Девочка-волшебница по имени Луна

В этом году праздничный пир в честь конца учебного года получился странным. Во-первых, на нем присутствовала куча посторонних. Авроры все еще шатались по Хогвартсу, пытаясь выяснить что-либо о судьбе пропавшего без вести директора, а невыразимцы разбирали оставшиеся после Дамблдора неучтенные и местами незаконные артефакты. Заодно они арестовали Хагрида за разведение химер без лицензии, гоняли самих монстров по Запретному лесу, и с непонятным интересом поглядывали на Снейпа, бормоча что-то о метке и Темном Лорде. Исполняющая обязанности директора Макгонагалл пыталась намекнуть господам, что пора бы и честь иметь, но начальник авроров зыркнул на нее таким профессионально подозревающим взглядом, что она тут же свернула разговор. Она подозревала, что в основном холостые и одинокие мужчины просто пытаются отъесться на халяву, но что она могла поделать? Во-вторых, была странной сама атмосфера. Большинству присутствующих не хватало жизненного опыта чтобы понять в чем дело, но на пир заодно явился и Попечительский совет чуть ли не в полном составе, и например Малфой-старший, Амелия Боунс или Августа Лонгботтом уж точно понимали подоплеку происходящего. Закончилась целая эпоха, и этот пир отмечал начало новой эры. Разумеется, ни авроры, ни невыразимцы не делали никаких официальных заявлений, но каким-то образом даже дети знали, что и Дамблдор, и Волдеморт мертвы, оокончательно и бесповоротно. Период детства (или старческого маразма?) закончился, и Магической Британии предстояло научиться жить своим умом, без подсказок Великого Светлого или пинков Темного Лорда. И в третьих… Так, а что они здесь делают? И как? Вконец забегавшаяся Макгонагалл собрала последние силы и сделала рывок к столу Гриффиндора. — Мисс Грейнджер! Позвольте поинтересоваться, что здесь делают ваши родители? — Профессор Макгонагалл. Ну как же, я всегда хотела показать им нашу школу, а лорд Малфой любезно согласился с моей просьбой пригласить их от имени Попечительского совета. В конце концов, сам он регулярно бывает в школе, и родители других детей тоже… И нет никаких правил, запрещающих проводить не-магов в Хогвартс, я проверила. — Их нет, потому что это невозможно! Магглы не способны даже увидеть Хогвартс, не говоря уже о том… Макгонагалл остановилась на середине фразы, потому что ее посетило острое чувство дежа вю. Кажется, этот разговор она уже вела… — Ну, если их здесь нет, то в чем проблема? — Но… Как вы вообще смогли это провернуть? — Ну, при желании я могла бы даже провести смертных в волшебные холмы. Хогвартс все же попроще будет. — Волшебные холмы? О чем вы? — О, извините, постоянно забываю, кому о чем известно. Объявление в «Пророке» дать, что ли? Не важно, спросите у профессора Снейпа, он лучше объяснит, да и не поверите вы мне на слово… Профессор сжала пальцами переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Впервые за много лет в ней проснулось малодушное желание послать всех к черту и запереться в кабинете с бутылкой хорошего шотландского виски. Это детям хорошо, они сейчас разъедутся по домам, а ей еще предстоит как-то выставить из школы посторонних, заткнуть дыры в бюджете, разобраться с оставленным Альбусом бардаком в документации, ругаться с Попечительским советом по поводу кандидатов на свободные вакансии преподавателей… Кстати, о вакансиях… Она устало махнула рукой на Грейнджер, в прямом и переносном смысле одновременно, и направилась разнимать Римуса, Сириуса и настоящего Аластора Муди, которые похоже были готовы устроить дуэль за право преподавать ЗОТИ в следующем году. — Извините, а в чем проблема? Вам так важно преподавать именно ЗОТИ? Макгонагалл удивленно посмотрела на подошедшую одновременно с ней к спорщикам Луну Лавгуд. — Эээ… Огласите варианты? — первым очнулся Люпин, уже имевший опыт общения с девочкой. — Ну смотрите… Вы можете преподавать Зелья, вы же вроде бы были отличником, со школьным курсом точно справитесь. Ни для кого не секрет, что профессор Снейп предпочитает заниматься исследованиями, а не преподавать, и в школе его удерживала только воля директора. А Сириус может взять на себя маггловедение, я точно знаю, что в молодости у него были обширные… личные контакты в немагическом мире. Блэку хватило совести смутиться, а Люпин задумался. Действительно, а почему именно ЗОТИ? Зелья в свое время ему очень нравились, да и нюх оборотня в этой профессии большое подспорье. — И кстати, если вы думали решить этот вопрос соревнованием, имейте в виду — я буду настаивать, чтобы в нем участвовал и ученик тоже, так сказать, для калибровки. Подумайте, как неудобно получится, если конкурс на должность преподавателя ЗОТИ выиграет, скажем, Гермиона Грейнджер. В общем, решайте вопрос миром… — Да кто такая эта Грейнджер? — изумился Муди. — Пусть лучше профессор Снейп вам все объяснит. А то вы мне все равно не поверите. — Ну вот почему Северус все про всех знает, а мне никто ничего не рассказывает? — не выдержала Макгонагалл. — Потому что вы сами не хотите ничего знать. Если вы закрываете глаза на реальность, глупо обижаться, когда она приносит вам сюрпризы. И вы все же декан, и уже сегодня будете назначены директором, попечители не просто так здесь собрались — вам не кажется, что пора уже перестать жаловаться и начать самой собирать информацию? — Откуда… Макгонагалл осеклась, наткнувшись на снисходительный взгляд девочки впятеро младше ее. Луна кивнула всем на прощание и отошла, как обычно оставив взрослых в некотором недоумении.

***

— Гермиона Джин Грейнджер, нам нужно немедленно поговорить. Дэн[1] Грейнджер честно пытался потерпеть и отложить этот разговор до дома. Но то, как этот сопляк вел себя с его дочерью… Нет, ничего неприличного, но поведение сидящих рядом подростков говорило любящему отцу о многом. То, как они свободно касались друг друга, передавая еду и столовые приборы, тот факт, что Гермиона и этот… Гарри сидели, практически касаясь друг друга бедрами, наконец тот непринужденный жест, которым этот мальчишка поправил прядь волос его дочери. Последнее и стало той соломинкой, что переломила спину верблюду… не то, чтобы Дэн считал себя верблюдом. Мать и дочь обменялись понимающими взглядами. Увы, обычно флегматичный отец семейства иногда закусывал удила, и единственное, что в этом случае помогало — это дать ему выговориться и громко хлопнуть дверью. Потому что на следующий день он сам придет извиняться за резкие слова… а если нет, так и напомнить можно, какую чушь он нес в запале. И повторить столько раз, сколько надо, пока не дойдет. Женщины этого семейства не были злопамятными… но особенной добротой не отличались, и на память не жаловались. — Хорошо, пап. Давай только отойдем в пустой класс, не посреди коридора же разговаривать. Первой в класс вошла Гермиона, и недолго думая, спокойно уселась на парту в первом ряду, откинувшись на руки. За ней зашли родители и машинально заняли место преподавателя — и с удивлением посмотрели на Гарри, который с невозмутимым видом просочился в класс за ними, запер за собой дверь и прислонился к ней спиной. К своему удивлению, Дэн вдруг почувствовал себя кошкой, погнавшейся за мышкой — и вдруг оказавшейся в ловушке гораздо более крупного хищника. Хотя в их поведении формально не было ничего угрожающего, подростки встали так, что родители никак не могли держать обоих в поле зрения одновременно, а сами вдруг оказались под перекрестным огнем. Пока что взглядов, деланно недоуменно-любопытствующих. — Да, пап? Ты о чем хотел поговорить? — Ни о чем, а о ком. Вот об этом… молодом человеке. Подойди-ка сюда… Гарри, правильно? — Дэн попытался исправить диспозицию. — Я так понимаю, ты ухаживаешь за моей дочерью? — Эээ… нет, — ответил Гарри, добавив про себя «мы как-то пропустили стадию свиданий». — То есть, мне показалось? — Как, Гарри? — Гермиона картинно приложила руки к груди, и окинула Поттера откровенно хищным взглядом. — Ты не хочешь предложить мне свою руку и сердце? — Нет, спасибо, — пробормотал Гарри, для верности пряча руки за спину. — Не понял? — оскорбился отец семейства, которого задело такое пренебрежение любимой дочерью. — Извините, но пусть вам лучше ваша дочь это объяснит. Гермиона? — Папа, мама, что вы знаете о сидах? — Что? — Сиды, дети богини Дану, маленький народец, жители холмов… Пап, просто ответь, я же знаю, что ты образованный человек. И это важно. Дэн переглянулся с женой, не скрывая удивления — и вздохнул, собираясь с мыслями. — Ну… Якобы жил такой магический народец в Ирландии и Шотландии. Вроде бы в холмах, но при этом легенды говорят, что у них был свой чудный мир, лишь местами пересекающийся с нашим, и в нем даже время течет иначе. Отличаются необыкновенной красотой и магическими способностями, любят розыгрыши, нередко похищали понравившихся им людей. Что еще… Делятся на Благой и Неблагой двор, по степени лояльности к людям и проявляемой жестокости. Вроде бы ушли из этого мира. Гермиона, при чем тут они? — Формально, они никогда в этом мире и не жили, у них и правда есть своя собственная реальность. Но сиды действительно в последнее время практически перестали нас посещать, они не любят и не понимают технологию. Но вот их потомки остались. И когда меня называют самой сильной ведьмой столетия, это не совсем честно — по меркам сидов я твердый середнячок. Не говоря уже о разных… жрицах. — Погоди, ты хочешь сказать? — Да, в вас обоих есть их кровь, и во мне она как-то удачно пересеклась… Впрочем, и от человеческой стороны мне явно тоже многое досталось. Так или иначе, по крови и магии я признанная сид-полукровка. Родители переглянулись. — И что, теперь твои… чудные предки заявили на тебя какие-то права? — Нет-нет… По большому счету им нет дела до людей, да и не осталось у меня на той стороне особенно близких родственников. Я почему это рассказываю… У сидов… впрочем, у людей тоже… наследие сильно влияет на магические способности, характер, склонности… И во мне ярко проявилось наследие именно Неблагого двора. Понимаете? — И как, конкретно… Оно проявилось? — Ну… Я, вероятно, лучший в нашей школе специалист по проклятиям и магии крови — включая преподавателей. Наверняка смогу получить мастера по Ритуалистике еще до выпуска. — Ага, а еще характер, — подхватил Гарри. — Вы же знаете, что во время полового созревания у подростков портится характер? «Ну вот зачем я дала ему почитать ту книжку?», подумала Гермиона. — Та вот, представьте себе, как влияет на характер магическое совершеннолетие и вход в полную силу Темного мага? — Ты на что намекаешь? — Сказала лучшая в Британии некромантка, которая предложила мне подарить ей свою руку и сердце? — Эй, ты же знаешь, что это не считается, я такая же лучшая, как и худшая, потому что единственная. Официально, во всяком случае, некромантия у нас вне закона, — пояснила она родителям. — А насчет руки и сердца — вы представляете, какие полезные вещи можно сделать из частей тела сильного мага? Одна Рука Славы чего стоит… — Гхм… Гермиона, я не уверен, что твои родители хотят знать подробности… Лучше покажи им свою боевую трансформацию. — Ты уверен? — Им нужно знать, ты же не хочешь, чтобы тебя с перепугу застрелил собственный отец. — Вообще-то, мы не держим в доме оружия… — начал Дэн. И осекся, когда увидел сменившийся облик своей дочери. До этого момента он не воспринимал всерьез ее слова о тёмном наследии, но сейчас его проняло. Чуть раскосые кажущиеся светящимися глаза цвета янтаря, острые скулы, пепельные косы почти до поясницы[2]. Бритвенно-острые костяные наросты на руках и явно не декоративные клычки, показавшиеся, когда Гермиона им улыбнулась… чуть безумной улыбкой. — Невероятно… Какая у нас красавица выросла! — вдруг выдохнула Эмма Грейнджер. — Вот и я так считаю… — подхватил Гарри. — А люди почему-то пугаются… — Кстати… — Дэн ухватился за возможность перевести разговор на что-то знакомое и понятное, и сурово посмотрел на подростка. — Не думай, что я забыл о цели нашего разговора. Признавайся, мистер не-ухажер, в каких отношениях ты с нашей дочерью, и какие у тебя на нее планы? Гермиона и Гарри переглянулись, кивнули друг другу, и проявили кольца и магическое плетение свадебных обетов на предплечьях. — Гм… Мы вообще-то муж и жена, перед магией и предками. — Как? — у Эммы Грейнджер подкосились ноги, и муж еле успел подхватить ее под локоть. — Ну… Вообще-то, это моя ошибка… — пробормотал Гарри. — Ошибка? Ты называешь это ошибкой? Глаза Гермионы загорелись, теперь уже в буквальном смысле, а косы поднялись над плечами и указали своими концами на Гарри, подобно змейкам Горгоны. — Может, заодно и расскажешь моим родителям, какие сюрпризы ты мне приготовил, а? Какие подарки, от двух родов сразу? — Извините… Одним взмахом руки Гарри поставил прозрачный барьер вокруг себя и Гермионы, который отодвинул старших Грейнджеров к стене. — Кстати о сюрпризах, я забыл тебе сказать… Я же еще и наследник Певереллов, они считаются вымершим родом, но благодаря твоей магии вполне могут возродиться. И Госпожа мне во сне прозрачно намекнула… — Так… — голос Гермионы напомнил Дэну треск деревьев на морозе. — Я сейчас тебе устрою… свидание с Госпожой. Гермиона взмахнула рукой, и под поставленным Гарри дуэльным куполом взметнулась снежная буря, на секунду превратив его в подобие встряхнутой стеклянной безделушки с зимним пейзажем внутри. Впрочем, встряска Дэну не почудилась, пол действительно дрогнул, а когда снег опал, он увидел, что буря перемолола оказавшуюся внутри купола мебель и превратила ее обломки в странные абстрактные скульптуры, скрепив их льдом как попало — как будто они были подхвачены торнадо и случайно примерзли друг к другу в полете. Сам Гарри остался цел, но вошедшая в раж Гермиона загнала его в глухую защиту и явно теснила, бросая заклинания с обеих рук. Его редкие попытки ответить она по большому счету игнорировала, легко уворачиваясь. — И вообще, давай я тебя в девочку превращу, и сам будешь древние рода возрождать? У нас ведь эмансипация и равенство прав, правда? Рикошеты полновесных проклятий оставляли выбоины в полу, разносили в прах ледяные скульптуры и заставляли купол вспыхивать в месте попадания. Одно с трудом отбитое Гарри заклинание заставило покрытую льдом кучу досок вспыхнуть ярким пламенем, напомнив Дэну неопалимую купину. Он вдруг заметил, что Эмма от переживаний отчаянно вцепилась в его руку, и он отвечал тем же, такая откровенная демонстрация смертоносной силы пугала и завораживала одновременно. Тем временем отступающий Гарри оказался практически прижат к куполу. Очевидно решив, что это проигрышная тактика, он вдруг убрал щит и метнулся вбок вдоль стенки купола, пытаясь прорваться мимо Гермионы на оперативный простор. На мгновение Дэну показалось, что ему не хватит места, чтобы увернуться от очереди брошенных Гермионой заклинаний (Эмма рядом намертво вцепилась ногтями в его руку), но купол вдруг прогнулся наружу, дав ему решающие несколько сантиметров для маневра — а затем спружинил, бросив Гарри внутрь, прямо в не успевшую увернуться девочку. Подростки покатились по полу, спутавшись руками и ногами, впрочем, Дэн успел заметить, что парень крепко обнял его дочь, положив одну ладонь на затылок, чтобы уберечь ее голову. Наконец они замерли, лежа на боку лицом друг к другу. — Эй, это было нечестно! — возмутилась Гермиона, впрочем, не торопясь разжимать объятия. — Мой купол, мои правила, — пожал плечами Гарри. — И вообще… — тут он ее поцеловал, — ты же знаешь… — еще один поцелуй, — что я никогда не жалел и не пожалею о том, что тогда перепутал кольца… — и еще поцелуй. — И что я никогда не буду ни к чему тебя принуждать, что бы там предки не говорили. Гермиона вдруг перекатилась, оседлав Гарри, и притянув его за шкирку, от души засосала в поцелуе. Кажется, клыки при этом поцарапали губы мальчика, но не похоже, чтобы он был против. — Вот как надо целоваться, дурачок, а то что это за чмоки… И кстати, на будущее — я не против умеренного принуждения… в определенных ситуациях. — Гхрм… — опомнившись, прочистил горло Дэн. Эмма рядом невольно хихикнула — выражение лица мужа было неописуемым. Гарри поспешно вернул руки на талию девочки, а та приняла человеческую форму, втянув клыки и вернув обычный вид кожи и волос. — Вы… Что это вообще было? Гермиона бросила на отца смущенный взгляд и наконец встала, заодно помогая подняться Гарри. — Ну… Я же вам говорил про темное наследие и его влияние на характер, — пояснил Гарри. — Гермионе необходимо время от времени сбрасывать пар, иначе она может сорваться всерьез — и на ком-то, кто не сможет защититься. В этом смысле, она гораздо больше Блэк чем я, хоть и вошла в род через замужество. — Блэк? — не поняла Эмма. — Разве твоя фамилия не Поттер? — Ну, если официально… Гарри Джеймс Поттер-Блэк, наследник рода Блэк, к вашим услугам. Просто я только в этом году принял наследие Блэков, ввиду отсутствия у них прямых наследников. Тут вообще юридический курьез получается — поскольку мы с Гермионой единственные на данный момент дееспособные Блэки, я являюсь заодно и главой рода, и поэтому по законам магического мира по определению считаюсь совершеннолетним. Тут Дэну захотелось презрительно фыркнуть, но он наткнулся на серьезный взгляд зеленых глаз, вспомнил, как этот мальчишка непринужденно отбивал и бросал проклятия — и промолчал. — Так вот, Блэки знамениты на всю Британию своим темным наследием и взрывным темпераментом. В результате — из предыдущего поколения один героически погиб, двое угодили в Азкабан, это тюрьма для магов, двое изгнаны из рода, двоих сами отдали замуж в другие рода, от греха подальше. Мой крестный Сириус и Беллатриса Лестрейндж даже умудрились попасть в две категории одновременно. А род достался мне. Тут Дэн несколько завис, пытаясь разобраться в логической головоломке на тему «а теперь скажите, сколько было братьев и сестер Блэков?». — Скажи, а ты… Ты не боишься? — вдруг спросила Эмма. — Мне же не показалось, вы вовсе не шуточными заклинаниями бросались? — Боюсь, разумеется. Но это полезная, даже необходимая тренировка для нас обоих. И нас довольно сложно убить, а последствия проклятий мы хорошо умеем снимать, должна же быть и польза от темных знаний. Опять же практика. — Ты так легко об этом говоришь… И почему мне кажется, что на самом деле тебе нравиться ходить по краю? — Не нравилось бы, не женился бы, — философски пожал плечами Гарри, прижимая к себе любимую. — В конце концов, я и сам Блэк… — Гхрм… — в который раз прочистил горло Дэн. — Так может, ты наконец снимешь защитный купол? — А можно? — скептически поинтересовался Гарри, оценивающе смотря на тестя. — Ну… Дэн серьезно задумался. В свете продемонстрированного, инстинктивный порыв «защитить дочь от мелкого негодяя» выглядел как-то глупо. Кто бы его самого защитил… Сам Дэн не был уверен, что на месте парня так спокойно отнесся бы к возможности случайно поменять пол в результате пропущенного проклятия, что бы там Гарри ни говорил о лечении без последствий. То, что подростки ценят, понимают и готовы стоять горой друг за друга, было видно сразу. Гарри явно был самодостаточен, одарен и достаточно обеспечен — не то, чтобы Дэн сомневался в способности своей дочери в одиночку содержать семью, но лучше все же до такого не доводить. А что же до физического влечения… — Не знаю насчет Блэков, Поттеров и иже с ними, но я требую от вас как минимум двух Грейнджеров. У нас, конечно, не древний род, но Грейнджеры не должны вымирать, — вдруг заявила Эмма. «Если не можешь остановить, возглавь», вспомнился Дэну старый принцип. — Мам, ты с ума сошла? — мгновенно вскипела Гермиона. — Во-первых, мне всего тринадцать лет. Во вторых, с вашими планами я буду только и буду делать, что рожать. Я что, крольчиха? И в-третьих, если для тебя это так важно, почему бы самой не поработать? Проклятие сатира, говорят, очень помогает с продолжением рода… Гарри, немедленно сними купол! «Бегите, я ее отвлеку», прошептал Гарри одними губами, смотря в глаза тестю. Дэн умел быстро принимать решения в критических ситуациях, так что он кивнул в ответ и подхватив Эмму под локоть, лихо развернул ее на месте и потащил к выходу. — Эй, куда? — в один голос возмущенно воскликнули мать и дочь Грейнджеры. — Ой! Последнее относилось к звонким синхронным шлепкам по попе — с одной стороны Дэн, пропустив жену вперед, пытался придать ей ускорение и как можно быстрее выйти из зоны поражения, а с другой стороны Гарри честно вызвал огонь на себя. Эмма рывком вылетела за дверь и тут же развернулась, обжигая мужа гневным взглядом. Впрочем, тому было не до нее — захлопнув за собой дверь, он настороженно прислушивался к доносящимся из-за нее звукам. Вдруг ему показалось, что за дверью взревел дракон — или ракетный двигатель — и воздушная волна ударила в нее изнутри, заставив дверь угрожающе затрещать и опалив жаром даже сквозь толстое (и как Дэн подозревал, зачарованное) дерево. Потянуло горелым. — Да, одного у парня не отнимешь, у него воистину титановые яйца, — задумчиво заметил Дэн. [На этом конец. Дальше герои разберутся сами, не маленькие уже. Прим. автора] P.S. Если кого-либо это интересует, кубок Хогвартса за этот год выиграл Слизерин.