуть. Это было совершенно идиотское занятие, но оно помогло ему отвлечься. Проделывая одни и те же действия раз за разом, Том чувствовал, как волнение становится не таким невыносимым. Это был простой приём, который он вынес из сеансов психотерапии: переключение внимание на любую ерунду, которая не имеет отношение к тому, что вызывает у тебя тревогу. Чем проще действие, тем лучше. За этой бесхитростной игрой прошло много времени. Несколько раз Том чуть не срывался, чтобы набрать номер Трэвиса, но останавливал себя — он может только помешать. Нужно подождать ещё немного. Несмотря на все усилия тревога вновь охватила Тома липкими жгутами. Они обжигали внутренности ледяным холодом, складывалось ощущение, что рёбра покроются инеем, и бледная кожа примёрзнет к ним, как язык к качелям во дворе. Том встрепенулся. Он снова разблокировал телефон и быстро напечатал сообщение: «С тобой всё в порядке?» Ответа не было. Время под отправленным сообщением, указывало на то, что прошло уже десять минут. Нужно было хотя бы заранее спросить, где они договаривались встретиться. Хотя бы знать, где сейчас Трэвис. Короткий, но весомый стук в дверь вернул Тома в реальность. Не раздумывая, он поднялся с дивана и кинулся в прихожую, предвкушая встречу с Трэвисом. Волнение, кислотой разъедающее его изнутри, мгновенно отступило: всё было кончено. Теперь они смогут уехать, оставить этот проклятый город и начать новую жизнь. С приятным трепетом Том отомкнул замок и опустил ручку. Щелчок. Дверь открылась, но на пороге вместо Трэвиса стоял мужчина. Том не сразу узнал его в ночном полумраке, а когда это всё же случилось, он понял, что перед ним грузно сутулясь, возвышается один из тех ублюдков, что выбивали из Трэвиса долг. Да, именно этому мудаку пришлось везти своего приятеля в больницу после стычки. У Тома перехватило дыхание так сильно, что он звучно втянул ртом воздух. — Где... Где Трэвис?! — севшим от волнения голосом спросил юноша. — Это я у тебя хотел спросить, — сипло ответил мужчина, сунув руки в карманы, — Вообще-то я надеялся увидеть его здесь. — Что? — Том ничего не соображал, его словно огрели по голове чем-то тяжёлым. — Он же договорился с вами о встр... — Слушай, пиздюк, — с угрозой перебил его мужчина, — не прикрывай своего дружка. Это ведь его дом? Значит, он объявится рано или поздно. А может, он и сейчас спрятался где-то здесь, как трусливая дворняга? Качнувшись вперёд мужчина потеснил Тома, чтобы проникнуть в помещение. «Какого чёрта, какого чёрта...» — лихорадочно думал юноша. Дышать было трудно, воздух словно застревал где-то в глотке. Долгое мгновение, они стояли в воцарившейся тишине, сердце Тома болезненно заходилось, и он не мог заставить себя сдвинуться с места. Его разум отказывался принять правду. Том сдавил пальцами виски, чувствуя, как дыхание сбивается и выходит из-под контроля. Мужчина продолжал что-то говорить, но в ушах был только противный настойчивый звон. По ногам ударила невидимая кувалда, и, в момент потеряв все силы, Том осел на пол. — Нет… Этого не может быть, — дрожащим голосом, бормотал Том, вцепившись в свои волосы. Кусочки пазла начали складываться в полноценную картину. — Он взял деньги и уехал? Просто… бросил меня здесь? — Чё? — послышался грубый мужской голос. Незваный гость до сих пор находился здесь, похоже, желая дождаться возвращения хозяина дома. Но Том уже всё понял. Никто сюда не вернётся. — Сука, — сквозь губы проговорил Том, скрючившись и уткнувшись лбом в собственные колени. — Какая же ты мразь… Хрупкая оболочка, сдерживающая эмоции, лопнула. На миг ему показалось, что он слышит этот мерзкий звук внутри своей головы. Никогда ещё Тому не было так больно. Потеряв самообладание, он долбил рукой по ближайшей стене, продолжая выкрикивать только одно слово: «Мразь!» Том уже не обращал никакого внимания на присутствующего человека, а впоследствии даже не заметил, как он ушёл, заговорив с кем-то по телефону. — Чтоб ты подавился этими грёбаными деньгами и сдох! — закричал Том, зажмурившись. Солёная влага растеклась по всему лицу, к ней липли волосы, и она мешалась со слюной, вытекающей из раскрытого в немом крике рта. — Сдох в какой-нибудь канаве, как вшивая шавка! — продолжил он, после нескольких секунд молчания. Его разрывало от уничтожающих чувств. Он впивался ногтями в кожу на своих плечах, оставляя небольшие кровавые выемки. Невозможность совладать с эмоциями вылилась в истеричный громкий смех, больше похожий на попытки не задохнуться. Воротник футболки уже пропитался влагой, стекающей с искажённого от боли лица. Том не мог прекратить это, не мог даже осознать, что это нужно прекратить. Он грузно повалился на пол, стараясь сжаться в комок ещё сильнее. Горло болело от интенсивного смеха, голову сдавливал тугой металлический обруч, в уши барабаном отдавался бешеный стук сердца. — Как я вас всех ненавижу, — озлобленно сказал Том, накрыв рот дрожащей ладонью. Неожиданно для себя, он резко поднялся на ноги, опираясь о стену. Презрительный мутный взгляд обвёл прихожую, останавливаясь на кроссовках недалеко от двери. — Тупой ублюдок! — схватив кроссовок, закричал Том и швырнул его в окно. Стекло со звоном разбилось, и обувь вылетела во двор. Том сразу же схватился за небольшую картину с зимним пейзажем, висевшую неподалёку, и, содрав её с гвоздя, со всей дури ударил о стену, ломая рамку. Отбросив в сторону искалеченные деревянные обломки, Том запрокинул голову, накрывая ладонями лицо. Пальцы вновь впились в кожу, надавливая на лоб и виски. Зазвучавший снова глухой истерический смех своим безумием напугал даже его самого. Впервые в жизни Том ощущал подобное. Несмотря на всё пережитое в прошлом, он никогда ещё не чувствовал себя настолько близко подошедшим к тонкой грани полного сумасшествия. Зачем? Зачем Трэвис дал ему надежду? Было бы лучше, если бы он никогда не познал этого чувства, слишком чужеродного и хорошего. Незаслуженного. Тогда ему удалось бы избежать того невыносимого кошмара, через который он был вынужден проходить сейчас. — Ты кусок дерьма, Трэвис! Том метался, хватаясь за всё, что видел. Он перевернул стол в гостиной и разбил о подоконник ночник, с грохотом опрокинул небольшой книжный шкаф и ободрал старые занавески. Том крушил всё на своем пути, переходя из комнаты в комнату. Разом выдернув все тарелки на подставке для сушки, Том метнул их в сторону холодильника. С оглушительным шумом посуда разлетелась вдребезги, самые мелкие частицы можно было обнаружить даже в прихожей. Звенели пустые и ещё даже неоткрытые бутылки из-под алкоголя, разбиваясь то тут, то там. Весь дом пропах спиртным. Том нуждался в этом, в полнейшем хаосе вокруг себя. Разруха вокруг была живой иллюстрацией разрухи внутри него. — Заберешь меня отсюда, да, тварь? — скрипнув зубами, спросил Том. — Такие уроды как вы никогда не меняетесь! Он никак не мог остановиться. Лишь когда понял, что разрушать уже нечего, Том на секунду замер, а после метнулся к лежащему в углу кухни ящику. Склонившись к нему, Том начал дрожащими пальцами перебирать столовые приборы, пока ему под руку не попался нож. Подняв его на уровень своего лица, Том до крови закусил нижнюю губу, но острая вспышка физической боли не отрезвила его. — Я бы покромсал тебя, как своего папашу! — крикнул Том, распахнув глаза. — Слышишь?! Я убил его! Потому что он меня заебал! — Том снова расхохотался, захлёбываясь слезами и крепче сжимая пальцами рукоять. — Никакого нападения не было, Трэвис! Я просто воткнул в него нож потому что не мог больше терпеть его недовольную рожу! Сфокусировав взгляд на лезвии, Том испустил дрожащий вздох. Всё, как и в прошлый раз. Он снова хотел убить себя. Спастись от этой мучительной пытки. — Вот так, Джон, — хрипло добавил Том, опуская веки. — Теперь это всё. До последней капли. Выронив нож, Том снова опустился на пол, ощущая, как в колени неприятно впиваются осколки разлетевшихся тарелок. Его чувства были безжалостно растоптаны. Трэвис загасил последнюю искру тепла в его жизни. Внезапный порыв жгучей ярости снова сменился болезненным бессилием. Том сидел в разгромленной кухне, беззвучно плача. В этой тишине он просидел очень долго, уставившись на стены, пока её не нарушил тихий треск стекла. — Какого хрена?.. — прозвучал голос из коридора. Снова послышался треск под ногами, шаги приближались. — Том? Том медленно повернул голову. Размытая фигура Трэвиса становилась всё ближе. Внутри всё перевернулось, кисти рук панически задрожали. На секунду Том решил, что его измученный разум явил галлюцинацию. Трэвис вернулся? Разве такое может быть? Он здесь? Почему? Том уже совершенно ничего не понимал. Сквозь пелену слёз, всё ещё застилающую глаза, юноша не мог видеть, как сменялись эмоции на лице Трэвиса. Стоило тому зайти в дом и увидеть разбросанные повсюду осколки и перевернутую мебель, как тревога исказила его черты. Состоявшийся возврат долга не давал ему никаких гарантий, люди, с которыми он вёл дела, были засранцами и вполне могли учинить этот погром, но... Что-то подсказывало ему, что за разрушение его дома нёс ответственность совершенно другой человек. Прислушиваясь к своим ощущениям, Трэвис медленно прошёл на кухню, где и обнаружил Тома, сидящего в эпицентре хаоса. Увиденное заставило Трэвиса сжать кулаки, раскрасневшийся и дрожащий Том выглядел сломлено. Его волосы находились в беспорядке, глаза казались воспалёнными, а веки припухшими. Рядом с ним на полу валялся нож, и Трэвис совершенно не желал знать, что Том собирался с ним сделать. Отойдя от первичного шока, он преодолел расстояние между ними. — Ну и дерьмо же ты тут натворил, — хриплым взволнованным голосом произнёс Трэвис, присев на корточки и прижав юношу к своей груди. Ему ещё предстояло узнать, что же здесь произошло, но он решил придержать свои вопросы. Том не спешил прильнуть к нему плотнее. Он всё ещё не мог понять. Что произошло на самом деле? — Подожди… — сорвано прошептал Том, изогнув брови. — Ты же… Но… Приходил этот… — Что? Кто приходил? — непонимающе спросил Трэвис. — Этот мужик, которому нужны были деньги, — нечётко пробормотал Том. — Он искал тебя. — Искал? — Трэвис нахмурил брови. — Чёрт возьми. Я уже разобрался со всем этим. Похоже, тот баран не сообщил своему приятелю, что мы договорились. К Тому внезапно пришло осознание. Тот мужчина не ушёл бы просто так. Ему позвонили. Скорее всего, именно тогда ему сообщили о получении денег. Как не вовремя. Один маленький звонок совершённый десятью минутами ранее мог бы спасти Тома от пережитого кошмара. Глаза Тома вновь наполнились слезами, но на этот раз от облегчения. Вымотанный после долгой истерики, он уткнулся носом в серую толстовку Трэвиса. Почувствовав, как ладонь накрыла его затылок, Том тихо засмеялся, растянув губы в улыбке. — А знаешь, — тихо зашептал он, потираясь щекой о грудь парня, — я подумал, что ты забрал деньги и бросил меня. Прости. Я такой идиот. Послышался тяжёлый вздох. Трэвиса подобные мысли, несомненно, задели, но он не стал показывать этого. Он понимал, что после всего пережитого у Тома есть огромные проблемы с доверием. Что в нём он, пусть и частично, но до сих пор видит того жестокого школьного хулигана. И было бы не так уж удивительно, если такой как он, просто воспользовался бы случаем и удрал с деньгами, но это был тот Трэвис. Прежний. Тому стало стыдно за свои преждевременные обвинения. Стыдно больше, чем за разрушенный в порыве ярости дом. Юноша прижался к Трэвису очень сильно и зажмурился, слегка сморщив нос. — Свалим нахер отсюда, — резко бросил Трэвис, выпуская Тома из объятий. Твёрдыми быстрыми шагами он покинул кухню, врываясь в большую комнату. Он вытащил спортивную сумку с верхней полки непострадавшего шкафа и стал быстро запихивать в неё свою одежду, подбирая её с пола. Том последовал за ним. Он встал посреди комнаты, наблюдая за Трэвисом, небрежно комкающим джинсы. Пыхтя от напряжения, тот заталкивал их к остальной одежде. — Тебе помочь? — Том шагнул немного ближе и подобрал серую футболку. Дрожащие пальцы пытались аккуратно её сложить, но ткань будто намерено выскальзывала из рук. — Я уже готов, — отозвался Трэвис, забирая у юноши футболку и засовывая её в сумку. — Только документы захвачу. Том вернулся на кухню, где сложил сэндвичи в пакет — по крайней мере, будет что перекусить в дороге. Он закинул на плечо рюкзак и, дождавшись у двери Трэвиса, вышел на улицу вместе с ним. Том судорожно выдохнул, наблюдая, как Трэвис поворачивает ключ в замке. Закинув вещи в багажник, они забрались в машину. Зарычал мотор, вечерняя прохлада проникла в салон через приоткрытые окна, тускло загорелись датчики на приборной панели, и фары осветили тёмную улицу. Внутри обоих снова заиграл трепет и волнение, но было как-то по-особенному уютно. — Ты готов? — негромко спросил Трэвис. — Готов, — сделав глубокий вдох, ответил Том. Пальцы Трэвиса сжали руль. Он нервничал. — Трэвис, можно я… — Да. Том склонился в его сторону и осторожно прильнул к сухим тёплым губам. Поцелуй был медленный и мягкий, будто они оба пытались успокоить друг друга. Впрочем, так оно и было. Бледные пальцы ласково огладили щёку Трэвиса и спустились к шее, затем перемещаясь к плечу. Том чуть-чуть отстранился и заглянул в серые глаза. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга в этом полумраке. — Поехали отсюда, — прошептал, наконец, Том. Трэвис кивнул, и автомобиль тронулся с места. Никто из них не оглянулся назад на оставленный в беспорядке дом. Долгое время они сидели в полной тишине, каждый погруженный в свои мысли. Мимо проплывали чужие дворы, круглосуточные магазины, знакомо-незнакомые здания. В конце концов они покинули город, и, чем дальше их машина удалялась от его границы, тем становилось легче дышать.