Девочка-волшебница по имени Луна

В конце концов, час «Ч» определил Альбус Дамблдор. Время шло, уже начались годовые экзамены, а Барти все не делал своего хода. Представление с Петтигрю вызвало странные последствия — Барти все же не выперли, хотя некоторое время ему действительно было не до мальчика-который-выжил, он вертелся ужом, пытаясь сохранить место и не спалиться. Но при этом он взял за привычку смотреть на Гарри и Гермиону совершенно преданно-собачьими глазами, как будто они были новыми инкарнациями Темного Лорда и Леди. Что не было так уж далеко от правды, особенно в случае Гермионы, но все же несколько напрягало. Так или иначе, у него явно произошла переоценка ценностей, и он совершенно не торопился тащить Гарри за шкирку к Волдеморту, вместо этого принявшись с ненормальным энтузиазмом обучать чету Блэк не совсем законным умениям под предлогом факультатива по ЗОТИ и искренне восхищаясь их успехами. Темный Лорд, вероятно, был весьма раздражен задержкой, но то ли у Барти выработался комплекс мазохиста, то ли он считал жгущую метку сейчас и неизбежную в будущем порцию Круцио необходимыми жертвами для воспитания следующего поколения, которые ему еще зачтутся, но дело никак не могло сдвинуться с мертвой точки. Но если Волдеморт, очевидно, не мог издалека принудить Барти к действиям, а трио подростков вообще никуда не торопилось, каждый прошедший день только повышал их шансы в грядущем противостоянии, Дамблдор ждать не хотел от слова совсем. Проклятие, полученное вместе с найденным им фамильным кольцом Гонтов (оно же последний крестраж Волдеморта, не считая Нагайны), медленно, но верно разъедало его руку. Обезболивающие зелья помогали все меньше и меньше, а когда он представлял, что в конце года Гарри вполне может запереться в особняке Блэков и стать недоступным на все летние каникулы как минимум… Дамблдор решил форсировать события и вызвал к себе преподавателя ЗОТИ на сеанс «лечения» зельями и ментальными закладками. Гарри был вызван к директору в тот же день, почему-то с помощью переданной эльфами записки, а не как обычно, через Макгонагалл или старост. Интуиция буквально завопила о подставе, так что он первым делом послал эльфа Блэков (конкретно, молодую сообразительную эльфийку по имени Винни, не все же Кричера дергать) оповестить девушек и дождался, когда Винни вернется с Песцом, который спрятался в кармане его мантии. После чего глубоко вздохнул и пошел к директору. Но не дошел — его оглушили в спину буквально у входа в кабинет, перед горгульей. Очнулся он на кладбище, привязанной к надгробию. Метрах в двадцати перед ними, на открытом месте среди могил, горел магический огонь. На его глазах Барти, все еще под личиной Муди, водрузил на него приличных размеров котел, после чего занялся готовкой какого-то зелья. Впрочем, понятно какого — вон и тряпичный сверток в стороне лежит, и кости на месте… Ритуал возрождения Волдеморта наконец-то начался. — Канон рулит, — непонятно прокомментировал это Песец шепотом. — Барти на тебя навесил странный амулет, думаю, это именно то, что нам нужно. Минута тихой возни, и Гарри был свободен от кляпа, а амулет оказался в зубах у Песца. — Винни! — тихо прошептал Гарри. — Хозяйка Гермиона просила передать, что брошь к ней вернулась… вместе с желанным гостем — прошептала Винни, появившаяся без обычного хлопка, как ее и проинструктировали. — Хорошо… Отнеси этот амулет Гермионе, она знает, что с ним делать. Винни исчезла. Что ж, теперь все фигуры на месте, и все зависит лишь от того, как хорошо они сумеют отыграть свои роли… — Ну, я пошел ловить Нагайну на живца, — прошептал Песец на ухо Гарри. — К сожалению, я не могу снять с тебя магические путы, тут нужен волшебник, и сильный. Помни, твоя главная задача — потянуть время. Девушки придут тебе на помощь, как только закончат с ритуалами, а Люпин и Сириус — как только разберутся с оборотнями. — Какими оборотнями? — Оказывается, пока Барти изображал Муди в Хогвартсе, недоделанный Волдеморт с Нагайной жили у семьи оборотней, сохранившей верность еще со времен первой войны. Не бойся, они справятся. Главное, сам не наделай глупостей. Удачи! — Удачи… Из них всех самая опасная роль, несомненно, была у Песца — подманить Нагайну и подсунуть ей порт-ключ, переносящий в защищенные подземелья дома Блэков. Нет, в том, что она поведется, сомнений не было — не святым духом же она питалась все это время, нужду в охоте не мог отменить даже Темный Лорд. А Песец вдобавок был более чем способен изобразить Рикки-Тикки-Тави и раздразнить змею как следует. Проблема была в том, что его выживание при этом никто не мог гарантировать… Тем временем Барти наконец закончил замешивать ингредиенты для супа и приступил к собственно ритуалу. Развернув сверток, он достал оттуда мелкого уродца, на взгляд Гарри больше всего напоминающего недоношенную жертву выкидыша. Гарри видел как-то по телевизору поздней ночью программу об абортах, и естественно это врезалось в память впечатлительного мальчика. — Стой, слуга, — вдруг прохрипел гомункулус, когда Барти уже поднес его к котлу. — Где Нагайна? Почему я ее не чувствую? — Я не знаю, — непритворно удивился Крауч-младший. — Что-то здесь не так… Посмотри мне в глаза! Похоже, у Волдеморта было какое-то сверхъестественное чутье на неприятности. Барти выполнил приказ — и разом рухнул на колени, с такой силой, что сверток с уродцем выпал у него из рук, а у Гарри сочувственно заболели суставы. — Ах вот как… Похоже, этот мерзавец Дамблдор и у тебя в мозгах отметился… Если и до того Волдеморт явно не особо заботился о самочувствии своих рабов, то сейчас разошелся окончательно. Барти затрясся, не в силах отвести глаза, и из его носа и даже уголков глаз потекла кровь. Наконец он глухо застонал, закрыл глаза и без сил повалился на бок. — Хмм… — прошептал Волдеморт, но в кладбищенской тишине Гарри хорошо расслышал его слова. — Значит, этот «светлый волшебник» хочет переродиться в молодом теле… Ну-ну… Слуга, принеси мне амулет, который ты навесил на Поттера. Барти к тому времени открыл глаза, но на приказ никак не отреагировал, уставившись мимо Волдеморта на огонь под котлом. Из угла его рта побежала струйка слюны. — Похоже, я перестарался… Ну, не важно. Империо. Барти моргнул, и медленно, какими-то дергаными движениями поднялся на ноги. Покрутился на месте — Гарри удивленно отметил, что хотя он был справа от него, Барти повернулся через левое плечо — и шаркая ногами, подошел к нему. Наклонился и медленно, неуверенно ощупал тело Гарри, который с трудом сдержался, чтобы не дергаться от отвращения, которое вызывали в нем эти прикосновения. И непонимающе уставился на несколько мелочей, найденных в карманах Гарри. — Странно, амулета нет, — констатировал очевидный факт Волдеморт. — Мальчишка, признавайся, что ты с ним сделал? — Подарил подружке, — абсолютно честно сознался Гарри, мысленно извинившись перед Гермионой, что так обозвал законную жену. — Подарил… Хи-хи… Просто не верю, вот сюрприз будет для старого маразматика, когда он возродится… Если я ему позволю. У тебя подружка как, симпатичная? — Мне нравится, — лаконично ответил Гарри. — Невероятно! Пожалуй, я и правда позволю ему возродиться… Мальчишка-который-выжил, который трахает Дамблдора — вот финт ушами, с ума сойти! Вы как, еще о детях не думали? — Планируем троих. Как минимум. — Ха-ха-ха! Хахрр… — Волдеморт вдруг захрипел, и некоторое время тяжело дышал, восстанавливая дыхание. — Нет, я больше не могу, нужно срочно проводить ритуал, а то еще не хватало задохнуться. Барти! — Это какой ритуал? Кость отца, плоть слуги, кровь врага? — светским тоном поинтересовался Гарри. — Похоже, Барти проговорился? На самом деле, информация была от Песца с его загадочным знанием будущего, но Поттер не собирался выдавать источник. — Ладно, с костью понятно, мы же не случайно на кладбище собрались. Но мне вот интересно, откуда ты возьмешь плоть верного слуги? Как оказалось, Барти вряд ли подходит под определение… — Ты прав, мальчишка. К счастью, я предвидел, что старый интриган до него доберется, и припас яйцо Нагайны. Вот уж в чьей верности я не сомневаюсь. «Сколько дают за змеиное яйцо? За молодую кобру? За молодую королевскую кобру? За последнюю, за самую последнюю из всего выводка?», вспомнилась Гарри цитата из сказки, которую ему подсунул Песец, «а то позор один, даже не знаешь, почему змею Волдеморта зовут Нагайна». — А кровь заклятого врага? Что ты будешь делать, если я поклянусь перед магией, что дал кровь добровольно? — А при чем тут ты — мало, что ли, у меня врагов? Идеально было бы, конечно, если бы Барти достал кровь Дамблдора, но и так… Любой из Лонгботтомов сойдет, например, разумеется кроме этих овощей из Мунго. — Но тогда… — Гарри вдруг понял, что он действительно чего-то не понимает, а не просто тянет время. — Зачем я вам вообще понадобился? — Здесь и сейчас — незачем, это все манипуляции Дамблдора, который очень хочет нас столкнуть. В конце концов я тебя конечно убью, глупо оставлять живых врагов за спиной, но скажу честно — ты далеко не первый в списке. Но раз уж Дамби решил преподнести тебя в подарок в красивой упаковке, отказываться не буду. «Вот старый мерзавец», совершенно искренне подумал Гарри, «надеюсь, у Гермионы все получится». — Я не возродился раньше только потому, что этот белобородый интриган перехватил контроль над единственным оставшимся верным мне компетентным магом. Не понимаю, на что он надеялся, возвращая его — неужели думал, что я не проверю его мозги? Или мое проклятие его окончательно достало, и он просто отчаялся? Не важно, хватит тянуть время… Барти, ритуал! Гомункулус был погружен в котел, после чего в него посыпались специи — кость из могилы, яйцо Нагайны, и наконец дело дошло до последнего ингредиента. Барти вдруг замер, держа над котлом пробирку с кровью, действительно припасенную заранее и не имеющую к Гарри никакого отношения. Другой рукой он зачем-то достал из кармана пакетик, отнятый у мальчика при обыске. Со своего места Гарри мог отлично видеть лицо Барти, подсвеченное огнем под котлом. Будучи отличником, Барти наверняка узнал ингредиент, правила техники безопасности на Зельеварении вбивали намертво. Гарри прихватил его как один из вариантов сорвать ритуал, но такого поворота никто из них не предвидел… На мгновение мальчику показалось, что в пустых глазах Барти промелькнуло какое-то выражение, а потом он разжал пальцы — и уронил пакетик с иглами дикобраза в зелье. «Наверно, это символично, Невилл уж точно оценил бы…», успел подумать Гарри, прежде чем зелье бурно вскипело и полилось через край котла, разъедая его одновременно снаружи и изнутри. И взорвалось, как только коснулось огня под костром. Едкая смесь щедро окатила пространство вокруг бывшего котла, но до Гарри к счастью не долетела. А вот Барти досталось по полной, он катался по земле от боли, издавая страшный вой, который вдруг перешел в хрип — похоже, едкая смесь добралась до голосовых связок. — Фините Инкантатем. Гарри, ты в порядке? Я так понимаю, ритуал сорван? — спросила вдруг появившаяся рядом с Поттером Гермиона, сняв с него магические путы. Появившаяся вслед за Гермионой Луна первым делом оглушила Барти заклинанием, после чего осторожно подошла к нему и принялась осматривать. — Да… А у вас? Гарри принял протянутую руку и с трудом поднялся, разминая затекшие конечности. — Все по плану. Дамблдор ушел наверняка и по всем правилам, на родовом алтаре Блэков. Присланный тобой крестраж уничтожен. А Волдеморт… Луна? — Метка исчезла, — констатировала та, рассматривая левую руку Барти, которая каким-то непонятным образом осталась относительно целой. — Так что, думаю, здесь тоже все прошло как надо, не зря мы устроили охоту на Нагайну. Родовой алтарь Блэков буквально светился сегодня, таких щедрых жертв на нем давно не приносили… А вот что с самим Барти делать? — В Мунго? Луна покачала головой. — Его нельзя аппарировать, вообще применять к нему магию — это гадость плохо на нее реагирует. Даже мои диагностические чары чуть его не убили… Он умирает, Гарри. На Крауча-младшего было страшно смотреть, зелье разъело его тело буквально до костей и внутренностей, правой части живота практически не существовало. Боль, похоже, пробивалась даже сквозь Ступефай, потому что остатки мышц судорожно сокращались. Луна поймала взгляд Гарри и печально кивнула. Мальчик нервно сглотнул — он понимал, что нужно сделать, и также понимал, что любая из девочек сделает это за него, стоит только попросить. Но еще он понимал, что если он хочет сохранить хоть какое-то самоуважение, некоторые вещи нужно делать самому. Гарри стиснул челюсти, пытаясь собраться с силами и сделать то, что должно быть сделано. — Барти… Пожалуй, в этой истории ты настрадался больше всех. Надеюсь, что это тебе зачтется… как и твоя жертва, — Гарри глубоко вздохнул, вызывая правильный настрой. — Авада Кедавра. В следующую секунду для Гарри все вокруг посерело и застыло. В обоих смыслах — он вдруг почувствовал пронизывающий кости холод. — Зачтется, потомок Певереллов, — прошептал женский голос за его плечом, и Гарри пришлось приложить все силы, чтобы не обернуться. Смотреть Смерти в глаза было рановато. — Ты мог бы и не просить… В следующем перерождении у него будут любящая семья и дети. — Гарри! Гарри! — вдруг услышал он доносящийся издалека любимый голос, а потом вдруг почувствовал, как его отчаянно обнимают, целуют… и нагло лапают за задницу. Гарри удивленно моргнул, а когда вновь открыл глаза, все вернулось на свои места. Он снова стоял посреди кладбища… наверно, потому что обзор был закрыт буквально впившейся в его губы Гермионой. Через мгновение сработали подростковые гормоны и накатило облегчение от того, что все закончилось, отодвигая грустные моменты на задний план, и он с неменьшим энтузиазмом ответил жене. И в самом деле, что за наглость — его руки постоянно сгоняют, а сами тут… разошлись. Впрочем, уже за тот факт, что Гермиона в этот раз надела юбку, под которую так удобно залезать, он был готов простить многое. — Гхм… Я понимаю, что Гарри нужно было выводить из транса, пока он не потерялся… — заметила Луна. — И что вы рады друг друга видеть, и вообще все замечательно… Но вам не кажется, что этим следует заниматься не здесь? — Ну почему же… — вдруг ответил ей ехидный мужской голос. — А где еще? Некромантка на кладбище, на пике силы после удачного жертвоприношения, да еще и после личного визита Смерти… Прилив… энергии налицо, боюсь, что если Гарри сейчас откажется… соответствовать, то он испытает на себе весь фамильный арсенал Блэков. Да и сам он явно испытывает… душевный подъем. — Сириус… — простонала Луна. — Ну хоть ты мог бы не лезть со своими подколками? — А что с ними не так? Я, между прочим, своему крестнику здоровье спасаю, если не жизнь. А с конкретикой сам разберется, пока что неплохо пошло. Гарри решил, что пора подать голос, и с трудом оторвался от губ жены. — Значит так… Для тех, кто не понял — мертвых мы не стесняемся, не с нашим наследием. А для живых, смотреть или нет — это ваш выбор. За исключением крестного, если Сириус со своими шутками не исчезнет в ближайшую минуту, прокляну так, что Азкабан курортом покажется. — Могу Пивза привязать, чтобы лез с советами в самый подходящий момент, — предложила помощь Гермиона. — Не дурак, понял, меня уже нет. Люпин, ты остаешься? — Я что, похож на извращенца? — Да! — хором ответили все присутствующие. Гермиона не удержалась и хихикнула в шею Гарри. — Но зато ты наш извращенец! — пафосно провозгласил Сириус, подняв вверх палец. — Тридцать секунд, Сириус, — нейтральным голосом напомнил Гарри. Прежде чем аппарировать, Сириус в последний раз посмотрел на крестника. Гарри прижал Гермиону к какой-то стеле, зарывшись лицом ей в шею и одной рукой удерживая ее скрещенные руки у нее над головой, а другой лаская ее под юбкой. Последнее сильно облегчалось тем, что Гермиона буквально повисла на Гарри, скрестив ноги вокруг его поясницы. Впрочем, беспомощной при этом она не казалась от слова совсем — одни светящиеся потусторонним светом глаза, развевающиеся от несуществующего ветра волосы и внезапно выступившие клычки многого стоили. «Да, у моего крестника действительно стальные яйца», не без гордости подумал Сириус.